7. Гений разбушевался

Научно-фантастический роман Кластер. Часть первая.

Источник: https://xn--80aacco7a1al3a7bs7e.xn--p1ai/
Авторский сайт: Ревущаябочка.РФ
Источник изображения: images.yandex.ru



Глава 7. Гений разбушевался

На планёрках я всегда устраивал своим тракт (пока не путать с терактом!), то есть генеральную прогонку всех основных фаз и операций текущего дня. Каждый рабочий цикл, неукоснительно, неделю за неделей, месяц за месяцем. С неуклонной точностью и даже педантизмом надёжно имплантированной нейросети. Только так достигается наивысшая слаженность и результативность работы всего коллектива. Я демократ реально и крепко отвязанный, да ещё иногда и вполне свойский. В драных джинсах порой хожу и меня по имени даже уборщицы кличут. Каждая дворняжка при встрече сразу лапу подаёт, поскуливая не то от страха, не то от неподдельного уважения. Все остальные работники за регионального Билла Гейтса в миксе с Илоном Маском держат. Обращаются только на «ты», хотя и побаиваются, потому что когда до дела доходит - то железный порядок и регламент у меня требуется во всём без исключения. Иначе – террор на три буквы «б»: бушующий, безжалостный и беспощадный. На заслуги или тем более красивые попы не засматриваюсь, хотя бывает и смотрю на всякий случай.

Порядок-то всегда превыше всего! Когда он во главе угла - то побивает что угодно и кого угодно - и класс, и ранг, и зависть конкурентов, и случай, и другой, недоношенный порядок. Поэтому все силы нужно бросать исключительно на установление именно такого, законченного и всепоглощающего порядка. Только с его помощью можно чего-либо достичь. И наводить его всегда необходимо любой ценой. В этом смысл любого нового порядка - закрепиться любой ценой. Тут и я ни перед чем и ни перед кем не остановлюсь. Вот такой я, Савва Городецкий, без роду, без племени, без миллиардов за душой. Но с неисчислимыми миллиардами в уме. Верный рыцарь нового порядка. И одновременно - именно яйцеголовый гений, до которого Биллу Гейтсу или Илону Маску как до Шанхая скакать в самом интересном положении. Том самом, которое случайно не случается. Говорю об этом с глубоко присущей мне застенчивостью и подлинной скромностью.

Нынешний тракт, с которого я начинал величайшее дело своей жизни, хотя он и имел в своей преамбуле небольшое и наверное всё-таки забавное приключение на пути с заправки в офис, тем не менее не должен был пострадать. Именно теперь он и обязан был получиться соответственно необыкновенным. То есть, ознаменоваться предельно интенсивным вздрючиванием коллектива. Он таким и стал. Бушевал похлеще Фантомаса. Досталось всем. Не одним обормоту Пиончикову и обалдую Икоркину, моим беловоротничковым программистам, но даже и невозмутимо курящему сталинскую трубку Лукичу, беспросветному алкашу, но настоящему профи в аудиовизуалистике, почему мне всё-таки и приходилось держать его в своей фирме. Несмотря на его поистине несгибаемую волю к удовольствиям. Столь редкостного спеца всегда могли переманить. Перебежчик же мог поведать своим новым благодетелям всё-всё, что знал обо мне и о моём деле, которое было куда важнее меня самого. Естественно, этого почему-то не хотелось. Поэтому приходилось держать неугомонного старикана при себе, а также весьма дозировано спускать ему полномочия и информацию. Делать только то, что должен сделать, в пределах функции, больше ни-ни. Всё-таки с молодёжью попроще. Они молоды не только в сердце, но и во всех других органах. Отсюда вывод: нагружать их и нагружать! Только крепче станут. Со старыми коняками подход должен быть совсем другим, иначе попортят не одну борозду. Разумеется, не случайно.

Любой архизаслуженный профи – вполне обоюдоострая вещь. Сейчас он служит тебе, играет джаз, а завтра родину продаст. Вправду переметнётся к врагам и все его достоинства окажутся смертельно опасными, ибо обернутся и предадут. Так что хоть я и уважал и ценил Лукича, но глаз на него держал востро. Кто его знает, многомудрого. Одно успокаивало, бухал товарищ по-чёрному, как и многие супер-профи, а бухарик редко бывает законченным подлецом, чаще всего это незлые люди, затравленные обществом из-за своего порока. Это-то и мне даёт на него управу. Так что - пусть его квасит что хочет, лишь бы хорошо работал, да на чужую сторону не сильно смотрел. В этом смысле любой хозяин подобен хорошей жене или нормальной сторожевой собаке, тут уж как и на чей вкус ни назвать, суть не поменяется. Мой «белый воротничок». Старый конь, пока не портящий борозды. Пускай возьмёт неглубоко или даже внешне не слишком эффектно, зато получится эффективно. Таковы на него были у меня надежды.


Мой единственный «золотой воротничок», худющий очкарик Петька Курочкин от моих вздрючиваний никак не пострадал, да его и не за что было особенно драть. Но даже если бы и было за что, не тронул. Золотой парень, таких самородков больше нет. Проба - четыре девятки, как в Зарафшанском золоте. Ценю почти как самого себя, хотя и сдвинут он по всем фазам конкретно. Только всё-таки не в главной, в которой ему просто нет равных - которая касалась нашего дела и только его родимого. Петруха всегда бывал совершенно безукоризнен и в исполнении и в детальной проработке всего, чего бы я ему ни спустил. За такого при любых обстоятельствах буду держаться всеми зубами. У него ещё и тесный роман с моей секретаршей, толстой и непробиваемой Танькой Иоселиани. Гармоничнейшая пара - тощой шкет и необъятная марфушечка-душечка! Дополняют друг друга просто необыкновенно! Как встретятся два одиночества, так в нирване оба и плавают, словно пучеглазые судаки в сметане. Куда ещё кантовать ребят, работают и работают, в полную силу. В остальном пусть себе коротят друг на друга и на свою нирвану. Может, когда-нибудь на-нирванятся! Хотя вряд ли. Это дело такое, пущу-ка я его куда-нибудь в отдельный творческий штрек. Пока не встал поперёк.

