Глава 27. Топи болотные. Болотный..

Так, миновав чащу, мы вышли к болоту.
Когда-то огромному. Топкому.  С  берегами,  богатыми  ягодами. С множеством,  бьющих  у  дна  родников.  С истоком, когда-то полноводной реки. С  гнездовьями птиц,  на своих кочках.  И разнообразным  зверьем, в лесу вокруг.
А  теперь,  практически высохшему. 
Покрытому  коричневой коркой,   спекшейся грязи. С  пожелтевшей, пожухшей  травой. Со сломанным тростником.  С пересохшей рекой.  И мертвой птицей. С осыпавшейся, да  так и не успевшей дозреть, ягодой. С  обугленными кольями мертвых деревьев, вместо  джунглей вокруг.
Болоту погибающему.
Но еще не  умершему.  Еще  сохранившему  кусочек себя.  Живого.
Пусть лишь в середине,  но оно имело чистую промоину, чернеющую  водой. Нормального вида, голые стволы  поваленных  деревьев, вокруг нее. Зеленовато – вишневую растительность, узким  кольцом обрамляющую,  это зеркало воды.
Немного. Но живое в нем еще теплилось.
Наш путь лежал через  это болото. По его краю.
Группа осторожно скользнула вдоль берега.
Вокруг, все тихо. Без энергетических  возмущений. Противник на горизонте не прощупывался.
Норм.
Двигаемся дальше.
Неожиданно, энергетическая линия намеченной мною тропы, вдруг сдвинулась, уводя нас  в сторону.  А  над болотом,  поднялся туман. Реальности поплыли,  наслаиваясь  одна на другую. И  соединяя  мою,  и еще чью-то, дорожки.
Хм.
Я остановила группу.
А затем прислушалась к себе, к поступающим из  внешнего мира,  ощущениям.
Осторожно просканировала,  насылаемую иллюзию. И ее источник.
Интересно.
Приказав отрядам «стоять»,  я  не спеша  двинулась к промоине.
До ломоты в костях,  ощущая, как перестали бить родники, питающие болото. Как умирает его растительность. Как гибнет,  населяющая болото,  фауна. Как высохла,  вытекающая из него река.
Да в нем, ничего почти и не осталось. Нормального.
И все же…
Нет уже больше змей. Насекомые,  почти все исчезли. Рыба сгнила. Птицы или улетели, или погибли. Да и лететь им уже некуда. Умерли животные.  Исчезала растительность. Покрылось коростой и  само болото.
Но…
И вот это «но», торчало с края водной проплешины.
Было оно полупрозрачно. Имело зелено – вишневый оттенок. Очень зубастую пасть. Длинный, раздвоенный, фиолетового цвета  язык.  Лапы,  с перепонками между пальцев, и с острыми когтями.  Мускулистое, похожее на  сомье  тело,  без чешуи.   Обладало узким лицом, с широкими скулами и пухлыми губами,  синеватого оттенка.  Огромными, оранжевыми, лягушачьими глазами.  Черным, острым плавником, гребнем тянущимся по всему  хребту. И  длинным, гибким хвостом,  похожим на  змеиный.   Заканчивающимся острым шипом. Имелись и маленькие ушки, напоминающие уши  выдры.  А так же,  жаберные щели за ними.
Што – шш…
Меня явно ждали. Зазвав к себе.
Только, зачем?
Тряхнув головой,  я  решительно скользнула на доске вперед.
Зависая рядом,  с  материализовавшимся сущностью болота.
Спиной чувствуя,  как напряглись мои парни. Как нервничают «арбалетчики». Лишь ботаник был расслаблен.
Ну, что поделаешь?
Так надо.
От разговора не отказываются.
Тем более, что здешний болотный  был здоров. Как и остатки его владений. А значит, с ним можно было говорить.
Да, ладно. Я бы и с больным могла. Правда, смысл?
Но этот, заслуживал моего внимания.
И  присев на доске на корточки, я вежливо  поинтересовалась:
- Здравствуй, хозяин болота. Чего ты от меня хочешь?
