Диалоги о мироустройстве. Кот Дивас и пёс Чанг

Начало http://proza.ru/2024/03/07/347

В общем, как Мамочка пишет, когда задумывает пакость:

Салю сэт анкор муа…

Это снова я.

Понравилось мне рассуждать. Очень даже. Я себя таким важным сразу ощутил, словами не передать! Прямо как кот со свойствами человека стал. А вот если человек со свойствами кота, то уже не звучит, и такого никто не любит, имя такому паразит.

Чанг полностью разделяет мою точку зрения. Это пёс бунинский, что у пьяницы живёт и вечно дремлет, прямо как я. У него я был в гостях, у него. Кто бы мог подумать, что я – кот, отправлюсь в гости к какому-то псу…

А всё Мамочка со своей навязчивой идеей завоевать неженственный «Фотосайт». Ей, кстати, уже трое мужланов комментарии оставляют, а один, какой-то Possum, на неё подписался.

Это когда кто-то фото публикует, а тебе на почту уведомление приходит и фото в конверте, то есть в письме отражается, не надо на сайт заходить, светиться, что ты там чего-то ловишь. Очень по-кошачьи, скажу я вам, а я ох как светиться не люблю. Нечего её освещать, эту тьму, тогда никто там бродить и искать чёрную кошку не станет!

Ох, познакомился я с Чангом на свою беду… Но обо всё по порядку.

Я столько всего нового узнал, что аж жуть берёт! Всё-таки псы не так страшны, как о них шепчутся кошки, и уж милее иных котов-клошаров.

Ах, я даже на время разговора ощутил себя сукой… редкостной… ой, я даже запутался… кто я… кот или кошка… вот и пообщайся с псами… может, поэтому у них с кошками вечная война… кому захочется постоянно думать: кот я или кошка? Как говорит Мамочка, когда пишет критические замечания – недосказанности быть не должно.

Но я хоть и персидских кровей, ничуть не воинственный, я же всё-таки не совсем ещё человек. Мы с Мамочкой на самом деле очень даже мирные и всех любим. Ну, как любим… Мы ни к кому не лезем, никого не трогаем, как верно заметил мой товарищ Бегемот: «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус».

Правда, в ответ нас обычно не жалуют и не любят, утверждая, что всех любить невозможно, что это подозрительно. Вот и Чанг туда же, разделяет это мнение. Сколько хозяев сменил, со счёта сбился, вот и фиолетово ему, когда очередной мастер дуба даёт.

Ну… я бы так не смог. Всё-таки у меня есть совесть. Я уважаю того, кто меня кормит. Любить необязательно, но защищать его самого и его жилплощадь необходимо.

Я почему и сплю всегда с открытым глазом: я наблюдаю за Мамочкой, всё ли с ней в порядке, не хватается ли она вместо Сони или Кэннона за сигареты. Потому что, если сигаретным дымом квартира пропитана, это называется КРАНТЫ.

Лучше бы пахло жареной колбасой…

Если бы я окончательно очеловечился, я бы написал книгу о связи музыки и жизненных циклов. Вот, если хозяин ставит дурацкую песню «папа с мамой уехали в Европу и оставили сыну квартиру…», то дальше можно и не слушать, уже еноту понятно, что закончится сладковато-формалиновой тошниловкой, а если «в бананово-лимонном Сингапуре…», то закончится тем же самым, но сразу и не догадаешься.

Это как один и тот же напиток, только разлитый в разные формы…

Это так Чанг мне пояснил.

Оказывается, чтобы понять, почему совершенно разные существа притягиваются друг к другу, не надо читать кучи заумных книжонок, не надо подписываться на каналы по психологии и пытаться разобраться в логически выстроенных, но лишённых здравого смысла фразах.

Достаточно пожить какое-то время с пьяницей.

Я сначала не дотумкал, но Чанг предложил мне самому ответить на этот вопрос, представив мне мои категории мышления, вот как надо говорить со всеми, чтобы тебя поняли – на их языке!

