О землях, часть девятая

ЗЕМЛИ ВОЙСКА ЗАПОРОЖСКОГО НИЗОВОГО. ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ (ПРОДОЛЖЕНИЕ). ШВЕДСКИЙ СЛЕД НА ПОДНЕПРОВЬЕ.

          В предыдущей части упоминается, что в 1709 году Запорожская (Чертомлыкская) Сечь во главе с кошевым атаманом Костем Гордиенко поддержала мятежного гетмана Ивана Мазепу (годы жизни с 20 марта 1639 по 21 сентября [2 октября] 1709 года) в его противостоянии с Русским царством и Петром Первым (годы жизни с 30 мая [9 июня] 1672 по 28 января [8 февраля] 1725 года) [1; 1а; 1б; 1в].

          Нравы запорожцев наглядно проявились в ходе встречи гетмана с кошевым атаманом в марте 1709 года, в ходе которой запорожцы «поклялись в искренней и неизменной дружбе и готовности действовать сообща с гетманом, имея одно намерение и одну общую цель» – «освободиться от притеснений и сбросить постыдное и невыносимое иго Москвы» при содействии и под покровительством короля Швеции Карла Двенадцатого (годы жизни с 17 [27] июня 1682 по 30 ноября [11 декабря] 1718 года) [2; 3].

          «После свидания Гордиенко с Мазепой все запорожцы, находившиеся при кошевом атамане, были приглашены гетманом к обеду… Всё время обеда прошло в большом порядке. Запорожцы оказывали Мазепе особенное уважение, и, выражая ему в громких словах своё усердие и расположение, уверяли, что они готовы пожертвовать для него последнюю каплю крови. Потом, когда обед кончился, и запорожцы, сильно опьянев, стали расходиться…, то начали они, по своему обыкновению, хватать со столов всякую посуду, какая кому из них наиболее нравилась. Управляющий…, видя такое бесчинство, счёл своим долгом остановить такое хищение… Запорожцы, оскорблённые словами управляющего, пришли в сильное раздражение, подняли большой шум и пошли с жалобой к кошевому Гордиенко», который «приказал всем своим казакам сесть на коней и, не простясь с гетманом, уехать прочь». Мазепа же через своих людей «велел передать кошевому, что он, крайне огорчённый происшедшим беспорядком, не принимает в этом никакого участия». В доказательство своей непричастности он «готов выдать казакам управляющего головой и предлагает им наказать его так, как они сами того пожелают… Когда тот человек был выдан им, то они били его ногами, кидая один другому, и продолжали эту игру до тех пор, пока один из казаков… не вонзил в него нож» [2; 3].

          Запорожские казаки Гордиенко нужны были Мазепе, который обещал привести к шведскому королю от 20 до 25 тысяч казаков, а привёл с собой две тысячи. «Если даже первоначально спутников Мазепы и было якобы 3 или 4 тысячи, в чём очень можно сомневаться, то доехало до шведского [стана] уже несравненно меньше. Наиболее [близка к действительности] всё-таки численность в 2 тысячи человек. Остальные разбежались в первые же дни» [3а].

          «Карл Двенадцатый требовал в апреле 1709 года, чтобы Гордиенко прислал ему подкрепление в 1000 человек, очевидно, в дополнение к тем запорожским силам, какие уже в конце марта примкнули к шведам. Гордиенко писал Карлу о полном своем согласии … 16 апреля 1709 года». По свидетельству сподвижника Петра Первого князя Бориса Ивановича Куракина (годы жизни с 20 [30] июля 1676 по 17 [28] октября 1727 года), у Костя Гордиенко было до 6 тыс. человек, когда он перешёл на сторону шведского короля. Значит, в апреле переписка шла о присылке седьмой тысячи [3а; 3б].

          «Кошевой Гордиенко вместе с изменником [запорожским полковником] Нестулеем представлялись королю шведскому в Великих Будищах, приняли присягу и получили от Карла «жалования…»» [3а; 4].

          С самых первых дней после появления Мазепы в стане Карла Двенадцатого, шведский король убедился, что это не «могущественный князь» Поднепровья, не новый сильный союзник, далеко превосходящий своими средствами польского короля Станислава Первого Лещинского (годы жизни с 20 октября 1677 по 23 февраля 1766 года), не новый подданный Швеции, гордо объявляющий войну русскому царю во имя поддержки действий своего нового властелина Карла, но что к нему опрометью прибежал искать спасения и защиты запутавшийся в своих происках «старик, который обманным путём привёл с собой около двух тысяч казаков, причём с них не следует глаз спускать, потому что они того и гляди разбегутся...» [3а; 3в]. 

