Бородин Глава третья

«Бородин»

Жизнь судового механика

Глава третья

Котёл

Вход в машину находился почти напротив каюты. Подойдя к двери, Колян принялся показывать Малову, как она правильно открывается и закрывается.
Дверь открывалась с каким-то отвратительным скрипом и перекошенной. Её приходилось как-то по-особенному поддержать, потом крутануть колесо кремальеры и только после этого она начинала открываться.
Вид двери Малова поражазил. На предыдущем судне дед всю машинную команду сожрал бы с потрохами за такую дверь.
— А что вы её не сделаете? — Удивления Малова только начинались.
— Да зачем её делать? Через пару месяцев на гвозди идём, — равнодушно ответил Колян, ныряя вглубь машинного отделения.
— А, ну понятно тогда, значит, надо только дожить до этих гвоздей, — подтвердил Малов главную мысль Коляна.
— Да, да, дожить, — отмахнулся Колян и тут же напомнил: — Только смотри. Будь тут осторожен. Доживать-то надо бережно, как бы тебе самому ещё что-нибудь по башке не прилетело.
Войдя в машинное отделение, Малова чуть кондрат не хватил.
Машинное отделение оказалось небольшим, но таким закопчённым, что Малова это сразило наповал. Переборки и борта имели тёмный серо-коричневый цвет, а подволок чуть ли не чёрный.
Вниз, к главным плитам, вёл всего лишь один небольшой трап, и из-под них возвышался так называемый «главный двигатель».
На последнем судне Малова дизель-генератор имел такие же размеры.
Главным двигателем оказался восьмицилиндровый «Ланг». Малов вспомнил, как механик-наставник говорил ему, что этот пароходик 1937 года постройки, по репарации отдан в Камчатское морское пароходство после Великой Отечественной войны и уже достаточно тут отработал в его собственности.
Теперь даже с первого взгляда можно становилось понятно, сколько людей на нём отработало за это время, как они здесь трудились и как относились к тому, что им не принадлежит.
Судно было каботажное и народ на нём не держался. Все старались только отсидеться на нём и побыстрее, при первой же возможности перейти на закордонное судно. Поэтому и машинное отделение напоминало собой чуть ли не преисподнюю. Всё вокруг чёрное, мрачное, закопчённое, немытое и некрашеное.
Да и когда заниматься мытьём и покраской? Во время коротких переходов по побережью Камчатки экипаж постоянно привлекался к самовыгрузкам и невозможно себе представить, чтобы после двенадцатичасовой работы в трюме у кого-то хватило бы сил взять тряпку с ведром и что-либо отмыть с переборок.
По одной из переборок Малов провёл пальцем. Под стёртой копотью слегка пробилась белизна от прежней краски.
Малов подошёл к главному двигателю и осмотрел его. По сравнению с общим мрачным видом машинного отделения в глаза бросились блестящие бронзовые рукоятки рычагов пуска, реверса и различные маховики, находящиеся рядом с постом управления. Видно было, что их крутили чаще остальных, поэтому они так ярко выделялись на общем фоне разрухи.
Колян постоянно теребил Малова:
— Потом тебе всё второй покажет, а пока иди сюда, я тебе покажу механизмы нашего заведования.
Он показал Малову все насосы и как они запускаются. Клапана, которые надо крутить-вертеть, чтобы они качали в нужном направлении.
Потом он показал Малову, как запустить компрессор и вентиляторы на распределительном щите.
В конце концов они подошли к котлу. Вот тут Колян приосанился и с ещё более важным видом изрёк:
— Котёл для нас — это самое главное. Кроме тебя, никто за него не отвечает. Только вахтенные, когда давление упадёт, запаливают его. Но они боятся его пуще, чем чёрт ладана.
— А чего боятся-то? — удивился Малов.
Котёл как котёл. Маленький. Без видимых следов сажи из-под обшивки. Водомерные стёкла чётко показывают уровень воды. Было видно, что с ним всё нормально. Это даже не котёл, а котелок.
В том, как котёл расположен, просматривался один нюанс, который Малову сразу бросился в глаза.
Между фронтальной поверхностью котла с встроенной форсункой и переборкой котельного отделения находился проход примерно в метр шириной. Смотровой люк топки с форсункой открывался наружу. То есть, когда ты разжигаешь форсунку, то спиной почти упираешься в эту переборку.
По сравнению со всем машинным отделением котельное отделение смотрелось относительно чистым. Переборка напротив форсунки имела почти белый цвет. Наверное, её совсем недавно мыли.
Колян с важностью подошёл к фронтальной переборке котла и похлопал рукой по форсунке.
— Сейчас я покажу тебе, как запускается котёл. Но только так, как я его буду запускать, ты никогда не делай. Я-то знаю, чем это заканчивается, поэтому только я так и могу делать, — похвастался он.
