Заговор вероятностей. Глава 12. Красная Поляна. Ро

       Красная Поляна.

          Глава 12.

      И словно утренний сон не кончался. Вокруг — невысокие домики на высоких фундаментах, шикарные особняки с большими окнами и высоченными заборами, обилие цветов во дворах: высокие гортензии самых разных расцветок с крупными лепестками в соцветиях, мальвы по два метра, шикарные розы и море гладиолусов. Это была Красная поляна, оазис в предгорьях южного склона Главного Кавказского хребта, покрытых субтропическими лесами колхидского типа — живое свидетельство доисторических лесов всей Европы и запада Азии, мало изменившиеся за последние восемнадцать миллионов лет.

       После бани натянула куртку и брюки — ангина и немота еще не забылись. Построились во дворе двухэтажной школы на торжественную линейку прибытия, и вдруг всех завалили цветами: отъезжающие к морю по туристскому обычаю вручают охапки или отдельные цветочки прибывшим с маршрута и традиционный компот. А Свете темноволосый, смуглый от загара незнакомый парень в черных шортах и шлепанцах вручил букет из семи алых роз на длинных стеблях.

      Девчонки ахнули:

     — Хорошо, что Иван не видит.

      Вся группа расположилась в большом спортивном зале, заставленном железными односпальными кроватями, заправленными по-армейски легкими суконными одеялами. Девчонки стали выступать, но Петр Иванович съехидничал:
   
     — Вы думали, свобода наступила? Можно разгуляться? Ничего у вас не выйдет. Я и на море свою службу буду нести, а вы будете подчиняться. Успокоюсь, когда всех в поезда посажу и ручкой помашу. Ясно, девчата? Сами меня выбрали старшим, теперь терпите.

      В подсобной комнате, откуда убрали все гимнастическое снаряжение, сделали раздевалку, затащили из коридора старое трюмо и стали готовиться к походу в столовую на обед.

      Света натянула открытый трикотажный сарафан, который в полупустой сумке почти не измялся, многие девочки достали светлые шорты и шелковые кофточки.

      Но на двери столовой висел угрожающий плакат: «Вход в купальниках и шортах категорически запрещен». На испепеляющей жаре разгулявшегося дня было тринадцатого августа. До дня рождения оставалось ровно два дня.

      Девятнадцать лет — и вдали от дома, накрытого стола с шоколадным тортом, впервые без бабушки и матери, которым даже не было возможности позвонить. Только кинула почтовые открытки с видом Сочи в ближайшем почтовом отделении.

      А в зале на тумбочке в трехлитровой банке — роскошные розы уже сейчас. Свете никто и никогда не дарил цветов. На линейку прибытия в Псебае они с Иваном опоздали. Цветы — это роскошь, Всегда дарили куклы, сережки, на совершеннолетие мама и бабушка подарили золотые цепочку и колечко. А цветы покупали на рынке только для учителей на первое сентября. И эти алые розы тоже, как продолжение вчерашнего сна.

     По сумасшедшей жаре девчонки побежали назад, в школу, за целый квартал, переодеваться.

     После обеда в душевой устроили грандиозную стирку, потом сдали штормовки и ботинки на склад и после всей этой суматохи улеглись спать.

     И, проснувшись на закате, Свете показалась, что она — в Псебае, и впереди поход. А настоящий, реальный, пройденный маршрут через перевал — это только полет во тьме заторможенного сознания в ожидании чуда без разочарований.

     — Света, вставай! Мы что, сюда спать приехали? — у ее кровати девочки примеряли обновки. Оказалось, что в этом небольшом поселке городского типа, вытянувшемся вдоль реки Мзымта, школа оказалась в самом центре, и все было рядом — почта, универмаг, рынок, тенистый парк с турбазой.

      Галина, так она себя назвала при первой встрече на русский манер, башкирка из Уфы, круглолицая, невысокая, приветливая брюнетка лет тридцати, с короткой модной стрижкой, была не замужем, без детей. Она работала преподавателем английского языка в вузе, одевалась даже в походе элегантно, давала девчонка побрызгаться из небольшого красивого флакона настоящей французской туалетной водой. Тюбик с питательным кремом для рук на маршруте аккуратно закончили.

      Она повертела перед Светиным лицом черными, с отстроченными и заложенными на поясе складками, с внутренними карманами шерстяными шортами:

      — Мы в очереди полчаса простояли. И нам достались последние экземпляры нашего размера. Вставай, примерь, а то они мне малы! У меня  есть шорты, с собой привезла.

      И Света не устояла. Ножницами распорола нитки на поясе брюк и достала материну зарплату. Шорты были впору, подчеркивали талию, привычно оголяли ноги для ходьбы и прыжков. Она представила себя в спортзале института с южным загаром в этих шортах:

      — Девочки, а футболки были в универмаге? — расходы начались. Прямо перед закрытием купила в небольшом магазинчике у школы обтягивающую белую футболку, резиновые шлепки и легкую кепку от солнца. Черные очки привезла с собой. Довольные покупками, стали собираться на ужин.

