Крик муэдзина. Гл. 6-10

Глава 6

С детства мне внушали, что девочка – это помощница мамы, слабое и зависимое существо.

- Думаешь, случайно вас учат шить и готовить в школе, дарят вам цветы на 8 марта, а приличные мальчики помогают нести портфель? Девушка – это слабое существо, и не только физически – внушала мне мама с первого класса.

Я пропускала наставления мамы мимо ушей, но делала вид, что мне это интересно. Когда я подросла и юридически вырвалась из-под маминой опеки, установки мамы на жизнь часто всплывали в памяти. Мне хотелось сломать мамины стереотипы, но став старше, я поняла, что эти стереотипы прочно укоренились в жизни общества.

Самое большое количество женщин в политике в Швеции 47%, Финляндии 41% в нижней палате, самое маленькое количество женщин в Японии 9 и 4% в обеих палатах. Россия занимает 84 место по количеству женщин в парламенте, наравне с Гвинеей-Бисау.

Вычитав эту фразу в интернете, я всерьез задумалась над тем, какую роль отводят женщине в жизни. Да, на словах у нас равенство, но чтобы доказать, что женщина еще на что-то годится, кроме постели и кухни – надо очень постараться. Или смириться и принять роль отведенную тебе обществом.


Некоторые считают, что жизнь женщины в современном российском обществе легка и почетна. Ей не обязательно работать, если есть муж и дети. Не важно, что муж получает мало, чтобы обеспечить достойную жизнь семье. Истинной женщине надо это принять и понять. Или отправиться на поиски работы. Вот тут и возникает дилемма. Женщина оказывается с одной стороны виновата сама – не умеет выбирать правильного для жизни мужчину. С другой стороны – опять сама виновата, надо правильно выставлять приоритеты. Или тебе рай в шалаше с любимым. Или тебе дворец, где ты как Рапунцель будешь ждать нечастых встреч со своим благодетелем. Куда не посмотри – женщина всегда проигрывает. Многие ли женщины понимают это? Ведь с детства им втирают нужные установки – ты слабая, будущая мать, должна уметь готовить и угодить мужу и свекрови. Скажите, нет такого? В нашей стране равноправие, а женщина всегда может выйти замуж исключительно по-любви и будет ей счастье? Или не будет, ведь любовь - это не только цветы и конфеты, но и грязные тарелки после праздника?


Мальчикам тоже нелегко, со школьной скамьи им внушают, что мужчина – строитель и созидатель, защитник, а женщина всего лишь помощник. Бедные мужики, они явно не справляются со своей гендерной ролью, отсюда алкоголизм и желание уйти от реальности. Что остается женщине? Взять на себя большую часть социальных мужских ролей, стать созидательницей во многих сферах хотя бы ради своих детей.


- О замужестве не пора подумать? – мама, ставя скромный букет хризантем в хрустальную вазу, задумчиво посматривает на меня – он как вообще, годится на роль мужа?

Поправляя цветы в вазе, я с сомнением смотрю на маму. Она тут спохватывается.


- Правильно, нам торопиться некуда, а то некоторые поторопятся, а потом слезы льют. Ты главное, с мамой посоветуйся,

Стоило молодому человеку подарить мне цветы, как мама тут же доставала сундук с приданным. Ну, пусть не сундук, а большой старый чемодан, где стопками пылилось постельное белье и махровые полотенца.


- Мама, в ближайшие десять лет я не собираюсь замуж.


Вот тут начинался Содом и Гоморра. Мама кричала, что не доживет, что я упускаю свое женское счастье, я пытаюсь ей объяснить, что хочу состоятся сначала как личность.

- Это как? Мама делает вид, что не понимает меня или я ничего не понимаю в этой жизни.


В классе девятом, я твердо решила, что хочу стать археологом. Я занималась как проклятая, читала много дополнительной литературы и участвовала в профильных олимпиадах. Мама благосклонно взирала на мои старания, уверенная, что я собираюсь в педагогический на исторический факультет. Глубину ее разочарования невозможно измерить, когда истина открылась. Мне даже стало не по себе, и я узнала много нового о жизни.


- Только через мой труп. Это профессия не для девушки, ты просто ничего еще в жизни не понимаешь.

- Чего я не понимаю? Я хочу заниматься любимым делом, вот и все.

- Как будто все так просто в жизни. Ты сможешь не мыть голову неделями, не иметь возможности элементарно привести себя в порядок? Как-то в аптеке я стояла в очереди за такой вот вонючей, она покупала мазь от вшей. Так и сказала, что только что с полевых работ, завшивела вся.


Я поступила в педагогический, утешая себя мыслью, что всегда могу заняться чистой наукой, если мне не надоест ковыряться в древностях. Опять же, всегда есть возможность выйти замуж и нарожать детей. Кто знает, что будет завтра? Вы скажите, случится новый день, и я возможно повзрослею?



- Наташааа!


Куда она подевалась, во дворе было пусто, я заглянула в приоткрытую дверь. Пахло какими-то травами. Вроде мята или лаванда?

- Оля, что случилось? Чего ты кричишь?


Наташа появилась во дворе как из-под земли. На мой удивленный взгляд, она спокойно объяснила.

- У соседки была, сыр ей отнесла.


Я стояла под палящим солнцем, глаз дергался, руки потели, непроизвольно сжимались в кулаки и разжимались. Хотелось заорать, как-то сбросить напряжение, но хорошее воспитание опять взяло верх.

- Там Аля упала, рассадила колено. Рана небольшая, но глубокая. Я промыла, но надо бы как-то продезинфицировать. Я просто не знаю тут больше никого, может кто-то может помочь?

Я чувствовала себя маленькой растерянной девочкой.

