О романе В. Пелевина Чапаев и Пустота

       
О романе В. Пелевина «Чапаев и Пустота»

  Первый раз прочитала одну треть текста – и бросила, ничего не понимая. Второй раз читала в больнице, дочитала до конца. Поняла сюжет. Идейный смысл открылся частично. События из сумасшедшего дома, сны душевнобольного.

Первый сон – персонаж вступает в алхимический брак с Западом (психически больной по имени Просто Мария – со Шварценеггером).
В другом сне – алхимический брак с Востоком (Сердюк — с японцем Кавабатой). Третий сон – это мир главного героя, Петра Пустоты, который вместе с Василием Ивановичем Чапаевым и с Анной воюет на Восточном фронте. Четвертый сон – мир рассказчика – свихнувшийся бандит Володин.

В целом текст о современной России. Горькие раздумья русского писателя, оценки, боль, поиски идеала. Без этого русская литература не живёт.

Для героя, психически больного, очевидно, что существует мир реальный и иррациональный.
Основной конфликт произведения – это конфликт между реальностью и представлением о ней. «Существует ли реально этот мир?» – думает герой. И сам даёт ответ: «Он не более ... реален, чем тот Василий Иванович, который живет в анекдотах». Герой-мистик, Барон, объяснил Петру, что и сон о психбольнице, и реальность с Чапаевым равнозначны.

(Нет ясности понимания. Очень туманно. А как говорил Пастернак,
Во всем мне хочется дойти
До самой сути:
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте. )
 
А для меня этот текст, как пазлы, которые не могу сложить в ясную картину, поэтому пишу о том, что поняла, над чем размышляла.

Итак, основной конфликт текста, как мне кажется: столкновение реального и иррационального мира. Героя романа Петра Пустоту спрашивают:
– Чего вы больше всего хотите в жизни?
– Я хочу найти свою золотую удачу.
А золотая удача – это, по мнению героя, когда «особый взлёт свободной мысли даёт увидеть красоту жизни». (Это, я думаю, идеальная мечта автора).
Пустота, по мнению Пелевина, – иррациональный, духовный мир: высшая радость, страсть, наслаждение, в том числе и сексуальное; свобода духа, долг, совесть, словом – божественное начало в человеке, не поддающееся разуму. «Чтобы гордою силой цвела пустота, и выходило на Бога похожа» (это из стиха Петра Пустоты в начале романа).

А теперь несколько моих размышлений о двух мирах, описанных в тексте Пелевина.
Реальный мир всегда связан с насилием, столкновение с ним разрушает духовный мир человека, идеал.
Философия Китая, по мнению автора: современный мир деградирует, уходя от «золотого века». Абсолютный эталон остаётся в прошлом, а любые новшества – зло.
В Европе – идеал, размышляет Пелевин, – в будущем: люди приспосабливаются к переменам, и чем хитрее и бессовестней человек, тем ему легче живётся, потому что он быстрее адаптируются к жизни. Подлецы формируют будущее. Вот идеал Запада, по мнению Пелевина. Какие жёсткие, но точные слова о прагматичном Западе!

Автор размышляет о России. Тут много грустных мыслей. В частности, он печалится по поводу раздвоенности русской интеллигенции, двуликости, а в итоге выносит приговор: основное её качество – лакейство, расчёт, обслуживание сильных мира сего. Сутенёры духа!

Реальный мир – жестокий и бесчеловечный. Власть ведёт себя одинаково: что высшая, что урки – бандиты. Так думает один из героев романа.
Белые, красные. То, чем занимаются люди, настолько безобразно, что нет никакой разницы, на чьей ты стороне.

И вдруг:
– Пустота – это место, откуда приходит помощь.
– Любое слово – сосуд, и всё зависит от того, сколько пустоты ты можешь вместить: пустота в искусстве – признак гениальности. То же и в живописи. В западной живописи нет пустоты, всё реально, материально. (Думаю, исключение – Эль Греко и духовная живопись эпохи Возрождения).

– В глубине души русский человек – есть пустота. (Поразила фразочка. Как высоко он ценит духовное начало в русском человеке!)
А теперь о сюжете. Первый сон – мир Марии. Раздвоение личности. Он (Мария) рассказывает о своём мире. Происходит столкновение реального и иррационального мира. Реальная жизнь несёт человеку беду. Показывает Россию 90-х годов – расстрел Белого дома.

Герой видит москвичей, «бредущих по Москве за призраком демократии по выжженной пустыне реформ». Ситуации реального мира доведены до абсурда, фарса: с сарказмом пишет о демократии Америки. В одном ряду размышления о демократии, автопроме и трудных взаимопониманиях с Японией. Всё духовное, возвышенное опошляется в столкновении с жизнью. Цитата: «Лозунг: Хлеб – наше богатство. Над буквой «е» поставлены точки, буквы «х» и «л» стёрты, а в конце поставлен !».
– Портвейн был точно такой, как раньше. Свидетельство того, что реформы не затронули глубинных основ русской жизни.
– Алкоголизм и безбожие – наша главная духовная традиция.
(Ужаснуло!).

Мужчина Мария во сне превращается в деву Марию, которая идёт на встречу с Богом, а встречает робота Шварценеггера. Их полёт на аэроплане – очень выразительная сцена: разговор героев не о Боге и любви, а о …похоти (всякий возвышающийся предмет им напоминает фаллос.) Пустоты не получилось. Рядом с ней, c пустотой, похоть становится скучна и пошла.