     Вот что значит молодость! Скажи им всем сейчас: «А не сходить ли нам, девочки, пешком до темноты вон на ту красавицу — гору?» — точно бы половина построилась.

       Маргарита Яковлевна, другие женщины постарше, которые предпочли не рисковать, приехали в Красную Поляну через перевал и жили в ожидании всей группы целую неделю, не торопясь, рассказывали про свои семьи, детей и уже явно тяготились и изнуряющей жарой, и болтовней беспокойных девчонок, мечтая, скорее оказаться на берегу прохладного моря.

      Огромный зал столовой вмещал человек пятьдесят только в одну смену, и, когда, поужинав, потные вышли на свежий воздух из духоты столовой, несмотря на крутившиеся вентиляторы под потолком, пришлось проходить через внушительную толпу ожидавших ужина во вторую смену.

      Но тут Галина, споткнувшись, поранила большой палец на правой ноге:

      — Света, подождите меня! — она села на ближайшую садовую скамейку, достала носовой платок из сумочки.

      Из толпы вдруг вышел высокий худощавый, похожий на известного баскетболиста зарубежной команды, негр в спортивном ярком синем костюме.

      В Волгограде встречалось много негров в составе различных делегаций, среди студентов вузов, но здесь Света разглядела негра вблизи. Ему было лет под тридцать, кучерявый и удивительно симпатичный, несмотря на цвет кожи. Он что-то сказал молоденькому светловолосому парню на английском языке, а Галина вдруг ответила ему по-английски:

      — Ничего страшного, это просто маленькая болячка. Скоро пройдет.

       Для всех девчонок был просто шок. Галина оторвала полоску от носового платка, завязала разбитый палец, но негр, видимо, обрадовавшись возможности поговорить на своем языке, уселся рядом на скамейку.

      Все проголодавшиеся стали заходить в освободившуюся и прибранную столовую, а негр остался. Галина махнула девочкам рукой:

       — Идите, не ждите меня!

      Выстиранные вещи на веревках высохли. Сгребла в охапку и стала в очередь к столу с единственным утюгом на весь второй этаж.

      — Света, Иван не объявлялся? — Петр Иванович в майке и спортивных штанах подошел к девчатам. — Их отряд разместился в альпинистском лагере, в трех километрах от поселка. Так что, наш Ванюша, теперь завис в выборе. Ну, не переживай, придет, никуда не денется.

     — А я и не переживаю!

      День заканчивался, солнце уже торопилось за гору на покой. В спортзале царила суматоха — на местном стадионе должны были выступать вокально-инструментальный ансамбль и звезды из Краснодара, а потом планировались танцы. На арене стадиона с деревянными трибунами и скамейками парни устанавливали на помосте грузовой автомашины с опущенными бортами нужную громоздкую аппаратуру, тянули провода.

      Рядом, на поле возле ворот местные юные футболисты, пристреливаясь, били по воротам. Малышню разгоняли, но они возвращались и стояли кучками возле машины.

      И не было обычного разбега футбольного поля, оно, словно втиснулось между подножием горы и рекой, отгородившись от прибрежных камней обычной тряпичной маскировочной сеткой, списанной из армейских запасов.

      Быстро темнело. Включили два небольших прожектора на стойках, и все начали, встав с лавочек, приплясывать под знакомые мелодии. Ждали выступления своей местной группы, и, пока ребята готовились, включили через динамик магнитофон. Начались танцы.

      Приезжие артисты, опаздывая, умчались с новым концертом в альпинистский лагерь, а местные ребята привычно, прямо на мелкой щебенке установили ударные инструменты, барабаны, вышли с гитарами, и стадион вздрогнул.

     Динамики от микрофона были мощными, аппаратура новая, а поле стадиона никого не смущало. На трибунах остались только отдыхающие от жары местные пожилые жители.

     Выплясывали, извиваясь в движениях чарльстоуна, твиста, рок-н-ролла, кто, как умел. И этому человеческому потоку на слабо освещенном пяточке у подножия горы и ласково, неутомимо журчащей, безопасной сегодня Мзымты было уютно под черным небом, с густым распилом ярких южных звезд, в содружестве своих сверстников, пришедших с гор или собирающихся на восхождение к снежным вершинам.

      — Пойдем, потанцуем медленный танец. Пока мы отдыхаем, за нас магнитофон старается, — симпатичный парень, игравший на ионике в ансамбле, тронул Свету за плечо. Это он сегодня вручил ей роскошные розы.

      В образовавшемся кругу танцевало пар двадцать.

      — Меня зовут Георгий. Я — из Красной Поляны.

      — А чего ты всем цветы раздаешь? — Света смутилась, потому что незнакомец обнял ее обеими руками и крепко прижал к себе, попыталась ослабить кольцо его рук.