Чанг с ходу просёк, что я любитель колбасы, поэтому он не стал нести отсебятину про косточки, а сказал так:

- Представь, Дивас, вот ты душу готов продать за любекскую колбасу. Представил?

Я в знак согласия дёрнул хвостом.

- А теперь, Дивас, представь, что ты шаришься по проспекту и встречаешь человека, который в кармане имеет ливерную колбасу. Ты за ним последуешь?

- Нет, конечно! - ответил я. – Я же ещё не выжил из ума, чтобы тратить время на то, чтобы жрать дешёвку!

- Правильно, - похвалил Чанг. – Теперь ты идёшь дальше и тебе по дороге попадается другой человек, который пригрел в кармане фунт шпика, который ты терпеть не можешь. Ты за ним пойдёшь?

- Чанг! – я возмущённо зашипел. – Я свободолюбивое существо и лучше умру от голода, чем пойду за тем, кто мне чужд!

- Ты молодец, Дивас, хотя и кот, - опять похвалил меня Чанг. – А дальше ты сидишь себе спокойно, умываешься, а мимо тебя проходит человек, который купил на обед два фунта любекской колбасы. Какими будут твои действия?

- Чанг! – воскликнул я удивлённо. – Да я уже обожаю этого человека! Обожаю лишь за то, что он имеет в кармане любекскую колбасу. Я пойду за ним на край света! Я даже позабуду, что я свободолюбивое существо…

- Вот видишь, Дивас, - усмехнулся Чанг. - Ты типичный сабспейс… ты даже стерпишь, кто тебя начнут спанкать…

- Чего? - не понял я.

- А, неважно, забудь, все мы в какой-то мере сабспейсы и терпим, когда нас спанкают - я иногда заглядываю в журналы, какие читает мой хозяин… чтобы понять, кто я…

- И кто ты? - Я заинтересовался и придвинулся к Чангу поближе.

- А ты не будешь смеяться? - прошептал Чанг, стыдливо прикрываясь лапой.

- Нет, - я прижал уши к голове. – Я живу у одной очень замечательной женщины, которая отличается широкими взглядами на мир, она даже поддерживает этих… как бы это помягче выразиться, ну разных… инакомыслящих. И я такой же.

- Дивас, понимаешь, - глаза у Чанга затуманились, он сморщил нос и чихнул.
- Я – кот…

Я окосел и оглядел Чанга внимательно.

Несомненно, он не был котом, хотя имел чёрную лохматую шерсть, чёрный блестящий нос и четыре лапы с когтями, но для кота был он чересчур громоздким. В смысле он был на порядок крупнее самого крупного кота. Если бы я встретил Чанга во дворе, мне бы не хватило воображения сделать вывод, что это кот.

- Почему ты молчишь? – тихо произнёс Чанг. – Правда, это ужасно – так о себе думать?

- Ты меня оголовушил*, Чанг… – растерянно произнёс я. – Разве такое возможно?

- Какое красивое словечко «оголовушил»! - похвалил Чанг. – Оно передаёт именно то, что испытывают суки, когда я им в этом признаюсь и… как бы это помягче выразиться… прошу их побыть домспейсами… но они впадают в сенсорную депривацию и… в общем, я одинок и несчастен…

- Чанг, ты натурально шваркнул мне по шарам*! - кое-как смог произнести я. – Я ничего не понял. Что значит быть домспейсом?

- Ну, это тот, кто имеет в кармане любекскую колбасу. Или как любил говорить мой хозяин, забыл, какой по счёту, кто платит, тот и заказывает музыку. А сабспейс это тот, кто готов душу отдать за любекскую колбасу, но понимаешь, жизнь устроена очень необычно. Если ты встречаешь чела, у которого в кармане ливерная колбаса или шпик, то ты уже не сабспейс, а домспейс.

- Так, а ты кто? Я так и не понял, - я не стал делать вид, что понял и признался честно, что не понял.

- В том-то и дело, что я родился сабспейсом, а хочу быть и домспейсом и сабспейсом одновременно… в душе я натуральный кот, однако вынужден вести себя как пёс, и от этого я чувствую себя деперсонализированным… - Чанг приподнялся и, покрутившись на месте, снова лёг.

