Елена Танина. Спрятанная фаворитка

Иллюстрация: картина Domenico Quaglio, на которой изображён город Брауншвейг.

  (Статья Елены Таниной из журнала "Тайны двадцатого века" (номер тридцать два, август две тысячи двадцать первого года, десятая страница)).
  В середине шестнадцатого века даже самые отчаянные смельчаки из деревушек, расположенных близ замка Штауффенбург (Германия, Нижняя Саксония), не решались приближаться к этому древнему сооружению. По слухам, в его стенах вдруг появился призрак некой Белой дамы, охотящейся на христианские души. Эти леденящие кровь "страшилки" родились не на пустом месте. В замке действительно тайно поселилась женщина - вот только призраком она не была.
  Звали обитательницу Штауффенбурга Ева фон Тротт, и скрываться среди лесов Нижней Саксонии её заставили весьма пикантные обстоятельства. Дело в том, что хорошенькую фрейлину из свиты герцогини Брауншвейг-Люнебурга Марии Вюртембергской в корне изменить свою жизнь вынудила страсть супруга её госпожи Генриха Пятого.
  Юная прелестница, происходившая из знатной семьи княжества Гессен, прибыла ко двору правителя Брауншвейга в тысяча пятьсот двадцать втором году, где была принята весьма благосклонно. Иначе и быть не могло - брат Евы являлся верным соратником Генриха и даже в одном из сражений спас жизнь своему господину. Герцогине тоже сразу понравилась миловидная девушка, которая в считанные недели стала её наперсницей. Однако через несколько месяцев Ева заметила особые знаки внимания со стороны Генриха, что весьма озадачило барышнб. Правитель Брауншвейга был старше молоденькой фрейлины на семнадцать лет, да к тому же отличался весьма буйным нравом, за который его в Европе прозвали Диким Хайнцем. А потому завидным кавалером герцога назвать было сложно. Но, тем не менее, ухаживания Генриха становились всё настойчивее, и бедняжке Еве, в конце концов, пришлось уступить его напору.
  Конечно же, Хайнц старался скрывать свою связь с фройляйн фон Тротт и однажды вспомнил о далёком замке Штауффенбург - наследстве своей бабушки Елизаветы Штольберг. Здесь, в старинном здании, Ева родила Генриху двух бастардов. Она и не подозревала, что вскоре резиденция старой герцогини станет местом её заключения на долгие годы.
  Когда любовница герцога забеременела в третий раз, Мария Вюртембергская узнала о романе мужа и закатила супругу страшный скандал, что заставило Генриха задуматься. Однако правителя не очень-то заботили переживания жены. Гораздо сильнее напугал изменника тот факт, что его адюльтер стал достоянием придворных. Дело в том, что на землях Германии в это время полыхали религиозные войны. По владениям Генриха Пятого триумфально шествовало учение Мартина Лютера, однако сам Хайнц оставался приверженцем католичества и папы римского. А потому известие о любовных похождениях правителя Брауншвейга могло стать весомым козырем в руках его политических противников.
  Однако расставаться с Евой герцог не пожелал. В голове монарха созрел хитрый план, который не только примирил Генриха с супругой, но и заставил замолчать клеймивших его позором протестантов.
  Так, в тысяча пятьсот тридцать втором году Хайнц тайно посетил знаменитого скульптора из Брауншвейга (одноимённая столица герцогства) Симона Штаппена. Генрих приказал мастеру изготовить деревянную куклу ростом с человека, которая была бы схожа лицом с его возлюбленной Евой. Как только странный заказ был готов, фройляйн фон Тротт попросила свою госпожу отпустить её в гости к родителям, после чего навсегда покинула резиденцию правителя Брауншвейга.