Существо серьезно посмотрело на меня,  и  «попросило»:
- Пожалуйста. Забери нас с собой. Больше никого не осталось. И мы здесь погибнем.  Мы не причиним вреда. Не сделаем плохо. Ни тебе, ни твоим спутникам. Посмотри. Проверь. Ты же можешь. Не бросай нас. Пожалуйста.
Общались мы с ним,  мыслеформами.
Хотя, и при этом,  Болотный слегка картавил.
Смешно.
- Кого это, вас? – сурово поинтересовалась я у него.
Сама не знаю, зачем? О чем вообще, может идти  речь..?
Болотный чуть подвинулся, пошевелившись.   
И  из воды, из-под его подмышек,  тут же высунулось несколько  перепуганных мордочек: две лягушачьи, две бобровые, и две - выдр.
- Нас было много. У меня было хорошее болото. – гордо  сообщил мне  Сущ.
Тихо  и  грустно добавив:
- Но,  больше  никого не осталось. Все погибли. Пожалуйста. Не бросай. Нам не выжить. Совсем никак. Пожалуйста. Мы будем тебе служить. Мы никому не причиним вреда. Все стерпим. Не дай погибнуть. Пожалуйста.
Видя, что я слегка задумалась…
( Это мягко говоря.).
Болотный  умоляюще прошептал, приобняв  хвостом своих подопечных:
- Ну, хоть их забери с собой. Они могут развлекать. Лягушки насекомых  ловить.  Полезные. Что хочешь,  для тебя  сделают. Они послушные. Забери хотя бы их. Пожалуйста. Не бросай.
Я  читала энергетику этого существа, ощущая его мотивы.
Он не врал. Открылся мне полностью. И они все были в отчаянье. У них действительно не было шансов. Совсем. Только медленное умирание впереди. И боль.
Короче…
 Я  поскребла, почему-то зачесавшуюся,  попу. Видно,  чувствующую будущие  ****юля, раздаваемые ей начальством, даже сквозь скафандр.
И не знаю,  почему?
За каким чертом,  я это делаю?
Ощущая себя -  законченной дурой.
 Тяжело вздохнув, мрачно произнесла, решаясь:
- Блин, ладно. Забираю всех. Но если только,  вы мою доброту решите обернуть мне во вред, или захотите меня использовать… Или не будете подчиняться. Пеняйте на себя. Ясно?
Мои брови сурово сошлись на переносице.
- Да, да. Спасибо, спасибо…  Всех. Нас – всех. Никого не бросит. Никого. Вы слышали? Всех.  Всех заберет. - бесконечно повторяя слова, лепетал Болотный;  обращаясь,  к радостно бьющей хвостами  и  лупающей на меня круглыми  глазами, живности.
У…
И в кого же,  я такая – идиотка,  пошла?
Точно!  В  папочку.  И в мамочку.
Обнаружив, что это не я виноватая, а исключительно гены;  я как-то утешилась.
И раскрыв одно из отделений рюкзака, приказала:
- Так, сюда кладем: немного воды, травы, если есть – еды. И как-то умудритесь  поместиться внутри.
Аве, создателям рюкзака!
Он был удобен.
Непромокаемое, герметичное отделение, бронезащита. Внутри с  кармашками, вполне годными изобразить сушу, для лягушат. Возможна подача кислорода и подогрев.
Короче, сойдет.
Подачу кислорода, давление  и температуру я выставила сразу. Бросив и внутрь, и обеззараживающую таблетку.
Она безопасна для здорового организма, но убивает все вредоносное.  Применима  для  существ,  всех категорий.  Биоинженерия  постаралась.
А  если кто, все же  сдохнет, то пардон.
Значит,  я  ошиблась,  и он был болен.
Хотя, если я ошиблась… У-уу!
Я поморщилась, как от зубной боли.
Оставалось,  самое  трудное…
Да.
На первом этапе,   это цельная куча товарищей, стоящих чуть поодаль. У  которых, однозначно, уже  возникли  непонятки, если они разглядели, что я там делаю?  Так - то,  я ж спиной к ним сидела.
А если сейчас не поняли, то потом узнают… 
И вот тогда…  У  них  сто пудово,   появятся вопросы.
К  моим умственным  способностям, так точно.
Впрочем, они же их  себе часто задают.  Так что,  им не привыкать.  Угу? Угу.