Остальных работничков драть было за что - и притом по существу драть. Потому что нет такой задницы, через которую они чего-нибудь не сделали мне! Такое дело начинаем -  а благодаря им – всё пребывает в затяжном авральном режиме. То понос, то золотуха. И всегда какие-то сомнительно уважительные причины. Особенно достаёт логистика. Вот, в частности, последнее выписанное оборудование к нам не всё прибыло. Даже не поймёшь - почему. На пятый сервер даже комплектующего микшера не подвесили, сканер с чётвертого опять виснет и гонит лишь своего попугая в сетке, Лукич с похмелюги чуть не запорол входные микросхемы на главном выходе. Икоркин, похоже, опять игрушку приволок, едва от монитора оторвал, хотел накрыть с поличным, но тот успел закрыться и выскочить из программы. Ладно уж, в дисковод к нему всё-таки не полез, не стал мелочиться, но разнос всё равно устроил. Блин, уволю всех! Пусть дают объяву в газетах и на бирже: «Бригада нано-сантехников ищет работу. Интим не предлагать!».

Между тем, трудовая мобилизация в любом деле должна быть именно зашкаливающая. Такой товар, какой у меня вызревает, только и получишь, что методом предельно форсированного штурма, единым, сгруппированным махом. Только в пограничном состоянии адского форс-мажора задействуются все ресурсы. Многие это усвоили, та же Ленка, ведущая моя лаборантка, регулярно связывается по секторам и, слышу, лишь она молодец, старательно, один в один, транслирует мою главную вводную на весь период нашего беспрецедентного штурма. Таньке Иоселиани, секретарше, до неё в этом смысле не дотянуться никогда. Но я специально такую пару девчат и подбирал. В секретари асексуалку, чтобы не отвлекала, а вот на ключевое рабочее место - что-нибудь, глаз радующее и чрезвычайно исполнительное, что только женщина может. И вот это - глаз радующее - радовало меня во всех отношениях.

- Шеф сказал, пока не получим итогового продукта, никто домой не пойдёт. Особенно это касается программистов на выходе и инженера по обеспечению. - Все замерли.
Ай, молодца. И юбка на ней сегодня классная, разлетайка, но с умеренным вырезом. Так что рабочий настрой в коллективе на сегодня обеспечен, можно быть спокойным.

Вообще Ленка Лебедева - классный типаж своеобразно цивилизованного не скажу чего. Но замужем. Муж Саша, тихий, спокойный тип, явный подкаблучник при чрезмерно боевой жене. Весьма распространённая разновидность семейных пар, кстати, одна из самых долгоживущих, в смысле нераспадающихся. Белый верх – чёрный низ. Отношения паразитизма или, скорее, самого прочного симбиоза практически гарантируют долговечность любых отношений, поскольку базируются не на кратковременных личных симпатиях или острых психозах влюблённостей, а на куда более основательных, базовых, биотических или, я бы даже сказал, геобиоценозных взаимоотношениях.

Связка паразит-хозяин - самая прочная в земном мире живой природы, да и во всей вселенной. Нет ничего непоколебимее. Причём, до конца не ясно, кто же больше всего получает от такой связи. Вполне возможно, что даже и не паразит. А тот, кого он хотя периодически и обгладывает, но одновременно подпитывает своей неиссякаемой энергией, оберегая, давая самую надёжную экзистенциальную крышу, какую только может вообразить любое травоядное существо. Ленкин Саша отчётливо травоядный и это надёжно хранило его в присутствии жены-хищницы от очень многих жизненных неурядиц, бурь и катаклизмов. Поэтому выражение жалкенького счастьица никогда не сходило с его сусикообразного лица. Как в известном соцопросе наших граждан: «Счастливы ли вы в своей жизни?». Девяносто процентов ответили, что да и тут же зарыдали.

Так вот, эта самая моя Ленка-Леночка своими бурными романами на стороне, вдали от счастливо жующего жвачку жизни мужа Саши дала огромную пищу и для моих размышлений и даже, не побоюсь этих слов, подлинных философских умозаключений.

Особенно мне запомнился её бурный роман с турком Ахмедом. Ахмед считался из строителей, которые в числе прочих иностранных рабочих осуществляли капремонт соседнего с нашим здания. Пылкий турок сразу положил свой жгучий глаз на юркую северную блондинку и буквально дрожал, увиваясь рядом. Каких только подарочков он ей ни притаскивал! Уму непостижимо. Покупал себе женщину, как на восточном базаре наложницу. За ценой не стоял. Чуть ли не языком цокал, вах-вах не говорил и даже в зубы не заглядывал, и так сойдёт. Ленка, чётко соображающая, что ей есть что продать, да ещё восточному типу с неясными достоинствами, до поры до времени держалась стойко, неуклонно набивая искомую себестоимость. Однако с самого начала было видно, что гордая северная крепость рано или поздно падёт под натиском любвеобильного янычара. Что курс имеющихся акций так или иначе но станет волатильным. Если не сразу рухнет.

Так и вышло. Самый момент падения нашенской крепости я как-то прозевал. Лишь по косвенным признакам потом догадался. Просто в какой-то из периодов вдруг заметил, что Ленка-Леночка как-то поникла. Это всегда с ней случалось в её кризисные ситуации, да и Ахмеда перестал замечать на своей лестничной площадке. Пропал янычар, как и не было его. Ушёл назад, репатриировался, уши отмачивать в своём Босфоре или иные органы, изрядно натруженные в долгих скитаниях по бескрайним просторам страны гяуров. Но вот как-то случайно я его всё-таки встретил неподалеку от лаборатории. Оказывается, турки закончили ремонт университета и перебазировались на место нового контракта. Спрашиваю, мол, Ахмед, дорогой, ты куда пропал?! Нам без тебя что-то шибко скучно стало, да и Леночка, наша красавица, совсем не в себе из-за твоего обидного отсутствия. Даже её муж Саша в расстройствах определённых ходит, не рыдает от счастья, во всяком случае, мне так показалось. На что Ахмед спокойно и уверенно сказал со своим неподражаемым оттоманским акцентом: «Одного раза достаточно!». Убил!

