Михаил Ромашко. Мария Кровавая

  (Статья Михаила Ромашко из журнала "Загадки истории" (номер сорок четыре, две тысячи двадцать второй год, восемнадцатая страница)).
  Средневековая Англия до шестнадцатого века была относительно тихой страной: в ней не зверствовали гонители ересей, короли не обладали абсолютной властью, имелась Великая хартия вольностей. Даже выходки Генриха Восьмого, включая введение реформированной церкви, не смогли нарушить хрупкого баланса сил. Зато сменившая его на престоле доченька оказалась настоящей фурией...
  У многожёнца Генриха Восьмого была дочь Мария, от Екатерины Арагонской, первой и самой законной жены короля. Самая старшая из детей Генриха. Воспитанная самой католической королевой Англии Екатериной Арагонской и, разумеется, истинная католичка. Сыновей Екатерина так и не произвела на свет. Единственный родившийся живым мальчик прожил чуть больше месяца.
  В конце концов король обратил взоры на других дам, молодых и более привлекательных, чем стареющая жена. Её Генрих попросту выселил из дворца. С матерью, отказавшейся признать развод, Марии запрещалось даже переписываться. Однако к тому времени, когда отношения короля и Екатерины окончательно разладились, принцесса была уже большой девочкой.
  Ей дали замечтальное образование: Мария знала несколько языков, в том числе латынь и древнегреческий, умела музицировать и танцевать, наизусть могла цитировать произведения христианских поэтов, с тысяча пятьсот двадцать пятого года ей вверили управление Уэльсом и выделили двор в Ладлоу, где она училась дворцовому этикету и отправляла правосудие. А потом разразилась эта беда с разводом, и Марии пришлось учиться совсем другому - ладить с целой чередой новых жён Генриха, которые автоматически становились её мачехами. После рождения от третьей жены короля наследника Эдуарда Генрих интерес к Марии потерял, и её, и Елизавету, дочь Анны Болейн, признали "незаконными". Ни один из возможных браков Марии так и не состоялся. И к тридцати одному году, когда Генрих умер, его умная и набожная дочь-католичка всё ещё оставалась незамужней.
  В тысяча пятьсот сорок седьмом году на трон взошёл её сводный брат Эдуард, которому было всего девять лет. Регенты при Эдуарде весьма боялись, что Мария наконец-то найдёт себе мужа-католика и отнимет у мальчика-протестанта его трон. Но у Эдуарда был более коварный враг, чем Мария. В тысяча пятьсот пятьдесят третьем году стало ясно, что он смертельно болен. Страшась, что Мария, если она придёт к власти, тут же восстановит католичество, он завещал трон Джейн Грей, дочери герцога Саффолка и внучке младшей сестры Генриха, а Елизавету и Марию объявил вне закона. Но старшая дочь Генриха Восьмого всё же добилась своего.
  Хотя англичане очень уважают своих монархов, даже самых одиозных, о Марии Кровавой они предпочитают не упоминать. В Великобритании нет ни одной статуи этой королевы. Возможно, её имя носит коктейль "Кровавая Мэри", который делают из томатного сока и водки. Да уж, крови королева Мария пролила немало!
  Регенты, управлявшие страной от имени юного монарха, не напрасно опасались Марии. Она была проницательна и подозрительна. Незадолго до смерти Эдуарда её решили вызвать в Лондон, якобы попрощаться с умирающим братом, но на самом деле - арестовать. Мария в ловушку не попала. Вместо того чтобы отправиться в Лондон, она бежала в свои владения на востоке Англии и там стала собирать верные войска. Как только Джейн была провозглашена королевой, эта армия отправилась её свергать. Третьего августа тысяча пятьсот пятьдесят третьего года Мария торжественно въехала в столицу, и сопровождали её не только верные католики, но и сводная сестра Елизавета, и цвет английского дворянства в количестве восьмисот человек.
  Первое, что Мария сделала, заняв престол, - освободила из тюрем католиков. Протестантов, посадивших на трон леди Джейн, отправила в заключение, а свергнутую королеву, её мужа и герцога Нортумберлендского - казнила. А затем стала срочно подыскивать себе правильного мужа. Ведь ей было уже тридцать семь лет и времени, чтобы родить наследника, почти что не оставалось. В мужья она выбрала их католическое высочество принца Филиппа Испанского. Парламент пребывал в ужасе и растерянности. Патриотично настроенные граждане стали поднимать восстания, чтобы посадить на трон протестантку Елизавету. Мария не отступила. Она взяла Филиппа в мужья и немедля стала возвращать Англию в лоно истинной церкви. Елизавета отправилась в Тауэр, а потом - в ссылку, часть её сторонников - прямиком на плаху.