Как говорится: сама спросила, сама ответила. Молодец.
Ой…

***
- Что она там делает? – приподняв голову, сипло поинтересовался подполковник.
- Все нормально. – уверенно ответил ему Боцман.- Производит измерения.
Впрочем, по взгляду который он бросил в сторону Рафики, можно было понять, что он  хз:  что она там делает? Какие измерения?  Что вот он сейчас,  ляпнул?
Но подполковника надо было успокоить. 
Да и вообще, возможно у нее имелся приказ, о котором знала только она и начальство? Может такое быть?  Возможно…
- Долго,  что-то. – задумчиво произнес один из бойцов «арбалетчиков».
- Лишнее, она там  не задержится. У нее все рассчитано.  – сурово просветил его Радист.
У  которого и  самого, в голове  роилась куча вопросов.
Из-за моей спины парням было многое не видно. Но то, что я что-то набираю в рюкзак, они поняли.
- Что за..? – непонимающе произнес боец, с которым у меня возник небольшой спор в пещере.
- Дернется кто. И останется в этом болоте.- вдруг напомнил о себе Ботан.
- Что-то обнаружила. Тихо. Замеры и пробы. Рюкзак герметичный. Видимо, что-то важное. Раз забирает. И  наверняка проверила. Так что,  спокуха. Все нормально.  У нее приказ.- властно произнес Снайпер, успокаивая дернувшихся было «арбалетных».
Естественно, дергались не мои. Мои вообще не дергались. Застыв.
Я подлетела к отряду, молча дав знак: продолжаем движение.
Рюкзак был закрыт, а вопросительные взгляды я пока игнорировала.
Единственно, поймала взгляд  Ботана.
Сложный такой.
Где веселье, перетекало в насмешку, а она в любопытство. Он при моем возвращении смотрел на меня и внимательно, и задумчиво. Как на редкого микроба, неожиданно им обнаруженного там, где и не чаял его встретить.
Правда, изучал он мою персону, молча.
Что было хорошо.
Остальной путь мы преодолели спокойно. Да нам и оставалось до нужной поляны, двигаться двадцать минут.
Тогда то, притормозив перед выходом на нее, я отошла чуть в сторону.  И  подозвав  к  себе Радиста, по закрытой связи;   сказала  ему несколько слов,  для передачи в эфир.
Услышав, какие  цифры  кодов  ему надо передать, он  аж дернулся. Глядя на меня огромными глазами.  В  которых  застыли:  тревога и непонимание. То ли я чокнулась? То ли,  чокнулась? Оба варианта, вызывали  у него страх, огорчая и  расстраивая.
Я  молча кивнула,  подтверждая сказанное и  не  обращая внимание,  на  очень насторожившихся мужиков;  укрывшихся в кустах, но жаждущих приобщиться к информации.  И  чего только себе не надумавших, глядя на наши с Радистом  переглядки.
А тот,  откровенно выдохнул, собираясь с духом.
И вышел в эфир, по закрытому каналу…
В ожидании ответа,  прошло минут двадцать.  А это много.
Очень много.
Тут  уж  к  бабке не ходи, итак, последнему  дебилу  становилось ясно, что дело пахнет керосином.
Так что, волнение в группах нарастало. Пусть  парни его и не показывали.
Один лишь Ботан был спокоен. Да я. Чего уже волноваться?
Не,  посетила  мою голову мысль ( ну хоть какая – то), что меня вообще забирать не будут.  Или нас всех, не станут. 
Так и оставят, одних - с заразой и выдрами, на этой печальной планете.
- Что происходит? – опять поинтересовался подполковник, еле приподнимая голову.
Вот ведь неугомонный мужик.
- Проблемы со связью. – оптимистично поведала я. – Возможно проблемы на орбите. Ждем.
А сама думала: «Точно.  Или здесь грохнут, или потом. Интересно, всех или нет?  Главное, подобрышей  то,  и не за что.  Жалко. Они не виноваты. И если группы забирать не станут. Тоже грустно. Тогда мне их, грохнуть придется. Исключительно защищаясь,  естественно. Но все равно, неудобно получится. Если меня одну бросят, то ладно. Хотя опять же, болотные погибнут. Все равно - печалька. А если бомбу в нас метанут, тогда контейнер может повредиться. Планету совсем закроют. Или уничтожат. Ужасно выйдет. Эх…»
Я покосилась на Радиста.