Важности в его движениях было хоть отбавляй.
— Для начала мы хорошенько провентилируем топку, — показал он Малову на вентилятор и включил его. — Потом зажигаем факел. — Он достал из металлического стакана факел и подпалил его.
— Смотри сюда: а вот так нельзя запаливать котёл, — снова повторил он и приоткрыл лючок у форсунки. — Перед котлом не становись, а то, если топлива нальётся в топку больше, чем нужно, то на тебя вылетит пламя с дымом.
Малов слушал его внимательно. Ведь на предыдущем судне всё это делала автоматика, и он знал об этих процедурах только теоретически. А вот так, факелом, ему никогда не приходилось запаливать котёл.
— Хорошо. — Он только кивал головой в знак согласия, что ему понятны все манипуляции Коляна.
— Запаливай только через эту дырку. — Он указал Малову на смотровое стекло, которое в данный момент было закрыто на «барашек».
Но, противореча всем своим словам, Колян приоткрыл лючок у форсунки, запустил топливный насос и через пару секунд сунул туда факел.
Тут из топки как пыхнет… Как грохнет… Оттуда вылетел чёрный клуб дыма с пламенем и обдал стоящего перед топкой ошалевшего Коляна.
Тот автоматически захлопнул лючок и остался стоять перед котлом, мотая головой. Самое интересное, что переборка напротив котла была белого цвета. Наверное, совсем недавно её кто-то отмывал после подобных манипуляций — может быть, даже после самого Коляна.
Когда дым рассеялся, то обнаружилось, что Колян находился там же — напротив топки. Он застыл в той же самой позе, что и закрывал лючок. Только стоял он на фоне закопчённой переборки, чихал и плевался. Лицо чёрное, волосы слегка опалены, а глаза закрыты. На почерневшей переборке за ним просматривался белый контур человеческой фигуры.
Теперь Малову стало понятно, почему эта переборка так сильно отличается от общего вида всего машинного отделения.
— Ты видишь хоть что-нибудь? — Малов подскочил к Коляну и потряс его.
— Да всё я вижу. Всё нормально, не переживай. Не в первый раз. Я же глаза специально держал закрытыми, — бормотал Колян, разлепляя глаза.
От такого нелепого вида своего «учителя» Малова разбирал смех. С трудом его сдерживая, он оттащил Коляна от котла.
— Пошли мыться, брось ты этот котёл, — приговаривал он, отводя Коляна от топки.
Колян всё ещё не мог прийти в себя после только что перенесённого стресса, но оставался по-прежнему таким же упёртым:
— Потом. — Он оттирал сажу с лица. — Успею я ещё помыться. Ты лучше сам сейчас зажги его, но только не так, как я тебе показал.
Но Малов ещё находился под впечатлением от вида пламени, вырывающегося из топки, и чёрного дыма, до сих пор полностью не развеявшегося в котельном отделении.
— Да ну его в баню, а то он взорвётся ещё… — отмахивался Малов от назойливых предложений Коляна.
— Да не боись ты, я буду всё контролировать, — не отставал от него Колян.
Пришлось подчиниться «учителю».
Подойдя к котлу, он попробовал запустить его, но не так, как говорил Колян, а так, как предписывалось правилами по технической эксплуатации котлов.
Он включил вентилятор, провентилировал топку, зажёг факел, открыл топливо и сунул факел в специальное отверстие для розжига.
Когда пламя зажглось, Малов быстро вытащил факел и они стали ждать, пока давление пара в котле начнёт подниматься.
Колян позвал моториста:
— Котёл в работе, - известил он моториста.
Важности Коляна не было предела, несмотря на его закопчённый внешний вид.
— Наблюдай за ним. — Он кивнул на котёл. — Как только давление поднимется до марки, то останови насос и выключи вентилятор через пару минут. Понял?
Моторист, едва сдерживая смех, кивнул головой.
— Да понял я, понял. Что, в первый раз, что ли?
Колян же, не обращая внимания на бормотание моториста и пытаясь напоследок показать свою власть, продолжал:
— Так! Не балаболь, а возьми ведро, швабру и быстренько приступай к замывке переборки.
Моторист, услышав этот приказ, усмехнулся:
— Колян, ну, это ты уже третий раз так торопишься.
Колян, наверное, всё-таки осознав свою вину, согласился:
— Ну, что делать, если так получилось?
— За три месяца твоей работы здесь три раза — это много. Я тут уже полгода, а ещё ни разу котёл у меня не пыхнул. — Моторист многозначительно потряс пальцем перед расстроенной физиономией Коляна.
Колян аж подпрыгнул от негодования.
— Не твоё дело, я механик, ты моторист, что хочу, то и делаю. А ты вообще молчи. Делай, что тебе говорят старшие. — Он махнул рукой на моториста и показал Малову жестом, чтобы тот следовал за ним.
Да… Всё здесь оказалось на ручном управлении. Никакой автоматики! За всем требовался постоянный догляд.
