У тёти всё в порядке

На массивном антикварном столе, как всегда, царил идеальный порядок. Папочка к папочке, листочек к листочку, файлик к файлику. Последние ещё и по цветам разложены. Строго по центру навороченный ноут. Очень дорогой, кстати. Из новейших. И это при том, что хозяин кабинета терпеть не мог всей этой, как он выражался, «электронной дряни». Но владел ею виртуозно. А что делать? Против прогресса не попрёшь. Особенно в том деликатном случае, когда ты занимаешь некую ДОЛЖНОСТЬ. Ответственную, требующую идти даже не в ногу со временем, а, по возможности, опережая его на шаг. Признаться, опережать получалось крайне редко, но тем не менее. Тут ведь далеко не каждый день случались счастливые моменты в виде двух-трёх свободных минут, когда не надо было ничего де…

…Мерзкий звук зуммера срочной засекреченной связи впился, казалось, прямо в мозг, подобно раскалённой игле. Барнет Док Трампл раздражённо ткнул толстым пальцем в сенсорную панель, активируя волновую завесу, обеспечивающую полную конфиденциальность разговора.

— И? Понятно. Информация подтверждена дублирующими источниками? Даже так… Отвечаете за исполнение и результат. Ждите, высылаю.

Мэйн-координатор привычно коснулся зелёного квадратика на панели и, когда тот стал ярче и запульсировал, отрывисто произнёс:

— Первой, второй, седьмой «Дельтам» и «Гамме-С» немедленно убыть в адрес по Веллингтон-роад одиннадцать. В распоряжение старшего дистрикт-агента Черокки. Выполнять все его указания. Да, подтверждаю свою команду и полномочия агента Черокки. Ключ-код подтверждения прилагаются. Конец связи.

В течение получаса Трампл вынужден был отдать аналогичные приказы, меняя лишь конкретику и адреса ещё восемь раз. По его полному лицу стекали крупные капли пота.

— Да что за чертовщина происходит?!

По инструкции полагалось доложить о странной ситуации наверх. Нет, не странной. Крайне опасной, повергающей в ступор и настораживающей. Но наверху доложили бы НА САМЫЙ ВЕРХ. И тогда он, лично он — Барнет Трампл, стал бы ответственным за всё. За что за всё? А вот как раз за то, что, судя по поступающей информации, надёжно защищённые сверхсекретные объекты вокруг Города подвергаются в данный момент атаке. Изощрённой, многовекторной, но… не слишком массированной. И даже незаметной со стороны. Как будто действуют отряды невидимок. И это даже не похоже на действия хаккеров. Всё происходит иначе.

Именно поэтому, когда пошли первые доклады с мест, мэйн-координатор и не стал спешить связываться с начальством. Необходимо было систематизировать информацию, скормить её аналитикам, сделать выводы, прояснить эффективность или неэффективность принятых им контрмер. А дальше действовать, исходя из того, что получится в итоге. На это понадобится время. А его, похоже, нет!

И вдруг всё кончилось. То есть, командиры спецгрупп начали один за другим сообщать, что многократно продублированная аппаратура и системы жизнеобеспечения объектов перестали подвергаться не идентифицируемым атакам и возвращаются к нормальному режиму функционирования. Хотя некоторые вспомогательные агрегаты оказались сильно деформированными, как если бы они оплавились и подплыли подобно парафиновым свечам. Противник, по всей видимости, отходит, но об этом приходится лишь догадываться, поскольку он по-прежнему… не обнаружен. А он был!
 
Свидетельством тому — сигналы столь же многократно продублированных выносных контуров внешних охранных систем. Сначала внезапное групповое пересечение их, а потом такой же групповой стремительный отход.

И вот теперь мэйн-координатор привычно перебирал старинные костяные чётки и мучительно думал: докладывать Лидеру или не докладывать? Выходило, что в обоих случаях ничего хорошего Барнета Трампла не ждёт. К тому же он просто не мог себе представить форму устного доклада. А он, по давно заведённому порядку, должен быть именно устным, с глазу на глаз.
 