– «От животных нас отличают правила и ритуалы, о которых мы договорились»– пишет Пелевин.. Я думаю, что не только это отличает нас от животных. Некоторых отличает и духовное начало. Пустота, по определению Пелевина.
Другой сон – алхимический брак с Востоком (Сердюк – с японцем Кавабатой). Автор размышляет о философии страны восходящего солнца (о пустоте): основное в философии японцев – чувство долга: соблюдение чести, достоинства личности, готовность принести в жертву себя ради родных и общества. Но как только абстрактная, иррациональная идея сталкивается с жизнью, она превращается в фарс. Описан очень, остроумно, сатирически обряд самураев и харакири.

В итоге автор с грустью констатирует: Россия, в сущности, тоже страна восходящего солнца – хотя бы потому, что оно над ней так ни разу по-настоящему и не взошло до конца. В книге много символов.

Четвертый сон – мир рассказчика – свихнувшийся бандит Володин.
Мне было интереснее всего читать именно эти страницы. Здесь ярче всего проявилось философское осмысление жизни автором. Его мысль, «как бы вгрызаясь, углубляется в сущность того или иного явления».

Но форму он избрал фарсовую: урки, используя свой, воровской язык, размышляют о смысле жизни, о добре, зле, Боге, Дьяволе. В этой части особенно много символов.
Один из приятелей проникся идеей вечного кайфа (читай: смысла жизни – Пустоты), но другой его разочаровал: «Если б так просто врубиться можно было, сейчас бы пол-Москвы бесплатно пёрлось». Третий объясняет, что внутри человека полно всяких ипостасей: и подсудимый, и прокурор, и адвокат. Но чтобы словить «всемирный кайф», надо «всю эту очередь оттереть» и стать никем.
(Многое осмыслить мне не удаётся).
Один «вечный кайф», полную Пустоту Пелевин изображает. Это cексуальное наслаждение (встреча во сне с Анной).
Особенно интересна последняя часть книги.
Цитата: «Любовь, в сущности, возникает в одиночестве, когда рядом нет её объекта, и направлена она не столько на того или ту, кого любишь, сколько на выстроенный умом образ, слабо связанный с оригиналом. Для того чтобы она появилась по-настоящему, нужно обладать умением создавать химеры...»
Пожалуй, можно согласиться с автором. Но с другой стороны, общение между мужчиной и женщиной, по-моему, начинается с того, что каждый интуитивно показывает свои лучшие качества. Растёт взаимный интерес. А когда человек понимает, что он влюбился (а это происходит как-то нечаянно, вдруг, и никакого выстроенного умом образа нет!), тогда он любит всего человека, и недостатки любимого не мешают этому. Главное, не заострять на них внимание. Моё мнение.
В заключение – ещё цитата, которая приоткрывает замысел В. Пелевина:
«Анна скорее целовала того никогда не существовавшего человека, который стоял за поразившими ее стихами; откуда ей было знать, что и сам я, когда писал эту книгу, тоже мучительно искал его, с каждым новым стихотворением убеждаясь, что найти его невозможно, потому что его нет нигде». Идеал неосуществим. Но есть стремление к идеалу. 
Полной Пустоты – Катарсиса, то есть нравственного очищения, возвышения души, возникающего в процессе сопереживания и сострадания, никому из героев не удалось достичь. По мысли В. Пелевина, это и невозможно.

              В. Пелевин «Чапаев и Пустота» и Буддизм

Сначала читала текст Уоллеса «Тибетский Буддизм» с большим напряжением. Мне всегда было сложно понять философские размышления Востока. Но с 14 главы «Преобразование невзгод в духовный путь» все мои разрозненные мысли как-то стали выстраиваться в стройную систему, и к концу чтения я даже подумала, что, если бы у меня была возможность встретиться с Гуру, я бы не упустила этой возможности послушать его и задать свои вопросы.

Пустотность, как объясняет Уоллес, – это способность с помощью ума (или веры) формировать любящую доброту и направлять свой ум и волю на служение людям, учиться подавлять в себе такие несовершенные человеческие качества, как зависть, заносчивость (тщеславие), высокомерие, эгоизм.
Цель Буддизма – учить пустотности людей, чтобы сделать людей счастливыми, избавив их от страданий. Но мне кажется, что пути достижения гармонии человеческого духа и тела у буддистов очень сложны.

В Христианстве проще: возлюби Бога, веди праведную жизнь, знай и исполняй все заповеди – обретёшь жизнь вечную в другом мире.
Прочитав книгу А. Уоллеса, я поняла, что Пелевин писал свой текст «Чапаев и Пустота» после изучения  философии Буддизма. Понятие Пустота в романе дано с точки зрения восточной философии.
И тогда цитаты, которые мне были непонятны, зазвучали иначе.
1. А золотая удача – это, по мнению героя, когда «особый взлёт свободной мысли даёт увидеть красоту жизни». (Это, я думаю, идеал автора.)
2. «Чтобы гордою силой цвела пустота, и выходило на Бога похоже».
3. Пустота – это место, откуда приходит помощь.
4. В глубине души русский человек – есть пустота.
Какая высокая оценка русского человека!