Сын солнца. Глава 2

Повезло, что пламя не только самого не тронуло, но и одежды не повредило, поспешил дальше, долго ли, коротко ли шёл, и вот предстал его взору, наконец, стольный Киев, красоты невиданной, только ходи, любуйся, да восхищайся, только некогда богатырю было смотреть по сторонам, поспешил к терему княжескому. Тол ко не хотели его, простого крестьянина, на порог пускать слуги, осмеяли, а после и ругать стали, угрожали поколотить.


— Неужто простому человеку, у которого есть дело важное, да нельзя перед светлыми очинил княжескими предстать? — возопил Владимир. — Разве честно, это, разве правильно?


И ударил странник кулаком по стене княжьего жилища, так что задрожало оно, чуть по брёвнышку не раскатал. Меж тем, сам правитель пировал внутри, вместе с боярами и ближними дружинниками, перепугались они, на улицу выскочили, вопрошали, что случилось.


— Прости, славный господин, князь Киевский, что пришлось пошуметь слегка, — Лучик поклонился низко, — нелегко же до тебя добраться. Спешил сюда, хотел в дружину твою попроситься, а получилось, узнал важное. Злой колдун, что зовётся Сто Бед, создал чудовищ множество, да заполонил ими всю землю русскую, надо идти воевать его, пока не извели весь народ под корень.


— Слышал я о том колдуне, — князь помрачнел, — только не могут простые воины с ним управиться, ни молитва не спасает, ни волхование, вот если бы ты сам за дело взялся, или нашёл того, кто врага одолеть сумеет, я бы тебе дал злата-серебра, да назначил в дружину старшим воеводой, а ещё отдал за тебя мою старшую дочку.


— Одному с таким делом не справиться, нет у меня ни мудрости, ни опыта взрослых, — богатырь вздохнул, — может кто из ваших добрых молодцев вызовется помочь, уберечь родной край?


Но, как всегда, старший прячется за среднего, средний за младшего, а от того и ответа нет, никому умирать не хочется, а зачарованным стать и подавно. Плюнул наш странник презрительно, видно правителям милее пировать, чем родной край защищать. Только князь, хоть и позеленел от тоски, уж больно жадность мучила, не хотелось расставаться и с малой частью живота своего, а просто так богатыря отпустишь, остатки чести потеряешь, велел выдать ему шелом стальной, кольчугу, копье справное, да секиру, не забыли щит каплевидный, и коня верного, да припасов в дорогу. Только поможет ли обычное оружие против чародея темного? Лучик сам на щите солнце нарисовал, в знак родства, распрощался с князем, благодарил его за подарки, хоть в душе и подумал о нем весьма дурно, да в путь отправился снова. Однако, мысли тревожные головы не покидали. А кого спросить совета, не ведал. Посмотрел на небо, а там солнышко, может, родной батюшка поможет в беде эдакой, не даст сыну сгинуть? Сошёл с коня, поклонился низко трижды и завёл такие речи.


— Солнце яркое, достопочтенный батюшка, молю простить, что смею беспокоить, не оставь своего сына, подскажи, как можно сразить злого колдуна, ты ведь все на свете знаешь, — начал богатырь.


Не смогло солнце остаться безучастным, заговорило голосом человеческим.


— Есть такое оружие, против которого ни одна нечисть не устоит, — пояснило светило, — меч тройной святости, однако, добыть его совсем не просто, кроме того, его одного мало, нужны ещё три самоцветных камня, коли сумеешь раздобыть, да в рукоять вставишь, ни один колдун не страшен. Однако, предупредить хочу, оружие то поднять сможет лишь человек с чистой душой и добрым сердцем. Молись почаще, не забывай в грехах раскаяться, важнее этого ничего нет и быть не может, и непременно добро твори везде, где только можно, селяне жалеючи, лишь тогда и добьёшься успеха непременно. Я же своим лучом укажу, куда следовать надо.


Поклонился Владимир до самой земли низко, поблагодарил, а после поспешил в ту сторону, куда луч указал. Три дня и три ночи скакал, не останавливаясь, пока не преградила путь река широкая, полноводная, с бурным течением. Только заподозрил богатырь, что это далеко не все опасности, бросил в воду камень, повыскакивали рыбы зубастые, принялись щёлкать зубами, подрались за добычу. Сунешься в воду и от самого костей не останется, и от коня так же. Поехал по берегу, в поисках моста, брода или перевозчика. И вот видит лодка плывет, только не простая, тот кто ей управляет, сам наполовину в неё врос, да и весло к рукам крепится. Однако, не испугался Лучик чудовища, позвал, попросил переправить на другую сторону, обещал за это заплатить честно.