Ах ты, коварная и подлая турецкая собака, сначала было ругнулся я. Так кинуть нашу недоступную суверенную красавицу. Но потом взял и призадумался. Причём глубоко. Теперь не исключаю, что прав был Ахмед, прав на все сто. Сама многотысячелетняя восточная мудрость проглянула и засквозила в его нетленных словах, лучше всего отражающих саму суть взаимоотношений любых мужчин и любых женщин. Да все мы и в самом деле одинаковые, чего ради кого-то ещё искать? Всё одно и то ж. А уж коли и попробовал тортика для разнообразия, то и в самом деле - одного раза достаточно. Прежде всего, для того, чтобы ещё раз убедиться - и тут то же самое. Один в один. Ничего нового. Кроме торжества победителя, в какой-то миг обозрившего все до единой окрестности только что поверженной крепости. Пока она тебе какую-нибудь подлянку на последующих встречах не подстроила, пусть она останется в памяти наиболее желанной. Наши девушки чего только не могут себе позволить, любое желание помрёт. Допустим, какой-нибудь чип за ушком вовремя включить, через который верный муж благополучно запишет весь компромат на тебя. И давай потом шантажировать. Кушать-то хочется всегда!

Да и вообще. Что может быть жизненнее одного и единственного раза, которого всегда и вправду достаточно?! Об этом ещё Рене Декарт выдавал жизненные максимы. Поэтому простому турку, точнее, его принципу одноразовости, тем более следует доверять на все сто, определённо надо. Практической сутью фактически любого жизненного устремления каждого человека и в самом деле является именно затаённое сексуальное проектирование. Проект сей всегда сбывается лишь единожды. Потом оказывается сплошным уродством. При этом всегда эксклюзивен, конкретен и краткосрочен. Поэтому-то одного раза и вправду всегда и всюду достаточно. В смысле полностью хватает. Исчерпывает самую суть.
Впрочем, совсем уж до конца я в этом всё-таки не уверен. Однако сам принцип тем не менее впечатляет, есть в нём что-то… может быть близкое к искомому мужскому реваншу. Мол, а теперь ты за мной побегай! После сегодняшнего утра, проведённого в компании обольстительного монгольского хана в мини-юбочке, я как-то особенно этим проникся. Но ещё  не подозревал, какой ужас настанет потом, когда этот секси-хан и вправду начнёт за мной гоняться.

В то же время таких «истин» можно накидать сколько угодно. Любой саксаул сможет. Одни из тех истин откровенно на поверхности плавают, брюхом кверху. Только подбирай. Однако, не обязательно они тухлятина. Может просто солитёр в кишках завёлся. Некоторым боком к «принципу Ахмеда» примыкает ещё одна правдоподобная гипотеза. Её также довольно многие принимают за аксиому. Вариантов множество: в темноте все кошки серы, все они (мужчины или женщины, смотря кто утверждает) одинаковы. Познав одну - ты познал их всех. Даже самую красивую девушку Франции, у которой на самом деле всё то же самое, что и у всех. И так далее. Вероятно, и в таких утверждениях может находиться свой, сермяжный резон. Человеческий-то опыт не ошибается. Но этот резон, которым так смердит плавающая пузом кверху солитёрно-житейская мудрость, почему-то не сильно радует. Перспективы, собака, лишает, вот почему. Как и для чего теперь жить, если даже все бабы одинаковы?! Вот в чём весь ужас бытия!

Да ладно, что уж теперь. Вернёмся в мою лабораторию, к её старшей лаборантке, познав которую блистательный турок с берегов Босфора, с первого раза познал тем самым всех остальных женщин нашей суверенной державы, отчего и утратил к ним, по крайней мере, к самой нашей лаборантке, свой самый непосредственный интерес. Отомстил таки Осман-паша за потерю Измаила и Крыма. Суворов в гробу перевернулся и от бессилия заплакал.


Леночка после коварного Ахмеда долгое время ещё выглядела довольно растерянной, всё-таки более застенчивые отечественные производители с ней никогда так по-свински не поступали, а отходили с арьергардными боями, откупаясь бесчисленными дарами, заметая ими свои следы. А может они просто дико тупили, надеясь всё же найти в ней что-то особенное, чего не находилось в собственных жёнах или подругах. Например, маленькую и сморщенную, как её?.. ах да, изюминку. Или же деньги свои как всегда не умели считать, топили ими все попутные огоньки, что более всего походило на правду.
«Принцип Ахмеда» оставался для тех олухов царей небесных заведомо недоступен, хотя глубоко в душе каждый из них всё равно догадывался о нём, как о главном ките, на котором стоит и наверняка дрейфует мир. Однако в силу переполнявшего предательского тестостерона, исподтишка и постоянно туманившего мозги, никто из не мог включить эти мозги на полную ясность. Свести кое-что к носу и сразу же увидеть очевиднейшую суть всех земных вещей и явлений, всё как есть. Это вам не каждый сможет. У кого в кои веки всё же такое получится, одного-то раза и впрямь окажется достаточно. Всегда и повсюду.

Так что, бледнолицые усатые собаки?! До того трудно запомнить нечто действительно основополагающее?! Так нет же, по-прежнему ныряют, куда ни попадя, по сути в один и тот же омут, порой уже заросший тиной и ряской. Беспамятные тузики. Да ещё по скольку раз. Как не надоест?! Действительно, импотенцию после этого воспринимаешь, как величайшее земное благо, которым господь награждает только избранных. Позволяет напоследок по музеям и театрам походить, книжки почитать, хоть чуток глаза продрать на саму эту жизнь как она есть. А то ж всё туда уходило, в эту мглу перед ней.