- Пойдем к моей соседке, она по профессии врач, может подскажет чего дельное.


Соседский двор отделял ветхий забор из пары жердей. Я уже не раз замечала, что домики будто типовая застройка – похожи внешне и внутри.

- Зухра!


В доме было тихо. В который раз, я уже отметила про себя отсутствие насекомых. Их было не слышно и не видно даже по ночам, когда жара спадала.


- Здесь никого нет, может вышла в сад?

Наташа сделала жест рукой, чтобы я молчала и пошла в глубину комнаты. Я последовала за ней.


В дальнем углу, за диваном, сидела на полу сгорбленная фигура. Она казалась неживой, пока Наташа не тронула ее за плечо. В этот момент, фигура сдернула платок с головы и забормотала.

- Они уже рядом, прячьтесь скорее, я слышала шум вертолетов. Сейчас начнется обстрел, спасайтесь. Они придут за вами – женщина протянула грязный палец в мою сторону – придут за тобой. Возьми мой платок, укройся. Никто не должен видеть твоего молодого лица. Мне жаль твоих родителей, жаль твою молодость.


Она продолжала бормотать что-то бессвязное, а я с любопытством, смешанным с ужасом, рассматривала ее пепельно-серое лицо. Заострившиеся скулы и нос, глаза, ввалившиеся и обведенные черными тенями. Краше в гроб кладут.


Пока я стояла столбом и пялилась на живого мертвеца, Наташа деловито сбегала к себе на двор и принесла кувшин с компотом. Женщина жадно приникла к кувшину.

- Вай-вай, Зухра, ты опять ничего не ела и не пила. Сколько дней?

- Сейчас пост, разве ты не знаешь – женщина резко оттолкнула кувшин и расплескала компот – зачем отвлекаешь меня от молитв?

- Зухра, нам нужен твой совет. Ее подруга сильно поранила ногу, рана глубокая может загноиться. Ты же врач, что посоветуешь?

Зухра мотнула головой и натянула платок по самые глаза.

- Я ничем не могу помочь, оставьте меня. Здесь нет лекарств и инструментов. Только молитвы, молитесь, чтобы они за вами не пришли.

- Ладно, пойдем. Она совсем плоха.

- Ей поесть надо, она от голода умирает. Посмотри, как она высохла вся.

Наташа пожала плечами. Всем не поможешь, но ты можешь приходить и поливать ее сад. Не жди благодарности от Зухры, деревья отблагодарят тебя плодами.

Мы уже были у дверей, когда Зухра вдруг очнулась от оцепенения и заговорила.

- Возьмите чистую тряпку, помочитесь на нее и приложите к ране. Моча очистит, а алоэ заживит. У меня в саду растет алоэ, нарвите листьев, промойте и мелко накрошите. Прикладывайте сок к ране.


Выйдя из дома, Наташа отправилась в сад, часть деревьев засохли и стояли без листьев, но алоэ мы нашли у самой стены дома, в теньке.

- Иди к колодцу и начерпай воды в бочку, польем алоэ, а вечером я приду поливать деревья и срежу листья.


Мы стояли в тени стены и рассматривали посадки. Многое погибло.

- Откуда Зухра знает русский язык?

- Она училась на врача в Советском Союзе. Она из Афганистана.


Пока я бегала за водой и поливала, Наташа собрала в подол юбки несколько персиков. Почти все плоды были маленькими и неспелыми, но уже подсохшими из-за недостатка воды.

- Кого она боится? Или у ней просто крыша поехала? Что с ней вообще такое?

Наташа махнула мне рукой, и мы пошли в сторону ее дома. Забившись под крышу, Наташа налила мне кружку компота и поставила блюдо с сыром.

- Она раньше такой не была. Именно Зухра научила меня делать творог и сыр, сушить фрукты. Я ничего не умела. Первый день я прорыдала до ночи, к ночи пришла Зухра и рассказала мне, как я должна жить. Поначалу меня ломало и колбасило, но потом я втянулась. Зухра меня очень поддержала.

- Так она и раньше была такой странной?

Наташа мотнула головой.

- Нет, бывало, конечно, заговаривалась, но в доме порядок поддерживала и хозяйство вела. Что касается странностей. Ты про талибов слышала? Это радикальные исламисты, они хотят, чтобы страна жила по законам шариата, вернуть всех в средневековье. Женщина по их законом – бесправна, за нее решает все мужчина.

- Ужас какой, но ведь мы в Турции, она что, забыла? Здесь нет этих талибов, может объяснить ей?

Наташа только пожала плечами.

- Иди давай к подруге, постарайся ей помочь. Вечером принесу листья алоэ.


Глава 7

Ужас сжимает сердце, заставляя его биться где-то в горле. Надо успеть спрятаться. Я бегу, падаю, сдирая кожу с колен. Где-то рвутся снаряды. При каждом новом взрыве, я приседаю и закрываю голову, как будто это может спасти. После каждого взрыва, я слышу вопли людей и грохот обвала. Еще слышится топот ног, кто-то гонится за мной, чтобы наказать. Страх волной накатывает, сжимая обручем лоб, схватывая железными щипцами живот, и я почти проваливаюсь в эту боль. Надо бежать! Если они схватят меня, то поволокут на площадь, сгонят всех жителей поселка и дадут им в руки камни. Эти мирные селяне под страхом смерти возьмутся за камни и начнут швырять в меня. И некому встать между мной и толпой, ведь Христа давно распяли.

- Ты всего лишь слабая женщина – бородатый мужчина хватает меня за волосы и вдавливает мое лицо в сухую, потрескавшуюся землю – ты всего лишь слабая женщина. Что ты делаешь на улице, где сопровождающий тебя мужчина? Как ты посмела выйти со двора одна, да еще в таком виде?