          И никакой пышный приём, и никакие латинские приветственные речи, которыми обменялись 28 октября 1708 года Карл Двенадцатый и Мазепа, ничего тут скрыть не могли. Хотя в Европе, которая на это купилась, с восхищением передавали «речь Мазепы, ставшего на колени перед Карлом … и будто бы сказавшего: «Я приведу к Вам, великий государь, столько казаков, сколько песка на берегах Чёрного моря, которое отныне Вам принадлежит!»» [3а].

          Несколько забегая вперёд, скажу, что Поднепровье за Мазепой не пошло, поскольку населению «шведское нашествие стало представляться уже не как набег лихих людей, который отличается от привычных набегов, например, крымских татар, тем, что шведы нагрянули с севера, а крымцы приходят с юга. Теперь война представилась совсем с иной стороны: выходило, что шведы пришли завоевать [Поднепровье/Малороссию] затем, чтобы передать её из рук в руки польским панам и ксёндзам, и что их доверенным лицом по части этой передачи является [именно] Мазепа» [3а].

          «Судя по всему, в случае окончательной шведской победы [Поднепровье/Малороссия] становилась в [подданнические] отношения не непосредственно к Швеции, но к Польше. Как и в других случаях, крайне трудно уловить в точности намерения Карла Двенадцатого. Конечно, в интересах Мазепы было стать подданным Карла Двенадцатого, а не польского короля Станислава Лещинского. Но слишком ничтожной была помощь, которую он оказал Карлу Двенадцатому, и слишком важно было для Карла укрепить в Польше [власть, значимость и вес] посаженного им на польский престол подставного, «соломенного» короля»» [3а].

          В начале января 1709 года посланный к королю Станиславу с письмом Мазепы тайный лазутчик был по дороге перехвачен русскими. Письмо написано в Ромнах 5 декабря 1708 года. «В этом (перехваченном и поэтому дошедшем до нас) письме Мазепы к Станиславу Лещинскому гетман пишет о «выражении своего подданнического подчинения» королю Станиславу. Изменник говорит, что от имени [всего Поднепровья/Малороссии] просит польского короля «при таком смутном положении вещей двинуть [войска] победоносной рукой» для защиты [населения Поднепровья от Москвы]. По-видимому, … Карл Двенадцатый уже успел убедиться в том, что особой пользы переход Мазепы на его сторону шведскому походу не принёс, и что край остался верен России. А поэтому главную пользу, которую король мог ещё извлечь из измены гетмана, он уже стал усматривать в том, чтобы Мазепа приманил к участию в войне Речь Посполитую. Но этого можно было достигнуть, пообещав присоединение [Поднепровья/Малороссии] к Польше» [3а].

          «Перехваченное письмо Мазепы к Станиславу Лещинскому распространялось по [Поднепровью/Малороссии] в польском и русском списках. Распространяло его само русское правительство, зная хорошо, что ничем нельзя было так безнадёжно подорвать [вес и значимость] изменившего гетмана, как разоблачением его намерения отдать [Поднепровье/Малороссию] именно Польше. Мазепа просит «смиренно» и «общим всея [Поднепровья/Малороссии] согласным позволением», чтобы польский король взял [Поднепровье/Малороссию] под свою высокую руку. При этом, как истый польский шляхтич, каковым Мазепа явно всегда себя чувствовал, изменник называет [Поднепровье/Малороссию] достоянием отцов и дедов польских королей и пишет: «Ожидаем пришествия вашей королевской милости, яко заступника нашего», чтобы «соединённым оружием и единомыслием неприятельскую московскую силу во способное победити время» [3а].

          Замечу, что встреча Гордиенко с Мазепой, застолье и дальнейшие события, о которых речь шла в самом начале рассказа, проходили в той самой гоголевской Диканьке.

          И ещё. Отец гетмана Мазепы – атаман Адам-Степан Николаевич Мазепа – известен был тем, что в 1638 году убил польского шляхтича Зеленского, но смертной казни сумел избежать [5].

          Не буду вдаваться в причины, побудившие гетмана Ивана Мазепу и примкнувших к нему запорожцев предать свою присягу на верность Русскому царству. Об этом ранее было написано во множестве сочинений, в которых изложены различные, включая прямо противоположные, оценки событий тех лет [2; 4-10]. Отмечу только, что, с точки зрения кровожадности замыслов и действий, шведы были подходящим союзником для казаков. В стремлении жечь, грабить и убивать ради наживы они друг друга стоили.

