Абрамка и Патрик

У Лисиппа Савельевича и Алисии Патрикеевны, подрастало 4 лисёнка: Елисий, Веселиса, Абрамка и Патрик. Двум старшим, дали лисьи имена нашего леса, а младших, назвали по-иностранному. У Патрика, была белая звезда на груди, Абрамка же, родился в носочках. Такие лисята должны были получать высшее образование, а самое лучшее давала лисья академия на Хоккайдо. Для поступления, нужны были особые данные, и очень долго, в наших лесах, таких лисят не было. Патрикеевна, даже считала, что всё это выдумки, как вдруг именно у них, и родились такие лисята – сразу двое.

Лисипп Савельевич не слишком обрадовался. Он решил молчать о том, что у его детей есть белые пятнышки, но сороки увидели, и в скором времени, к их норе на лисью опушку, пожаловал самый уважаемый Лис Прадедушка. Все знали, что можно было ничему не учиться, так как охотничьи навыки сидят в лапах, а все знания носятся в воздухе. Но, когда ты начнёшь разбирать, каким образом, всё срастается в общую шкуру,  собственная шкурка уже засеребрится от возраста. Естественным образом, самый-уважаемый-серебряный-лис-прадедушка знал, из чего всё складывается и, как происходит. До этого, доживали не все, хотя и хотелось... Вроде бы просто: хочешь жить долго – живи хорошо, а на опыте, это удавалось не каждый день, поэтому и приходилось учиться.

Лисипп Савельевич выучился в школе за Беловежьем и знал, что всё состоит из 4-х элементов – земли, воды, воздуха и огня. Огонь представлял силы пищеварения. На первом  этапе, все просто получали еду, на втором – делились с другими, на третьем – внутренние силы росли, а на четвёртом – можно было уже помогать. Всё было очень хитро, но возможно, а для того чтобы всё получалось, нужны были такие умения:  планировать, опережать, создавать туман хитрости, трудиться и околдовывать. Важным предметом изучения, были люди и объекты их окружения.

Завидев серебряного Лиса Прадедушку, Алисия Патрикеевна подняла хвост трубой, в знак почтения. Возле норы, лисята гонялись друг за дружкой, и не спрятались, поскольку команды прятаться не было. Взглянув на Абрамку и Патрика, Лис Прадедушка сказал, что они подходят для обучения, что планете нужны и учёные, и лисы-курсанты, и надо не мешкать, поскольку обучение в японской академии, начинается с детства. Алисия Патрикеевна, будто язык проглотила – с одной стороны, двое младших сразу же оказывались при деле, но с другой – боязно отпускать таких малышей. Лис Прадедушка словно угадал её мысли:

- Далековато, конечно... В таких случаях, всегда выручали орлы-верховники, но такой дальний полёт, детям не по зубам. Как быть?

Серебряный лис задумался, понюхал воздух:

- На моей памяти, такого не было. Но ничего, буду жать на тайные механизмы, а вы готовьтесь. Передавай Лисиппу Савельевичу, моё уважение!

После этих слов, он исчез из виду. Сороки сопровождения, снялись с веток. Все знали, что  серебряный лис может становиться невидимым, но на лисьей опушке этого не было. Сороки указывали его направление, а если нужно – могли запутать охотника, не хуже любого зайца. По сложности полёта, никто не мог сравниться с сороками.

- Что за тайные механизмы? К чему готовиться? - Спрашивала Патрикеевна у Лисиппа Савельевича.

- Готовиться, что младшие отправятся на учёбу, а тайные механизмы – где-то среди людей, это – капканы наоборот.

Патрикеевна взметнула хвостом:

- Капканы?! Какие такие капканы наоборот?

- Да, не бойся! У людей всегда так – всё, само собой разожмётся, и путь свободен – мышь в лапах, а курочка на зубах!

В действительности, «тайные механизмы» Лиса Прадедушки, являлись фигурой речи, и никакого сходства с капканами наоборот,  не было.

Первым делом, серебряный Лис Прадедушка побежал по направлению к городу. Лисьим телефоном, он не пользовался, говорил: надо брать волчий пример и полагаться на ноги, и на усы!