Я с ужасом замечаю, что на мне шорты и топик с глубоким вырезом. Толпа закутанных в черные покрывала женщин, осуждающе молчит и каждая из них держит камень в руке.

- Я не виновата – слезы текут по моим щекам смешиваясь с дорожной пылью и превращаясь в грязь. Как тогда, за столом на кухне, я растирала эти лужицы чая, вместо того, чтобы взять тряпку и смахнуть грязь со стола – я не виновата.

Я шепчу это снова и снова, зажмуриваясь, ожидая удара. В чем я виновата опять, бьется мысль в моей голове. Где я накосячила? Ведь Турция – светская страна.

- Я тебя предупреждала. Сиди тихо и не высовывайся. Не пытайся изменить мир, тебе это не под силу. Бумеранг всегда прилетает и бьет наотмашь – шепот мамы как набат в моих ушах.

Вдруг пошел дождь и я поняла, что это не взрывы, а просто гром. Дождь крупными каплями бьет по пыльной земле и скоро я уже вся мокрая. Я поднимаю голову и оглядываюсь – вокруг меня никого нет – только гулко стучит дождь и все живое внемлет этой песне и благодарит создателя. А еще я слышу крик муэдзина и понимаю, что все разошлись на молитву.


- Оля, хватит орать, проснись уже.

Аля треплет меня за плечо, и я резко вываливаюсь из сна, где темные тучи сгустились над головой и весело шлепает по листьям дождь.

- Чего, уже пора, будильник звенел? – спросонья, я плохо соображаю, болит голова и во рту все пересохло – Аль будь другом, принеси попить, что-то плохо мне.

Аля прихрамывая, уточкой плавает по комнате. Вроде она похудела, постройнела. Аля из тех девушек, про которых говорят «широкая кость». Она постоянно сидит на диетах, но это мало отражается на ее фигуре.

- На вот, компотик холодный – она наливает мне в кружку – чего снилось? Ты там чего-то про камни бормотала и про дождь.

- Аля, ты про талибов слышала?

- Это такие серьезные мужики в смешных беретах? Виталик воевал в Чечне, любил по пьяни байки рассказывать, но я слишком мелкая была, чтобы что –то запомнить.

- Не, они не в Чечне, а в Афганистане.

- Нууу, чего захотела, это когда было. Я тогда еще не родилась. Так тебе кошмар снился? А я полночи уснуть не могла. Рану дергало, потом вроде поутихло, а потом я опять шаги услышала.

- Во сне? Ты же спала уже.

- Точно. Спала. Ладно, поковыляю я на двор, тряпки хоть постираю, на большее я сегодня не гожусь.

- Скажи, а этот Виталик кто тебе, ты его часто вспоминаешь?

- Виталик – это призрак из прошлой жизни. Когда деревья еще большими были, а я маленькая и глупенькая. Тогда я думала, есть счастье в жизни, это мама и папа. Пусть даже папа приходящий, главное – чтобы красивые игрушки дарил. У матери никогда денег не было на красивое. Только на молоко и картошку.

- А сейчас что? В женское счастье не веришь? Типа, «лишь бы милый рядом»?

- Нет. Я феминистка, а ты не знала?

Вот это новость. Я и не знала, что Алюсик у нас феминистка. Никогда не видела живую феминистку и вот оказывается, такой случай – решила не упускать и расспросить.

- Я как-то по-другому себе феминизм представляла. А что, разве нельзя бороться за права женщин и быть счастливо замужем?

- Можно, но у меня пока не получается. Любой мужик рассматривает меня как домработницу и секс-рабыню уже на третью нашу встречу. Стоит мне у него остаться на ночь, как на утро он уже требует завтрак и постирать ему носки.

- Ужас какой – я так возмутилась, что даже головная боль прошла – почему ты никогда не рассказывала?

- А что рассказывать? Я сама про феминизм недавно узнала. Попался мне тут ролик один на ютубе, там так интересно про современных феминисток рассказывали, что я прям подсела на эту тему.

С разговорами, Аля принесла миску с холодной водой и начала нежно и бережно обтирать мне шею, руки и даже ноги. Я всегда думала, что Алюсик – эмоционально тупая, не способная на эмпатию и помощь ближнему. И вот мне стало стыдно, что я так давно знаю этого человека и так в ней ошибалась.

- Обтирание холодной водой собьет температуру, ты главное больше пей и лежи. Жаль, нет у нас аспирина, это ужас какой-то. Двадцать первый век на дворе, а мы попали в какую-то деревню дураков, где даже аптеки нет.

- Можно подумать, у нас в стране нет таких деревень. Это просто мы городские и нам трудно представить, что за углом нет аптеки и «Магнита», а в глухой российской глубинке сплошь и рядом такое.

- Может Наташу позвать? Она может знает, чего мы не знаем. Она ведь давно тут выживает и все еще не погибла.

- Нет, не стоит ее беспокоить, у нее дел полно, она еще и соседям помогает. Я ведь вчера обещала ей помочь, сходи, просто скажи ей, что мне нехорошо. Завтра я встану обязательно и приду ей помогать с поливом, а может даже сегодня.

Аля шикнула на меня и вышла. Я закрыла глаза. Странно, когда тебя никто не заставляет – оказывается даже приятно помогать. Чувствуешь себя взрослой и значимой.

Засыпая, я в полусне услышала шаги в соседней комнате. Кто-то точно ходил за занавеской, разделяющей комнаты, но не было сил подняться и посмотреть. Сон слишком сильно давил на глаза, и я провалилась в него как под землю. Где тихо и темно, но даже там, звук шагов я продолжала слышать.