Сказанное касается не только любви, но и самой жизни. Любых проектов бытия, всяких умственных тараканов и мозговых заморочек. Не случайно древнеиндийские мудрецы считали наихудшим из человеческих наказаний - оставаться в цикле сансары – бесконечных жизненных перевоплощений, всякий раз вновь и вновь начинающейся жизни. Какой бы она изначально ни казалась, а всё равно получится одно и то же. Не достаточно ли тогда одного раза и в самом деле?! Раз попробовали -  и будя! И соскочить с колеса сансары подальше в кусты. Да и эллины, основатели европейской мысли, об том именно так и выражались. Тот же Зенон: что не имеет конца - то не имеет смысла. Чем больше или дольше что-либо длится - тем оно бессмысленнее. Лучше один раз, но зато по высшему разряду. Это по возможности. Может быть, как карта ляжет. Или как сам проломишься к финишу. Да ещё с какого раза овладеешь им – что также весьма немаловажно. Как и везде - столько переменных! Хотя и сводятся к одному результату.

Универсальный закон человеческого существования срабатывает как ему и положено: одинаково для всех и всегда. Риски реализуются сами, а вот возможности нужно непрерывно реализовывать, притом долго, кропотливо, не всегда удачно, но надо, выхода нет. Да и каждый по жизни всегда сам для себя именно этот закон и выводит - как что хреновое, так оно само по себе вылезает, как сорняк, а как что хорошее - приходится пахать, возделывать и поливать. Без особой уверенности, что хоть чего-нибудь этим добьёшься. Именно поэтому, как чего добился, лучше всего сразу в кусты, на обочину и сваливать. Всё равно лучшего не будет. Да и слишком дорогими, исчезающими усилиями та жизнь даётся, словно порядочная. Такая овчинка выделки точно не стоит. Поэтому одного раза и вправду чаще всего оказывается вполне достаточно. По меньшей мере рентабельно.

Нет-нет, «принцип Ахмеда» - всё же величайший из онтологических принципов и, как бы он ни был банален на слух, я его всё-таки оценил и в этой модификации. И по возможности всегда постараюсь о нём помнить и всякий раз делать для себя новые выводы. Неужели же я, при всей моей интеллектуальной отягощённости, как и все прочие тупые «пробовальщики», позволю себе повторно наступать на одни и те же грабли?! Да нет же! Незамутнённая современной цивилизацией вековая мудрость Ахмеда - самое яркое пятно на всей той серой повседневности, которая всё плотнее окружает и меня, и моё великое дело. Кажется, скоро пойдёт на удушение.


В данный-настоящий момент Ленка-Леночка оправилась от потрясения, вызванного столкновением с древневосточной мудростью. И ей в этом чрезвычайно помогли отечественные дебилы-яйцетрясы. Не я же. Я-то её гонял и строил наравне со всеми прочими своими работниками, ни одному из которых никогда спуску не давал. И всегда правильно делал. Юпитер в своих владениях не охотится. Но и так просто никого от себя не отпускает. Попали так попали.

После необходимого аккумулирующего вздрюка я, как всегда, долго на теоретическом водопое не останавливался, тем более на характеристиках сверх-убойного нашего товара, тем более, заказчиках, материальном обеспечении, финансовом сопровождении. Это для них ни к чему, даже опасно такое знать кому-то кроме меня. Больше того - слишком много чести бы стало. Главное, что им всё-таки нужно было, я высказал предельно ясно, чётко, алгоритмично: как, где, какой объект, вероятные последствия, основные принципы и способы получения и фиксации результатов. При этом усвоение основных принципов вполне заменит знание многих фактов.

Единственное, что я позволил себе дообъяснить персоналу лаборатории, излагалось исключительно в целях придания дополнительной уверенности в успешном завершении гигантского проекта, за который мы все взялись. Выглядело оно примерно следующим образом. Далее моя прямая речь:

- Четыре «М», четыре условия бизнеса, Material, Men, Machines, Money, - Сырьё, Рабсила, Оборудование, Деньги - нами, мною то есть, всё-таки соблюдены довольно чётко. Я лишь хочу твёрдо быть уверенным во втором, в вас, друзья мои. Во всё остальном, убеждён, сбои принципиально не имеют и самого малого вероятия прохода в контур реализации. Центральным местом сосредоточения смысла всегда является пятый пункт. А именно - для чего?! В чём суть объединения всех четырёх предыдущих условий?! Однако он почти всегда проходит по умолчанию, поскольку сам собою предполагается. Раз уж всё подобрано вместе и подогнано строго паз в паз, значит это для чего-то очень нужно и важно.
Теперь всю эту пирамиду следует инициировать к движению, столкнуть в него. Но как?! А так, как это я сейчас и проделываю. Чтобы сделать решительный шаг вперёд, человеку, как источнику всего, нужен увесистый пинок под зад. Считайте, что я вам его только что сделал.
Всё! Вперёд! Конец самоцитаты.


Что же касается стадиальности предстоящего штурма доселе непостижимой экзистенциальной твердыни, то о ней мои работники были осведомлены ещё со времени первичной проработки заказа. После чего вполне понимали, что предстоят весьма трудоёмкие семь стадий генерального прорыва в Неизведанное, что само это священное число соответствует всякому Сотворению нового мира. В семь этапов сам бог отработал свой главный контракт, шесть дней творения, плюс день на сдачу готовой продукции – выход на сцену, отправка на Землю из Эдема готового продукта. Апробация и продвижение полученного продукта уже не наша забота.
Я так и не сказал им, что и постпродакшн потом всё равно ляжет на наши плечи. Но это-то будет когда-нибудь после, зачем же раньше времени отягощать и без того перегруженную рабочую машину?! Брать на себя судьбу Творца, не знающего, куда деваться со всем сотворённым добром?! Чего пугать раньше срока?!

Напоследок я вновь напутствовал трудовой народ одной из самых забойных своих припечаток, которые они, впрочем, наизусть выучили:
- Запомните, главное в технике быстрого и успешного старта - жёстко соблюдать всего четыре условия. Первое - проявлять всепоглощающую уверенность в себе и в том, что ты делаешь; второе – знать, что технология, а не идея определяет исход дела, и поэтому отрабатывать свои операции следует просто безукоризненно; третье - трудоголизм проявлять предельный; четвёртое - думать глобально, действовать локально, но никогда не размениваться на пустяки. Орлы мух не ловят. Никакой тут особой нанотехнологии не требуется! Мелочь всегда утомляет и ничего не даёт. Поэтому дьявол всегда именно в ней и кроется… Всё! Остальное - потом!