А  тот,  просто замер.
Стоял под раскидистым кустом, словно кол проглотил,  прикрыв глаза веками. И молчал.
Его тоже было жалко.
Да.  Незадача.
Тем временем, мои, зная  нюансы поведения каждого члена группы…  А  Радиста, больше моего. Видимо поняли, что настал какой-то  звиздец.  Который,  благодаря мне ( А кому же еще? Тут чисто по логике: шерше  ля  фам…), к ним подкрался незаметно. Потому как, между делом,  распределились так, чтобы перекрыть бойцов «Арбалета».
Видимо, на всякий…
Мало ли,  как дело повернется?
Наконец,  у меня в наушниках раздался незнакомый голос, представившийся генерал – полковником  войск   РХиБКиНЗС Нэшем  Заном.  И  бархатный, глубокий  баритон,  очень культурно попросил:
- Сержант, подтвердите,  пожалуйста, коды.
Я подтвердила.
Тогда, у меня мягко поинтересовались:
 - Там ведь  мой боец. Он от вас  далеко? Вы не могли бы попросить его подойти.
- Могу. – честно ответила я, радуясь, что со мной еще разговаривают.
По крайней мере, не сразу бомбами разбрасываются.
Такой интеллигентный мужчина. Прям, зашибись!
Точно, маньяк. Они в этих РХЗО…, все видимо такие.
И свиснув, я приказала по громкой:
- Так, Ботаник, иди сюда. Тебя  Нэш  Зан слышать хочет.
Ботан еле заметно улыбнулся, подплывая к нам с Радистом.
А остальные чуть успокоились.
Решив, что все дело в чемоданчике. Оно и понятно. Там такая зараза…
В общем, в жизни, главное определенность.
Не знаю, о чем  Ботан беседовал со своим  генералом, я слышала только начало разговора:
- Господин генерал…
А  дальше они перешли на закрытый канал.
Но итог был такой:
- Ждите. – спокойно произнес генерал – полковник. – Мы решаем, кого за вами послать?
И  Ботан, в обнимку  со своим саквояжиком, замер у соседнего куста. Притом,  с  самым безмятежным видом.
Чего не скажешь о Радисте.
Тот даже глаза поднять от земли,  боялся. Так и стоял, сосредоточенно изучая состав почвы у себя под ногами.
Прошло еще десять минут.
Наконец,  в наушниках  раздался  веселый, и знакомый мне  голос:
- Привет, Рафика. Соскучилась? Пол часа. И я у вас. Дождись.
- Костяной. Конечно. Тебе видимо,  меня то и  не хватало? Ждем.- я улыбнулась, искренне обрадовавшись этому экипажу.
Видимо  на то, чтобы найти того, кто согласился бы нас забрать, командованию  потребовалось время.
- Странно. Они же знали, с каким грузом мы идет. Что за проблема с бортом? – непонимающе пробормотал подполковник.
- Может с запланированным кораблем,  что случилось? Вот и искали замену. Груз то,  особо опасный. – успокоил своего командира,  один из бойцов.
Остальные  молча с  ним  согласились.
Мои  же,  просто стояли.  Почти расслабленно.  Исподволь буравя  нас с  Радистом глазами.  Незаметненько так. И явно не веря,  в куда – то запропастившийся борт. Этих, на мякине было не провести. Они нас знали.
Мы же, втроем,   оставались там, где были. 
И молчали.
Радист, все так же,  изучал виды почв;  я изучала  находящиеся рядом кусты.  Но отмашку, разрешающую к нам подойти, парням не  давала.  А  Ботан, пристроившись недалеко от нас с  Радистом;  и сидя на корточках, с чемоданчиком в обнимку;  по – моему, просто пребывал в безмятежности  фаталиста. Или  пофигиста.  Я  на тот момент, не определилась.
Может,  пребывая в  дзене, он  ждал труп, плывущий мимо него по реке жизни?  Если не врага, то хоть  чей-то.  Или в принципе, не парился.  Кто ж  их – маньяков,  разберет?