И что говорить? Прозвучит ведь, как полный бред. Нас атаковали. Мощно, эффективно. Но мы не знаем, как именно. Заглубленные в землю бункера не повреждены, люди живы и здоровы, но «железо» выборочно поплавилось. Очевидно, что это не хаккеры, поскольку от них страдает в основном только информация. В данном случае, по свидетельствам с мест, информация никоим образом не пострадала. Вирусные атаки не зафиксированы, вредоносные или шпионские программы не обнаружены. А кто тогда напал? Нет ответа.
 
Системы ПВО также не отреагировали. Контроль радиоактивного фона изменений не зафиксировал. Вообще никто физически не почувствовал какого-либо воздействия на объекты, не заметил, не услышал постороннего присутствия. Все увидели только результаты достаточно странного воздействия на объекты. Почему нападавшие так быстро отошли? Разведка боем? Очень на то похоже… И отход был организованным и одновременным. Подготовку к проведению вражеской акции обнаружить не получилось, что, скорее, закономерно при подобных раскладах. Как защищаться впредь? Как ОБНАРУЖИВАТЬ нападавших? Нет ответа.

Вот в таком ключе, вероятнее всего, и пойдёт разговор с Лидером. Последующую реакцию предугадать сложно. Орать не будет, не его стиль. Снимет с должности? Может. Но вряд ли сделает это. Назначать кого-то в момент кризиса нецелесообразно. Ладно, гадать на кофейной гуще — занятие неблагодарное. Ехать к начальству всё равно придётся. Досадно, что до сих пор не соизволил появиться на своём рабочем месте личный секретарь. Маловероятно, но вдруг Джиму удалось что-нибудь нарыть, чтобы появилась хоть какая-то зацепка? Если он вообще в курсе произошедшего.

Своего секретаря Трампл ценил и доверял ему, как самому себе. Может, и глупо, но мэйн-координатор ничего не мог с этим сделать, поскольку Джим Фрисби сильно напоминал Барнету его самого в молодости. Чисто внешне.

Этот энергичный пронырливый жизнелюб обладал острым умом и наблюдательностью, предпочитая, правда, по своим каким-то резонам, не демонстрировать перед шефом эти качества. Поэтому Трампл видел в нём «немного простоватого, но преданного парня», который, тем не менее, иногда умудрялся добыть информацию там, где не сумели профессионалы. А кроме того, с Джимом можно было просто поговорить по душам на отвлечённые темы, выпить по паре глотков виски. Иными словами, Барнет Трампл считал секретаря своим единственным «почти другом». А иметь настоящих близких друзей… слишком опасно. При его-то должности.

Обычно ровно в 8 часов утра на столе мэйн-координатора оживал экран видео-селектора, демонстрируя жизнерадостную физиономию Фрисби:

— Я на месте, шеф!

Трампл важно кивал:

— Входи!

Ритуал этот был незыблем, как восход солнца. По Джиму можно было сверять часы. Но вот сегодня… Уже начало двенадцатого, а секретаря всё нет. И он не выходит на связь, будто напрочь забыл номер мобильника своего непосредственного начальника. А самому звонить подчинённому — не комильфо. Трампл нервно вышагивал по кабинету, оттягивая момент, когда всё-таки придётся поехать на доклад. Теперь он подумал, что, возможно, подобная задержка секретаря вполне может оказаться как-то связанной с утренними событиями.

Точно! Трампл даже остановился, поражённый тем, что пришло ему в голову. Ну точно же! Это не может быть простым совпадением. Наверняка проныра Джим что-то раскопал. Значит, надо обязательно дождаться его и действовать по обстоятельствам. Хозяин кабинета, заложив руки за спину, снова принялся мерить комнату быстрыми шагами и размышлять, думать, отбрасывать одну за другой самые невероятные версии произошедшего, как листы с кочана капусты.
 
Трампл, погруженный в невесёлые свои мысли, едва не подпрыгнул, когда за его спиной тоненько тренькнул видео-селектор. Ч-чёрт! И тут же бросился к столу, нетерпеливо заглядывая в экран высокого разрешения и моментально принимая привычный величественный вид. На экране, совершенно, как всегда, скалил зубы неунывающий Джим Фрисби.

