Курсантские были. Скупердяи и грызуны

В отличие от грызунов, обитающих рядом с человеком, грызуны из числа людей обладают теми же качествами, но в гораздо более крупных масштабах. Этим они и выделяются в коллективах, особенно таких как коллектив учебной роты (курса), где  мы  24 часа в сутки были на виду один у одного. Естественно черты характера, привычки, наклонности и другие личные качества, если они диссонировали с общим настроем, сражу же становились видимыми. Как и в любом коллективе, были среди нас ребята хозяйственные, «справные» рассчитавшие всю свою дальнейшую жизнь на логарифмической линейке и  чистосердечно полагавшие, что «терпение и труд всё перетрут». Были и прижимистые,  у которых было бесполезно «стрельнуть» сигарету, а если  привезённые любимому чаду папой-моряком из загранки сигареты назывались «Ротмэнс» или «Данхил», то у владельца этой роскоши в пачке никогда не оставалось больше одной сигареты ( а последнюю, как известно, не стреляют)..  Когда просили у него подкурить от редкостной на то время пьезоэлектрической импортной зажигалки ( о которой её владелец гордо сообщал, что эта «канадская вещичка» рассчитана на миллион (!) зажиганий), он прятал её в карман галифе и …протягивал просящему спички…

Впрочем, таких были единицы. Легенды об их прижимистости вперемежку с реальными фактами были на устах у всей роты: здоровый коллективный организм как мог противостоял инфекции жадности и скупердяйства. И противостоял, надо сказать успешно. По крайней мере, те из нас, на которых попытались осесть сии болезнетворные бациллы, прекрасно понимали, что стоит только заболеть и дурная слава «жмота» распространится быстрее звука, пересечёт тумбочку дневального,  училищный КПП, и КПП авиагарнизонов, где мы должны были служить на офицерских должностях… И большинство из нас не заболело этой гадкой болезнью… А кто заболел, о тех можно рассказывать долго и нудно…

А теперь я хочу поведать историю о том, как мой друг Саня  («Кузен») почти успешно проявил лекарские способности.

Саня, человек честный и открытый, отзывчивый к беде своих товарищей, «грызунов» ненавидел всеми фибрами души. Не было случая, чтобы он что-то «заныкал», спрятал, съел в одиночку, не поделился последним сигаретным «бычком». Одним словом – настоящий русский человек, в самом лучшем понимании этого слова. Много раз Саня помогал мне в налаживании электронной начинки аппаратуры самодеятельного ВИА. Особенно актуальной его помощь была, когда, к примеру, назавтра надо ехать на шефский концерт или наши «огоньки» с представительницами прекрасного пола, а из трёх усилителей два сдохли, или не работает педаль, или шнуры не контачат… Не спрашивая нужна ли его помощь, Саня уже по моему перепуганному виду всё понимал и брался помогать без лишних слов.

В тот раз, ситуация сложилась похожая. Завтра ехать, но не подаёт признаков жизни голосовой усилитель. А как без него? Я не пошёл на самоподготовку, объяснив причину своего отсутствия командиру отделения, пропустил ужин, ковырялся с усилителем до вечерней поверки. Всё тщетно.. Оставалась ночь и помощь «Кузена». Не буду описывать что и как, но где-то к полуночи усилитель подал признаки жизни, а к часу ночи «Кузеном» и мной был приведён в боеготовое состояние. С явным удовольствием, после трудов праведных, перекурив, мы направились к себе в кубрик первого отделения. Шли мы тихо, на цыпочках, ибо тревожить сон товарищей – последнее дело. Даже дневальные, дежурные и ответственные не позволяли себе топать в свете тускло-синего дежурного освещения.

И тут, шедший впереди Саня, поднял руку и жестом показал мне, что нужно остановиться и прислушаться. Находились мы, в ближайшем к «музыкалке», кубрике четвёртого отделения. Я напряг слух. Нет! Этот звук ни с чем нельзя было спутать! Сначала характерный звук обёртки от вафель «Артек» ( Помните- хрустящий пищевой пергамент, в который упаковывались советские вафли?), а вслед за ним звук откусываемой вафли и  спешное «прочавкивание». Мы замерли. Звуки повторились в той же последовательности. Развернув зеркала наших четырёх ушных «локаторов» на источник звука, нам удалось определить точный пеленг на койку курсанта «M», который, думая, что делает это «втихаря», пожирал под одеялом популярные советские сладости. Другой бы может и прошёл мимо, но не таков был «Кузен».

Довольно громко, обращаясь к «M», «Кузен» произнёс: «Жрёшь?!!».

 Шуршание затихло.

«Кузен» повторил вопрос, но уже громче: «Жрешь!!!?»

В ответ послышалось интенсивное шуршание. По кубрику раздалось поскрипывание кроватных сеток – это некоторые из спящих перевернулись с боку на бок в своих койках.

И тогда «Кузен» уже совсем громко спросил: «Жрёшь, падла?!!»

Такой реакции «грызуна», какая последовала от  «M», я не ожидал….

Протягивая «Кузену» целую (!) вафлю, он, как бы умоляя, произнёс: «На! На!»

Разумеется, Саня побрезговал брать, матюкнулся и мы пошли спать.

А «грызун»? На какое-то время он изменился в лучшую сторону, но, видимо, «кузеново» лечение не пошло ему впрок. Через много лет я случайно встретил «M». Десяти минут общения с ним было достаточно для того чтобы я пожалел, что  «Кузен» тогда не включил в кубрике свет.  Эх, надо было свет включить! Надо было….бы….