Время тянулось бесконечно.
Вызывая опасения по поводу обнаружения отряда, врагом. То и дело в небе мелькали размытые тени кораблей. И слышались отдаленные оружейные раскаты.
Стемнело. И Солнце почти село за горизонт. Который пока еще  на этой планете, был. А тени, отбрасываемые деревьями,  уже почти срослись с наступающей тьмой, все  плотнее окутывающей  окрестности.
Когда,  невесь откуда вынырнувший звездолет, на ходу протранслировав  нам  коды приема,  просто шлепнулся на поляну.  И знакомый голос  Костяного, озорно произнес:
- Загружаемся. Быстро. У нас три минуты.
Я сделала ребятам  отмашку.
Раненых. Потом биолога. Дальше – мы.
Борт был небольшой. Так что,  пришлось тесниться. Подвешивая носилки в три ряда. И  выдвигая запасные кресла.
Свой рюкзак,  я поставила на   медицинское.  Зафиксировав,  и  накрыв защитным куполом.
Про непонимающе – пораженные взгляды мужиков, даже упоминать не буду.
От объяснений,  меня уберег резкий взлет.
Пилот  взял с места в карьер.
Нас попыталось догнать несколько ракет…  Взорвавшихся,  от наших – встречных. Но все же,   огнем  опаливших  бока  корабля.
От еще двух  вражеских бортов, Костяной  увел машину,  крутанув бочку,  и направив им навстречу несколько дронов.
Впрочем, нас прикрывали. Поэтому, планету мы покинули быстро.
А едва  ушли с орбиты, пару раз  варпнув,  и  оказавшись в более безопасном районе;  как дверь в кабину пилотов распахнулись,  и довольные: Костяной,  и его штурман;  хором, радостно произнесли:
- Ну, Рафика, ты даешь.
Должна признать: синхронное приветствие,  у парней получилось. Прям, браво!
Честно говоря, я была рада видеть не  одного только  Костяного.  Опасаясь, что его штурман, услышав коды,  не захочет с ним лететь.
Бывает же.
Но,  нет.
И высунувшийся  из кабины  напарник  пилота,  почти восхищенно произнес:
- Да, Рафика.  Еще ни разу,  за всю летную практику,  мне на борт   не поступало таких кодов. Тут  тебе и четыре  нуля восемь, и четыре нуля шесть, и  пять нулей один. Порадовала.  Обожаю. Такого душевного  потрясения, я до этого дня, никогда  в жизни  не испытывал. Прими мои поздравления, детка. - подытожил свой монолог штурман;  гоготнув,  и возвращаясь обратно к приборам.
- Ну - у… - я развела руками, краснея. - Так получилось. Неожиданно.
Костяной засмеялся. Очень искренне.
И дверь в кабину пилотов захлопнулась, оставив меня наедине с мужиками.
А в отсеке повисло гробовое молчание.
Которое,   через  секунд  десять,  нарушил  подполковник.  Опять,  поднявший голову.  И   потрясенно,  шепотом уточнивший (Не знаю,  у кого?  Но  наверное, все же не у меня, а у коллектива.):
- Какие он коды назвал?
Наконец оторвав глаза от пола, и теперь изучая грани потолка, Радист очень спокойно,  их ему повторил.
И  в  отсеке,  вновь,  повисло густое молчание.
Теперь уже я  сидела,  опустив очи долу, т.е. уставившись в пол. Таким образом, сменив на этом боевом посту  Радиста. Сидела молча. И ни на кого не глядя.
Избегая,  изумленно – пораженных  взглядов парней.
Что тут скажешь?
Мало нам Красной Лихорадки?
Так я еще прихватила,  с не самой здоровой планеты, на которой не снимались скафандры,  несколько экземпляров местной фауны.
Но  и  этого, мне  показалось мало.
Поэтому,  к  сему шикарному букету,  я добавила  еще  и   сущность. Т.е.  негуманоидный, аборигенный  вид,  межпараллельного ( пограничного) измерения. Загрузив его, вместе  с  местной животиной,  в рюкзак.  Как вишенку  на торт.
Втихую. (Есс-те-сственно.).