          «Наступление Карла Двенадцатого на Россию началось ещё с половины 1708 года. Шведский король составил себе смелый и решительный [замысел] – разбить русскую армию, овладеть столицей и ПОДОРВАТЬ В КОРНЕ ОСНОВУ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА. С этой целью … генерал Любекер [Георг Либекер] получил приказание овладеть Ингерманландией [Ижорской землёй, частью нынешней Ленинградской области [11]], срыть [Санкт-]Петербург и после этого идти к [Великому] Новгороду» [2].
         
          Сам же Карл Двенадцатый в феврале-марте 1708 года поставил себе целью захватить Москву; полностью уничтожить государственную самостоятельность Русского государства; посадить на русский трон сына польского короля или, «если заслужит», царевича Алексея (сына Петра Первого); отторгнуть от Русского царства все земли русского севера, а также псковские и новгородские; присоединить русское Поднепровье/Малороссию, Смоленщину и другие западнорусские земли к покорной шведам Польше; разделить остальную Россию на удельные княжества [3а; 12]. Нет, ну, каково, а?

          Ещё «8 февраля 1708 года Карл Двенадцатый со своей главной армией вошёл в Сморгонь [на Гродненских землях, где простоял до 17 марта, а затем перешёл в Радошковичи близ Минска]. У него было около 35 тысяч человек, и именно в Сморгони он окончательно решил идти на Москву. Как у него возникла впервые эта мысль и когда возникла, мы в точности не знаем, по-видимому, в 1706 году. Но мы знаем твёрдо, что именно в Сморгони и в Радошковичах его мысль перестала шведам казаться [несбыточной] и представилась удобоисполнимой» [3а].

          Замечу, что Польша (Речь Посполитая) перешла в полную зависимость от шведской короны по итогам сражений первых шести лет Северной войны (1700–1721 годов) и заключения 13 (26) сентября 1706 года Альтранштедского мирного договора между шведским королём Карлом Двенадцатым и саксонским курфюрстом Августом Вторым, бывшим одновременно польским королём [13; 14; 14а], который тем самым предал своего союзника Петра Первого.

          Как известно, замысел войны 1708–1709 годов с нанесением шведами ударов по Санкт-Петербургу и Москве оказался провальным. Прямо по русской пословице: «Широко шагаешь – штаны порвёшь». Интересно, что гитлеровская Германия через 232 года пошла именно по этому пути и с тем же исходом – полным разгромом.

          Кровожадность шведов в русском походе 1708–1709 годов уравновешивалась их опрометчивыми действиями и невезучестью, обусловленными откровенным пренебрежением к законам ведения войны; недооценкой силы, мужества и возможностей русских войск, обеспеченности русских войск всем необходимым для ведения боевых действий; неспособностью понять силу ненависти к шведским захватчикам со стороны местного населения; а также наглостью, невежеством и самодурством шведского короля, его презрением к русским, слепой верой в собственные силы, в бездарность противника, в предательство иностранцев или иных принявших присягу подданных, стоящих на службе у Петра Первого (будь то Иван Мазепа или Кость Гордиенко).

          Так, поход Любекера на Санкт-Петербург, после 2-х стычек перед началом и в конце шестинедельного стояния на берегу Котлина озера изнурённых голодом шведских войск, закончился позорным бегством на кораблях, потерей от 4 до 5 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными (более 1/3 войска) и убийством шведами 7000 лошадей, которым не хватило места на кораблях [3а; 15]. Ума и доблести в этом, прямо скажем, не видно.

          Уточню, что Котлино озеро – это старое русское название нынешнего Финского залива, которое было приведено ещё в «Книге Большому Чертежу», составленной после 1552 года (возможно, в 1556 году) по указанию царя всея Руси Иоанна Четвёртого Васильевича (Иоанна Грозного, годы жизни с 25 августа 1530 по 18 [28] марта 1584 года) [14б; 14в; 14г; 14д].

          Итак, 9 августа «войска Любекера [в количестве 12 тысяч человек], перейдя реку Сестру, подошли к Неве выше Тосны. Одновременно на виду у Кроншлота [Кронштадта] показались 22 шведских корабля. [28 августа (8 сентября) 1708 года] Любекер после очень оживлённой [пушечной] перестрелки, продолжавшейся почти три часа, переправился через Неву и пошёл искать запасы [съестные припасы], собранные в Ингерманландии. Около двух с половиной недель продолжались эти тщетные поиски: русские уничтожили все запасы (кроме тех, которые забрали в [Санкт-]Петербург). У Апраксина не было достаточно сил, чтобы напасть с полной уверенностью в победе на Любекера, а у Любекера не хватало сил, чтобы взять [Санкт-]Петербург. Шведы занимали берег (ораниенбаумский, как он позже стал называться) и очень долго не знали, что им делать дальше» [3а; 15].

