Аделаида

Аделаида.
Имя                Аделаида переходило  по  наследству девочке этого,   ранее знаменитого рода,  боярской  знати, по завещанию  главы  рода, давно  умершего,  сусмабродного  вельможи, свихнувшегося  рассудком, от  любыи к  немецкой балерине.  Статус  старика  был  непререкаем и  потому,   наследники исполняли   его  волю,                называя  этим  именем, родившихся  девочек. Преданность  имени  стала обязательной даже  после революции.     Однако, Аделаида,  последних  послевоенных  лет,настоянием  больного  мужа, назвала  дочерей по именам  церковного календаря.  Имя  немецкой  балерины  не  принесло  счастья  роду. Судьбы  девочек  были  схожи  с судьбой  немецкой  балерины, так  и  не                обреетшей  мужа  и  детей. Изменённое  дочери  имя,  принесло, наконец, радость семейной  жизни дочери Анне  и  внучке  Алёне .Сама  же, Аделаида, осталась жить  в  старой, деревянной    избе, без  каких-либо  удобств с печным  отоплением и  небольшим  огородиком, который  содержали  дети и  внуки.  Они  же  собирали  дрова для   обогрева    печи. Аделаида  ничего  в  доме  не  делала, еду не готовила, а  только побиралась  милостыней.   Она   хорошо  помнила  родословную,  считала, что  её должны   кормить те, кто  лишил  её   барской  жизни.  Она  нигде  никогда  не  работала, просила  подояние, сидя   чуть поодаль  от  тарелки  с  денежной  мелочью  или  ходила  по    дворам,  собирая  подаваемую  еду.  Нередко,  ей  приносили  покушать в какой-либо  ёмкости.  Аделаида  съедала  всё,   оставляя в  посуде,   на  дне,  немного  жидкости.  Ходила она  размашисто, твёрдо  ступая , с  независимым  взглядом, как  будто  никого  не  замечала.  Её  вид  говорил: 
«Я  не  нищая, богаче вас  всех    и  вы  будете  меня  кормить  ,а  не  я    на  вас  работать.»
Если  с  ней  кто-нибудь здоровался, она  даже  не  кивала  в  ответ. Постоянно, ходила  в  церковь  на  службы, стояла  у стола  подношений,  взглядом  выбирая, что  взять  себе, когда  батюшка  закончит  службу и   разрешит  разобрать   подояния. Она  всегда  выбирала  первая.  Нередко,  на  колокольне, замещала  звонаря.  Звонила  гулко, призывно, не  соблюдая  мелодии.  Прихожане  звали  её  по  имени, щедро подавая  милостыню.  Заболевшей  её  никто  не  видел.  Дети  навещали, скорей  по  обязанности, чем  по  родительской любви.  Так,  изо  дня  в  день, монотонно, протекала  жизнь.  Основной  недуг  - резкое  снижение  зрения.   Буро-зелёная  катаракта, почти  закрыла  зрачок, придавая  лицу    неприятный, потусторонний  вид. Она  не  смущалась,  напрямую, не  смотрела  даже  на  своих    детей  и  внука,с  которыми  она  общалась редко.   Однажды, её    бельмовый  взгляд   пересекся  с  чёрным  взором   смуглой женщины  иссиня-чёрными  волосами,  однако,  ощущение  вида  колдуньи, был  просто  вдолблен  в  тело   обычной,  серой  женщины.     Довольно  простая  одежда  была опрятна  и  чиста.  На  «бомжиху»  она  не  походила, была  явно, заинтересована  в  знакомстве.  Аделаида  уступила  знакомству, но  взгляд  из-за  бельм был настороженно-изучающий.   Они  сели  на  лавочку  под  раскидистой  берёзой: 
«Зельда!»,
представилась  женщина,  высоким, дребезжащим  голосом   Она  не  заискивала, но  манеры  и тон   стали  в   голосе, говорили, что  Зельда  привыкла  повелевать.   Её  чёрные  глаза  проникали, глубоко заглядывали  в    душу.