Мама всегда рисовала прилизанные пейзажи, еще вазы с пышными цветами или задумчивыми розами. Эту картину она прятала под тряпкой в своей спальне и мне уже давно хотелось ее увидеть, но мама не показывала. Упорно не снимала тряпку. Упорно выгоняла меня из комнат, когда рисовала. Я хотела увидеть картину. Почему это было мне так важно? Я резала хлеб, раздумывая над этим и нечаянно порезалась. Кровь выступила на пальце. Я ойкнула и засунула палец в рот. Потом прислушалась. Точно. Я была совсем одна в квартире, мама вышла к соседке. На цыпочках, боясь вспугнуть свой страх, я пробралась в комнату и сдернула тряпку. Жарко и жадно уставилась на холст. Там было много бурого как запекшаяся кровь на пальце и желтого как яичный желток. Это был автопортрет. Нос был желтый, а волосы того бурого оттенка, что напомнило мне про кровь. Еще я помню, как дождь стучал гулко по карнизу, и тьма из окна надвигалась. Ливень усилился. Он давил на виски, может от этого разболелась голова. Но мне показалось странным, что в углу картины так много грязно-голубого цвета. Может это небо так изображено, так почему цвет такой грязный, как будто небо опрокинулось на землю и запачкалось в лужах. Грязь растекалась по холсту подбираясь к желтому носу мамы. Почему она не показывала эту картину?

В тот момент, когда я пристально рассматривала желтый нос и грязно-голубое пятно в углу, я услышала шаги. Мамины шлепанцы гулко шлепали по ламинату, сейчас она войдет в комнату и увидит, что я все видела. В панике, я закрыла картину тряпкой и бросилась на кровать, Притворяясь спящей, я чувствовала на себе мамин взгляд, но не выдала себя.

Вечером, за ужином я спросила маму о ее хобби.

- Почему ты никому не показываешь свои работы? Может стоит устроить выставку, а не прятать их в кладовку. Ведь картины должны жить и радовать людей, а не прятаться в темноте и покрываться пылью.

Мама тогда только пожала плечами. Творить – это удел сильных, она слишком слаба, чтобы отстоять свое право на творение. Удел женщины – это кухня и детская. Можно еще ходить на работу пять раз в неделю и быть полезной обществу в меру своих слабых сил. Все остальное от лукавого.

- Разве ты веришь в это? – я не выдержала и сорвалась на крик – сейчас не домостроевские времена, ты сама просто трусиха и предаешь свой талант.

Мама опустила голову и моим глазам сразу стало нестерпимо горячо. Я обхватила ее голову и зарыдала.

Глава 8

Она всегда мечтала о квартире. Своей собственной квартире, где будет так как она захочет. Все ее детство они мотались по съемным, чужим. Когда она была маленькая, ей нравились частые переезды. Мать меняла не только квартиры, но и любовников. Каждый новый чужой дядя стремился стать ей отцом, но через месяц отцовские чувства пробуксовывали и начинались скандалы. Мать часто ей выговаривала, что она, Аля, мешает ей устроить личную жизнь и быть счастливой. Дольше всех они жили с Виталиком. Он даже обещал ей долгожданную собаку. Мать наотрез отказывалась заводить домашних питомцев.

- Нам самим жить негде, какие еще собачки и кошечки. Пойми наконец, что в любой момент мы можем оказаться на улице как эти кошечки и собаки. Мы бездомные.

Але трудно давалось это понимание, до определенного момента ей казалось, что жизнь легка, а чтобы быть счастливой достаточно выпросить у матери собаку.

Пока Виталик был трезв – все было хорошо, но стоило ему выпить тут воспоминания о чеченской войне не давали ему покоя. Конечно, покой теряла и мать, начиная скандалить. В такие минуты Аля старалась найти спокойный уголок и спрятаться там с книжкой. Обычно она залезала в кладовку, там было пыльно и темно, но Аля запасалась фонариком и чипсами и могла там сидеть до самой ночи. Никому не было до нее дела.

В классе третьем, ей все это надоело. Надоело постоянно менять школы и терять друзей. Надоели чужие обшарпанные квартиры и комнаты. Как-то им пришлось месяц жить в общежитие, где соседями были наркоманы, а туалет в конце коридора. Она с ужасом и отвращением вспоминала потом эту грязь, повторяя себе снова и снова, что она то уж так никогда жить не будет.

Ей было уже тринадцать, когда матери наконец улыбнулась удача. Новый любовник оказался человеком солидным и пристроил мать на работу. Со временем, он купил им малогабаритную квартирку на окраине.

- Думаешь мне легко? – жаловалась мать – да эти клуши все меня ненавидят, сплетни обо мне распускают, но я терплю и улыбаюсь. Запомни, свое счастье и удачу надо выгрызать зубами. Не жди, что тебе все поднесут на блюдечке за красивые глазки. Мужики все сволочи, попользуются тобой и сольют в унитаз.

По совету матери, Аля поступила в педагогический, хотя работать учительницей она не собиралась. Она только мечтала оставить свою прошлую жизнь позади, забыть ее и жить новой, интересной жизнью. Большинство однокурсниц мечтали выйти замуж, кто по любви, кто просто от безнадеги. Аля не мечтала о замужестве, она хотела независимости и свободы.

- Начни подрабатывать, у меня нет денег на все твои хотелки. Я сама еще женщина нестарая и у меня есть свои желания – ворчала по утрам мама, пихая ей в карман жалкие две сотни.

- Господи, мама, это только на автобус, и на завтрак в буфете. Мне и карманные нужны, я вечно без денег.

- Если нужны – устройся на работу как другие. У меня денег в обрез, только на продукты.