       Георгий рассмеялся, взял Свету за руку, сохраняя приличное расстояние между ними:

      — Мне за эти цветы уже досталось. Друг пришел с букетом свою девчонку с днем рождения поздравить. Она на турбазе работает. Дал мне на минутку букет подержать. А тут, смотрю, новенькие на линейку приветствия строятся. Ты мне сразу понравилась. Как тебя зовут?

      Он был ниже Ивана ростом, немного худее и явно моложе. У него был аккуратно постриженный чуб, большие, черные в темноте глаза и густой коричневый загар.

     — Меня зовут Света. А ты хорошо танцуешь!

     — Очень приятно, Светочка! Я — грек, и танцы, и музыка у нас в крови. Ты тоже очень хорошо сложена, такая красивая, спортивная, пластичная, только не загорелая. И, точно, гречанка! Можно, я после танцев провожу тебя до школы?

     — А откуда ты знаешь, что мы в школе?

     — Я же местный, Светочка.

     «А Иван называет меня Светик». — Георгий обнимал ласково, свободно, стараясь не переступить границу дозволенного, вел уверенно, и Света забылась в танце, мягко переступая по мелкому гравию в новых босоножках, в своем единственном нарядном светлом платье без рукавов, с вытканными по подолу яркими цветами. И не видела, как оглядывались на лавочке Петр Иванович и Маргарита Яковлевна, стараясь в темноте среди мигающих огней высмотреть своих разбежавшихся танцующих подопечных.

      Партнер Светы увлеченно рассказывал о своем поселке, друзьях. После двух медленных танцев Георгия позвали ребята из ансамбля играть, и он, не отпуская ладонь, попросил:

     — Света, мы еще потанцуем? Не уходи без меня, пожалуйста!

     И опять вся толпа на стадионе стала колыхаться, раскачиваться в ритме игры ударника и бас — гитары.

      «А если Иван стоит где-нибудь у ограды и смотрит, как его названная невеста обнимается с местной знаменитостью из ансамбля?» Но в темноте были различимы только силуэты разошедшихся танцоров.

     — Света, пойдем по парку и поселку погуляем, — Галина подхватила под руку с одной стороны Свету, а с другой подружку Ульяну из Уфы, немногословную, высокую девушку, экономиста банка. Все были возбуждены в этой кромешной темноте улицы с редкими фонарями.

     — Галина, а мы вас здесь уже полчаса ждем, — Света заметно вздрогнула от неожиданности — прямо перед ней на дорожке парка стоял силуэт в светлом костюме без головы и рук. Потом, приглядевшись, она увидела и лицо, и руки, но сначала, действительно, испугалась привидения в лице негра. Зато рядом улыбался во весь рот белоснежными зубами переводчик в легкой светлой рубашке и полотняных брюках.

      Негр что-то сказал Галине по-английски, взял ее под руку, и Света только теперь заметила, что ладони у него были светлые, и еще на темном лице заметно выделялись белки глаз и зубы.

      Переводчик улыбнулся радостно и схватил Свету за руку:

      — Не знаю, как вас зовут. Теперь мои услуги как переводчика аспиранту не нужны, можно спокойно и бездумно погулять по ночной прохладе над рекой вдвоем и познакомиться.

       Но Света ничего не успела ответить, потому что под фонарем при выходе из темноты на аллее перед ними стоял Иван.

      — Света, привет! Я вам не помешал? — И, выдернув свою ладонь из разгоряченной ладони переводчика, Света рванулась к родному голосу, спутать который теперь ни с какими другими она уже точно не смогла бы:

      — Иван! Пришел!

      — Так, все ясно, зовут Светлана. А мне, значит, облом, — и переводчик ушел независимо в боковую аллею.

      — Кто это? — Иван стоял, не веря, что к нему прижалась всем своим горячим телом Света, которую он безуспешно пытался разглядеть на шумном стадионе, встретившись почти со всеми девчонками и женщинами их отряда.

      Петр Иванович уклончиво умолчал, что видел Свету танцующей в объятиях местного музыканта.

       И вот теперь эта нескрываемая радость, мягкое, доверчиво прижавшееся к нему тело, близкая грудь, изгиб талии — все было у него в руках. О чем грезил ночами, представлял себе и не мог позволить прижать покрепче, стеснялся испугать, оттолкнуть своими резкими движениями, выдать неистовое желание обладания.

       «Какая там легкость, как пел Петру Ивановичу, только бы быть рядом, касаться ее! Все в прошлом, кончилась эта легкость, когда Света сама его поцеловала, подумав, что он спит. Раскрылась, и все. Станет моей и увезу ее сразу в Питер».

       (продолжение следует)

     Предыдущая глава 11.http://proza.ru/2020/03/28/1940

     Следующая глава 13. http://proza.ru/2020/03/28/1945