«Я  содержу   приют для  бездомных людей  и  брошенных, бесхозных. Потерявших  дом,   детей  и  стариков.  Есть  отделение, где  рожают внебрачных детей.  Многие  матери  новорожденных  оставляют  у  меня. По  моим  данным,  тебе  хорошо подают  милостыню.  Ты  кормишся  по   домам, пристроилась  к  церкви.  Тебе  сходит  с рук  то, чего  не  сходит другим… -
Аделаида  молча  слушала,  изредка  моргая  от  напряжения.   Зельда  впилась  глазами, казалось,  в  самые  бельмы.  В  ней  было  что-то  неосязаемое,  незримое,   необыкновенное….  Внезапно, прервав  себя  на  полуслове,  спросила:
«Чего глаза  не  оперируешь, зрение операцией возвращается?»        «На   очередь  встала, жду  бесплатной  операции»,  небрежно  пояснила  нищенка.
Аделаида   посмотрела, как    бы  сквозь  неё, куда-то    за  затылок.  Зельда  сдержала усмешку  в  углах тонких губ,  продребезжала:         
«Похвально. Бесплатно  прооперируют…..    Знаю, ты  живёшь  за  счёт  других, всё  получаешь  бесплатно.  Торопиться  тебе  некуда Поят, кормят, милостыню  плдают..
«Прооперируют, хоть  через  год, хоть  через  два»,- уверенно  буркнула  нищенка..
«В  гробу что ли   прооперируют?» ,
с   усмешкой,  ехидно  бросила  Зельда.-
Тебе  предлагаю  прибыльное  дело.  Взять  одного  из  моих пацанят  или   инвалида  травмированного, так  жаловистее,   сидеть  около  церкви.  Там  лучше  подают.          батюшка  из  церкви, щедрее  будет, не  всё  подаяние  себе  заберёт»,-
-«Батюшка  меня  не  обижает.  Первая  выбираю.  Конечно, что  вкусней  и  лучше, попу  идёт, но  и  люду  достаётся….  С     детьми  связываться  не  хочу, хлопотно  очень  и  опасно.  Не дай  Бог, мать  найдётся.  С  С  инвалидом  делиться  надо.  Попадётся  такой, что  и  в  морду  даст.  Пусть  процветает  твоё заведение  и  без  меня!»,
-«Голубая  кровь  говорит!»
«_Какое  твоё дело  до  моей  крови?»
«Ограбленные  голытьбой  люди                богатого  сословичя, до  сих пор  мстят  за  своё  потерянное  добро.  Не жалко что  ли?  Не  поверю….Барская  жизнь  не  забывается»
«Тебе  что  надо?»,  огрызнулась  Аделаида,  и  отвела  взгляд в  сторону.  Шмыгнула  носом, проглотив комок. Морщинистый  подбородок мелко дёрнулся.
«Соединиться  хочу.    за  то, что  что  сидеть  в  нужном  месте  станешь., тебе  30%,  Мне  70%  за  организацию, охрану, защиту  и  прочее»
«не  слишком  ли  жирно»
«По  Божески.  Другие  за  15%  сидят»
«Вот  и  пусть  сидят,  а я  не  буду.      Мне  и  так  хорошо!»
«Ошибаешься.  Больше  хорошо не  станет.  Я  слов  на  ветер  не  бросаю.   Гадать  научу.  Бельмо  на  глазах- признак  маркетный.:  или  колдунья, или  ведунья  с  нечистой  силой знаешься.  Значит  правду  сказать  можешь. Разложить  карты, сложности  нет.  Помнить  только: есть    гадания по  гвоздям  на  косяке,  по  бобам, на  кофейной  гуще   расписание  счастливых  дней,  По  течению луны,  гадание на  рисе.Что  лучше  освоишь, то  и  твоё»
Бельма  Аделаиды   уставились  на   Зельду.                Нищая   проворачивала  в  мозгу возможную  выгоду  от  гадания.  Вокруг  много  людей, кто  свои  несчастья  связывает  с  воздействиями  нечистой  силы, пагубное  её  влияние  на  человека  признают  почти  все.  Если  и  не  называют именем,   то говорят  о  воздействии  негативной  энергии,  суть всё  равно  одна, преподнести  её  можно  по  разному, с  уклоном  на  выгодую  прибыль  от  того, что  за  клиент  перед  тобой.   Однако, привески  в  форме  детей  и  инвалидов, ей  не  нужны.   Несмотря  на   катаракту  бельма, Аделаида, скорей  чувствовала, чем  видела,  цепкий, торжествующий всесильный взгляд.    Пришлая  женщина   уловила действие  наживки, которую  забросила  на  добычу.  Своенравная  нищенка могла  приносить  хорошую  прибыль.    Крючок она  зазглотила.   Аделаида  тянула  время  ответа.  Зельда, выжидательно, ждала., скрывая  усмешку  в  углах губ.   Пальццы  её  кисти, намеренно, шелестели  пятитысячной  купюрой. У  плохо   видящих, слух  острый.
