Чан

Я не помню его фамилию. Он жил в том же дворе, что и я, и был лет на десять старше меня. Ранние образы стерлись и остался только портрет в полный рост, когда ему было уже лет двадцать пять. Рост средний, коренаст, волосы на голове редкие и коротко подстриженные. Лицо овальное. Глаза, трудно сказать какие. Они были не злые, но и не добрые, они были равнодушные. Одет он был очень бедно: зимой это были кирзовые сапоги, брюки из хлопчатобумажной ткани, рубаха, пальто, которому было много лет, и шапка ушанка. Весной и осенью вместо пальто пиджак из хлопчатобумажной ткани. Летом брюки, рубаха и сандалии за три рубля на босую ногу.
Он родился где-то в 1941 – 1942 году. История его рождения мне не известна. Известно только то, что отца у него не было, по крайней мере, я его ни разу не видел. Но у него во дворе был сарай, как и у каждого жителя двора. В этих сараях хранились дрова и уголь необходимые для того, чтобы зимой топить печи. Кроме угля и дров в его сарае стоял токарный станок по дереву с ножным приводом, как у швейной машинки Singer. Кто-то должен был поставить этот станок, и это заставляет предполагать в прошлом наличие отца. Мать, на моей памяти, всегда выполняла непрестижную, низкооплачиваемую работу. Это могла быть работа уборщицы, банщицы или дворничихи. Жили они с матерью в однокомнатной квартире в полуподвальном помещении. В комнату со двора можно было попасть по лестнице, которая состояла из семи ступенек. Эти ступеньки были огорожены досками, над которыми было некое подобие крыши, крытой рубероидом. Получалась, вроде как прихожая, похожая на вход в погреб. Сама комната представляла собой прямоугольный пенал длиной шесть и шириной два метра. Входная дверь была в центре длинной стены. Слева от двери находились платяной шкаф и печка, напротив двери находился стол, справа от двери, поперек комнаты, вдоль стены стояла большая кровать. С левой стороны вдоль стены стояла тумба, она же рабочий стол. Над тумбой, на стене висело две полки для посуды. На стене противоположной входу было два окна. С внешней стороны дома нижний край окон возвышался над землей на двадцать – двадцать пять сантиметров. Комната была сырая и затхлая.
Звали нашего героя Владимиром. В детстве это был слабый рахитичный мальчик. Рахит достаточно долго давал о себе знать, и это выражалось в непропорционально большой голове. Из-за непропорционально большой головы, еще в детстве, он получил кличку Чан, которую носил всю жизнь.
Семья была сильно ограничена в средствах. Чтобы объяснить, что такое сильно ограничена в средствах, можно привести такой пример. Проезд на трамвае стоил три копейки, и всегда возникал вопрос – есть возможность проехать на трамвае, или надо идти километр – полтора пешком. Город Алма-Ата стоит в предгорье и перепад по высоте на сто метров по направлению с севера на юг составляет приблизительно три метра.
Водонапорная колонка, в которой можно было набрать чистой питьевой воды, находилась на расстоянии приблизительно 250 метров от ворот двора. Выйдя со двора, надо было пройти сто метров вверх, до улицы Комсомольской, перейти автомобильные и трамвайные пути, после чего пройти двор Дома пионеров, в котором находился небольшой стадион. За стадионом в заборе был сделан проход. А после прохода из земли торчала труба, из которой всегда лилась вода. Но этой водой можно было пользоваться только если ты набрал ее в ведро и унес. Нельзя было прийти с постиранным бельем и полоскать его (белье) под струей воды. Милиция за этим следила строго. В случае стирки рекомендовалось пользоваться водой из арыка. Моя мама рассказывала, что однажды, при полоскании постиранного белья в арыке, она обнаружила на прополосканном белье вошь. После этого, как бы это не было тяжело, воду для полоскания мы всегда носили ведрами.
Летом в Алма-Ате жарко. Все стараются спрятаться в тень, но тень не спасает. Солнце палит нестерпимо. Полуподвальные помещения были затхлыми, но на ночь в них открывали настежь окна и двери, а утром окна и двери закрывались, поэтому температура в помещении была несколько ниже чем днем на улице. Если человек выходил на улицу из помещения, то у него создавалось впечатление, что он попадал в сауну. Именно в сауну, а не в парную, потому что воздух был сухим и горячим. Все мы понимаем, что, когда стоит жаркая солнечная погода, очень приятно позагорать где-нибудь на морском берегу. Для мальчишек центральной части города таким морским берегом была плотина в центральном парке имени А. М. Горького. Первоначально это было русло ручья, который перегородили и получился пруд, состоящий из двух частей, каждая из которых была в длину метров триста, а в ширину – метров пятьдесят. Плотина была построена из бетона, и берег возле плотины был забетонирован. Это было любимое место купающихся мальчишек. Бетон под солнцем нагревался и было очень приятно накупавшись лежать и загорать на этом бетоне. В этот год Владимиру исполнилось одиннадцать лет. В один из летних дней, накупавшись в пруду, он уснул под теплым солнцем. И его сонного, для смеха, его же друзья взяли за руки, за ноги и бросили в пруд. Это был поворотный момент в его жизни. У него начались припадки эпилепсии. Если и до этого со школой было сложно, то с началом болезни он несколько раз оставался на второй год, а потом просто бросил школу. Мать особенно воспитанием не занималась, и тому было, как минимум, две причины.
