Глава семьдесят восьмая. Кто кому вампир и дверь

В принципе консенсус можно считать достигнутым, если отмести все претензии мегалитов №43 и №54, как исключительно технические моменты, решаемые в процессе эксплуатации. Якорь удалось изолировать весьма изящно и эффектно, в чём безусловная заслуга Девятого, доколупывающегося до размеров песчинки при передвижении массивов. Зато к переходам и границам оставались вопросы. Главный из которых - способ доставки, упаковка и передача. Первая, посовещавшись с Третьими всех мегалитов, нашла удачное решение, породившее новую волну вопросов. Тогда Одиннадцатый предложил промежуточный вариант, с которым пришлось согласиться всем, как с безальтернативным. Границы должны быть жесткими, а транспортировка – проницаемой.

Вечный дежурный по мегалиту №518 – Шестой

Когда собрав на лбу морщины
С восторгом смотришь на закат
Что красит горные вершины
виват
Анонс внеочередного срочного собрания клуба «Сам себе художник», оплаченная знаменитой картиной Суху «Нца и внутренний мир».


Перевод единиц измерений
- 1 вер – около 10 метров; 1 девер - около 1 метр; 1 верста – почти 1 км;
- 1 тыд – около килограмма


Очень громкий звук может вызывать болевой шок, глухоту и временную дезориентацию. Упругие вещества звук проводят хорошо, но недолго, пористые материалы шум давят. И это были все знания Нцы о свойствах звука при изучении воздействия шумовых гранат на организмы живых существ.
Знаний хватило чтобы подавить легкую панику и почти вовремя прикрыть уши ладонями. Всё равно оглохла. Нашла махровое узкое и длинное полотенце и кустик герани на окне второго этажа, собственно одно на другом стояло. Листья герани размяли и засунула в ушные раковины, а полотенце накрутила чалмой и зафиксировала булавкой.
Вот теперь ей никакой шум нипочём, особенно такой неправильный. По всем физическим канонам он уже должен был затухнуть, а этот носился по Задрюку, рикошетил, дробился, менял направления, резонировал, становясь совершенно нестерпимым, но потом снова раскалывался. Похоже, магия несколько изменила свойства звука.
Вампиров увидела издали. Это была самая мирная картинка из виденных в Задрюке.
Они сидели ровненько на коньке крыши трехэтажного дома, вытянув шеи и изредка сканируя ладонями пространство. Любопытно.
-А что это вы тут делаете?
Попасть по внешней стене на крышу было сложно, но она сделала это.
Пристроилась к хозяину миноги - Мину. Тот ободряюще улыбнулся. Какие же эти твари добродушные, когда дело не касалось питания. И как же шикарно переливались их волосы от слабого ветерка. Вампирская шевелюра в последнее время стала для Нцы предметом законной зависти. Днем у Мгара она была кипельно-белая с голубоватым оттенком при движении, а ночью стальная с холодным блеском. Мин при свете был смоляным с синими глянцем, в темноте – таинственно пепельным. Ном – хозяин осьминога – днём медный, ночью багряный с золотыми сполохами. Дип – владелец медузы – русый на Солнце и очень темно-русый с пурпурными нотками при Противне. Скоп – хозяин сколопендры – с дневной желто-оранжевой гривой днем и шоколад с серебром после заката.
Именно он насторожился, поднялся, указывая пальцем направление. Остальные подались в ту сторону. Переглянулись и мягко сгинули, соединившись с тотемами. Все, кроме Мина. Этот подхватил Нцу и почти нежно перенес под защиту каменных остатков погреба.
Среди вампирской братии это был лучший кандидат для беседы с Нцой. Он был самым взрослым, если не смотреть на внешность, а брать именно количество прожитых лет. Был самым взвешенным, но при этом беззаботным. И беззлобным. Он чем-то неуловимо походил на РомДима обаянием, неподдельным интересом к собеседнику и желанием разобраться прежде чем действовать. И подкупающая манера говорить, используя хвалительные наречия. 
 Нца размотала шапочку и выковыряла из ушей герань. Ну, она готова, если, конечно, слух вернулся.
Вернулся. Нца слушала и не могла определиться, до какой степени было выгодней оставаться оглохшей.
Выяснилось, что Мгар уже давно требовал от Мина разъяснительной работы «среди Нцы». Мин пытался улучить минутку для беседы, не получалось. Хотя и сейчас не самое удачное время, но другого может и вовсе не представиться, а огребать от Мгара очередную выволочку не хотелось.
Мин на секунду замер в позе плохого трагика, но потом так весело над ней рассмеялся, что и Нца улыбнулась.
Хозяин миноги уселся поудобней и продолжил.
Ознакомительная лекция о вампирской иерархии и положениях СтАтута позволяла Нце глубже погрузиться в вампирскую эстетику, трезво оценить их глубокий вклад в сохранение баланса мира и познать привилегии и недостатки вампирского бытия.