В пригородном посёлке, на Берестяной улице, в одном дворе проживал Тиша Барклаевич – ворон, говоривший с людьми. Точнее – с одним человеком. Ворон слышал человека, а человек слушался ворона. Тиша Барклаевич был связным. Узнав о лисьей задачке, он сразу же отправился по делам. Сначала полетел в лесничество, затем в лосиный питомник, потом в школу. В этих местах обитали люди помощники. Но, лесника в лесу не было, заведующего лосиным питомником, на месте не оказалось, и только в школе, нужный человек сидел на посту. Тиша Барклаевич постучал в форточку, и директор школы, Алексей Степанович Иванов, впустил его внутрь. Всё выслушал и сказал:

- Дело сложное! Но если, ты говоришь – надо самому Лису Серебряному – сделаем!

Ворон взял с блюдца кусочек сахара и полетел назад, в пригородный посёлок, в свой двор на Берестяной улице. Алексей Степанович закрыл форточку и взялся за телефон.

                - 2 -

Ваня Митрофанов перешёл в 5-й класс. До конца летних каникул, был ещё целый месяц, когда неожиданно приехал папа и сказал собираться!

Папа с мамой работали за границей, где в любой момент могли начаться военные столкновения, поэтому Ваня жил с бабушкой. У них была тайна – они оба понимали язык зверей. Бабушка говорила, что это наследственное, но Ваня знал, что у него, это от лисы Патрикеевны – передалось, чтобы он вытащил её из ловушки.

Папа свалился точно снег на голову:

- Собирайся, Ванятка! У нас отпуск! Мы едем в Японию! Мама уже там, ждёт нас, не дождётся! 

У Вани, был назначен большой поход с Лисиппом Савельевичем, а теперь, из-за Японии, всё приходится отменять. Лисьи номера состояли из 4-х цифр, но телефон Лисиппа Савельевича, был не доступен. Потом бабушка принесла чемодан, потом стали ужинать. После ужина, папа надел шляпу, взял большой саквояж и ушёл в лес. Бабушка сказала, что человек может пойти в лес, чтобы подышать воздухом. Пока Ваня терялся в догадках – для чего в лесу саквояж, папа уже вернулся. Саквояж был при нём, и он оставил его на дальней веранде.

Бабушка созвала всех на вечернее чаепитие, и за чаем, папа рассказывал обо всех планах на отпуск, о тех местах, которые планируют посетить, о том, что путешествие продлится до 30 августа...

Вещи были собраны. Рано утром, нужно было мчаться в аэропорт, и только лёжа в кровати, Ваня вспомнил, что надо обязательно дозвониться до Лисиппа Савельевича. Стоило подумать, как Лисипп Савельевич позвонил сам, точно почувствовал. Ваня взял трубку и сказал, что завтрашний поход отменяется:

- Утром, я уезжаю. Вернусь к 1-му сентября.

- Я знаю, - ответил Лисипп Савельевич и чихнул.

- Ты плачешь?! - Спросил Ваня и добавил: - Я же, вернусь – даю слово!

- Я не плачу. Просто, лисята... Наши лисята... – они в твоём доме.

- Да?! - Ваня охнул: - Я сейчас же их выпущу!

- Нет! Всё в порядке! Они поедут учиться! Просто, Патрикеевна собрала для них провизию на дорогу.

- Я понял. Надо, чтобы ты их увидел. Ты где?

- Дверь закрыта, я сижу на крылечке.

Оказалось, Лисипп Савельевич уже преодолел стену, отделяющую лес от посёлка, и вторую – тоже высокую, окружающую их двор и участок, и с двумя дохлыми мышами во рту, сидел на ступеньке. Папин саквояж стоял на дальней веранде, и Ваня провёл Лисиппа Савельевича по длинному коридору. Бабушка не спала – в столовой горел свет и пахло горячим чаем, но они шли так тихо, что она не услышала.

Саквояж оказался большой переноской. Ваня нашёл защёлку, лисята запищали, и Лисипп Савельевич сунул нос внутрь.

- Будьте храбрыми, учитесь достойно! - Сказал он.

