Весенний дурман

Весна пришла вместе с ослепительным солнцем, постаревшим в одночасье снегом, звонкой капелью. И была она такая яркая, такая праздничная, что хотелось зажмуриться от удовольствия и мурлыкать-мурлыкать, а ещё лениться. И день как раз выдался для этого самый подходящий– выходной, мартовский. А месяц-то! Месяц- самый любимый всеми и всякими женщинами планеты.  И Матильда не была исключением. Приняв водные процедуры и позавтракав, поленилась немного, принюхалась.  В вазе на столике цветы прелестные стояли и благоухали дивно, да и духи под стать… аромат ванильный, сладкий -сладкий издавали … Сказать надо, что Матильда имела слабость до всяческих конфет. Что удивляло всех, но… было так. Потом, решив размяться, прошлась несколько раз перед зеркалом, с наслаждением любуясь собственной особой. И замерла, очаровавшись.
–Ах, как же я прелестна! – так думала она. –И глазки светятся, и волосы блестят.

Душа Матильды трепетала, да и тело тоже, ещё не осознав причины. И вдруг очнулась будто. Весна! Весна идёт! Пора любить, страдать…
–Пора бы и размяться, по солнышку пройтись, – решила и пошла, –ах, как же воздух чист и свеж, однако! – и остановилась, заметив во дворе соседнем подружек двух– Клариссу с Василисой. Они сидели безмятежно на скамейке, от солнца щурясь. И тут увидели Матильду. Встрепенулись и зашептались так, что слышно было в каждом уголке двора.
–Смотри, нарисовалась…Красотка…, –Кларисса прошипела, – она ведь, ты представляешь, на Борьку моего ещё весною прошлой глаз положила.
–Да что ты? –Василиса, казалось, удивилась. –Так дети от него?
–А то…, –дернула хвостом Кларисса, – опять, наверное, намылилась на встречу с ним…А у самой ни рожи, как говорят, ни кожи. Посмотри, ишь шею выгнула. Страшила… Так говорила, не заметив, что Василисы след простыл. Она скандалов не любила, а драться вовсе не умела.
  Гневливая волна Матильду окатила тут. Глаза от злости засветилось, явилось желание куснуть болтушку, а ещё хотелось крикнуть:
–Всё ты врёшь! Прелестна я, мила, красива, наконец! Не то, что ты …
Но… не успела.

Выгнув спину, Кларисса в ярости вцепилась когтями и зубами в шерстку гладкую Матильды, которую та накануне так тщательно вылизать успела. И Матильда, не будь дурёхой, в ответ всю морду Клариссы попортила когтями.  Война была, что надо. Настоящая весенняя война с клочками шерсти, что по улице летели, с воплями…Как и положено.  Сдаваться не хотела ни та и ни другая. Что было б неизвестно… Но тут в пылу драчливом всё же разглядели, как Борька с Василисой спрятались в кустах. И пыл сразу угас.
–Страшила, – успела только Кларисса мявкнуть. Матильда же, расстроившись, домой пошла. И сразу к зеркалу.
–Неправда! Я красива! Красива я! Красива! И Борька вовсе мне не нужен! Предатель он! Найду другого. Вон Барсик из соседнего двора так смотрит на меня.

И, успокоившись, Матильда к окошку подошла и улеглась, подставив солнышку брюшко.