Вампиризм, как способ переформатирования и передачи энергий существовал со дня сотворения мира. Кстати, Нца помнила постоянную ква? Единая единица энергии солнца за одну секунду с площади одного квадратного девера на высоте эталонной версты от уровня пола глобальной обсерватории?
Нца не помнила, более того, не хранила в памяти факта о данных знаниях, но это не повод признаваться в элементарной безграмотности. Согласно кивнула, мол, думай как хочешь. И Мин продолжил.
Всего вампирское сообщество было трехуровневым. А также включало диких особей, на которых, впрочем, велась эффективная охота.
Первый, он же базовый уровень был самым многочисленным. Представители данного уровня выполняли главную задачу – очищение эмоционального фона живых существ от излишков. Они могли перерабатывать энергию и сливать избыток в космос или эфир. При необходимости могли принимать некоторое количество от коллег-вампиров, но только надстроечного уровня.
Второй, он же надстроечный уровень. Эти ребята могут извлекать различные энергии: Солнца, Противни, ветра, воды, реже – земли, а так выяснилось, что и звука. Так же они могут быть донорами для других вампиров и не только. Таким образом, чтобы инициировать нового вампира, требуется уровень не ниже надстроечного. Требуется лишь соблюсти ряд условностей и…
-Тотем?
Мин порадовался, что Нца оказалась такой понимающей и продолжил рассказ.
Обряд инициации состоит из нескольких этапов. Первый: устроить подселение, то есть переместить родовой тотем в чужое тело, убрать максимально человеческий дух, извлечь родовой тотем, чтоб тот растекся посмертным покрывалом, и как бы для рода умер. Вдохнуть, ясен пень, вампирской силы и призвать нового тотема, видимого другим коллегам. Иногда тотемы приходят целой толпой, как в случае с Мгаром. Ему пришлось выбирать из десятка, а он остановился на самом миленьком. Но чаще тотемы приходят по одному, реже по два. К Браблу не пришел никто. Это была смелая и передовая операция, так как манипуляции совершались не над телом, а дистанционно Да, для этих целей пришлось выкрасть Опса и Мойсей Дона. К сожалению, на призыв тотем не явился. Ни один. Мгар полагал, что проблема в Большой игре и барьере, а также потому что Обряд проходил удаленно, соответственно времени на отклик требовал большего, как и энергии. Не меньше дополнительной сотни ква!
Мгар готов был предоставить своего резервного тотема, хотя пестовал его совсем для других целей. Но о них попозже. Не успел, так как ученого и волшебника из лаборатории изъяли, обряд корректно не завершили, и пришлось прибегнуть к «Последнему вдоху». Теперь Брабл вынужден таскать своего полудохлого родового тотема. Неловко получилось. Зато, как считал Мгар, опыт доказал свою безопасность. И это важно, но не сейчас.
Итак, вывод: второй уровень отвечает за стабильность популяции истинных вампиров и мягкое устранение диких. Дикий вампир - тварь самая беспощадная, голодная, беспринципная, условно живучая и уязвимая. Получался в стрессовых ситуациях из людей, склонных к вампиризму. Его можно перековать в истинные, но, если совсем дикий – лучше умертвить, что может сделать даже человек при определенных навыках. Второй вариант: оставить человеком, если вовремя обескровить, в смысле жизненной энергии. В этом случае он пару дней проведет в беспамятстве, зато останется человеком. На это способны только вампиры второго уровня. И то, что Нца видела в Тупике было именно вторым вариантом. Человек трансформировался в дикого вампира, но Мгар прекратил процесс. Зрелище не для слабонервных, но и ничего критичного в нём нет, если понимать физику. Теперь и Нца понимала и не осуждала. Ведь они уже подошли к самому главному.
Свой образовательный спич Мин усеял хвалебными прилагательными и наречиями, особенно, когда дело касалось Мгара. Нца ждала-ждала, когда этот мёд с сиропом закончатся, но не дождалась. У Мина была слишком богатая лексика и куча синонимов к слову «восхитительно».
-То есть до главного ещё не дошли? – печально уточнила она.
-Конечно, нет. Только подошли. Я же должен был рассказать о всех преимуществах вампиризма, помимо известных. Со СтАтутом мы закончили. Великолепно. Поэтому, - Мин стал загадочным и пафосным одновременно, -  теперь о тебе.
Нца повела плечами. Неуютно. По спине потекла тягучая капля то ли гноя, то ли пота. Что с ней не так?
Мин успокоил, мол, всё очень даже так. Она и не представляла, на сколько так, как надо.
Мгар сразу разглядел в Нце уникальные способности: суперсила, скоростной эффект, умение видеть или чувствовать тотемов, а с проклятыми даже общаться, устойчивость к большинству уловок типа «Сладкой грёзы», ответственность и бесстрашие. Кроме того, она могла создавать противовампирские блоки, в то время, как обычные волшебники только щиты. И он решил проверить догадку. Таланты Нцы изучали Мойсей Дон и виконтесса Иви. Они отмели волшебную природу дарований. Веена также проверила на предмет эльфийского начала и ответственно заявила об полном его отсутствии. Все сошлись, что способности Нцы более всего соответствуют вампирским. А решающим аргументом стало отсутствие тотема.
