3-2. Белый колдун

   Не остановился Дэн в своих экспериментах на одном Моана. В любой нации встречаются как носители примерных традиций, так и люди самых низменных качеств. Раз начал просчитывать дух народный, необходимо учитывать всю его отличительную суть, как положительную, так и отрицательную.
   Самым приближённым к вождю племени Охато слыл Тама, совсем не похожий на воина, потому и прозван он был этим именем, означающим «мальчик». Дэн знал по опыту, что самое гнилостное человеческое месиво кучкуется подле вождей, потому избрал Тама и не ошибся. Фотографировать ему разрешали. Маори давно уже соприкоснулись с цивилизацией и теперь считают, что фотография никоим образом не отнимает частичку души, поняли, что совместное фото приносит только прибыль с туристов. Тама же любил покрасоваться перед фотокамерой и выставлял своё изукрашенное симпатичное лицо во всех ракурсах, чем помог Дэну проникнуть в самую глубину его омерзительной сути.
   Как ни брезговал Дэн доносительства со всей своей русской душой, наука стояла для него выше моральных принципов, и он решился поговорить с вождём Макаэре о его любимчике Тама.
   -Нехороший человек ваш Тама, - сообщил Дэн вождю, восседавшему на мягком месте своей любимой женщины: самой бедренной в племени. – Лукавый он. Подворовывает и мечтает занять ваше высочайшее место.
   -А откуда тебе знать о тайнах нашего королевского двора? – вопрошал Макаэре, сверля злыми глазами подозрительного гостя. - Уж не шпионишь ли ты у нас? Что ищешь? На кого работаешь?
   -Какой из меня шпион? Я учёный, - оправдывался Дэн, пытаясь выглядеть кристально честным, и тут же пошёл на обман. – Я изучал религии многих народов, знакомился с даром магов и колдунов, так я научился распознавать все глубинные человеческие тайны, скрытые за умолчанием. Одним заветным словом тайну не скрыть. Тайна светом из глаз исходит, наружу рвётся.
   Макаэре смотрел на Брэйна зачарованным взглядом: неужто ему довелось повстречаться с настоящим шаманом? Скольких не знавал он колдунов, все на поверку оказывались больше артистами, нежели колдунами. А сомнения всё не покидали его.
   -Мне говорят только правду, - заявил вождь. – Ложь я вижу сразу. Ты же осмелился лгать мне без всякого вида на страх. Глупец! Не знаешь, что бывает с теми, кто осмеливается врать вождю? Не бывает белых колдунов!
   -Свою правду я могу доказать результатом, - уверил вождя Дэн. – Разреши мне воздействовать на Тома, и он покается тебе во всём. Вот здесь (Дэн достал свой прибор «Наоми») кроется заговорённый камень, подаренный мне жрецами Африки. Тома будет позировать, на самом деле я разбужу в нём совесть. Совесть заставит его признаться, и правда моя восторжествует.
   Не верил Макаэре белому гостю, но любопытство брало верх, и он выразил желание присутствовать на сеансе перевоплощения.
   -Это опасно, - предостерёг Дэн вождя. – Камень не выбирает направление воздействия, испускает колдовские лучи по всей округе. Неизвестно, как он повлияет на тебя. Станешь ли ты всемогущим, или же слабовольным – не угадать наперёд. Я предоставлю тебе видеосъёмку перевоплощения Тома (заверил).
   Брэйн уговорил Макаэре и получил согласие на эксперимент с Тома. Сам Тома на фотосессию согласился с радостью. Кому не хочется предъявить всему миру свою идеальную внешность?

   Не долго Тома дёргался перед видеокамерой, скоро осунулся, опечалился от чего-то и в бега пустился. «Фотосессия» прошла, как и задумывал Брэйн, вселился в Тома дух человеческий. Вот только Дэну самому почему-то стало совестно с первого его опыта над людьми.
   Неужто и на него действуют лучи «Наоми». Направленный сигнал был защищён от внешнего воздействия, не должны окружающие быть подвержены влиянию исходящей силы изменения личности, только человек испытуемый должен был подвергаться боли от всплеска чувств. Так откуда же в Дэне совести было взяться? Залетела частичка, предназначенная Тома?
   Когда Брэйн работал с дельфином Итоном, воздействия «Наоми» он на себе не ощущал. А как возможно отследить те ощущения? Только по отношению к тебе других людей. Его стали уважать после удачного эксперимента, веры в него прибавилось. Ни одно предложение Дэна не было подвергнуто сомнению в последнее время, все были согласны с ним и всячески содействовали. Неужто он вместе с Итоном приобрёл ту привлекательность, заставляющих окружающих верить в исключительность его помыслов?
   Конечно же, на самом деле всё обстояло не так загадочно, просто эксперименты Брэйна продвигались результативно и представлялись особо важными для науки, вот и верили ему, оказывали всяческое содействие.
   А сомнения всё не уходили, и Дэн решил обратиться к Эльзе как к психологу. Не о себе, правда, он спрашивал советов, а о сбежавшем Тома, переслал ей видеоматериал с первым экспериментом над человеком.
   - Я очень рада, что ты наконец решился на это, - поощрила его Эльза. – А Тома непременно вернётся. Любое изменение в человеке требует переосмысления. Помучится он денёк в одиночестве и к людям придёт со своими открывшимися чувствами.
   После разговора с Эльзой совесть Дэна поутихла. Психологи, они могут настроить душу человеческую. И к чему только понадобилось изобретать искусственный прибор воздействия, когда и без него дано человеку управлять человеческими чувствами? Ох уж эти сомнения! Пора бы Дэну работать над своим детищем и поменьше сомневаться.