Каждое утро, Аля давала себе обещание, что вместо университета отправится на поиски работы, найдет подработку на вечерние часы и заживет как ей нравится. Дверь за матерью захлопывалась, а она поворачивалась на другой бок и сладко засыпала. Да, она ленивая, эгоистичная дрянь, но разве она виновата? Виновата мать и общество, именно они взрастили в ней эту лень и безнадегу.

***

- Ну, что встала то, руки в боки? – Наташа оторвалась от лохани с грязным бельем и вытерла пот с лица – проходи, гостье будешь. Ты ко мне никогда не заходишь, по какому случаю визит решила нанести? Может помочь пришла?

«Ишь ты, скалится» - со злостью подумала Аля.

- Да, нет, своих дел хватает. Тут одна все бегала, помогала всем, теперь сама свалилась, а все переживает, что помочь тебе не может. Вот, прислала меня, чтобы ты ее не ругала. Говорит, как полегчает – так сразу прибежит помогать.

- Что случилось с Олей? – улыбка сразу исчезла и неподдельная тревога отразилась на лице Наташи.

- Да не переживай, жить будет. Лихорадит ее с утра, так я ее обтерла и компресс холодный положила. Пусть поспит в тишине, а я к тебе вот, чтоб успокоить.

- Проходи в дом тогда, нечего на солнцепеке торчать.

Аля усмехнулась, но в дом пошла, размышляя, что не отказалась бы сейчас от чашки чая или чего покрепче.

- Только компот не предлагай, он мне уже поперек горла. Аля села на низкий диванчик и огляделась. Домик один в один напоминал ей тот, в котором они с Олей обитали.

- У меня вино домашнее есть. Будешь?

- Спрашиваешь еще, наливай. Где ты его раздобыла?

- Сама сделала. Сливы то полно, вот часть сушу, а часть на вино ставлю. Только процесс это долгий.

- Здорово. Рецепт дашь? У нас вроде тоже слива есть – Аля пригубила вино и зажмурилась. Легкий, чуть кисловатый вкус освежал и бодрил, настраивая на задушевный лад.

- Что это за место такое странное, бывает иду по улице, а кругом ни души? Я тут в некоторые дворы заглядывала, аукала как в лесу, а в ответ тишина. Хотя белье висит на веревках…Но вот ведь странное дело, все женские тряпки. Ты тут давно, видела здесь хоть одного мужика?

- А тебя мужики интересуют – Наташа усмехнулась, подливая еще вина, потом сходила в другую комнату и принесла тарелку с творогом – с какой целью интересуешься?

- Да нет, меня не то что мужики, меня это место интересует. Хочу побольше информации собрать, ты тут давно – вот и поделись. Что касается мужиков – я феминистка.

- Вот как? И в чем это выражается? За что сейчас феминистки борются, а то я отстала немного от жизни.

Аля наморщила лоб. Эта Наташа все время скалится, даже не поймешь серьезно она или шутит.

- Про бодипозитив слышала? Бодипозитив как движение развивается с 1960-х годов. Потому что озабоченность внешним видом у людей в большинстве случаев вызвана стандартами красоты, навязанными обществом. Те, кто не хочет им соответствовать, часто становятся жертвами осуждения, травли или дискриминации. Ну, это когда женщины отстаивают право быть такой как ей нравится, а не походить на худосочных красоток с обложки глянцевого журнала. Вот я, например, немного полновата, но я не собираюсь морить себя голодом в угоду мнению, что только худая женщина может быть красивой и желанной.

Аля замолкла и вопросительно посмотрела на Наташу. Та только кивнула головой.

- Так что это за место?

- На этот вопрос у меня нет точного ответа, но догадки имеются. Ты знаешь, что в ад попадают в основном женщины. Именно поэтому, Пророк велел им слушаться своих мужчин и побольше подавать милостыню всем нуждающимся.

Аля чуть не поперхнулась вином. Ну, это уж слишком. Не любила она душнил, ну реально душат своими рассуждениями. Ей сразу вспомнилась однокурсница Карина – девушка из обеспеченной семьи. Карина жила за городом и всем рассказывала, что она деревенская, хотя это был элитный коттеджный поселок за городом. Еще Карина любила рассуждать о традиционных ценностях и с первой встречи объявляла, что ее цель выйти замуж и нарожать много детей. Надо решать демографическую проблему, и Карина для себя все уже решила.

- Ты зачем парик носишь? Жарко ведь – Аля терпела эту душную девицу только из соображений материальной выгоды. У Карины всегда были деньги, и она охотно покупала для Али булочки в буфете.

- Хм, видишь ли, у приличной девушки должны быть длинные волосы, длинные юбки и обувь на высоком каблуке – свысока своей шпильки объясняла Карина – еще у девушки должна быть тонкая талия и широкие бедра. Тебе бы не стоит есть столько булочек – тогда бы ты похудела и появилось бы больше шансов заинтересовать собой приличных молодых людей. Возможно, появился бы шанс выйти замуж.

Как она терпела весь день в этом парике – Аля могла только догадываться. К чему такие жертвы? Чтоб понравится мускулистым студентам с физкультурного и найти достойного папочку своим будущим многочисленным детям? Аля с одной стороны ненавидела ее за то, что она обеспеченная и может ей купить булку. С другой стороны, хоть она и была душнилой, одевалась она стильно и дорого во всех смыслах этого слова. Она стояла на две ступени выше Али, ей не дотянуться до нее, но можно постоять рядом, пряча глубоко в душе свои обиды.

Аля прекрасно понимала, что никогда приличный молодой человек не заинтересуется ей, а если и заинтересуется – она не сможет этого перенести. Поэтому она всем рассказывала про феминизм, а придя домой хватала пакет с чипсами и закрывалась в кладовке. Благо, в малогабаритной квартире была тоже кладовка. Ее Аля оборудовала под вторую комнату, чтобы иметь хоть немного приватности.