Запрещенный груз все же.
Контакт.  Не одобренный  никакими законами.
Плюс, контрабанда.
Пипец, короче!
Пол  часа,   в отсеке  стояла почти звенящая тишина.
Все сидели, не глядя на меня;  и переваривали информацию.
Ситуацию в целом. Последствия…
Если не утилизируют, то…
Оргвыводы  от начальства.  Сто процентный карантин. 
Потом,   мужики начали,  тихонько переглядываться между собой.
Представители «арбалетчиков» заерзали, выразительно поглядывая на моих парней.  Начали стрелять в их сторону глазами, и   трехсотые.
Молча.
Не находил слов, даже подполковник.
Наверное,  соображал: какой разбор полетов  угрожает лично ему,  и его отряду?
И  я - молчала.
Сказать,  было просто нечего.
Да  и,  в  конце концов,  это затянувшееся молчание;  действовало на  мужскую  психику,  явно хуже, нежели на мою.
В итоге,  мои  парни,  в свою очередь, не решаясь начать со мной душеспасательную  беседу ( а им явно хотелось), начали исподволь коситься  на  Папару. Чуть локтями его  не пихая.
Тот, поняв,  что отсидеться  не удастся, а  факт поломанных ребер и синяки от  тычков  братанов;  придется как-то объяснять медикам;  глубоко вздохнув,   решился.
И набрав в грудь воздуха, очень ровным тоном, как бы  между прочим, у меня поинтересовался:
- Рафика, почему?
Приоткрыв один глаз ( я почти задремала,  пока они  искали крайнего),  и серьезно посмотрев на  Ансгара;  я  ему  нравоучительным тоном, сообщила:
- Ты,  не так спрашиваешь.
- Хорошо.  Ты права. Прости.– согласно кивнув головой и предельно ровным голосом, согласился  со мной  Ансгар ( слегка перепугав, своей кротостью). – А как надо? Подскажи нам, пожалуйста.
Я  вздохнула.
Виноватой быть не хотелось, но  я была.  И  меня слегка несло:
- Надо сказать: Рафика, счастье наше, радость наша, луч света в царстве мрака…- уверенно пояснила я  севору, начав про себя нервно посмеиваться, и  думая: «Меня ща удавят? Или как?».
Но говорить,  мне сейчас  совершенно не хотелось.
Я была слегка  вымотана.
Что сказать,  не знала? 
Так - то, еще с  начальством объясняться предстоит.
Если конечно,  сразу голову не отвинтят.
В общем, мне было стыдно перед группой, и я была немного взвинчена.
И одновременно, ни о чем не жалела.
Но волновалась: за  группы, за раненых, за Упына, за Красноголового, за  зверюшек в рюкзаке. Места  то,  мало.  А  Костяной такие кульбиты выписывает, уводя звездолет из-под  огня…
В отсеке вновь повисла тишина, прервавшаяся хрипом, попытавшегося вскочить подполковника ( вот ведь непоседа!), и обещающего лично мне:
- Да я тебя…  Радость она! Сейчас  я..!  Доберусь! И самолично… Своими собственными руками ( Самоделкин, блин.)…
Не смог.
Товарищи уложили Шустрика на место. Почти умоляюще,  глядя на моих парней. А те – на севора.
 Папара вновь выдохнул, понимая всю свою  ответственность,  за состояние психического  здоровья  собравшихся.  А   может  быть,  уже  слегка адаптируясь к  обстоятельствам;  и  почти нежно попросил:
- Рафика, пожалуйста, ты у нас  и  правда,  одна.  Мы,   наверное,  не  так  себя сейчас ведем.  Но ты нас - придурков,  прости.  Это мы не  со зла, а  с  дуру.  Неправы.  Потряслись просто,  от открывшегося нам знания. Поговори с нами, а, счастье наше.  Прости – идиотов. Пожалуйста. Очень просим.
- Что - оо?! Она! Кто?!  Да что же  это…?! – взвыл с носилок подполковник,  хватаясь  за голову и  замирая.
Да. Силенок у него было немного.
Я  внимательно посмотрела на парней. На каждого.
Все   были чуток раздавлены.
Но при этом, реально волновались и переживали  за меня.