   Тома подошёл к вождю на следующий день, как и предсказывала это Эльза. В слезах весь, потухший, словно дитя малое. Не мужчина совсем! Маори не плачут. Упал в ноги к хозяину, словно пёс блудливый, и каяться начал – во всём!
   Строгий вождь выслушал раскаявшегося преступника и приказал заточить Тома всем в назидание вместе с тремя его единомышленниками, которых тот сдал без всякого сожаления.

   Брэйн присутствовал на суде над заговорщиками маори. Перед деревянной клеткой собралось всё племя. Вождь следил за судилищем из шатра, восседал величаво на излюбленном мягком месте своей беспрекословной жёнушки. Судить и разглагольствовать вождю не подобает, за ним последнее слово. Обвинял вредоносных соплеменников назначенный им судья, достопочтимый Каймани. Все сошлись на одном – преступники виновны и понесут наказание. Какого наказания достоин каждый, решать будет вождь.
   Дэн задержался после судилища, подошёл к клетке с заключёнными, которых никто не охранял. Не посмеют они сбежать, да и не убежать далеко с острова. Поймают и накажут ещё пуще.
   Трое наказуемых забились по углам клети, смотрели обречённо на покидающий их мир. Тома рыдал, унижая своим плачем своих соплеменников – воинов.
   Неправильно Дэн исправил пагубные наклонности своего испытуемого! Хотел сделать из него человека, получилось чорти что, к жизни не приспособленное – ни мужик, ни жаба. Тряпка, в совести замоченная! Придётся исправлять, и Дэн поспешил к Макаэре за разрешением.

   -Что ты собираешься с ними делать? – спросил Дэн вождя после приглашения к высочайшей беседе.
   -Этих троих высекут, - без всякого сожаления заявил вождь. – Они нормальные воины, хоть и молодые. Молодые мозги легко поддаются дурному влиянию. Они уже осознали свою вину и после наказания встанут на путь исправления. Я берегу свой народ и без надобности своих людей на смерть не обрекаю. Тома придётся убить. Заговорщик он, предатель - враг. Враги наши жить на земле не должны.
   -Не торопись с окончательным решением, - попросил Дэн. – Я хочу закончить начатое мной чудодейство над Тома. Он будет верен тебе как собака. Я обязуюсь, поверь мне. Он подчинится тебе во всём и станет выполнять любые твои приказы. Такого верного слугу, каким я сделаю Тома, ты больше не найдёшь.
   Пока Макаэре думал над предложением Дэна, от себя его не отпускал, развлекал сказками и местным настоем на травах; только через час с небольшим вынес конечное своё решение:
   -Колдуй. Выйдет у тебя что хорошее с Тома, отблагодарю. Если же он будет продолжать обманывать меня и соплеменников, ты будешь наказан вместе с ним и никогда не покинешь нашего племени.
   Дэн нисколько не испугался угрожающего условия вождя, хотя сам мало верил в положительный результат эксперимента. Он верил, что его вытащат с острова в любом случае, американцы сильнее маори, потому скоро согласился с предложением Макаэре. Устремления учёного победили в Дэне страх.

   Пока заговорщиков нещадно хлестали на виду у всего племени, Тома привязали к столбу в одиночестве. Такое наказание прописал ему вождь Макаэре, великий и справедливый: очищение с помощью духов вулкана. Призвать духов вершить их благое дело было поручено приглашённому жрецу Дэну Брэйну.
   Второй сеанс перевоплощения Тома воспринимал со страхом в глазах. Кому понравится, когда копаются в его внутренностях. А он понимал уже, что белый пришелец никак не стремится показать его совершенство всему миру, а нещадно теребит его душу. Тома рвался с привязи и кричал с надрывом:
    -Развяжи меня! Я сам изменюсь, стану честным и добрым. Больше не буду вредить вождю и родному племени.
   Брэйн был непреклонен и без тени жалости поливал осужденного лучами с «Наоми».
   Сеанс и на сей раз не занял много времени. Тома вдруг перестал кричать и уставился в небо, радуясь проплывающим мягким облакам, радуясь жизни – прекрасной и свободной.
   Домой Тома возвращался, подпрыгивая от счастья:
   -Я люблю тебя, жизнь! Я люблю тебя, о великий вождь Макаэре! Я люблю вас, люди!
   Брэйн смотрел вслед удаляющемуся пациенту с не покидающими его сомнениями. Опять у него вышло с Тома что попало, а никак не человек. А по-другому никак не получалось. Не вселять же в туземца русскую душу. Трудно быть Богом…