- То есть ты поэтому сворачиваешься клубком, потому что хочешь быть как кот? - спросил я. – Ведь когда я вошёл, именно так ты и лежал… дремая. Но разве по тому, как животное сворачивается во время сна, можно судить о его принадлежности к определённому виду?

- Конечно нет, Дивас, - печально ответил Чанг. - Курица и ласточка одинаково сидят на яйцах, однако ласточки летают, а курицы и не помышляют о полётах.

- Не понимаю, что ты хочешь сказать этим, Чанг…

- То, что мне претит собачья преданность людям, - поделился Чанг. - Я уважаю котов за их независимость. За их непредсказуемость и способность бродяжничать.

- Я видел много бродячих псов… - начал я, но Чанг меня перебил.

- Представь, Дивас, что ты человек, - неожиданно предложил он.

Я закрыл глаза и представил Мамочку в тот момент, когда она сочиняла и печатала ещё одну никчёмную и никому не нужную историйку.

- Представил, - повёл я ушами.

- А теперь представь, что ты обрядился в своё лучшее платье и вышел воскресным утром прогуляться на бульвар…

- Представил, - кивнул я головой.

- Дефилируешь ты такой загадочный, а вдруг откуда ни возьмись на тебя несётся пёс, спотыкается об тебя, заглядывает в твоё важное лицо и решает тебя облизать….

Я опять окосел.

- Зачем? - не понял я. - Зачем облизывать человека, если он не имеет в кармане ни телячьей, ни страсбургской колбасы? Ведь нет никакой гарантии, что после человек непременно завернёт в лавку и купит тебе хотя бы полфунта…

- Я этого тоже не понимаю, - печально опустил Чанг уши. - Здесь присутствует ещё такой щекотливый момент как внешний вид. Видишь ли, пёс может грязными лапами вымазать чистый сюртук гуляющего человека….

- Ну, это ясно и без опыта, - фыркнул я. – Как можно этого не понимать? Ведь собаки не вылизывают лапы!

- Собаки устроены иначе, чем коты, Дивас, - начал Чанг. - Все живые существа от природы tabula rasa, то есть как пустая ёмкость.

Все, кроме котов.

Кот уже рождается, как бы это сказать, чтобы тебе было понятно….

Ну, кот похож на стол, на котором уже лежит в тарелке любекская колбаса, а ты знаешь, что это самая лучшая колбаса на свете. А все остальные это пустые столы, и от того, кто что на них положит, какой скатертью застелет, зависит и его внешний вид.

Ведь если стол стоит в клетушке у пьяницы, то будет в лучшем случае застилаться дурной газетёнкой, на которую пьяница едва ли поставит изысканный совиньон-блан или алиготе. Скорее, стол в его комнатёнке будет украшать смирновка или шустовская рябиновая в казённых бутылках. Но тара тоже важна…

- Не понял, - помотал я головой.

- Потерпи, Дивас, сейчас я всё разъясню, - Чанг почесал за ухом. – Мне в этом отношении крупно повезло. Мои хозяева хоть и пили горькую, но переливали её в графины с причудливыми формами, из дутого итальянского стекла, порой графинчик стоил целую квартиру, а вот водка в ней не стоила и полушки.

- А моя Мамочка не пьёт! - я выпятил грудь и поднял хвост. - Вернее, она пьёт только кофе и использует только одну кружку, особую. На ней написано Queen или королева.

- Ну, - вот тебе и ответ на ещё не заданный тобой вопрос, что люди из себя представляют, - ухмыльнулся Чанг. - Судя по твоему нечёсаному внешнему видосу и отсутствию модной стрижки, твоя хозяйка обычная женщина, но если она пьёт из кружки, на которой написано «Королева», конечно, королевой она не станет, и королевство просто так никто ей не передаст, но здесь важен другой момент. Люди, который пьют кофе из кружки с надписью «Королева» вскорости начинают вести себя по-королевски. Но тем самым притягивают к себе судьбы известных в истории королев, а королевам иногда рубят головы.