Эх, когда б вы знали, какого дьявола мы на самом деле собираемся клепать! И главное - из кого! Из какого сора! Поистине, не ведая стыда.



Вечером я почти забыл про Ксюшку Алек-хан, несказанное земное месторождение или придорожную кузьку с её кузькиной мамочкой, или кто там она на самом деле, пока не понять. Ту падшую отроковицу, с которой и сам пал, втайне смельчал и измазался, словно обвенчался с грехом. И вполне спокойно, как ни в чём ни бывало, обмывал начало величайшего дела в моей жизни. Совершенно необходимая для успеха акция проводилась в нашем далеко не самом худшем кабаке, в «Ниве». Представляла собой встречу с могущественнейшим покровителем как бы «из органов», уважаемым куратором, капитальнейшей «крышей» (пятым и самым важным элементом любого предприятия в нашей замечательной стране!), моим забойным, но и весьма уважаемым заказчиком, спонсором и всё такое прочее. Что ни сказать хвалебное – «и это всё о нём»!

Для себя я давно называю его Борманом, он и похож, не только внешне, но даже своим историческим отчеством - Владимир Мартинович. Звучит и выглядит пошловато, но что поделать?! Тонкая подстройка Вселенной и не такое подсовывает. И не от такого оторопеть можно. Из совпадающих пошлостей соткан весь мир. Вся ситуация моих встреч с ним и впрямь здорово напоминает конспиративные встречи (заметьте, на заднем сиденье!) в некие мгновения весны будущего спасителя мира со своим высоким благодетелем из враждебного, но пока правящего мира, а именно так я его и воспринимаю. В принципе это конечно клише. В той степени, в какой любое человеческое сознание так или иначе клишировано. Без спасительного штампа в сущности не обходится ни один мыслительный процесс! Что такое клише, как не расхожий, легко запоминающийся и свободно использующийся термин, необременительный, маневренный и одновременно жёсткий образ?! Немудрено, что для удобства оперирования, особенно в межличностной области, без ходячей монеты просто никуда.

Так вот я сам себя и оправдал, когда прилепил своему куратору столь пошлое, но точное погоняло. Зато удобно оказалось! Тем более, что как стало выясняться впоследствии, бог шельму тем самым всё же пометил. Я-то не бог, но уж больно Мартинович стал соответствовать именно такому своему клише в моём сознании. Порой один в один соответствовать - вылитый партайгеноссе. Хоть сразу в Нюрнберг! Впрочем, Борман там не был. Тогда значит - в рейхсканцелярию, в ставку фюрера. Благо, он фактически у нас есть.


Я по-прежнему невозмутим, как слон. Во взаимоотношениях с куратором схема вполне рабочая, спокойная, давно накатанная. Между тем, главное заключается не в ней, не в схеме не мною заданного общения, и не в клише, и даже не в печальной необходимости иметь дело с властными, борманообразными субъектами, разевающими пасть на твою душу и твоё дело. Главное - в технологическом удобстве заведомо непростого общения. Но ещё главнее – в получающемся результате, в конечном продукте общих усилий. Доктор Фауст также продался, лишь бы добиться своего, но главного. Осудить может лишь тот, кто и понятия не имеет об истинном творчестве, подлинном созидании и его настоящей поистине неподъёмной цене. Поэтому-то зловещая фигура моего Бормана, золотая крыша крыш, при всей её «судьбоносности» и одновременно пошлой омерзительности - всего лишь технологическая обусловленность, основное ограничение степеней моей свободы, с которым по определению мне придётся мириться ещё очень долгое время. И тут ничего не поделаешь. Честной свобода не бывает, как и любая прибыль. Всегда приходится чем-то жертвовать, от чего-то не вполне законно и не совсем правильно уходить, кому-то в открытую врать, создавая себе автономную, хоть как-то свободную площадку бытия. Такова глубочайшая неправда современного общественного бытия - когда человека ставят перед выбором либо поле, либо подполье, либо верх жизни, либо её низ. А что - трудно в стороны посмотреть, по горизонталям?! Или страшно, что дух захватит от тех необжитых просторов?! Но там же неинтересно. Много не нахапаешь. Никого не придушишь! Не самореализуешься.

На самом деле идея социальных лифтов глубоко порочна. Как и всякой вертикали. Не вверх-вниз надо ездить по жизни. Мы не шахтёры и не кремлядь. А именно по горизонтали, а вдоль и поперёк, а в разных направлениях и в разных слоях, но параллельно матушке Земле, а не вертикально. Никто не может дотянуться до действительно свободного одиночки, мчащегося по горизонтали. Ни враги, ни даже случай. Тем более правители, которые его презрительно называют маргиналом, потому что не могут достать. Существует закон рычага, с которым власть всегда сталкивается. Она может давить на людей и контролировать либо по всей территории, распыляясь, а значит слабо и неэффективно, либо бешено выжимать из людей соки в круге центра своего и тогда допускает утрату контроля за периферией.

Поэтому вывод опять остаётся всё тем же. Кроме выбора между верхом и низом, между поверхностью и дном, между полем и подпольем - существует ещё и масса других площадок существования. Где нынешней власти нет, куда она просто не в состоянии дотянуться. Они порою совсем неосвоены и необжиты. И там каждому, кто действительно свободен и не зашорен, можно ещё прожить по пятьдесят лет. А то и по сто или пока не надоест.