          Замечу, что ингерманландский корпус адмирала графа Фёдора Матвеевича Апраксина, сподвижника Петра Первого и одного из создателей Российского военно-морского флота (годы жизни с 27 ноября [7 декабря] 1661 по 10 [21] ноября 1728 года), насчитывал 24500 человек, а русский флот состоял из «12 линейных кораблей с 372 орудиями и 1540 человек экипажа; 8 галер с 64 орудиями и 4 тысячи человек экипажа; 6 брандеров и 2 бомбардирских корабля; мелких судов – около 305» [3а; 15а]. В ходе упомянутого выше боя 28 августа шведы потеряли убитыми 315 человек, русские войска – 105 [15].

          Апраксин не нападал на шведов, в том числе, опасаясь предательства в рядах своих войск. К примеру, «начальник [конницы] иностранец бригадир Фразер вёл себя сомнительно: то двинулся к Ямбургу, куда его вовсе не посылали, то вдруг, захватив у шведов [продовольствие], по непонятной причине сжёг его». Апраксин писал Петру Первому: «… Прошу Ваше величество прислать к коннице доброго командира, ежели не противно Вашему величеству, известного из русских» [3а; 16]. Замечу, что бригадир – это воинское звание между полковником и генерал-майором. Под началом бригадира была бригада из 2-х или 3-х полков [16а].

          14 сентября 1708 года Апраксину стало ясно, что Любекер намерен уйти из Ингерманландии. Подтолкнул его к этому сам Апраксин, обеспечив перехват шведами своего письма о якобы выступлении против шведов всеми наличными силами [3а].

          «Любекер [опасаясь подхода войск Апраксина, имеющих перевес в 2–2,5 раза] покинул свой прежний [стан] и перевёл своё войско к самому берегу моря. Сюда, в Копорский залив, к деревне Кривые Ручьи, подошли [шведские суда]. Началась трудная посадка войск. Чем больше войск оказывалось на судах и чем малочисленнее становился шведский [стан] у Кривых Ручьёв, тем смелее русские, находившиеся всё время в некотором отдалении, производили свои внезапные нападения. Наконец, когда у неприятеля осталось на берегу лишь около [1000 человек], Апраксин напал на шведский [стан] и перебил 900 [или 828], а в плен взял 209 человек. [Русские потеряли 58 человек убитыми и 220 ранеными]. Последние часы посадки имели вид и [признаки безоглядного] бегства. Любекер велел перебить почти всех лошадей, ещё оставшихся у шведов после тяжких потерь в этом голодном ингерманландском походе. Шведы впоследствии признавали, что Любекер потерял в провалившемся [походе] от 4 до 5 тысяч человек и несколько тысяч лошадей» [3а; 15].

          От поражения шведов на Неве перейдём к действиям их основных сил.

         «В середине июня 1708 года, Карл [Двенадцатый] вовсе ещё не думал вести войну [в Поднепровье/Малороссии]. Почти два месяца ещё оставалось до того сентябрьского дня, когда, придя в [смоленское село] Стариши, на вопрос [своего военачальника Акселя] Гилленкрока о дальнейшем плане король дал изумивший и испугавший генералов ответ, что «у него нет никакого плана», а затем внезапно отдал приказ поворачивать к югу» [3а].

          Хотя «ещё в середине августа [1708 года], то есть ещё до поражения Левенгаупта при Лесной, и до перехода Мазепы на сторону шведов, и до возникновения нового замысла Карла Двенадцатого, в России видели, что [шведский король] так или иначе принуждён будет пытаться идти на Москву не прямой смоленской дорогой, но непременно через [Поднепровье/Малороссию]» [3а].