Зельда  понимала  препятствие, что  тормозило  согласие  Аделаиды.  Вздохнув, словно уступила, на    произнесла:
«Вначале  попробуем  без  детей  и  инвалидов, но  проценты  в  деле,  те же.!».
  Ответив  тем  же  вздохом, Аделаида,  согласительно,
  кивнула.
Зельда, по-родственному, широко  улыбнулась, доверительно, погладила  руку  новой  добыче.   Осторожная Аделаида  сдалась  напору обманного  чувства  «попробую».  Её  забельмованные   глаза  не  уловили  вспыхнувший  огонёк в  бездонных  глубинах, мелькнувший  из  под  надбровья  собеседницы:
«Сядь поудобней  на  скамейке, я  покажу  тебе  основные  моменты, как  завлечь  клиента:   
Главное – оцени  платёжеспособность, по  ней  назначай  цену  своей  услуги. Внимательно  выслушай на  что  жалуется клиент, что  желает  получить. Исходи  из  этого»
«Так  это  ничего  нового!»,   огрызнулась    нищенка.  Зельда  пропустила замечание  мимо  ушей.  Заметно было, наставления  её  вдохновляют.   Веки  хлопали, как зажимы  капкана-  ловушки.   Аделаида  безмолствовала, хлопая  в  такт  своими  веками, стараясь не  упустить  ни  слова…Зельда  вытащила  колоду  карт, словно  из   рукава  одежды.  Ловко, привычно,  разложила  на  три  кучки.    Монотонно  гоорила,   Вбивая слова  дребезжащим,  грудным  голосом:


Вначале  прочти  заклинание.
  Вытаскивай  по  три  карты  из  середины, снизу  и  сверху.    Охвати  все  магическим  взглядом, рассеивай  свою  энергию  по  картам.   Чем  убедительней  покажешь вид  знающего  мага, тем  лучше станут  верить.   Открывай  карты:  Если  выпадут   всё  тузы – желание  клиента  исполнится.  Один  тузи  карта изображения  человека    (король,дама, валет), означает  осложнения.   Два  туза, два  изображения- измена мужа  или  жены,  три  туза,   одно  изображение, у клиента  сильные  враги…»
Лицо  Аделаиды  дёрнулось,
Она,  медленно,  закипала,  сдержиая  себя:
«Я  не  запомню.  С   памятью плохо!»
 Доказательством,  беспомощно  закусила  губу.  На  мгновение,  Зельда  замолкла,  но  тут  же быстро  заговорила:
«Всё  запомнишь.  Пойдём  к  тебе, дома  продолжим»
Удручающе,  тяжёлое  чувство опасности   сжало  сердце  нищенки.  В дом  она  никого не  пускала.  Не   потому, что стыдилась, как бедно  жила.  в  комнате стол, кровать старая, да  три  табуретки. Под потолком, маленькая  лампочка  освещала  заплатанное  одеяло на  полосатом,  грязном  матраце  без простыни.  Напускная  бедность-хорошая  охрана  матраца, набитого  денежными   купюрами.    Аделаида  спала на  деньгах, ощущая  себя  повелительницей  мира. Это, въевшееся  чувство согревало  её  жизнь, превозносило  над  всеми, особенно, теми, кто  подавал  ей  милостыню.