Поэтому всегда по жизни, в любом обществе и в любое историческое время важнее всего - создать себе альтернативную плоскость бытия, по возможности укромную и самодостаточную. И там жить хоть тысячу лет, по возможности никого не трогая. Главное - всегда творить, созидать своё окружение, свою среду, а значит и себя. Действительно свободно и полнокровно, не оглядываясь ни на кого и ни на что. Впрочем, оглядываться, надо полагать, всё же придётся. Хотя бы на свою собственную природу, которая иногда тебя может так подсечь, в такую кузьку мордой ткнуть, что мало не покажется. Совсем полной свободы творчества не имел сам господь бог со своими хитроумными провайдерами, так что и мне придётся слегка умериться. Впрочем, если уж он всё-таки невзлюбит меня, то кто или что мне помешает ответить ему тем же?! Пожалуй, к тому всё и идёт.
Сегодняшняя кузька мне очень хороший урок преподала в этом смысле. Так что ещё наступлю на горло собственной песне. Как ни жаль.


Алкоголь никак не вкушаю, поскольку в детстве слишком много читал о его вреде, всегда предпочитаю какую-нибудь апельсиновую газировку, а лучше всего просто сок. И тот свежевыжатый. Дома же и на работе -  «не-е, ребята-демократы - только чай».  А вот Борман - тот как всегда демонстрировал элитарные колебания между двойной «Белой лошадью» со льдом и содовой и отечественным шустовским-армянским. Но грамм двадцать. Или тридцать пять. То есть, вроде бы в меру. На этой мере мы и сошлись за столом, естественно, далеко не в первый раз.

Выпили каждый по своей маленькой рюмке чая. Потом шеф как всегда решил меня просветить. За ним водится такое. Впрочем, как и за мной. Но тут ситуация диаметрально противоположная той, что у меня бывает с моими работничками. Теперь уже я вынужден терпеть и делать умный, внимающий вид. Так обычно социумы и выстраиваются. Появляется какой-нибудь невыносимый социопат с зашкаливающими претензиями и всех строит под себя. Считает, что имеет право. Это я не про себя.

- Ситуация, Городецкий, в стране аховая. Предельно аховая, впрочем, как всегда. Наседают со всех сторон. Ясно кто. Я вас компетентно информирую. Даже так скажу - эксклюзивно компетентно. Когда высокий миф падает и разбивается, а на смену приходит миф низкий, то общество может быть и делает какой-то шаг вперёд, но экономика и культура - обязательно два шага назад. Как в наше славное время. Если восемьдесят процентов национального дохода присваивается только двадцатью процентами населения, то единственным средством повышения благосостояния этого общества является общее повышение производства и уровня доходов. Примерно так формулируется закон Парето. А в стране не двадцать, а пять процентов населения присваивает восемьдесят. О чём это говорит?! Об абсолютной беспросветности нашего будущего. О полной несбыточности любых надежд хоть на что-то более или менее приемлемое в будущем.

Ха! Удивил!.. Это-то я мог бы и сам кому хочешь рассказать, любому заплести, а потом расплести извилины. Даже поёрзал на стуле от явной неуютности столь беспардонных заявлений. Однако Мефистофель всё себе заливался. Спонсор же, прости господи, своя рука владыка! И слова-то какие знал?! И главное - употреблял, да ещё и к месту!.. Как ему самому казалось.

- Проклятье эпохи лежит на всех нас и заслоняет простую и вечную истину: всегда приходится выбирать - измениться или пропасть. Мы, и все кто с нами, выбираем изменение, радикальное изменение. Нам как никогда необходима новая Утопия, нужны «торговцы надеждой». За тем, кто даст или продаст, а то и просто внушит, неважно как, но внедрит надежду на новое величие и достойную жизнь, только за тем пойдёт всё общество. Бегом побежит. Именно оттого, что настоящий рай, это и вправду тот лишь, который мы потеряли. А уж такой, какой мы потеряли -  действительно только раем и кажется. Но сделать это, то есть, дать действительно обоснованную надежду и реализовать её - могут лишь новые сверх-вожди, люди с настоящей харизмой, богом меченые. А не эти стёртые полукрысы с остренькими мордочками, кто сейчас наверху. Поп-звёзды заняли место производителей интеллектуального и материального продукта. И так долго продолжаться не может. Нужны новые, истинные интеллектуалы, настоящие властители мира. Нужны пророки и подлинные движители Истории. Именно они способны воплотить извечную программу Создателя, как там у Блока?.. «Всё сущее - увековечить, безличное - очеловечить, а идеалы - воплотить!».

Я перевёл дух, помотал головой, вытряхивая из ушей лишние мегабайты, а они почти все были лишние, и сразу выпил бокал моей со студенчества любимой «Миринды». Потом мы спокойно, однако в том же заупокойно-экстремистском стиле, поговорили с Мартинычем о старозаветном феномене Билла Гейтса, да уж куда без него, без этого давным давно осточертевшего лыка, центропуповинной фишки местного истэблишмента - без главы «Майкрософта». Вернее, это он поговорил, мой наставник. Причём Борман явно меня с Биллом сравнивал, всё ещё думая, что этим он мне комплимент делает, а не ему. Это он ещё до Илона Маска не дотянулся, что бы тогда было?!

- Один из возможных образцов для нас - Билл Гейтс, именно методологически он в некотором роде эталон. При всех его недостатках. Но и он по большому счёту есть всего лишь производное случая, на который уж нам-то уповать никак нельзя. Мы не можем себе позволить даже самой малой надежды на изменчивую девушку фортуны. Её же кто как поставит, так она и становится. Что вы как-то странно улыбаетесь, Городецкий, никогда не ставили?! …Так вот, в чём же феномен Гейтса? Он просто попал в самую тютельку. В самый момент возникновения персонального компьютера. Ситуация была какая?! Есть компьютер, носитель, искусственный мозг есть, а оболочки операционной, а программы - нет. Душа ещё не вдунута в новое существо. Он, компьютер, именно существо, вне сомнения. Вот Гейтс вместе с Полом Алленом её и вдул. В смысле вдунул, простите. После чего безмозглое существо оказалось вполне мозглым. Фактически живым. Его создатель угадал наиболее кризисную точку и предельно точно в неё попал. Месяцем позже - это был бы кто-то другой. Форточки удачи всегда слишком быстро закрываются. Примерно также объективно складывается и для нас с вами, Городецкий. Либо сейчас, либо никогда. Именно в данный момент и для нас форточка слегка приоткрывается. Либо мы просунемся, либо кто-то другой. А нас тогда отпихнут в сторону. Ситуация примерно та же, что и при создании компьютеров. Повсеместно и разными способами создаются клоны тела, а души, а операционального интеллекта, а реально новых программных оболочек для них как не было так и нет. Кто захватит контроль над производством таких оболочек, создаст искусственный интеллект на нейросетях - тому будет принадлежать весь мир. За тем пойдут все страны. Слава, могущество, богатство Билла Гейтса покажутся по сравнению с этим – самым бледным подорожником. Главное – точно выбранное время и место приложения своих усилий. Кроме места и времени нужна ещё и сверхсосредоточенность на одном. Всюду сильным быть нельзя! А ещё - решимость, воля, ум!