-У меня нет тотема? – возмутилась Нца.
-Его никто не чувствовал и не видел. Единственный вывод: подселение. Его подселили, возможно, без твоего согласия или участия. Так что нам осталось лишь завершить обряд и призвать или предоставить тебе резервного тотема, раз ты такая необыкновенная. Именно для тебя его Мгар и готовил. Заботливый. Ты же, наверно, уже поняла? Всё не просто так. Ты ему нравишься.
Нца растерялась. С одной стороны, быть невероятной было чертовски приятно, с другой, возмутила узколобость проверяющих. Какого перца! Кто они такие, решать за неё, что лучше, а что хуже?
-Ничего, что я сейчас мутант, а вы – нет.
Оказалось, всё норм. Брабл тоже мутировал. У него была очень ослабленная «черная» мутация, которая пробивала даже таблетки Амгранда. Не жрал бы их горстями, фиг бы скакал серым козликом, давно бы отдыхал в больничке Брачника. И мутация Нцы самая феноменальная из всех. Что лишний раз подтверждало теорию Мгара.
-Кстати, о Мгаре. Он в курсе, что у меня жених есть?
В ответ выслушала панегирик РомДиму, какой тот замечательный и уникальный человек, а затем последовал неожиданный вывод:
-Мы всё обдумали. Ты слишком хороша для него. Не достоин. Почему ты не спросишь, какой тотем для тебя приготовил Мгар?
Но Нцу больше интересовало, откуда вообще мог взяться резервный тотем?
-Наш Мгар тоже нестандартный. Удивительный. Он уже где-то на верхней границе второго уровня и задержался только ради тебя. Ему доступен не один тотем.  Он воспользовался шансом. Ты не представляешь, как хорош резервный. Мгар долго его выбирал. Что ты знаешь о галлипато?
Вопрос был из серии: скажи «нет» и я много тебе поведаю, но Нца подвела:
-Ящерица такая. Саламандра. Нет. Тритон. Саламандровый тритон.
-Иглистый.
-???
-Иглистый или ребристый.
-Точняк. Потому что у него ядовитые острые ребра. То есть ребра не ядовитые, да и яд не самый смертельный. Токсины, э-э, алколоид, э-э, нет. Буфотоксин – это у жаб. Не помню, какой яд, но ребра острые, это точно, и он ими протыкает кожу. Кажется, не только свою.
Рассказ был сбивчивым, познаниям про амфибий поверхностные, но как же росло удивление, смешанное с восхищением Мина. А то! Это вам не ква какие-то. Это жандармская спецоперация по пресечению работы секретной биохимической лаборатории на заре карьеры в Ко-Шике и грубое нарушение техники безопасности, когда засунула руку к неизвестной ящерице в аквариум. Неприятные ощущения. Зато в качестве сочувствия – шесть часов внеплановых дополнительных лекций про яды, гадов и земноводных. Отличные лекции, кстати. Хотя тогда злилась, очень уж жалко было потраченного, как ей тогда казалось, впустую, времени. А оно вона как обернулось.
-Обалдеть. Даже такое знаешь. Какой верный выбор сделал Мгар!
Нца уже тысячу раз сказала «чушь», но про себя. Пришла пора отвечать вслух:
-Мой совсем не интересует?
Мин был слишком уверен в положительном ответе, и не сразу понял отказ. В отличие от тотема. Минога рванула, раззявив пасть. Реакция Нцы была скорее рефлекторной, чем осознанной. Ни секунды не раздумывала и шарахнула со всей дури по этому тотемно-природному измельчителю. Удивилась, когда вместо взмаха по пустоте почувствовала реальное сопротивление. Ещё страннее, когда на оплеуху отреагировал хозяин, опрокинувшийся навзничь и хватаясь за щеку. В глазах его плескалось недоумение.
Нце стало крайне неловко, почти так же неудобно, как от эффекта самодеятельности. Как показывал опыт, лучшим средством от конфуза являлся побег:
-Извини.
Метнулась резво с низкого старта на повышенном эффекте трех ТЫЩ на все четыре стороны.
Мин замер с открытым ртом. Мгар прав: она - нечто. Да ещё и с ядовитыми земноводными знакома. Не вампир, а сказка.
Мимо, качаясь на звуковых волнах, проплыла чудная компания. Полупрозрачные владельцы чудищ приветливо помахали товарищу со спин экстравагантных тотемов. Нца ошиблась на счет медузы. Она вовсе не была мешком. Внутри двухдеверового в диаметре купола что-то таинственно переливалось всеми цветами желтого, а следом полотнищами развивались четыре пятидеверовых (если не длиннее) щупальца.
К Мину спикировал вилохвост.
-Ты всё сказал? – Мгар выглядел встревоженным.
-Почти. Большую часть. С тебя полква энергии. Выжат досуха. Будто ночь с бригадой ПВО бился.
И задумался. Стоило ли рассказывать про случай с тотемом? Не исключено, они всё-таки ошибались на счет Нцы. Но Мгар подхватил, кинул щедрый заряд. Звуковые волны затухали, но ещё были пригодны для серфинга над Задрюком. Феноменально!