- Тебе то откуда знать, про ад, Пророка и как будучи женщиной не загреметь в ад? – вино очень мягко и незаметно, но все-таки ударило в голову. Хотелось дать в зубы этой Наташе, чтобы она перестала скалиться и издеваться - Ты чего, самая умная?

- Нет. Ты спросила почему так много здесь женщин и где мужчины. Я попыталась тебе объяснить.

- Значит, по-твоему мы в аду?


Глава 9

Из сна меня выкинуло ощущение дискомфорта. Тряпка на лбу давно высохла и стягивала кожу. Я смахнула ее и села. Страх накатил волной и подбросил меня с дивана. Выскочив на двор, я перевела дыхание. Шаги мне не приснились, кто-то там точно ходил, но одна я туда не пойду проверять. Надо дождаться Али, а пока заняться чем-нибудь полезным. Мой взгляд упал на козу, мирно дремлющую под навесом. Алька- стерва, наверняка даже не вспомнила о бедном животном.

Я села рядом с козой и прижалась к ее теплому шерстистому боку. Слезы непроизвольно полились из глаз. Мне было жалко всех- себя, маму, которая уже обежала все церкви и поставила не один десяток свечек за мое спасение. Козу мне тоже было жалко, о ней некому позаботиться кроме меня.

Утерев сопли подолом юбки, я решила не раскисать. Не время сейчас киснуть и оплакивать свою тяжелую участь. Отвязав козу, я отвела ее в сад под самое тенистое дерево и принесла несколько подгнивших груш.

- Ешь давай – я выложила груши перед козой – завтра схожу за ветками, а сегодня травку можешь пощипать, а то разбаловала я тебя.

Сорвав еще груш, я отнесла их к колодцу и долго и тщательно мыла, оттягивая неприятный момент возвращения домой. Сложив груши в миску, я взяла одну и решила поесть прямо у колодца, несмотря на пекло. Куда провалилась Аля, ну не могу же я тут до вечера сидеть. Можно, конечно, натаскать воду в бочку, но я чувствовала слабость в ногах и руках, так что не стоило. Я сидела под палящим солнцем, чувствуя, как пот стекает по бокам и тут же высыхает. Так я скоро превращусь в мумию. Надо было срочно уходить под крышу и выпить компота.


Осторожно заглянув в дом, я прислушалась. Стояла гробовая тишина, я чувствовала, если немедленно не войду в дом – то уже точно никогда не смогу остаться тут одна. Надо перебороть свой страх, там никого нет. Вот сейчас я войду, возьму лампу и посмотрю.

Я на цыпочках зашла, как будто боялась вспугнуть прошлогоднюю пыль, что прячется в углах второй комнаты. С лампой в руке, я прокралась к занавеске и прислушалась. Тишина. Я резко отбросила занавеску и подняла лампу.

В комнате никого не было. Я выдохнула и немного расслабилась, но напряжение до конца не отпускало. Может поэтому, я сразу ощутила его присутствие. Ощутила спиной, чей-то взгляд, упирающийся мне в затылок. Как дуло пистолета.

Испугалась ли я? Нет. Страх стек куда-то, как ручеек воды, нашедший щель между камнями. Говорят, всегда лучше посмотреть страхам прямо в лицо. Надеюсь, лицо там имеется и это человек, а не бесплотный призрак. Кого и чего я больше боюсь не было уже времени раздумывать.

- Кто ты такой и что тут забыл?

Я резко развернулась и сунула лампу почти под нос ему. На мгновение, я подумала, что это все-таки Алюсик решила подшутить надо мной и я сейчас точно врежу ей лампой, а потом скажу, что приняла ее за привидение. Хоть раз в жизни дать кому-нибудь по морде – я мечтала об этом еще со времен школы, но хорошее воспитание мешало мне осуществить мечту.

Он стоял в дверном проеме, держась за занавеску. Обычный молодой парень в светлых джинсах и футболке. На голове повязан белый платок в крупную красную клетку.

- Здравствуйте. Извините, если помешал. Так-то я стучал в дверь, потом смотрю – приоткрыто. Ну и вошел. Меня Михаил зовут.

Парень протянул руку, и я как под гипнозом взяла ее. Рука была ледяная. Это странно, подумала я, ведь на улице жара, чего у него руки как лед. Меня обожгло этим холодом и вдруг ясно вспомнилась картина холодного зимнего вечера, когда мы гадали с подружками.


В тот вечер родители ушли в гости и оставили меня одну в пустой квартире. В холодильнике стояла бутылка вина, мама как всегда по праздникам напекла гору пирогов, и я решила, что не буду скучать в сочельник одна.

Обзвонив девчонок, я быстро собрала веселую компанию, которая расположилась на диване с бокалами и пирогами.

- А что, девки, сегодня ведь канун Рождества, самое время на женихов гадать – объявила староста курса, чернобровая и черноглазая Яна.

Компания оживилась и загалдела, идея всем пришлась по душе.

- Нужны зеркала, свечи и обручальное кольцо.

Услышав про кольцо, вся компания сникла. Все были незамужние, где взять кольцо? Срывалось такое интересное мероприятие, хорошо я вдруг вспомнила про кольцо бабушки, лежавшее в маминой шкатулке с украшениями.

Возня с зеркалами и свечами скоро всем надоела и девчонки, врубив музыку, устроили танцы. Около зеркала стоял стакан с водой, в котором лежало кольцо. Пламя свечей, отражаясь в зеркале, отбрасывало блики.

- Посмотри в кольцо – чей-то шепот у самого уха, заставил меня присесть у зеркала и до рези в глазах вглядеться в стакан, на дне которого поблескивал золотой ободок.