- Глазомер! Натиск! Быстрота! - Добавил я от себя соответствующий афоризм. – Список кончился.
- Не иронизируйте, а слушайте, что вам говорят старшие, более мудрые товарищи! А они говорят, что главное всё равно именно место. Все ожидают этого прорыва в Америке. Между тем Сверхчеловек может появиться только и только в России. Почему это так, надеюсь, вам станет ясно совсем скоро.


Я, как вроде по статусу менее мудрый и как-никак младший партнёр товарища волка, терпел-терпел, прилежно продолжал воспринимать весь этот мыльный катехизис и тогда наконец мой могучий и сильно грамотный покровитель, одновременно спонсор и заказчик, без дальнейших долгих проволочек наконец напутствовал меня на великие дела. Кажется, при этом даже слегка прослезился, словно крокодил, доглатывая жертву. Нет, это определённо был шустовский коньячок, виски так не действует.

- Как бы ты ни поступил, мой мальчик, тебя всё равно осудят. В дурном обществе у нормального человека может быть только дурная слава. Поэтому - элементарно действуй, ни на кого и ни на что не обращая внимания. Просто поступай, как знаешь! И ты сам себе судья! Ты сам свой высший суд. И пусть толпа тебя бранит! Дальше пусть будет не для слабонервных. Чем жёстче, тем наверняка.
Он даже пожал мне руку в знак промежуточного финиша нашей беседы-инструктажа. Я ответил долгим и радостным мычаньем, изображая предельную готовность выполнить всё-всё, что только заказчик ни пожелает. Был бы хвост - помотал. Выдал синусоиду ревностной преданности и крайнего внимания.

Под конец, на посошок, Борман меня и вовсе рассмешил.
- Городецкий, хотите анекдот, -  и уточнил, -  мой любимый?! Только послушайте, хоть на этот раз, без присущей вам иронии, а?!
Да-да, помню-помню - позорней старческой любви фальшивый старческий задор. Поэтому я уныло, но вежливо ухмыльнулся:
- Ладно. Я весь внимание, партайгеноссе.

Задорный майне партайгеноссе Борман почесал нос, чего-то там ещё поразмыслил и обстоятельно начал. Я вдохнул поглубже и сделал вид, что умственно конспектирую. Я вообще периодически бываю слишком уж деликатным парнишкой. Часто во вред самому себе, как сегодня утром. Но что поделать, себя не изменить. Культурные они все такие.
- Я только не уверен, помните ли вы Гайдара, я имею в виду деда, сказочника. Хотя с кем имею дело… Хм-м… Но всё равно напомню. Сказка о Мальчише-Кибальчише, славном гавроше большевистской революции. Он – конечно, герой положительный. На тот момент. Естественно, был в сказке и отрицательный, нехороший, неправильный мальчиш, которого дедушка Гайдар, не долго думая, так и обозвал - Мальчиш-Плохиш, чтоб никто на его счёт не заблуждался. Там же как было, в коллизии той?! Правильные мальчиши окружены врагами, дико стонут: нам бы, мол, только день простоять, да ночь продержаться, вот помощь и подоспеет. Обычная Большая Разборка или Стрелка по-современному. Простоять-то те правильные пацаны простояли, да только помощь, естественно, не подоспела. Мальчиш Кибальчиш сотоварищи ещё какое-то время храбро сражался-сражался, всякие правильные подвиги вытворял, всего себя положил на алтарь победы, но в результате всё-таки попал в плен к проклятым пузатым буржуинам. Естественно, очень богатым, очень безнравственным и очень неправильным, иначе бы они не победили. Каких только сокровищ неправильные правильному пацану ни обещали в обмен на военную тайну, которую будто бы знал один Кибальчиш. Наверное, когда у них часовой в отряде пи-пи ходит делать. Но Кибальчиш стойко молчал. Тогда тот неправильный пацан, кто во время Стрелки его в плен сдал-то, Плохиш, подговорил своих спонсоров не тратить на него больше времени. И денег, кстати. Недолго думая, грохнули того правильного парнишку на раз. Плохиш зажил, как Рокфеллер, но по сказке той - достойным всяческого осуждения. Я не слишком долго-то?..

- Что вы?! Интересно-то как! Да чем же всё заканчивается?! Мне дедушка рассказывал, я не запомнил. Думал, бред. Он тогда совсем плохой был.
- Короче, сказка заканчивается апофеозом всенародной памяти о правильном Мальчише, грандиозным спектаклем вокруг его геройской могилы. Плывут мимо пароходы, гудят: мол, привет Мальчишу. Летят самолёты, нечто аналогичное стрекочут пропеллерами, крыльями даже машут как бабочки: мол, привет Мальчишу. Идут пионеры, вот те просто салют отдают -  но всё то же, всё то же, мол, привет-привет-привет... Так вот - теперь непосредственно сам анекдот. Прошли годы… Все забыли про Кибальчиша. Ну вот все. Как и не было курицына пацана. Не плывут и не гудят ни фига пароходы, не летят в небесах самолёты, не отдают салют даже безотказные пионеры… и куда только все подевались, неблагодарные. Жизнь за них положил Мальчиш-Кибальчиш. Какую-никакую, а всё-таки. Только иногда приезжает бывший неправильным мальчиш Плохиш на чёрном шестисотом «Мерседесе». С правильной, жёстко неснимаемой мигалкой. Постоит-постоит Плохиш, покурит «мальборо», да и скажет со вздохом: «А ведь и тебе судьба давала шанс!».