Пустыня миллиона черепов

Они брели по пустыне, теперь с конвоем. Или с почетным караулом. Их в выборе направления не ограничивали, но если шли не туда, останавливались и с такой глубокой тоской смотрели вслед, что приходилось разворачиваться и идти туда, куда по итогу вели эти странные женщины. Да, конвой-караул состоял из женщин. Длинные тела, завернутые в дерюжные саронги от плеч до пят. На голове платки-немесы, закрепленные лентой. Но лицо. РомДим старательно НЕ смотрел. Слишком старательно. Но отводя глаза от одного лица, тут же утыкался во второе. И все они напоминали о невесте, оставленной в Задрюке. Не были похожи, но так четко окунали в воспоминания. Да что такое? Неужели так соскучился? И пусть. Он давно не предавался тоске о Нце. Лучше сладко грезить, чем быть вежливым. И РомДим выпал из реала, воспроизводя мысленно детали вплоть до аромата фирменного самоварного чая старика Куксы.
Очнулся, когда понял, что они встали. Не успел уточнить причину, как Аирд радостно возвестил, что все как один ждали компетентного (вот же словечко выискал) действия РомДима.
На неизвестных руинах, если огрызок главного фасада с фрагменты боковых стен можно назвать руинами, стояла огромная дверь. Высотой в полвера, не меньше. В отличие от щербатых стен, дверь была надежная, массивная, богато украшенная цветными эмалями, инкрустацией, ковкой. В целом была под стать пустыни: тотальная психоделика. Издали создавалось впечатление, будто никакой двери нет. Но она была. Без ручек, замков и прочей фурнитуры. Даже петель не видно. Это дверь вообще?
РомДим осторожно надавил по центру.
Тяжелые на вид створки поддалась легко. Не распахнулись приветливо, а лениво приоткрыли щель, достаточную для человека.
Вошли.
Трава, деревья. На всех оттенках зеленого глаз, после разноцветья , отдыхал, не сразу замечая благородные вкрапления других цветов.
Звуки леса накатили, но не сразу. Первое, что заметил РомДим, тишину, которую не нарушала неумолкаемая болтовня Аирда. А потом деловитый гомон проявился шелестом листвы, гудением насекомых, щебетом птиц, журчанием воды и глухим шумом водопада.
Стало так хорошо, что эмоции срочно попросились наружу.
РомДим вскинул руки и счастливо прокричал: «А-а!».
Прокричать хотелось многое, но этот звук, прокатившийся по лесу, выразил весь восторг поэта.
-Мы где? – благоговейно поинтересовался Аирд.
-Заповедник перевернутого озера Хоть.
Дверь мягко закрылась, отрезав пустыню, словно и не было её. Вот и славно.