Легенда о снегире

Приятно в долгий зимний вечер сидеть у огня и слушать, как за стеной Вьюга пересыпает в своих ладонях сугробы – из одной пригоршни в другую, потом обратно, после соберётся с силами, наберёт полную грудь холодного воздуха да как дунет! Сразу заснежит, заметёт все поля и взгорки, деревья и дома. Хорошо старому сказителю Тых-тых Байю у жаркого очага, а ребятишкам скучно – не пускает их вьюга гулять на улицу, вот и жмутся к деду, просят порадовать волшебной историей.
– Дедушка Тых-тых Бай, а откуда берётся зима?
Ну, как тут откажешь внучатам? И старик не торопясь, раскуривает трубку, выпускает кольцами дым и начинает рассказ.
– Давным-давно – когда ещё кукушки не подкладывали яйца чужим птицам, а высиживали своих птенцов сами, когда до края радуги можно было добежать и потрогать её руками, в те далёкие времена, на земле царило вечное лето. Не было тогда ни злых метелей, ни лютого холода. Деревья давали столько плодов, что хватало и людям и зверям, а пашня родила столько хлеба и ячменя, что его хватало и на пышные булки, и на лакомые блинчики, и на пенные напитки которыми так любят утолять свою жажду весёлые бородачи. Люди так долго жили среди этого изобилия, что привыкли к нему и совсем не стали замечать – возьмут от земли дар, а спасибо не скажут, сорвут с дерева плод, да и срубят его.
 Разгневалась Мать-природа, что человек так пренебрежительно откосится к её великим дарам. Покрылось ледяной коркой обиды её сердце, отвернулась она от своих чад, что бы не видеть их сытой гордыни. И тот час же повеяло холодом на земле, ветер принялся срывать с деревьев листву, а лужи покрылись хрупкой прозрачной корочкой. Сладкие плоды падали на землю, чернели и становились не пригодными для еды, а зерно из колоса вытекло раньше времени и стало пищей для мышей. Испугались люди, стали бегать по полям и садам, стараясь спасти то немногое, что осталось от урожая. Стали ссориться, драться, отбирать друг у друга и воровать из чужих закромов. Ещё холодней стало – вот уже и воду из реки не зачерпнёшь, всё льдом покрылось. Попрятались люди в своих хижинах. Сидят, дрожат от холода и страха.
В ту пору жил среди них один парень. Звали его Эйвен. Обидно ему показалось, как таракану в щелях от старухи зимы прятаться. Задумал он её огнём одолеть.
 – Эгей, – кричит, – люди! Выходите все во двор стужу гнать! Берите факелы, жгите кострища, ужо мы ей зададим!
Обнадёжились люди, вышли на улицу кто с чем – кто жаркие смолёвые поленья несёт, кто солому, кто лучной горящей в раздутые ноздри вьюги тычет, а кто просто свечёй светит. Опешила сначала Вьюга, а потом расхохоталась, да как дунет своим ледяным дыханием! Сначала свечи погасли, потом лучины, потом и костры тухнуть начали. Видит Эйвен, что не могут совладать люди с Зимой, и в последней попытке прогнать седую старуху бросил он факел на свой дом. Ярким пламенем вспыхнули старые стены, поднялись оранжевые языки огня до самого неба! Отпрянула Зима, опешила Вьюга, отступил мороз. Обрадовались люди, стоят у огромного костра, греются, озябшие ладони к теплу тянут. Да только не долгой победа оказалась. Догорели брёвна, погас огонь, ветер унёс последние искры и засыпал пеплом угли. Темно стало холодно.
– Эх, что ты обманул нас негодный! – кричат люди. Не одолеть нам Зимы, осталось только смирится.
Разошлись все по своим домам. А Эйвена ни кто к себе не пускает.
 – Поди прочь, говорят – дурак!
 – Куда же я пойду, – стучится в двери парень – не уж то оставите меня без приюта в этот мороз? Я не протяну тут и до утра!
 – Ты своё жильё сам спалил, а в нашем ты нам без надобности! – гонят его со дворов деревенские жители.