В глазах -  море чувств.
От страха, что я  чокнулась.    И  теперь  закроюсь, уйдя в каталепсию, например.   И  все…  Доктора!
До,  мольбы - не игнорировать их.
И просьбы - пояснить  сделанное… 
Не злиться. Не обижаться. Просто, рассказать.
А  может,  и  не было ничего? Просто,  я галлюцинации  словила? Напряжение все же. Ответственность. Вот и привиделось, не пойми чего.  Да?
- Рафика, мы все,  тебя очень  любим. – поддакнул Ансгару  Гиви, усиливая нажим.- Но мы же,  не знаем. Расскажи нам, бутон наш, ненаглядный. Ты же, нежный цветок  наших дней.  Владычица наших жизней. Сердце нашей группы. Не дай,  своим молчаньем, нашим душам  разлететься вдребезги. Помилуй. Поделись мыслями, да.  Они же у тебя гениальные. Просто – мы тупые. - воркуя,  произнес он.
Остальные быстро закивали, соглашаясь со сказанным.
Ох…!
Полный аут!
-Ээ-э…- потрясенно произнес,  вновь заглянувший в отсек   Костяной.
Видимо слушал происходящее. Опасаясь разборок, не иначе.
«Арбалетные» просто замерли, от выданных моими мужиками, на гора, перл;  не решаясь даже громко дышать.
Отвязаться и отмолчаться,  после такого, у меня не получилось. Неудобно как-то,  стало.
И  не выдержав, я  рассмеялась. 
А  потом вздохнула, виновато произнеся:
-  Знаю… Плохо. Нарушение. Не положено.  Но…  Не смогла я  отказать. Жалко стало.  Болотный попросил о помощи. Забрать. Хотя бы зверей. Они последнее, что осталось живого от болота, от реки.  Я проверила, они чистые. Энергетика еще нормальная. Он готов был умереть. Их просил спасти. Больше и спасать было некого. А сам то, тоже еще нормальный. Вот. И не смогла… Взяла.
 Я густо покраснела, вновь замолкая.
А что сказать?
Сейчас такие разборки начнутся…  Всем,  мало не покажется.
Как нас вообще, еще там же,  на планете,  не грохнули? Ракету пожалели?
- Хорошо. Хоть будем знать, за что нас утилизируют? За жалость. – глухо пробормотал подполковник.
Я  прикрыла глаза,  высказавшись;  и теперь,  собираясь подремать.
Но мою руку,  тронула рука Радиста, тихо произнесшего:
- Рафика, ты не обижайся на нас, пожалуйста. Мы просто немного в шоке.  У нас такого,  еще никогда не было.
- У меня тоже. – вздохнула я, добавляя:
- Но,  все ведь  бывает в первый раз. Так?
И  улыбнулась.
К своему немалому удивлению, получив не только  возмущенное:
- Нет. Как мог Волкодав..?  Это…? Что значит..? – подполковника.
Не только напряженное  молчание «арбалетчиков».
Но и  протянутые ладони, от своей группы.
И  такое,  прилюдное проявление чувств, показало мне, насколько парни потрясены.  Эмоционально -  просто на грани.
Пожав протянутые мне руки, и  постаравшись, чтобы мое рукопожатие было уверенным и твердым;  я  покосилась на рюкзак:
- Их же,  еще чем-то  кормить надо.
- Ну, это я беру на себя. – радостно вклинился в наш разговор,  Ботан.
Счастливо добавляя:
- Я даже мечтать не мог, что смогу пообщаться с пограничной сущностью. Такое, раз в миллион лет бывает.
Он  аж  губами причмокнул, от удовольствия.
- У каждого свое счастье. – криво усмехнулся Боцман.
- Ага. Нет,  с нашим командиром  как-то поспокойней, чем  с вашей. – насмешливо сообщил один из бойцов «Арбалета», дернув головой в сторону моего рюкзака.
Мои  посмотрели на него,  довольно неласково.
А  я  поерзала в кресле.
Еще не хватало,  начать командирами меряться!
Но обстановку разрядил штурман:
- Каждому свое. – очень серьезно  подытожил он, выглядывая,  и вновь скрываясь в кабине.