— Я на месте, шеф!

— Входи!

Ритуал превыше всего, что бы ни случилось. А теперь… Теперь сделать вид, будто всё в норме. Тогда как мэйн-координатора сотрясала противная внутренняя дрожь. Он грузно опустился в дорогое кожаное кресло, щёлкнул золотой зажигалкой, закуривая сигарету и пуская длинную струю дыма навстречу буквально ввалившемуся в кабинет секретарю.

— Случилось, вероятно, что-то сверхъестественное, Фрисби! Иначе вы не позволили бы себе опоздать на три с лишним часа, даже не удосужившись позвонить!

— Но шеф, шеф! Прощу прощения, но у меня потрясающие… сногсшибательные сведения!!! Это невероятно! Я буквально только что покинул ЛНО! И меня переполняют…

Трампл на секунду просто онемел, затем неожиданно живо вскочил и, едва не поперхнувшись сигаретным дымом, загремел во всю мощь голосовых связок:

— Что-о?!! Да вы наглец, Фрисби! Вы даже не потрудились придумать что-нибудь более удобоваримое, нежели осточертевшая всем сказочка про НЛО! Его переполняют, видите ли! Что переполняют? Уж не впечатления ли от встречи с зеленоголовыми чешуйчатыми братьями нашими по разуму?! Ну, нагле-е-эц…

Отдуваясь, мэйн-координатор вновь плюхнулся в кресло, давя в пепельнице сигарету, стараясь успокоиться и взять себя в руки.
 
«Что сказал Джим? НЛО? А ведь это же… м-мать его!.. это же прекрасно объясняет все несуразности. И неужели же Фрисби опять неведомым образом обошёл профессионалов?! Глянь на него, вытянулся в струнку и не моргает даже. Так, спокойно, Барни. Выдохнуть. Ты скала. Ты спокоен и деловит».
 
Посопев ещё с полминуты, Трампл примирительно пробурчал:

— И долго вы будете изображать из себя суслика в прерии, Джимми? Расслабьтесь и, ладно уж, врите дальше, с подробностями, а я послушаю. Нет, каков, а?! Такое придумать!

Кресло уютно похрустело дорогой кожей, когда Трампл сменил позу на более раскрепощённую, меняя заодно, как маску, выражение лица. С таким лицом профессионал, если подобное вдруг случается, слушает дилетанта, пытающегося объяснить этому самому профессионалу суть его же работы. Этот начальственный приём хозяин кабинета называл для себя «упреждающим пренебрежением», призванным морально раздавить оппонента, лишить уверенности в правильности (или правдивости) того, о чём он говорит. Однако на многоопытного, досконально изучившего своего шефа Джима Фрисби ни этот конкретный приём, ни все остальные никакого воздействия не оказывали. Да пусть себе старина Барни развлекается, жалко, что ли? Джим слегка пожал плечами и начал:

— Дело было так, сэр. Решил я вчера вечером съездить к родственникам в пригород. Вы же в курсе, что у меня тётя в Гринфилде живёт. Съездил, навестил, всё хорошо, возвращаюсь назад… И тут смотрю — недалеко от развилки, это где поворот на Саммеркемп, вы знаете… Так вот, именно там она и расположилась.

— Летающая тарелка??! — истекая саркастическим ядом, притворно-изумлённо ахнул мэйн-координатор.

— Какая ещё тарелка, сэр?

— Ну как же, Джимми! Вы ведь только что имели честь торжественно и даже слегка экзальтированно доложить мне, что находились — ни много ни мало — на борту НЛО!

— А-а-а, вот оно что! — Фрисби рассмеялся. — Да нет же, сэр, я не говорил про НЛО. Я говорил про ЛНО. Понимаете? Л! Н! О! Что расшифровывается, как Лаборатория Нетрадиционного Оружия. Или, как они сами называют, — Необычного. Представляете, стоит там прямо в поле особнячок такой, не слишком большой — странно, что я его раньше не замечал, хотя часто мимо ездил. А в особнячке, сэр, там тако-о-ое!!!