  Вот только путешествие Евы закончилось в небольшом городке Гандерсхайме, там её ожидали доверенные люди герцога. Вскоре в трактире, где остановилась девушка, было объявлено, что молодая постоялица внезапно заболела чумой. Несколько дней бедняжка мужественно боролась с тяжким "недугом", после чего скончалась. Согласно санитарным предписаниям того времени, тело умершей перед похоронами было обмотано несколькими слоями ткани, а потому никто даже и подумать не мог, что в гробу вместо Евы покоится деревянная кукла. Ведь к погибшей от страшной болезни Еве сопровождавшие её слуги боялись даже приблизиться. Естественно, профиль деревянной копии, изготовленной искуссным мастером, легко ввёл их в заблуждение. Гроб с телом "покойницы" был захоронен в местном монастыре монахов-францисканцев, а "умершая", переодевшись в платье простолюдинки, отправилась в Штауффенбург, где ей предстояло провести практически в полной изоляции целых девять лет. Вот тогда-то по окрестным деревням и поползли слухи о страшном призраке, объявившемся в замке. Не исключено, что эти байки распускал сам герцог, дабы отбить у людей охоту даже приближаться к его любовному гнёздышку.
  За время заточения спрятанная от всех фаворитка родила Генриху ещё семерых детей, однако впереди её ждали новые испытания.
  Герцог никогда не экономил на содержании второй семьи, а потому в Штауффенбург регулярно доставлялись дорогие ткани, изысканные вина, книги и прочие предметы роскоши. Эти поставки в заброшенный практически замок и привлекли внимание людей.
  В тысяча пятьсот сорок первом году тайна "умершей" Евы была раскрыта, и Генриху пришлось в спешном порядке искать новое убежище для своей возлюбленной. Конечно, ни о какой секретности уже не могло быть и речи, а потому греховное поведение правителя Брауншвейг-Люнебурга стало притчей во языцех. Вскоре он стал героем памфлетов,а сам Мартин Лютер, обретший к тому времени огромное влияние в германских княжествах, высмеивал герцога в проповедях, называя его развратником и многожёнцем.
  Этой пиар-кампанией не преминули воспользоваться подданные Генриха, принявшие протестантскую веру. Восстания против Дикого Хайнца вспыхнули во всех городах герцогства, и вскоре несчастному монарху в буквальном смысле слова негде было преклонить голову.
  Положение спасло вмешательство владыки Священной Римской империи Карла Пятого, который пришёл на помощь верному католику. Разбив войска повстанцев, король вернул Генриху его владения. Но даже в это тяжёлое для себя время герцог не отказался от "умершей" возлюбленной, ставшей косвенной виновницей его несчастий. Из Штауффенбурга она вместе с детьми была перевезена в замок Либенбург, а после победы над восставшими протестантами поселилась в городке Хильдесхайме.
  Поговаривали, что после кончины законной супруги Марии Вюртембергской Генрих даже хотел узаконить свои отношения с любимой женщиной, но Ева официально считалась умершей. Однако Дикий Хайнц признал всех детей, рождённых фавориткой, и добился разрешения у Карла Пятого дать бастардам фамилию фон Кирхберг, что позволило им занять достойное положение в обществе.
  За годы скитаний, заточений и после многочисленных беременностей Ева, мягко говоря, утратила свою прежнюю красоту. Но Генрих любил её по-прежнему.
  На содержание фаворитки герцог выделил солидную сумму, что существенно ударило по бюджету разорённой войной страны.
  Но "воскресшей" женщине предстояло пережить ещё одно испытание. Дело в том, что в одном из сражений погибли законные сыновья Генриха, а последний оставшийся в живых отпрыск правителя, рождённый Марией Вюртембергской, принял протестантскую веру, а потому считался теперь недостойным наследником. Эти обстоятельства вынудили герцога вступить в новый брак, и его женой стала польская принцесса София.
  Несмотря на то что вторая жена была моложе Хайнца на тридцать три года, он и теперь не отказался от своей связи с Евой. Вплоть до самой смерти возлюбленной в тысяча пятьсот шестьдесят седьмом году он регулярно навещал фаворитку в её маленьком домике в Хильдесхайме. Известие о кончине Евы стало настоящим ударом для правителя Брауншвейг-Люнебурга, и вскоре Генрих скончался, пережив всего на год свою любимую, перенёсшую по его милости множество злоключений.