1980-й. 4. Россия, Узбекистан, Таджикистан

Моя сестра в 1974 году по распределению попала в Таджикистан, жила в Гарме, преподавала русский язык и литературу, вышла замуж, стала мамой уже троих детей. Вот мы и решили съездить к ним на несколько дней, от Термеза до Душанбе — близко.

Поезд до Душанбе, жара, чая нет, зато на каждой станции толпа детей и женщин с бутылками воды. Приехали вечером, было неожиданно прохладно, много людей в белых одеждах. Очень доброжелательные улыбчивые лица. Попали из ада в рай.

В Гарм самолёты будут только утром, надо было искать гостиницу. Мест не было, в Душанбе проходил какой-то симпозиум, в одной из гостиниц предложили поехать в гостиницу «Арена», цирк был на гастролях и места должны были быть.

Едем на трамвае или троллейбусе, разговариваем и вдруг к нашей беседе присоединяются люди, начинают нам объяснять, как добраться до гостиницы, советовали, как потом попасть в аэропорт, некоторые начали задавать вопросы о положении в Афганистане (Игорь был в форме), а таджикский язык и дари (язык афганских таджиков) очень близки, поэтому первыми в Афганистан попали носители языка, об этом узнала позже от сестры, но тогда мы были поражены неподдельным интересом к нам.

Добрались до гостиницы и опять люди удивляют. Номер предоставили сказочный, чисто, прохладно. Стук в дверь, заходит администратор, очень красивая таджичка в национальном платье и с большим подносом фруктов и булочками. А мы – голодные! И чувство, что попали в сказочный дворец, где исполняются желания. О Душанбе и его людях воспоминания остались самые приятные.

Утром летели в Гарм, самолёт был маленький, всего мест на десять, летели низко, пейзажи под нами были неповторимыми. Две реки разного цвета соединяются и ещё долго уже в одном русле, но двумя разными потоками продолжают свой путь, постепенно смешиваясь. Зрелище завораживающее.

Прилетаем в Гарм, сходим с самолёта и начинаем расспрашивать у встречных людей о муаллиме (учительнице) Наташе. Одна из женщин пронзительно вскрикивает и убегает от нас, за ней побежала другая с крохотным ребёнком, которому даже месяца не было. Оказывается, у таджиков есть обычай за хорошее известие дарить подарок, вот они и убежали за подарками. Навстречу нам уже шла моя сестра.

Много родственников, много разных блюд, все приходят просто посмотреть на нас. Сказочная, граничащая с детской непосредственность. Два дня пролетели в калейдоскопе сменяющих друга событий и мы опять в Термезе, в жаре, после прохлады.

Через несколько дней наш дивизион отбыл в Келяту, учебный центр в Туркмении.
Постоянно дул афганец, ветер, несущий с собой горячий кварцевый песок. Арыки, заросшие по берегам пыльной травой, были чем угодно, но не источниками прозрачной прохладной воды, ценность которой возросла в тысячи раз в сознании, измученном жарой. Женщины, гуляющие с детьми в парке, видели кобр. По ночам в городе слышалась перестрелка, возможно обрывалась навсегда чья-то жизнь, это было рядом, но очень далеко.
 
Непрерывная мучительная жара была испытанием для мозга: во сне вспыхивали какие-то картины, мелькали незнакомые лица, провалы в темноту, огонь, через языки которого необходимо было кого-то увидеть, но не получалось. Ночи были почти в бреду, а дни неумолимо превращались в ночи.

Время медленно и лениво двигалось к ещё одному событию. Солдат приносит телеграмму, в которой сообщается, что трагически погиб Сергей, брат Игоря. Идём с Людой Селиховой к оперативному дежурному штаба дивизии, им оказался наш сослуживец по Трёхизбенке Виталик Старухин, объясняем ситуацию, даём телеграмму. Наш дивизион уже ушёл на состязания, Виталик передал телефонограмму дежурному по учебному центру, он – Игорю.
 
Когда Игорь прилетел в Ташкент, на билет в Термез не хватило на билет, от безвыходности попросил денег у первого узбека и тот дал… Я до сих пор мысленно благодарю этого человека, который просто помог, благодарю его родителей, его детей, я не знаю его, он не знает нас, но произошло великое чудо — чувство единства, сопереживание, готовность помочь, чувство человеческого братства.