          Причин этому решению было несколько. Одна из основных – отсутствие съестных припасов. «Население закопало всё, что у него было по этой части, в землю, и «солдаты сначала с большими [усилиями] открывали склады, устроенные под землёй, в которых жители прятали свой хлеб». Но в несколько дней солдаты так наловчились находить эти склады, что почти ни в чём не нуждались». Тем не менее, припасов шведским войскам [численностью 38 тысяч человек] не хватило даже для того, чтобы дойти из Минска [7 июня 1708 года] до Могилёва [18 июля 1708 года] без «подголадывания». «Шведский капрал, взятый [в плен] уже после занятия Могилёва [королём] Карлом, показал, что в шведском [войске] свирепствуют голод и болезни от недостатка [припасов], и люди питаются тем, что выкопают из-под земли [из спрятанного местным населением], … припасов не хватает по неделям». При этом, «шведы жестоко грабили население, варварски мучили крестьян, вымогая у них показания о спрятанном хлебе» [3а].

          Заслонив шведам короткую дорогу на Смоленск, русские войска медленно отступали по ней. «Так было и в конце августа, когда русские отступали к Мстиславлю, а оттуда к Мигновичам: «...а неприятель за нами следовал, пред которым наша [конница] по деревням [припасы] и на полях стоячий хлеб, и строение всякое жгли для оголожения неприятеля, и чтоб не было оному пристанища». В начале сентября «по вечерам и в течение ночи не потухали далёкие пожары, и шведский [стан] знал, что это горят склады, амбары, сено, овёс, хлебА деревень Смоленщины: горели [припасы], без которых дойти до Смоленска нельзя» [3а]. Уничтожалось всё, что не успели вывезти и спрятать.

          «Французский поверенный в делах в Польше при Станиславе Лещинском де Безанвальд переслал … (для сведения французского правительства) интереснейшую выдержку из письма, написанного непосредственно из действующей шведской армии. Письмо относится к первой половине сентября 1708 года, следовательно, относится к первым временам вторжения шведов в Россию: «Голод увеличивается [в войсках] со дня на день, там уже совсем не знают, что такое хлеб, полки живут только кашей, вина нет ни в погребе, ни за столом короля; король, офицер и солдат одинаково пьют воду, о пиве поминают только в пожеланиях, простой даже самой зловонной водки у нас нет вовсе и, как будто разгневанное небо согласилось с нашими врагами лишить нас всего, что могло бы служить нам пищей, нельзя найти [никакой] … дичи, и это в стране и в лесах, где раньше всё кишело дичью для охоты. Царь приказал, чтобы при нашем приближении была выжжена вся местность от границы до мест в [четырнадцати верстах] от Смоленска»» [3а].

          «Ещё … до начала ноябрьской стужи, положение в шведском [войске] было не весьма утешительное. «Взятой швецкой полоняник», захваченный 21 октября (1708 года), показал о крупной [шведской] части (два полка конницы и три полка пехоты), что в тех полках осталось 40 или 50 человек на [сотню], половина [обычного состава]: «а больных в тех полках многое число, на возу по четыре и по пяти человек везут, а подвод нет, весть не на чем. А … хлеба никакова нет, мелют и горох варят, тем кормятца» [3а].

          Народные предания Полесья и северного Поднепровья сохранили воспоминания о бедственном состоянии шведских войск, когда они проходили дремучими лесами и непролазными топями, о том, как шведы блуждали по лесам, «харчуючись мёрзлою клюквою» [3а].

          «Военные люди [в Европе] … иной раз выражали удивление и недоумение: зачем Карл тащит свою армию в поход зимой, да ещё такой суровой …, какой была во всей Европе зима 1708–1709 годов? Но на это был готов ответ: если новый «Александр Македонский» так поступил, значит, так и нужно было. Ведь ему уже девятый год подряд всё удаётся» [3а].         

          К слову, зима 1708–1709 годов, известная как Великий Мороз или Великая Зима, оказалась самой холодной зимой в Европе за последние 500 лет, считая от настоящего времени. «В ту зиму [земля] в Европе промёрзла более чем на [полтора аршина; 1 аршин – 0,71 м]; моря, озёра и реки замёрзли [включая Венецию]; на полях вымерз весь урожай, мороз уничтожил оливковые деревья и виноградники, а в реках и озёрах замёрзла рыба. Из Дании в Швецию люди ходили пешком по льду, поскольку судоходство в южной части Северного моря остановилось, в Англии выпавший глубокий снег не таял неделями» [17].