— Нечего смертному делать на том берегу, — возразил лодочник, — ничего не найдёшь, кроме погибели. Да и плата моя особенная, то не деньги, не камни самоцветные, дашь мне испить кубок со своей кровью, тогда и помогу.


— Меня само солнце отправило в дорогу за мечом волшебным, — покачал головой Владимир, — не могу отступить ни на шаг. Подставляй кубок.


Вынул тут же, не мешкая, богатырь нож булатный, порезал себе руку, и полилась алая жидкость в кубок, размером-то он малый, а никак не наполняется. Только вспыхнула вдруг кровь белым светом слепящим, выронил лодочник чашу, что держал на весле, заскулил, как собака побитая, заплакал.


— Не надо мне твоей платы, от неё сгорю, в пыль обращусь, — запричитал вампир, — провезу так, только убери от меня подальше руки.


Пошептал что-то и рана мигом исчезла, забрался Лучик в лодку и коня завёл, а как переправились, поблагодарил помощника, поклонился ему низко в пояс. Поскакал дальше, девять дней и девять ночей не останавливался и вот добрался до новой реки, вода в ней бурлила, словно в котле, в печке стоящем, исходил из неё пар густой, пахнувший серой. Ясно, что всяк, кто в неё войдёт, немедленно и сварится. Вновь отправился странник искать мост или перевозчика. Видит, вправду перекинут мосток, только уж больно тонкий и хлипкий, того и гляди развалится, перед ним пень древесный, а из него торчит верхняя половинка человеческого тела, древний старик. Поклонился тут добрый молодец.


— Достопочтенный старец, прошу, дозволь по этому мосту пройти, мне очень нужно на ту сторону, — попросил богатырь, — не откажи в подобной мелочи.


— Не так-то это и просто, — возразил страж, — чем больше грехов на твоей душе, тем менее прочен мост, коли много дурного совершил, не стоит и пробовать, провалишься и в пучине сгинешь. Да и плата за проезд велика, должен ты отрезать кусок своего мяса и позволить мне его съесть.


— Будем надеяться, что Силы Света не оставят меня и не дадут сгинуть, — опустился добрый молодец на колени, принялся молиться, старался вспомнить все, чего недоброе совершил в своей жизни, только, кроме убийства чудовищ, ничего в голову не приходило, да и то неведомо, насколько можно считать дурным делом. Все же, изведя их, спас многие жизни. Закончив же, не колеблясь, вытащил булатный нож и отрезал себе с ноги изрядный кус, протянул хищнику, только стоило тому в рот взять, как завопил от боли, повалил дым, словно он пылающую головешку попытался проглотить, немедленно начал шептать, взмыл в воздух кус и на место прирос, словно ничего и не было.


— Чего же ты не предупредил, что не являешься простым смертным? — простонал страж. — Я едва не сгорел, проходи по мосту, если сможешь коня заставить, конечно.


Поклонился Лучик низко, поблагодарил, не стал коня уговаривать, просто поднял на плечо богатырское и ступил на мостик, а тот сразу широким стал и прочным, хоть целое войско веди. Сел на коня богатырь, поспешил дальше, двенадцать дней и ночей скакал, не останавливаясь, пока не преградила дорогу река огненная, состоявшая из пламени. Сам странника от огня, возможно, и не пострадал, а вот коня защитить некому, а оставлять жалко. Отправился Владимир искать переправы и вдруг видит, идёт ему навстречу два чудища, видам как есть черти, огромные, мускулистые, рогатые, а уж уродливы настолько, что и смотреть противно. Однако, кто бы ни был перед тобой, а о вежливости забывать нельзя. Поклонился им Лучик низко.


— Простите, что смею беспокоить, достопочтенные, мне бы на другую сторону перебраться, не подскажите, как это сделать? — спросил добрый молодец. – Мне очень уж надо, чтобы врага своего одолеть.


— Можем вполне, только плата велика, твоя душа, — один из нечистых рассмеялся злобно, — и отказаться уже не получится.