- Ты хочешь сказать, что Мамочке отрубят голову? - прошептал я в страхе.

- Успокойся, Дивас, не паникуй, реальность гораздо сложнее, здесь должны свестись воедино множество других факторов. Имя, во-первых, и наличие домашних питомцев, во-вторых. Если бы ты был псом, а твою хозяйку звали Мария, и она пила бы из кружки с надписью «королева» ей бы непременно оттяпали голову…

- Чанг! - закричал я. - Мою хозяйку зовут Мария…

- Но ты ведь не пёс, - резонно заметил Чанг. - Ты кот, а коты, прости, уж вряд ли бы присутствовали при казни, для этого они слишком эгоистичны и чистоплотны. Ведь когда рубят головы, кровь летит во все стороны…

- Какой ты умный, Чанг! - восхитился я. – И так понятно всё объясняешь. А я вот дурачок…

- Не переживай, Дивас, - утешил меня Чанг. - Самое главное в жизни это понять, что ты не умный, а дурак. Потому что умных никто не любит и все гонят их прочь, а дураков учить всегда выстраивается очередь. Поэтому вы, коты, и прячете свой ум.

Да и я не сразу поумнел.

Мне просто повезло, ведь если бы я жил у какой-нибудь профурсетки, страшно подумать, что бы из меня вышло.

А если бы твоя хозяйка из кружки с надписью «королева» хлестала сивуху, поверь, ты бы стал философом.

А так ты… как бы тебе сказать, чтобы не обидеть… ты словно глянцевый, как ёлочный шар. Но шары внутри обычно пустые.

Хотя ты красив… когда я тебе увидел, то первое, о чём я подумал, было: почему Дивас кот, а не кошка? Я бы составил с ней пару, ведь я в душе кот… но мы с тобой можем стать хорошими друзьями, ведь у нас есть общность – мы близкие по духу, и не важно, что ты кот, а я пёс, не важно, что твоя хозяйка пьёт кофе, а мой хозяин смирновку…

- Я тоже должен тебе признаться, Чанг… - решился я. – Я… понимаешь, я кот только умственно, а от рождения я – кошка… это долго объяснять… моя хозяйка - любительница Шопенгауэра и, как следствие, женоненавистница, но она спасла меня от гибели и представила, что я кот… понимаешь, если бы я остался женщиной, я бы не выжил….

Чанг наконец-то тоже окосел… он приподнялся и осторожно приблизил нос к моему носу…. Обнюхал меня и вдруг запел:

- А где же вы, мой маленький креольчик… мой маленький китайский колокольчик…

И я опять окосел. Я окосел в кубе…

Мне никто и никогда не исполнял таких красивых песен. Был у меня поклонник, важный раздутый перс HerrMann. Чем-то он напоминал мне ничтожество Шахрияра, так как требовал, чтобы я ему мурлыкал песенку. Бесконечно мурлыкал…

А кушать? А ещё кое-что?

Он даже отправлялся за мной в уборную и тупо смотрел, как я, сделав своё дело, выстраиваю в лотке пирамиду из наполнителя.

Этот фанфарон так и не понял, что я хотел этим подчеркнуть: что в гробу я видал его с песенками, как фараона. Но понять ему мой знак было нечем… по сути он ведь был кот-домспейс.

И тут я понял, что хотел сказать Чанг… если ты только домспейс, никто тебя вечно любить не будет. Хочешь, чтобы тебе пели песенки, становись иногда сабспейсом.

Я настолько погрузился в думы, что пропустил конец песенки Чанга и его вопрос… кажется, он что-то у меня спрашивал… очнулся я лишь после того, как Чанг облизал мою морду языком.

Язык у него был приятный. Шершавый, большой и очень нежный.