На обратном пути, Ваня увидал, каким образом лис проник на участок – за баней, вдоль забора была поленница. Забравшись наверх, Лисипп Савельевич перепрыгнул на венчающую забор, узкую кровлю. Забор был кирпичным, а кровля держалась на столбиках. Пробалансировав несколько шагов, Лисипп Савельевич спрыгнул на ту сторону. За забором, стояли кусты, но ни одна ветка не хрустнула. Ваня вернулся к себе. Бабушка не спала, папа не спал, лисята в саквояже, сидели тихо.

Путь на Хоккайдо занял полтора дня, так как летели с двумя пересадками. Лисятам давали варёное яйцо, а воду добавляли в поилку. У Вани, как и у папы, оказался дипломатический паспорт,  билетов же, наоборот не было. Поэтому никто их не спрашивал, особенно важно, чтобы не спрашивали про саквояж. Папа сохранял спокойствие и, судя по всему, совершенно не волновался. Ваня же, чуть не плакал, то есть – заплакал, но всего один раз – в первом же самолёте, когда сказали, что саквояж надо отдать в багажное отделение, а мальчику, там сидеть не положено. Папа сказал, что ничего страшного – в багажном отделении безопасно, только похолоднее, но зверятам, это и лучше, так как они очень тепло одеты – не по салону. Таким образом, саквояж ехал среди багажа, и лисята чувствовали себя хорошо, сидели смирно. 

Наконец, прилетели. Точнее, пока что прилетели будущие курсанты,  Абрамка и Патрик, а Митрофановы пересаживались на другой рейс и, снова летели дальше, а пока что высадились в большом аэропорту Титоче. Папа нёс свою сумку и саквояж, а Ваня катил чемодан.

Аэровокзал походил на целый город под крышей. Папа сказал, что их будут ждать на площадке номер 17. Он вставил наушник, чтобы слушать куда идти и, вдруг заговорил по английски. Ваня не сразу понял, что ему позвонили, и он ответил на вызов:
- Да, я вас понял, - сказал он, и разговор завершился.

- Номер из 4-х цифр, и очень странный английский... - Прокомментировал он, и взял Ваню за руку.

Лавируя между организованными потоками пассажиров, они вышли из здания и оказались перед длинным рядом автобусных остановок, автобусы,  большие и маленькие, подъезжали без передышки, люди распределяли багаж, садились или высаживались. Папа вёл его за руку, а пройдя 2 раза мимо автобусов – сначала в одну сторону, а потом обратно, нашёл нужную остановку – площадку номер 17, и остановился прямо под указателем. В эту же минуту, к ним подъехала машина такси. Водитель выскочил и, обежав машину кругом, открыл дверцу для тётеньки.

Она была в розовом спортивном костюме, а ростом чуть-чуть повыше, чем Ваня. У неё было приятное лицо, чёлка и длинные волосы. По её знаку, водитель открыл багажник. Папа поставил туда лисят, а Ваня расплакался – во второй раз за эту поездку. И, неожиданно, девушка в розовом костюмчике, его обняла. Сразу же стало лучше. Она оказалась не больше Вани, а меньше, от неё шёл лисий запах – Ваня, будто бы обнимался с Лисиппом Савельевичем.

- У нас очень хорошая академия! В окрестностях Минамифурано. Ты сможешь там побывать, я тебя приглашаю, - тихим голосом, сказала она по-лисьи.

- А вы кто? - Спросил Ваня.

- Я – выпускница! Наверное останусь преподавать! Меня зовут Минамото, Минамото Мичи.

Это была лисичка, которая выглядела, как человек. Она погладила его по голове, села в такси и уехала. Они с папой вернулись в здание. Теперь, Ваня почему-то смеялся, а папа наоборот – так расклеился, что посреди зала ожидания, лёг на диван. Стоял день и, на такие диваны никто не ложился. Их обступили, какие-то прохожие дали попить и, обтёрли папе лицо водой. Накапали в стакан сердечные капли. Папе стало лучше, Ваня даже не успел испугаться.

До их рейса, было ещё три часа, и по навигатору, папа нашёл ресторанчик. Здесь вкусно пахло.

- У неё была шерсть на руках! - Папа, наконец, выговорился:

- Ни одна японка, ни за что на свете, не полезла бы обниматься! Под рукавами, у неё была шерсть! Наверное, мы видели лисицу-оборотня.

- Не бойся! Никакая она не оборотень, она – учительница! - Объяснил Ваня.

Вот так, Абрамка и Патрик стали курсантами.