Родные  дети в её  хибару  заходили  редко.  Сидеть  им  разрешалось  только  на  табуретках.  Дети  не  перечили, считая  мать свихнувшейся  после  смерти  отца. Они  приносили  ей  продукты, содержали  огород,    делясь  овощами. Аделаида  ни  к  чему  не  прикасалась.     Предложение  Зельды прийти  в  дом, её  напугало. Мысль, что пристающая  ворожея имеет  свой  замысел  на  её   состояние, пронзила голову мгновенно.    Она  пошевелила  губами, но  не  выпустила  вслух  матерные  слова.
Аделаида  встала, отряхнула  колени, сухо  бросила:
«Иди  своей  дорогой.  Не  приставай  больше!»,
Развернулась  и  ушла  размашистым  шагом. Зельда  проводила  её  пристальным  взглядом:
«Хорошо  приставляешься, боярыня, мои  лазутчики  не  ошиблись.  Богатейшая  ты  нищенка,  а живёшь, показно, бедно,  в  вонючей,  старой  избе,  где  всё  пропахло потом, затхлой  плесенью,  мочой и  всякой немытой  гадостью,  вонью  не  стиранного  белья!   Ну, погоди.!  от  меня  не  уйдёшь!»……
Аделаида  вошла  в  свою  покосившуюся  избу  и  впервые, ей  в  нос  ударил  спёртый  запах, который  она  ранее  не  ощущала.   Липкая  мысль  гадания  настойчиво въедалась  в  мышление:
«Проклятая  колдунья  не  зря  прицепилась»-
, думала она, устремляя  взгляд  на  кровать.  Замусоленный  матрац  был  на  месте.
Ночной  сон  Аделаиды  нарушился.  Прочность  закрытых ставень, она  проверила перед  сном   дважды. Пожалела, что  не  завела  собаку у   входа  в  дом...  Всю  ночь  по  крыше  кто-то  ходил  Лёгким,  детским  топотком, шуршал,      бессвязно,  по  волчи,  подвывал,    поскрипывал  под  окнами. ,  словно  ковырял  ножом  стену.  Иногда  раздавалось  рассерженное кошачье  мяуканье, замиранием  обрывалось, растворяясь  в  темноте.  Аделаида  судорожно  вдохнула  и  мученически  выдохнула,  втянула  голову  в  плечи,  поддаваясь  панике.   Желание  включить  свет, наткнулось  на  тормоз  ненужной  траты  денег.   Едва  двигая  губами, Женщина  зпглушала  страх молитвой  и    гулким   стуком  дважды  провёрнутого  замка  двери.   Терроризирующий  страх  и   странные  звуки слышались  несколько  ночей  подряд.  ,  кувалду, в  боевом  запале,  подходила  к  двери, проверить крепость  затвора.  В  тот  момент  ей  казалось под  крючок,  в    дверной  щели, прорезается  острие  ножа, что бы  отбросить  крючок  вверх  и  открыть  дверь.  Она  неистово  зажимала  крючяок кувалдой, чувствуя, как боевитость  угасает, побеждённая  отчаянием  и  страхом.  От  холодной  мощи  металлического,  тяжёлого  навеса, навождение  проходило,   оставляя  на  сердце  давящую  боль.

Аделаида  прилегла, прощюпывая  руками  стопки  купюр  в  матраце,    успокоилась.   Дремала  она  недолго, грудь  сжимало, не  хватало  воздуха.   Женщина  решила  проветрить  хату.  Пошла   к  окну  открвть  ставни. Чарующий вечер, тёплым  ветром, пригнал  воспоминания  молодости, сентиментальность  ушедших  чувств.  Она  углубилась  в  них,    отрешившись  от  деёствительности.  Распахивая  ставни, ударила  руку,   от боли   присела,  схватившись  за  сердце.  Биение  жизни  медленно  уходило  под  ладонью  кисти.   Холодный  мрак закрыл  глаза, но  тело  ощутило  удар  о  твёрдую землю….. Дети  нашли  Аделаиду  под  окном лежащей  в  скрюченной  позе.   Утренний  свет  осветил  ущербное  жильё , голую  кровать без  старого, матраца