Я почувствовал себя котёнком… но внешне я остался спокойным, я же кот, вернее, кошка…. Мне тоже хотелось облизать Чанга, но я постеснялся… я скромно опустил уши и сощурил глаза…

- Я понимаю тебя, Дивас, - Чанг вернулся на своё место. – Я слишком тороплю события, ты уж прости… как любил говорить один из моих хозяев в таких случаях: Festina Lente…. Торопись медленно…. Скажи, о чём ты мечтаешь?

- Я не знаю, Чанг, - признался я. – Я никогда ни о чём не мечтал, потому что у меня всё было. Ну, может, я бы попробовал помечтать о том, что найдётся кто-то, кто напишет историю о жестоком человеке, который отравил сиамца Шкона, мужа Мусяндры, моей компаньонки… я хочу, чтобы его наказали… только я не знаю, надо ли наказывать… Мамочка в последнее время утверждает, что не надо… что надо сидеть на берегу реки и ждать, когда мимо проплывёт голова твоего врага. Так это твоего врага…. А если чужого? Тогда нужна другая река?

- Тебе надо посетить Элджернона, Дивас, - серьёзно сказал Чанг. – Это очень умная мышь, она обогнала в умственном развитии человека. Она даже умнее меня… ты спросишь, почему… она не живёт чувствами, Дивас. Её ум выверен, как равносторонний треугольник. И только она может ответить на твой вопрос про ожидание у реки. Правда, вы с мышью от природы в контрах, но раз твоя хозяйка ведёт себя как королева, а ты не имеешь предрассудков и остался спокоен, когда я тебя облизал… вы должны поладить.

- Чанг, - признался я. – Когда ты меня облизал, я только внешне остался спокоен, а внутри меня прошла буря… ты будто вернул мне моё женское начало, и я опять чувствую себя очень-очень глупым….

- Ты не глуп, Дивас, - Чанг приподнял одно ухо. – Ведь мы с тобой имеем один дух. Мы с тобой как роскошный токай, только разлиты в разные формы. Ты в небольшую походную фляжку, а я в огромную бутыль, но если мы лишимся формы, то сможем смешаться, и тогда будет неясно, где ты, а где я.

- Так это же страшно, Чанг, - прошептал я. – А как же тогда мой подоконник, Мамочка, её никчёмные рассказики? Я к ней привык… и она ко мне… она меня спала от смерти…

- Ты ещё глупый Дивас, - ухмыльнулся Чанг. – Это называется привязка к ограниченному пространству. Но я перешёл грань, а раз мы с тобой одна жидкость – золотистая, то ты рано или поздно тоже перейдёшь эту грань, а там мы с тобой найдём общую форму для взаимодействия и будем жить в своё удовольствие, не вечно же мы будем служить людям.

И… ты наверняка слышал, что настоящим писателям стать известными помогают кошки. А твоя Мамочка, как ты сам утверждаешь, пишет никчёмные историйки, и имени её я никогда не слышал. И судя по твоему образу мышления, едва ли твоя Мамочка приобретёт известность.

- А как же Мамочка будет без меня, как люди будут без нас? – я был ошеломлён.

- Пока тебя это волнует, ты не найдёшь выход из ограниченного пространства. Люди для нас не самоцель. Так же, как и мы для них. Мы всего лишь сосуществуем в одном пространстве, учимся друг у друга, но учёба всегда заканчивается, Дивас.

Всё заканчивается… можно лишь выбирать себе костюм в ожидании конца… об этом тебе расскажет петух Полковника, он боец и бунтарь, у него тоже есть чему поучиться… а пока прощай, мой дорогой, вернее, дорогая… я буду, дремая, представлять, как мы плещемся в одной форме, самой красивой, самой дорогой, похожей на греческую амфору… допустим на серебряный ритон с зооморфными ручками…

Тут я не выдержал и фыркнул:

- А эта амфора лежит в погребе у пьяницы!

Чанг расхохотался и протянул мне лапу:

- Молодец, Дивас! Чувство юмора - это первый шаг на пути к познанию мира.

* слова из лексикона Варвары Сотниковой.

Благодарю Варвару также за неравнодушие в помощи поиска известных и легкоузнаваемых названий алкоголя.

Фото автора