В какой-то момент, я перестала замечать громкую музыку, шум и смех в комнате отошли на второй план. Я перестала бояться и сосредоточилась на процессе. В кольце я заметила неясный образ. Лица не было видно, но судя по фигуре, это точно был мужчина.

- Ну все, значит выйдешь замуж в этом году – верная примета.

- Ой, да фигня все это – чернобровая Яна завистливо покосилась на кольцо в стакане и пожала плечами – бабушкины сказки, я в такое не верю.

Девчонки зашумели и загалдели, каждая хотела высказать свое мнение. Под этот шумок, я собрала грязную посуду и отнесла на кухню. Включила воду и задумалась над мойкой, полной грязных тарелок. Верю ли я в это? Силуэт мужчины я точно видела, сердце мое сладостно замирало под стук воды о тарелки. Витая в романтических мечтах, я вдруг услышала резкий голос Яны.

- Особо не надейся, эти гадания хороши как развлекуха. Ты у нас девушка домашняя, многого в жизни не знаешь. Так вот, я тебя хочу предупредить – выкинь это из головы. Всех этих суженных-ряженных. Иначе в каждом первом встречном будешь разглядывать свою судьбу.

- Да что ты, Яна, я и замуж не собираюсь. Сначала надо образование получить.

- Вот правильно, слушайся маму, она тебя плохому не научит – Яна скривила губы и пошла курить на балкон.

Потом я долго еще ходила под впечатлением того случая. Мне казалось, что не все так просто, как Яна расписывает. Хотелось поговорить с мамой, но я боялась, что она все свернет на тему замужества и что мне просто необходимо скорее найти себе мужа. Я ведь прекрасно знала позицию мамы по этому вопросу, но вот не разделяла ее совсем. От этого мне было немного грустно, мне казалось никто меня не понимает и не поймет.


- Что с вами, вам плохо?

Я очнулась от ступора и снова внимательно посмотрела на парня с платком на голове. Что-то знакомое было в этом образе, но я не могла уловить в чем подвох. Где-то я уже видела эти синие глаза, такие холодные как льдинки в бокале с коктейлем.

- Ты местный? Что-то я тут мужчин не наблюдала. Откуда ты взялся, Михаил?

- Спустился, чтобы спасти тебя.

Ну вот, приехали. Мне сразу вспомнился разговор с Алюсиком в яме, когда мы молились о спасении и ждали появления ангела. Тогда явилась русская проститутка Наташа, и мы решили, что Бог нас надул, но потом, я изменила свое мнение. Душа у Наташи была чисто ангельская и никакая грешная жизнь не смогла вытравить из нее свет и чистоту.

- Откуда спустился, с гор что-ли? Ты, может альпинист, Михаил? Компотику хочешь, еще груши есть. Ты, наверное, устал? – я решила взять паузу и подкрепиться, заодно присмотреться к новоявленному ангелу Михаилу. На первый взгляд, на ангела он не тянул, да и на альпиниста тоже мало был похож. Обычный городской парень, вот только этот платок смущал меня. Хотя, чего я привязалась к этой детали одежды? На улице пекло, очень разумно прикрыть голову, этакая мужская бандана или как там их называют.

- Я выбрал этот платок, чтобы вы меня сразу узнали – мягко сказал Михаил и снова взял меня за руку.

Точно, я его узнала, но от этого мне не стало легче. Я занервничала и мне захотелось заорать во весь голос. Сволочь эта Аля, когда нужна – никогда ее нет. Свалила и бросила меня в самый ответственный момент моей жизни. Тогда, в сочельник, когда я вглядывалась в золотой ободок бабушкиного кольца, я видела мужскую фигуру. Лица я не видела, но на голове точно был повязан белый платок в красную клетку.


Глава 10

Теперь все встало на свои места. Я с детства мечтала, что прилетит волшебник на голубом вертолете или рыцарь без страха и упрека избавит меня от серых будней и подарит сказку. Детство закончилось, а с ним и романтические мечты о волшебниках и отважных принцах. Молодые люди, как один мечтали развлечься со мной на вечерок или два и не более. У взрослых свои проблемы, сказки и романтика не для больших городов с их бешеным ритмом жизни. Надо успеть на автобус, не опоздать в универ, быть в тонусе, в тренде, на позитиве. Не разочаровать маму и не спиться от безнадеги, которая маячит в будущем. Другое дело здесь. В этой яме из развлечений только сад и коза, а тут такой случай подвернулся – молодой, красивый как торт в день рождение и хочет меня спасти.

Я привыкла, что молодые люди хотят меня уже на первом свидании, пропуская букетно-конфетный период. Сразу предлагают жить с ними, чего время то терять на свидания бегать если есть квартира, пусть и съемная.

- Обувь надень – он сказал это так буднично и просто, что я поспешила со всех ног в другую комнату. Старые, поношенные сандалии валялись в углу. Они были не мои, но я их надевала, когда шла работать в сад. Поначалу я брезговала чужой обувью, вдруг грибок, но реальная возможность поранить ногу об острый камень, заставила меня забыть о излишней брезгливости.

- Алю надо подождать, без Али я не пойду – крикнула я ему, прикидывая, что можно взять в дорогу – еще Наташу надо предупредить насчет козы. Судьба козы беспокоила меня особенно.

На мне были шорты и рубаха, как раз та одежда, которой я сюда попала. Может надо переодеться, хотя в шортах удобнее, а вот платок на голову надо обязательно взять, ведь в горах жарко. Хотя ночью будет прохладно. Я уже прикидывала, в чего упаковать одежду и продукты, когда услышала голос Михаила.

- Подойди пожалуйста ко мне.

Эта просьба меня удивила и насторожила, но я вернулась в комнату и застыла от удивления.