          «В конце октября 1708 года у Карла [Двенадцатого] были ещё и [пушки], и порох, когда он двинулся к Десне и у селения Мезина с боем перешёл на левый берег Десны. … 28 орудий… прикрывали эту переправу. Карл уже знал от Мазепы, что в Батурине он найдёт не только [значительные] запасы продовольствия, но и [множество орудий], по некоторым сведениям, очевидно, сильно преувеличенным, до 300 орудий, по другим – до 70 – 80 мортир и тяжёлых пушек. Значит, шведам в этой надежде можно было не жалеть пороха и орудий при переправе». Свезённые в Батурин заблаговременно Мазепой орудия были во всяком случае более многочисленными, чем те, которые оставались в руках шведского короля после потери под Лесной обоза Левенгаупта. Шведы спешили к Батурину … Однако, они очень скоро узнали о страшном ударе, их постигшем: русские оказались несравненно стремительнее, чем Карл о них думал [3а].

          «Вечером 2 ноября 1708 года Пётр [Первый] получил от Меншикова «зело радостное писание» о взятии и полном разгроме и сожжении Батурина и об [огромной] добыче, доставшейся русским. Прежде всего, конечно, царь озаботился, чтобы [такую великую огневую мощь], захваченную в Батурине, переправить поскорее в Глухов. … Меншикову удалось вывезти всё, что не сгорело в Батурине при его полном разгроме. Шведы опоздали, и Батурин стал в истории нашествия Карла Двенадцатого одним из последовательных [шагов] на [злополучном] пути его [войска] к полной гибели» [3а].

          Напомню, что Светлейший князь Ижорский Александр Данилович Меншиков (годы жизни с 6 [16] ноября 1673 по 12 [23] ноября 1729 года) – русский государственный и военный деятель, ближайший сподвижник Петра Первого, первый генерал-губернатор Санкт-Петербурга [18].

          Итак, продолжим. Опоздавшие к Батурину шведы и мазепинцы так много и так непоправимо утеряли в эти первые два ноябрьских дня 1708 года. «Столица изменника [Мазепы], богатая, снабжённая обильнейшими боевыми припасами, оказалась одиноким островом в море народной вражды. На зиму глядя, шведские [войска] совсем для себя неожиданно остались без обещанного обильно снабжённого пристанища, без полных доверху складов продовольствия и боеприпасов, без погребов прекрасного русского пороха, без многих десятков, если и не сотен, исправных пушек. Если мы вспомним, что впоследствии, в день Полтавы, в бою у шведов действовали лишь четыре пушки (из тридцати двух ещё у них тогда бывших) именно вследствие отсутствия пороха, то мы поймём, чем оказалась в конечном счёте для шведской армии потеря Батурина» [3а].

          «От обгорелых развалин Батурина шведы пошли в Ромны в начинавшуюся уже лютую зиму того года. Шли они полуголодные в своём потёртом [облачении] из некогда награбленного в Саксонии сукна. Порох очень [берегли], и всё больше приходилось пускать в ход холодное оружие. А казачьи отряды, наблюдавшие в отдалении за идущими [в походном строю], уже так осмелели, что в самой [середине] шведских порядков, «прокравшись между двумя колоннами», как пишет Адлерфельд, убили генерал-адъютанта короля Линрота и несколько человек его свиты и умчались безнаказанно» [3а].

          Зима 1708–1709 годов на Северщине выдалась такой морозной, что «…птицы на воздухе мерли». 8 (19) декабря шведы выступили из Ромен на Гадяч, когда морозы особенно усилились. В русском войске «150 человек ознобили руки и ноги и несколько десятков померло». Однако «более ужасающие потери» понесла шведская сторона. Во время перехода от Ромен до Гадяча (56 вёрст) шведы устилали дорогу окоченевшими телами своих воинов и мёртвыми лошадьми, а по прибытии на место, треть войска «не могла найти кров, так как в городской замок помещались только больные и раненые, а почти всё предместье [Гадяча] было накануне выжжено русскими. Те, кто не вмещались в какую-нибудь хату или землянку, оставались ночевать под открытым небом, [из-за] чего сотни шведов погибли от мороза». Круглосуточно шло удаление обмороженных конечностей. «За время похода на Гадяч и 4-дневной стоянки в нём шведы из-за сильнейших морозов потеряли 3–4 тысячи человек» [19-22].