 Первая – это необходимость накормить себя и сына. Для достижения этой цели были хороши все средства. Но легальных путей для дополнительного заработка было немного. В Советском Союзе существовал закон, по которому для того, чтобы устроиться на сверхурочную работу, было необходимо получить официальное разрешение на дополнительное трудоустройство от руководителя того учреждения, в отделе кадров которого находится трудовая книжка работника. А это было сродни крепостному праву и предполагало массу злоупотреблений со стороны руководителей. Поэтому более доступными были донорство и спекуляция.
Вторая причина – это неустроенность личной жизни в условиях послевоенного дефицита мужчин. Кроме дефицита мужчин был еще один фактор – все мужчины, из тех, что могли ею заинтересоваться, пили. И пьянство представляло собой единственную доступную форму отдыха. Конечно, в парках были танцплощадки и музыка по воскресеньям, но это для молоденьких девочек и мальчиков, а к женщине с ребенком отношение было очень жесткое. Выражение «мать-одиночка» появилось только в начале семидесятых. Мать у Володи пила.
Отсутствие средств вовсе не означает, что человек не хочет того, что ему финансово недоступно. Более того, возникает чувство глубокого ущемления, ребенок понимает, что он никогда не сможет купить себе красивый костюм и красивую обувь. Он понимает, что жареная картошка – это норма, а если к картошке жареная печенка, то это праздник. А ведь даже во время войны перед глазами проплывали мясо, масло, сыр, шоколад. А после сорок седьмого года появились коммерческие магазины. 
Но для того, чтобы покупать то, что есть в магазинах или хотя бы на барахолке, необходимо иметь средства. Пока ходил в школу, воровал по мелочам. Первоначально вместе с друзьями обворовывал ларьки, торговавшие мороженым. В пятидесятые годы прошлого века эти ларьки в Алма-Ате были без крыш. Без крыш были не только киоски мороженого, но и летние кинотеатры. В случае дождя фильмы отменяли. Работали кинотеатры только летом, когда было тепло. Мальчишки залезали в киоск через верх, вынимали из холодильника (не электрического, в закрытом ящике лежали глыбы льда вокруг контейнеров с мороженым) контейнер мороженого килограмма на три и съедали. Со временем стали покупать вино и сигареты, а для этого нужны деньги. Начали воровать белье с веревок, на которых оно сушилось, а следующий шаг – квартирные кражи.
О том, что мальчишки воруют с веревок белье и потом продают его на барахолке, знали все жители двора. Но, вместе с тем, существовало глубокое убеждение в том, что и Владимир, и его друзья очень порядочные ребята, потому что они в своем дворе белье с веревок не крадут.
Первые две «ходки» героя нашего рассказа прошли мимо меня. Мне надо было идти в школу и родителям необходимо было контролировать мое поведение, а родители работали и зачастую с работы приходили поздно. Мама работала бухгалтером, и я все детство провел под столом, играя с арифмометром, пока она заполняла ведомости на зарплату. Поэтому меня в первый класс отправили в пригородный поселок к дедушке и бабушке.
Надо отметить, в Советском Союзе было очень плохо с больничными по уходу за ребенком. Дети болели всегда, но больничный выдавался строго регламентировано, и никаких отступлений. Если удавалось у руководителя выпросить отгул, то человек попадал в кабалу. Со мной был такой случай, после болезни мне надо было идти в детский сад. Но в детском саду объявили карантин на две недели, а мне три года и семь месяцев. Если написать заявление на увольнение, то маму уволят после отработки через две недели. За свой счет отпуск не дают. И я две недели сидел дома один. Я очень хорошо это запомнил. У нас была коммунальная квартира в полуподвальном помещении. Общей была кухня, в которой стояли примусы и ведра с водой. В этой кухне мне оборудовали постель, на подоконнике стояла банка с вареньем, хлеб, яблоки (дело было в июле). В обед мама успевала прибежать посмотреть на меня, налить мне суп и убегала на работу. И в таком режиме все две недели. Еще раз напомню, мне три года и семь месяцев 
На работу Владимира с его эпилепсией не брали, да он и сам не сильно рвался. Но пребывание в местах, не столь отдаленных, на него повлияло сильно. Он стал пить, как говорят, все что горит, а мозгов это никому не прибавило. Стал курить анашу, в южном Казахстане много чуйской конопли. И у него сформировалось понимание того, как необходимо реагировать, если окружающим его действия не нравятся. Приведу один случай.
Это было летом, а я перешел в третий класс. Каникулы, я весь день крутился возле Владимира. У него в сарае был токарный станок по дереву, и он делал своей матери большую скалку для лапши. Скалка получилась замечательная, она была сантиметров восемьдесят в длину и сантиметров пять в диаметре. Отполированная, заглядение. За хорошую работу он получил рубль и побежал в магазин покупать вино. Портвейн стоил один рубль семь копеек за пол-литра. В магазине небольшая очередь, но Вальдемар – классный пацан, и у него штучный товар. Конфликтная ситуация, хочется взять без очереди, но впереди стоит группа из шести парней и его не пускают. Страсти кипят, сыпятся взаимные оскорбления. Владимир бежит домой, берет новую скалку, возвращается и догоняет обидчиков. В результате он получает два года.
Подобных эпизодов в жизни нашего героя было много. В последний раз я видел его году, наверное, в 1981. Это был больной человек с потухшим взглядом, бесцельно слоняющийся возле входа в свою квартиру.
Он никому не был нужен после рождения, у него была возможность стать нормальным человеком, но окружение, тупое и злое окружение, не позволило ему это сделать.