Разумеется, всё это было известно мне ещё с детсадовского горшка, включая сам анекдот про шанс, которым всегда нужно пользоваться, а то «ва-ва» будет и окна Овертона зарастут льдом и тиной. Тем не менее оставалось почти интересно, на что Борман в результате выедет. В смысле, умозаключения. Ассерторическое или аподиктическое?! Поэтому небрежно подкидываю вводную.

- Сказка ложь, да в ней намёк. Значит наверху все сплошь неправильные пацаны?! Не бойтесь, я диктофон выключил.
- Тут, шутник, совсем-совсем простая диалектика. Жаль, ваше поколение ни Гегеля не зубрило, ни Маркса. Обычный закон отрицания отрицания. Инверсия градиента. То есть перемена величины нарастания ускорения развития. А также смена или рокировка полюсов. Единство и борьба противоположностей. И их взаимоперетекание. Всего-навсего. Всё ныне правильное вчера было неправильное. И наоборот. Так было и останется всегда. В том числе и прежде всего с племенем младым и пока что незнакомым.

Значит всё-таки, увы, ассерторическое. Чёрт возьми, а я надеялся!
- Это вы говорите мне, Владимир Мартинович?! Да я гегелевскую «Науку логики» ещё в детстве с пацанами искурил! Оно-то, если вы не знали, у меня совсем тяжёлое было -  восьмибитные игрушки и всё такое. Так что приходилось Георга Вильгельма Фридриха почитывать, в подлиннике, конечно.
- Правда?! Молодец. Я и не знал, что Гегеля так звали. Но всегда верил, а теперь вижу - не напрасно вас учил. А теперь поставил именно на того, на кого нужно, кого сам и обучил в своё время. Ваши таланты и в самом деле бесспорны. - Партайгеноссе расслабился и даже по-монгольски прищурился, в точности как основоположник. - Но они целиком в научной сфере. И наверняка могут вызвать декомпенсацию в остальных областях и я просто побаиваюсь, что и в сфере прагматического интереса. А это нам просто ни к чему - хоть в самом малом потерять непосредственный интерес к делу. Без этого, как вы знаете, любой бизнес встанет. А уж наш с вами, как вы знаете, самый центровой. Причем, речь не столько о материальном интересе, сколько, как вы понимаете, о социальном, и, прежде всего, политическом.

Это-то я понимал и всё ещё готов был слушать немного дальше, хотя уже и с трудом. Но тут Борман внезапно остановился, ему, кажется, опять слегка не хватило дыхания. Или же особо внушительной паузой хотел дать понять мне, до чего же важны наши с ним социально-политические дела, точнее, последствия совместного предприятия. Совсем за юнца держит, и впрямь кибальчиша недорезанного. С чего это так передо мною бисер мечет?! Всё ж давно размечено и запитано. Не иначе всё-таки сам крепко ухватился за мою идею, или так основательно зацепили его собственные работодатели. Теперь заказчики видимо что-то ещё и пересматривать собираются в исходнике эксперимента. Пусть только попробуют!
Я вновь почувствовал угрозу вламывания в свою лабораторию непрошеной проверки от всемогущего куратора. Как тут расслабиться?! Всё время приходится отбиваться. Не от одного, так от другого.

Может и у него там за ушами антенна с микрофоном?! Как у Ксюхи?! Где-то тем, в самом глубоком бункере самый главный, всемирный туз, Брат-Ноль, самый-самый правильный сегодняшний пацан, поставивший всё-таки на меня, вовсю движет рычажками микшеров, наводит на меня резкость, мерзкость и прочие такие фокусы?! Записывает-записывает у себя в блокнотике, в смысле, в ноутбуке. Ведёт, продвигает свою главную тараканью фишку, своего янычаришку?! Ставка, видать немаленькая. Нет, стоит всё-таки отпасовать, уйти в отрыв, слегка показывая зубы. Но только слегка. Иначе совсем на голову сядут, оба.

- Вот за это можете нисколько не переживать. - Я наклонился к его уху, чтобы обоим кураторам лучше слышно было. - Вы меня ещё плохо знаете. Я бы сказал - очень плохо. – Заметив тень на его челе, я быстро поправился, откидываясь назад. - То есть, не вполне достаточно. Мой непосредственный материальный интерес даже на один раз не погаснет! Это уж гарантирую! Да и социальный с политическим - также в самом полном ажуре состоит. Да и вообще, как скажете - так и будет! - И мысленно скрутил всем своим покровителям фигу в кармане. Хрен вам, а не «будет».
- Дай то бог, дай бог!.. - Успокоился Борман и ещё больше обмяк в своём кресле. Пришлось ещё немножечко добавить елея, чтобы толстяк затих окончательно, зачем же мне его колобродить раньше времени?!

- Всё-таки я тоже Плохиш, шеф. У-у, какой Плохиш! Но это-то как раз не так уж и плохо, даже в контексте гайдаровских времён и координат. Хотя бы потому, что именно он один, Плохиш, сохранил память о том храбром совочке, о Кибальчише. Приезжал же, навещал. Искренне сожалел, что не смог переубедить в своё время упрямца. Доказать, что люди давным давно живут совсем по другим понятиям, а по первобытным тысячу лет как неправильно.
- Значит, всё-таки поняли. Рад за вас. Рад.

Всё. На этом наш беспротокольный визит в «Ниву» закончился и мы разошлись как в море корабли. Оставив с носом предназначенные друг другу торпеды. Штирлицем я себя не почувствовал, но, честно говоря, и никогда не мечталось. Даже просто так не хотелось, как бы для пробы, словно на интерес. Потому что кому это теперь нужно?! Мне - точно нет. Разве что с Алек-хан опять пойти в разведку - вот это получились бы и проба и интерес!