          «Карл и его [военачальники] очень хорошо соображали, что лучше отсидеться на тёплых стоянках, поотдохнуть, подождать [короля] Станислава с поляками и уже … в начале лета, после того как просохнут дороги и кончатся разливы, идти дальше – на Смоленск–Можайск–Москву или на Харьков–Белгород–Москву, или измыслить на зимнем спокойном и тёплом досуге … какой-нибудь ещё третий вариант. Король и из Могилёва вышел не потому, что твёрдо знал, куда именно идти, но потому, что уже совсем твёрдо знал, что на месте нельзя оставаться. Уже в Могилёве он видел, что в этом разорённом и полувыжженном городе оставаться трудно, что при вечных налётах русских казаков и другой … конницы и скудости в окрестностях [корма для скота и съестных припасов] [войска] не накормить. Значит, нужно идти дальше. А когда дальше обнаружилось, что впереди жители убегают в леса, закапывают хлеб, когда оказалось, что [оставшиеся] жители являются русскими лазутчиками и наблюдателями, тогда пришлось идти дальше и дальше, потому что поворачивать назад было ещё хуже и опаснее. Разве предвидел Карл, что его [войскам] придётся ночевать на снегу, в открытом поле, так, как, например, было после кровавой осады Веприка и после бесполезного скитания около Ахтырки, которую так и не пришлось ни взять, ни даже осадить? Если бы король знал, что он будет со своими [войсками] скитаться по этим замёрзшим равнинам от одного обгорелого пожарища до другого, то он даже и из Могилёва не ушёл бы» [3а].

          Отмечу, что направление движения шведских войск в русском походе Карла Двенадцатого (до Полтавского сражения) – Минск–Могилёв–Мстиславль–Кричев– Стародуб–Батурин–Ромны–Гадяч–Веприк –Ахтырка–Краснокутск–Коломак–Великие Будищи–Жуки–Полтава – во многом было обусловлено действиями русских войск.

          Весной 1709 года шведам стало ещё хуже. Продовольствия и корма для лошадей «становилось совсем уж мало». На Сумщине и Полтавщине, в тех же Великих Будищах (в 5 верстах от Диканьки), где король «Карл пребывал со своей главной [ставкой] и значительной частью [войск] до 11 мая 1709 года, откапывать эти спрятанные [населением] от врага [припасы] приходилось с большими [усилиями] и даже опасностями: «они были зарыты очень глубоко... и были полны ядовитых испарений», – повествует очевидец Нордберг. Продукты гнили, долго лёжа под землёй: «те, кого при открытии этих складов спускали туда на верёвке, задыхались уже на полпути до такой степени, что лишались слова. Некоторые из них погибли таким образом». И всё-таки уж то было для шведов хорошо, что этих попорченных и зловонных [припасов] было много, разборчивыми быть не приходилось… Около десяти недель провёл Карл Двенадцатый с армией в Великих Будищах перед тем, как пришлось перекочевать в Жуки [в 10 верстах от Полтавы], когда «припасы начали становиться редкими». Сначала, впрочем, «нельзя было жаловаться (в Жуках), что совсем не было продовольствия». Но вот припасы, которые были только «редкими», стали уже «чрезвычайно редкими, и со всех сторон слышны были жалобы и ропот, и, чего прежде никогда не бывало, шведские солдаты ничего так не желали, как решительных действий, чтобы добиться или смерти, или хлеба»» [3а].

          Шведскому королю Карлу Двенадцатому надо было очень постараться, чтобы довести собственные войска до такого плачевного состояния.

          Продолжение следует.

          ИСТОЧНИКИ:

1. О землях, часть восьмая (Дмитрий Беспояско) [Электронный ресурс Интернет]. URL: http://proza.ru/2024/01/21/159 [© Copyright: Дмитрий Беспояско, 2024. Свидетельство о публикации №224012100159]

1а. Гордиенко, Кость [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Гордиенко,_Кость

1б. Мазепа, Иван Степанович [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Мазепа,_Иван_Степанович

1в. Пётр I [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Пётр_I

2. История запорожских козаков: Т. 1-3 / Д. И. Эварницкий. – Санкт-Петербург: тип. И. Н. Скороходова, 1892-1897. – 3 т.; Эварницкий Д. И. История запорожских козаков. Т. 3: 1686-1734. – 1897. – 646 с.

2а. Карл XII [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Карл_XII

3. Joran A. Nordberg. Konung Carl den XII-tes historia. – Stockholm: Momma, 1740.

3а. Тарле Е. В. Пётр Первый против Карла Двенадцатого: Северная война. Москва: ИД «Ридерз дайджест», 2009. – 456 с.; Избранные сочинения академика Е. В. Тарле: [в 4 т.] / Е. В. Тарле. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1994. Т. 3. – 670 с.; Тарле Е. В. Северная война и шведское нашествие на Россию [Электронный ресурс Интернет].
URL: http://militera.lib.ru/ h/tarle2/index.html?ysclid =ltrkvqpk4g444778331

3б. Куракин, Борис Иванович [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Куракин,_Борис_Иванович

3в. Станислав Лещинский [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Станислав_Лещинский

4. Костомаров Н. И. Мазепа. Москва: Республика, 1992. – 334 с.