Отчаялся Эйвен, выбежал в поле стал руками махать – толи, что бы согреется, толи с ураганом подраться решил…

– Эй,  – кричит – Ветер! Посмотри на это поле! Ещё недавно здесь зеленели ячменные  всходы – зачем ты засыпаешь всё снегом?
Только сказал, как вдруг утихли вихри и из белёсой мглы, услышал юноша протяжный голос.
 – Ох, и глупый ты, Эйвен! Взгляни повнимательнее вниз под снежный полог! Видишь, молодые колоски стоят один к одному! Что было бы, не укрой я их белым одеялом?
 – Спрячь тогда и меня в своей холодной перине, согрей ледяным дыханием – не унимается деревенский дурачок – дай в последний раз увидеть сон о жарком лете.
 – Э, нет, молвил голос – твоё желание смерти  всего лишь минутное малодушие! Не торопись бросать зерно своей жизни в стылую землю. Кого ты обрадуешь этим, кого спасёшь? Разве о холодном забвение мечтает твоё пламенное сердце? Не жги  свой дом, что бы на минуту согреть людей снаружи, лучше помоги им найти тепло в своей душе и сохранить его среди лютой стужи окружающей их.

Дедушка Тых-тых Бай замолк и стал выбивать пепел из давно погасшей рубки. Дети тревожно  заёрзали, желая поскорей услышать продолжение, и, наконец, один из них не выдержал и спросил:

– А что было дальше? Смог Эйвен спасти людей и победить старуху Зиму.

– Эйвен вернулся обратно в деревню. – Подбросив пару поленьев в догорающий очаг, продолжил свой рассказ старик. – Люди, хотя и были злы на него всё-таки пускали ненадолго к себе обогреется – особенно охотно это делали те, у кого были маленькие дети – ведь деревенский дурачок как его теперь все звали, любил с ними играть и рассказывать сказки. А ещё он пел жителям песни, в каждой из которой звучала надежда на новое лето. И вроде бы ни чего не обычного – но от его слов и правда становилось как будто немного теплей.
– Зачем ты смущаешь народ своими глупыми сказками? – Сердился на него местный староста – разве не ведешь – наших запасов осталось совсем немного, скоро мы умрём с голода!
 – Не сердитесь, возьмите мою порцию еды, только оставите хоть немного зерна, что бы было, что посеять, когда увидите добрый знак.
Но староста не слушал этих слов. И однажды, когда ночь была особенно тёмной, а мороз не давал дышать, он воткнул острую палку в сердце Эвену. Алым пятном залила кровь грудь несчетного юноши.
– Смотрите, смотрите – кричал обезумевший староста, я избавил мир от лгуна! Я отправил на тот свет ещё одного едока – и теперь еды нам хватит чуть на дольше!
Но люди не стали радоваться. Те, в ком сердце согрела любовь, а в душе поселилась надежда, уже не могут жить без этого. Прогнав старосту, они похоронили деревенского дурачка, выдолбив ямку в речной низине. А на следующий день случилось чудо – посреди холодов и морозов на тоненьких красноватых веточках появились наивные, пушистые шарики. С тех пор в наших краях отмечают день цветения вербы – как праздник наступающей весны. А душа Эйвена обернулась красивой красногрудой птицей, которая прилетает к нам каждую зиму, что бы мы знали – холода не вечны, и за стужей обязательно наступит весна!

Тых-тых Бай закончил свой рассказ, снял с очага попыхивающие паром чайник и плеснул в старую кружку ароматный кипяток. Потом дотянулся до сундука, достал пригоршню конфет и раздал их внучатам.
– Это всего лишь легенда, – громко прихлёбывая молвил старый сказитель. Но присмотритесь – может и среди нас где-то живут такие Эйвены –Снегири?