Накинулся он на странника тут же, как волки, рыкающие, на оленя, только столкнулись с туром могучим гневливым, добрый молодец зуб заветный успел вытянуть и ударил тварь в шею. Захрипел раненый, вспыхнул и немедленно в прах обратился.


— Что же ты не сказал, что не являешься обычным смертным, — второй черт голову в плечи вжал, — мы бы и не стали платы просить, переправлю, только не губи, даже мне и то помирать не хочется.


Подхватил он Владимира вместе с конем и одним прыжком огненную реку миновал, а после поспешил удрать. Добрый молодец же путь продолжил, долго ли коротко ехал, но услышал вдруг плач женский. Привык уж к тому, что вокруг все обмануть норовят, однако, не мог не проверить, вдруг кто-то вправду в беде? И вот расступились деревья и увидел он на поляне деву, красы не здешней, кожа светится, волосы цвета серебра, прикована она толстой цепью к огромному чёрному камню, а ноги, по колено, в землю погружены.


— Кто ты и за какую провинность так заковали? — спросил Лучик участливо.


— Я - Зоряна, дочь луны, — пояснила незнакомка, — некогда, колдуны-волхвы у матушки похитили и превратили в живое оружие, а, чтобы не досталось случайному человеку, приковали, сказали, кто сумеет цепь порвать, да из земли выдернуть, тому и владеть во век.


— Не ведаю, кем быть надо, чтобы с живым человеком так поступать, — богатырь с коня слез, ударил кулаком могучим по камню, отчего тот на куски разлетелся.
После ухватил цепь, напряг могучие мускулы, застонал от натуги, да у самого ошейника и порвал. Извинился, что касается тела девичьего бесчестно, подхватил красавицу, принялся тянуть, да только ни в какую, твердь ещё глубже в себя затягивать начала. Озлился удалец, принялся молитву читать, упёрся могучими ногами, рванул, вложив все силы, аж жилы затрещали, едва не надорвался, однако, сдалась землица, отпустила. Обрадовалась спасённая, кинулась на шею целовать и обнимать, потом засмущалась, отпрянула.


— Неужели живой человек мечом быть может? — удивился странник.


— Чего только в мире сём не бывает, — девушка подмигнула, подпрыгнула, перевернулась и превратилась в настоящий меч булатный светящийся.
На рукоятке видны были три углубления под камни. И уж как оружие удобно в руку легло, словно продолжение ладони. Имелись и ножны узорчатые, с изображённым на ними луной и звёздами, красоты неописуемой. Лучик обнажил меч, покрутил, а стоило обратно в ножны вложить, вновь человеком стала.


— А знаешь ли ты, что за камни такие волшебные в рукоять вставить нужно? — спросил добрый молодец.


— Первый от любых чар защитить может, — пояснила Зоряна, — второй помогает сразить любого, будь он хоть бессмертным, третий помогает быстро перенестись на любое расстояние, хоть на другой конец этого мира. Но, добыть их не так просто, охраняют тщательно. Даже твоей силы и доблести может оказаться недостаточно. Однако, постараюсь помочь, чем смогу, главное не лей мною кровь невинных, одна капля и сразу же сломаюсь, и умру.


— Вот уж чего точно не собираюсь делать, так отбирать жизнь напрасно, — кивнул Владимир, — отправляемся за первым камнем.


Посадил он красавицу на коня впереди себя и поспешили в путь дальнейший. Долго ли коротко ехали и увидели впереди столб высокий, верхушка в облаках терялась, на вершине его светилось что-то, но высота не самая страшной бедой оказалась, ибо вокруг хаживал рыцарь заморский в полном доспехе с алебардой в руке, светившейся алым. Поклонился ему странник низко.


— Достопочтенный страж, ответьте, что сделать надо, дабы получить камень заветный? — спросил Лучик.


— А каждый из нас должен нанести по три удара, — пояснил воитель, — кто первый упадёт, да встать не сможет, тот и проиграл схватку. Но не обессудь, и одного моего удара ещё никто не выдержал. Потому, позволю первым начать.


— Благодарю, да смотри, не пожалей о том, — Лучик слез с лошади, — меня матушка в детстве учила, чтобы второй раз никого не бил никогда, и одного достаточно. Тем паче, не ради забавы камень ищу, надо злого колдуна извести.
И ударил странник, вложив всю свою силу богатырскую, только, увы, враг лишь назад на шаг отступил, засмеялся.