5. Малороссия и край в эпоху Петра I (1697-1725) [Электронный ресурс Интернет]. URL: http://www.mglin-krai.ru/ malorossiya/333-malorossiya-i-kraj-v-epokhu -petra-i-?ysclid=ltoxelpmib732778669

6. [Соловьёв С. М.] Чтения и рассказы по истории России / Сергей Михайлович Соловьёв; Изд. подгот. [и вступ. ст., с. 5-22, написал] С. С. Дмитриев; [Коммент. С. С. Дмитриева, Л. П. Дойниковой]. – Москва: Правда, 1989. – 765 с.

6а. [Соловьёв С. М.] История России с древнейших времен / сочинение Сергея Соловьёва. – Изд. 3-е. – Москва: тип. Каткова и Ко. Т. 14: История России в эпоху преобразования, т. 2. – 1879. – 359 с. 

6б. [Соловьёв С. М.] История России с древнейших времен / сочинение Сергея Соловьёва. – Изд. 3-е. – Москва: тип. Каткова и Ко. Т. 15: История России в эпоху преобразования, т. 3. – 1881. – 368 с.

6в. [Соловьёв С. М.] История России с древнейших времен / сочинение Сергея Соловьёва. – Изд. 3-е. – Москва: тип. Каткова и Ко. Т. 16: История России в эпоху преобразования, т. 4. – 1882. – 364 с.

6г. [Соловьёв С. М.] История России с древнейших времен / сочинение Сергея Соловьёва. – Изд. 3-е. – Москва: тип. Каткова и Ко. Т. 17: История России в эпоху преобразования, т. 5. – 1883. – 414 с. 

7. Субтельний О. Мазепинцi: украiнський сепаратизм на початку XVIII ст. К.: Либiдь, 1994.

8. Таирова-Яковлева Т. Г. Мазепа. – М.: Молодая гвардия, 2007. – 269 с.

9. Таирова-Яковлева Т. Г. Иван Мазепа и Российская империя: история предательства. – М.: Центрполиграф, 2011. – 525 с.

10. Уманец Ф. М. Гетман Мазепа. Ист. монография / [Соч.] Ф. М. Уманца. – Санкт-Петербург: тип. М. Меркушева, 1897. – 456 с.

11. Ингерманландия [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Ингерманландия

12. Русский поход Карла XII [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Русский_поход_Карла_XII

13. Северная война [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Северная_война

14. Альтранштедтский мир [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Альтранштедтский_мир

14а. Речь Посполитая [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Речь_Посполитая

14б. Финский залив [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Финский_залив

14в. Котлин [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Котлин

14г. Книга Большому чертежу [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Книга_Большому_чертежу

14д. Иван Грозный [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Иван_Грозный

15. Бой у Невы (1708) [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Бой_у_Невы_(1708)

15а. Апраксин, Фёдор Матвеевич [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Апраксин,_Фёдор_Матвеевич

16. Мышлаевский А. З. Сборник военно-исторических материалов: вып. 1–16. – Санкт-Петербург: Изд. Военно-Учёного Комитета Гл. Штаба, 1892–1904. Вып. 5: Северная война на Ингерманландском и Финляндском театрах в 1708–1714 г.; (документы Государственного архива) / Ген. штаба полк. А. З. Мышлаевский. – 1893. – 524 с.

16а. Бригадир [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Бригадир

17. Зима 1708—1709 годов [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Зима_1708—1709_годов

18. Меншиков, Александр Данилович [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Меншиков,_Александр_Данилович

19. Оборона Веприка [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Оборона_Веприка#CITEREFМакаров2004

20. Lyth J. M. (dagbok). Karolinska krigare berattar (швед.). – St.: Rediviva, 1986. – 111 S.

21. Макаров А. В. Гистория Свейской войны (Поденная записка Петра Великого): в 2-х выпусках / Сост. Т. С. Майкова, гл. ред. А. А. Преображенский. – М.: Кругъ, 2004; Вып. 1. – 2004. – 631 с.; Вып. 2. – 2004. – 655 с. (ГУП Смол. обл. тип. им. В. И. Смирнова).

22. Энглунд П. М. Полтава: рассказ о гибели одной армии / Петер Энглунд; [пер. со швед. С. Белокриницкой, Т. Доброницкой; примеч. В. Артамонова]. – Москва: Новое лит. обозрение, 2009 (М.: Типография "Новости"). – 341 с.