Предыдущее судно у Малова было полностью автоматизировано. Там главный двигатель запускался и контролировался с мостика, по давлению воздуха в баллонах включался и выключался компрессор, по давлению пара включался и выключался котёл. Насосы пускались сами на автомате или дистанционно.
Здесь же всё это отсутствовало. За всем требовалось смотреть и полагаться только на свои руки, глаза, опыт и интуицию, которая подсказывала правильность действий.
Закончив осмотр машинного отделения, они поднялись в каюту. Колян быстро сгонял в душ и, переодевшись, перед зеркалом подстриг опалённые волосы и ресницы.
В промежутках между матюгами по поводу «такого нехорошего» котла он попросил Малова:
— Смотри, деду не проболтайся. А то мне раздолбон тогда будет, да ещё и характеристику может послать в кадры о моих козах.
Малов успокоил его:
— Не волнуйся. Ничего не буду говорить. Что тут такого? Ну, случилось. Ну и что? Никого же не убило. — Он говорил это спокойно и рассудительно.
Услышав его ответ, Колян через плечо посмотрел на Малова с благодарностью.
Переодевшись, они вновь поднялись в каюту деда.
Вошли в каюту, и Малов вновь удивился. На диване сидела копия деда. Мужчина выглядел точно так же, как и старший механик, только чуть-чуть повыше, но точно такой же дедушка с лысой головой, как бильярдный шар, с такими же остатками волос над ушами, с таким же вздёрнутым носиком, на кончике которого точно так же зафиксировались очки.
Увидев вошедших, Иван Иванович обратился к сидевшему:
— Ну, Иван Михайлович, смотри, а вот это наш новый настоящий инженер, — и ткнул в сторону Малова коротеньким пальчиком.
Иван Михайлович с любопытством глянул на Малова поверх очков:
— Да ты что? – С удивлением вырвалось у него.
Он оглядел Малова с ног до головы, обошёл его кругом, а потом, встав перед ним, прямо посмотрел в глаза.
От такого жёсткого взгляда у Малова не осталось ни малейшего сомнения, что перед ним стоит не маленький лысый дедушка, а настоящий капитан, познавший тягости и невзгоды морской жизни, который прошёл Крым, Рим и медные трубы.
Но тут его словно подменили, и он, как и Иван Иванович, погрозил Малову пальчиком:
— Ну, смотри, инженер, чтобы у тебя тут всё нормально было. А то Кольку иной раз и котёл опаливает, и насос он может загробить, потом у нас в туалетах воды не бывает. Ты смотри, инженер, тут за всеми делами. У нас пароход старый, но очень хороший. Мы его все, — он кинул взгляд в сторону Ивана Ивановича, — очень любим.
Малову стало предельно ясно, что спуску ему за все его промашки не будет и за всё спросят по полной программе. Поэтому и оставалось что ответить:
— Да понял я. Всё понял.
Иван Михайлович дружелюбно улыбнулся на его слова и потрепал Малова по плечу:
— Ну, вот и замечательно. Иди, работай, — и вышел из каюты.
Иван Иванович сразу подписал Коляну акт о пересдаче дел. Тот быстро собрался и побежал к третьему помощнику, выписал у него бумаги и с первым же рейдовым катером исчез с борта, как и из жизни Малова.
Малов остался один в маленькой каютке. В ней было не разгуляться. Она предназначалась только для отдыха, но никак не для других «заседаний».
Кровать установлена поперёк судна, под иллюминатором находился небольшой диванчик, на который могли сесть только два человека. Напротив кровати стоял небольшой столик, привинченный болтами к переборке, а над ним полка для инструкций. В ногах кровати за занавеской прятался очень маленький умывальник, в котором можно сполоснуть лишь руки. Под кроватью встроен рундук, в который Малов и сложил свои небольшие пожитки.
Устав от событий сегодняшнего дня, он присел на диванчик и с любопытством осматривал свои новые «владения».
Тут в дверь неожиданно постучали и в щель приоткрытой двери просунулась голова третьего помощника.
— Что, осваиваешься? — посмотрел он с любопытством на Малова, но, увидев потухший взгляд собеседника, подбодрил его: — Не расстраивайся. Бывают пароходы и похуже. А тут смотри — у тебя в каюте есть даже умывальник. Все остальные моются в общем умывальнике, а у механиков есть свои. Зато душ для всех общий. Пошли, я проведу тебя по судну, — неожиданно предложил он. — А то Колян, наверное, забыл это сделать?
Встав, Малов пошёл за третьим. Они посмотрели душ, надстройку, поднялись на мостик, и уже оттуда подробно рассмотрели два трюма с лебёдками и стрелами и всю палубу.
Понемногу Малову становилось понятно, куда же занесла его судьба и что он должен делать.
«А оно и правильно! — обнадёжил он себя. — Никогда не надо отчаиваться. Надо брать ситуацию за рога и вертеть ею туда, куда тебе будет надо».

Конец третьей главы

Рассказ «Бородин» опубликован в книге «Нельсон»: https://ridero.ru/books/nelson/