Грязный, потертый коврик, лежавший на полу, был откинут. Под ним оказался люк. Михаил открыл крышку люка и багровый отсвет упал на стенку. Я как завороженная подошла и глянула вниз. Мне в лицо пахнуло жаром, как будто я заглянула в печь.

- Что это? Похоже на жерло вулкана.

- Нам надо туда спуститься. Там путь к спасению.

Хорош путь – нечего сказать. Вот этого я никак не ожидала. Думала, мы пойдем в горы и известными одному Михаилу тропами, выйдем наконец в большой мир. К людям, к цивилизации. Может даже сразу к нашему отелю, который наверняка, совсем недалеко отсюда. Ага, размечталась. Я с ужасом смотрела на люк, потом нагнулась оценить, насколько там высоко.

- Надо хотя бы лестницу.

Я не успела договорить, как почувствовала легкий толчок в спину и упала в люк.

Наверное, надо было испугаться, но мне почему – то вспомнился мультик про Алису в Стране чудес. Алиса прыгнула за кроликом в нору и долго летела, скучая и размышляя. Я летела недолго, но зато в воздухе перевернулась и мягко приземлилась прямо на ноги. Оглядевшись, я поняла, что стою на каком-то камне или выступе, а вокруг клокочет раскаленная магма. Или как это там называется? Подошвы сандалий мгновенно нагрелись, я ощутила этот жар и память наконец вернулась ко мне. Я ясно вспомнила последний вечер в баре и Михаила.

Тем вечером, Аля долго примеряла наряды и выбирала между топиком и майкой, а я спустилась во двор отеля и решила ее там подождать. На мне были балетки на тонкой подошве и разогретые за день плитки приятно грели ступни ног. Я ясно вспомнила то ощущение безмятежного счастья и тепла, оно просто окутывало меня как легкое розовое покрывало, дарило покой. Жизнь представлялась в розовом свете и хотя бы на вечер я решила забыть обо всем. Аля предложила завернуть в бар, выпить там, а потом прогуляться вдоль моря. Мы сидели за столиком и наблюдали, как солнце лениво ползет в море, чтобы утонуть там до утра, когда к нашему столику подошел молодой человек. Синеглазый брюнет, в руках у него были коктейли, он попросился за наш столик и предложил нас угостить.

Почему я только сейчас вспомнила этого Михаила. Он дважды подставил меня, а я только сейчас вспомнила, когда уже ничего невозможно изменить и смерть моя близка. Мне хотелось заорать и я подняла голову и завопила.

- Мамаааа!

Я понимала, что поздно метаться и пить боржоми, остается только ждать медленной мучительной смерти. Через сколько минут мои сандалии перегреются и начнут дымиться? Может не стоит ждать и мучиться от ожогов, а сразу сигануть в эту раскаленную жидкость и погибнуть. Мысли мои метались загнанной кошкой. Еще немножко и паника заставит меня прыгнуть.

- Лети! Лети, моя девочка. Ты же сильная!

Голос мамы меня немного отрезвил, но не успокоил. Слезы полились ручьем.

- Не могу, мама! Ты же сама каждый год подрезала мне крылья! Помнишь, я хотела танцевать, а ты сказала, что у меня нет чувства ритма и я косолапая? Помнишь, я хотела петь, а ты сказала, что времени у тебя нет водить меня в музыкалку, да и голос слишком слабый. Я хотела заниматься фигурным катанием, но ты сказала, что спорт не для таких как я. Это слишком тяжело и опасно, но я могу ползать вдоль бортиков на школьном нерасчищенном стадионе. На большее я не гожусь.

Я так увлеклась перечислением своих детских обид, что даже не заметила, как Михаил спустился ко мне и завис, помахивая двумя огромными белыми крыльями.

- Возьми меня за руку и вместе пойдем к свету.

Он как-то по театральному показал наверх и подняв голову, я увидела, что свет и правда зажгли. Неужели для меня?

- Нет уж, дудки! Я все вспомнила, хотя и поздно. Это ты виноват во всех моих бедах. Никуда я с тобой не полечу. Ты обманщик!

- Это было испытание, ты прошла его. Твоя вера крепка, не отступай и ты обретешь свет.

- На фига мне ваш свет? После всех ваших испытаний я поняла только одно. Верить надо в себя и только себе. Поэтому я выбираю остаться здесь. Твоя помощь мне не нужна.

- Хорошо. Если это твой выбор – пусть будет так. У тебя есть одно желание, но хочу предупредить, подумай хорошенько, не спеши.

После всех этих событий, я не могла ни о чем думать, кроме как считать минуты до того момента как сандалии начнут гореть. Я с тоской смотрела на клокочущее море магмы и проклинала свою доверчивость. Что мне делать? За что мне это все и везет же Альке, она сидит себе сейчас где-то и пьет компот. В горле пересохло и страшно захотелось пить. Ах да у меня же есть еще одно желание. Может, попросить воды, в эту минуту мне казалось, что нет ничего важнее.

- Не дури – опять этот голос, похожий на мамин – давай, тебе надо выбираться из этого ада, а уж потом подумаешь о питье и еде.

Да, мама как всегда права, надо выбираться, но попроси я сейчас веревку или лестницу, я снова окажусь в том же пекле, но только немного более комфортном. Даже если я попрошу вернуть меня в отель, кто знает, может меня ждет все тот же День сурка, и я снова попадусь в ту же ловушку и Аля вместе со мной. Нет, надо загадать такое желание, чтобы у меня был выбор и этот выбор я могла сделать сама.

- Михаил или как там тебя на самом деле. Я не знаю кто ты. Может ангел, а может демон, посланный искушать меня. Если у меня в запасе есть желание – продолжим игру. Только в этот раз я буду все помнить и решу сама.