  Все протестантские нововведения Эдуарда были отменены, священникам вернули целибат, женатых прогнали с должности. Начались переговоры с Римом о возвращении католичества на острова, а в тысяча пятьсот пятьдесят четвёртом году были восстановлены Акты о ереси, открывавшие дорогу инквизиции. И сразу же начались показательные казни. Все, кто мог, бежали на континент, кто не мог - выбирали между отречением и смертью. В кратчайшие сроки было сожжено около трёхсот человек. Вонь от костров ползла над Англией. А на континент, вслед за протестантскими беглецами, двинулись английские войска - сражаться на стороне Испании во Фландрии вместе с мужем их королевы, Филиппом...
  Личная жизнь у королевы не складывалась. Филипп был моложе её на одиннадцать лет и не питал к Марии никаких чувств. Из симпатичной девушки Мария давно превратилась почти что в старуху с жёсткими складками у рта. Филипп, конечно, исполнял супружеский долг. Но с отвращением. Она же, к несчастью, в своего Филиппа влюбилась. И все её мысли были о ребёнке мужского пола, наследнике. В первый раз радостная надежда поселилась во дворце в сентябре тысяча пятьсот пятьдесят четвёртого года, когда у королевы вдруг исчезли месячные, зато появилась тошнота, а потом и приятная округлость живота. Но прошёл май, потом июнь, прошли все сроки разрешения от бремени, а родов всё не было. Пару раз возникали даже слухи, что королева уже разродилась сыном, но нет - ребёнок так и не появился на свет. Более того, живот к июлю стал уменьшаться, потом и совсем пропал. Доктора только развели руками: беременность оказалась ложной. Филипп тут же отправился воевать во Фландрию, а Мария сделала для себя вывод: мало она казнила еретиков, за такое небрежение бог её и наказал.
  Так что Мария продолжила уничтожать протестантов, а когда Филипп ненадолго вернулся в Англию в тысяча пятьсот пятьдесят седьмом году, снова заставила его исполнять и исполнять супружеский долг, пока не почувствовала обнадёживающие симптомы. Рождения ребёнка ожидали в марте тысяча пятьсот пятьдесят восьмого года. Но никакого ребёнка она не родила, зато появились другие симптомы, которые были вовсе не похожи на беременность. Страшная слабость, головокружение, перебои в работе сердца.
  По Англии тогда распространилась какая-то зараза, которая сводила в могилу так же неотвратимо, как и чума. Англичане называли её просто "лихорадкой", но если "английский пот" убивал в считанные дни, а то и часы, то "лихорадка" убивала медленно, иногда месяцами. Начиналось всё с озноба и небольшой сонливости, а потом уже больной не вставал с постели с слабел с каждым днём, пока не погибал. При дворе "лихорадкой" заболела камеристка Марии, это было летом, а к осени слегла и королева. Но если камеристка поправилась, то Марии становилось всё хуже. И она ясно понимала, что ей не выжить, потому в октябре она составила завещание в пользу Елизаветы и лишила супруга всех прав на английский престол. Перед смертью её мучили страшные боли, потом она впала в беспамятство и семнадцатого ноября тысяча пятьсот пятьдесят восьмого года скончалась.
  Современные доктора считают, что Мария болела не вирусной инфекцией, а каким-то из видов рака, и "ложные беременности" были на самом деле острыми фазами опухолевого процесса. И длилась её болезнь не несколько месяцев, а около четырёх лет. Сама королева видела в болезни знак недостаточного религиозного рвения, а современники - свидетельство, что королеву, решившую вернуть их в католичество против воли народа, покарал бог. Недаром день её смерти они отмечали чуть ли не как национальный праздник.
  К власти пришла Елизавета, которая отменила распоряжения предшественницы и выпустила из тюрем сидельцев за веру, прогнала прочь инквизиторов, остановила процесс возвращения Англии в лоно католицизма, прекратила войну с Францией, пусть и ценой последнего владения на континенте, восстановила в должности женатых священников. От Марии Кровавой осталось лишь название коктейля, да и тот изобретут лишь в двадцатом веке...