— Подождите, Джим. Помолчите пару секунд. — Трампл насторожился и нахмурился, сузив глаза. Так случалось с ним, когда приходило Предчувствие. Именно такое, с большой буквы. Когда он ощущал вдруг себя розыскным псом, вставшим на верный след. «Нетрадиционное оружие… А не им ли были атакованы бункера?! Кажется, пазл начинает потихоньку складываться»

— Так, Фрисби. А ну-ка, коротко, конкретно: кто такие эти «они»? какому ведомству или какой спецслужбе принадлежит лаборатория? Что ещё за нетрадиционное оружие? Выкладывай, что знаешь, остальное — моя забота. И вот ещё что: каким образом ты-то туда попал? — Трампл, когда нешуточно заводился, переходил «на ты» не только с личным секретарём. — С какой стати «они» тебе всё рассказали и показали, как какому-нибудь почётному гостю?

— В том-то и дело, сэр, что они сами по себе! — с нездоровым прямо-таки ликованием вскричал Джим Фрисби, в то же время внутренне поражаясь этому своему лихорадочному состоянию. И тому, что не может ему сопротивляться. — Сами по себе, представляете?! И даже ищут тех, кто… э-э… мог бы финансировать их исследования и деятельность, представляете?! А я… Я не знаю, почему свернул к ним с дороги. Меня как будто кто-то в спину подталкивал… Но я вам скажу, серьёзные там ребята, оборудование у них — блеск! Не видел никогда ничего подобного… А оружие, сэр?! Ничего не скажешь, действительно нетрадиционное! Перспективы блестящие. Я был совершенно ошарашен и восхищён… Причём существуют уже опытные образцы, представляете?! Я там всю ночь проторчал, сэр, а утром мне показали кое-что в действии… Это невероятно! Вот, например, такая штука, которая…

— А ну стоп! Заткнись, Джимми.

Остановив горячечный спич секретаря, Трампл пристально всмотрелся в его раскрасневшееся, потное лицо холодным цепким взглядом и нажал скрытую кнопку в подлокотнике кресла. Через несколько секунд, сверкнув бифокальными линзами позолоченных узких очков, дверь кабинета бесшумно открыл худощавый сосредоточенный человек в белом халате.

— Слушаю вас, сэр.

— Мистер Доббинс, мне кажется, мой личный секретарь несколько не здоров…

— Но я совершенно здоров, сэр! Нормально себя чувствую. И я не сошёл с ума!

— Уверен, что так и есть, Джимми. И всё же убедительно прошу пройти в медблок с мистером Доббинсом.

После этой тирады мэйн-координатор, понизив голос почти до шёпота, отдал распоряжение почтительно внимающему доктору:

— Проверьте его на алкоголь, наркотики, вообще осмотрите. И дайте ему успокоительного, что ли. Но не перестарайтесь. Полчаса вам хватит, надеюсь?

Ровно через тридцать минут освидетельствованный, признанный трезвым и здоровым, а главное, успокоившийся Джим Фрисби предстал перед Барнетом Трамплом. Вид у секретаря был подчёркнуто сдержанный и… обиженный. Как ребёнок, честное слово!

— Ну-ну, Джимми, не надо дуться на меня, — покровительственно похлопал молодого человека по плечу хозяин кабинета. — Посудите сами. Как может подобная лаборатория быть «сама по себе»? Это раз. Чего ради перед вами, абсолютно случайным человеком, раскрыли все карты? Это два. И, наконец, как мог я — Я! — ничего не знать об этом удивительном учреждении, расположенном, по вашим словам, практически под самым моим носом?

— Но, сэр! Я говорю вам правду. Я был, я видел!

— Хорошо, хорошо… не волнуйтесь. Так что там за оружие? И да, Джимми, чтобы вы знали, я на всякий случай отправил по указанным вами координатам три спецкоманды, которые должны незаметно оцепить территорию вокруг лаборатории. Но это так, к слову, чтобы вы немного представляли, чего будет стоить ваш «невинный» розыгрыш. И подумали о последствиях.

— Шеф, вы же знаете меня много лет! У меня и в мыслях не было устраивать розыгрыш. Это же глупо! Но я ничего не придумываю. Говорю только о том, что видел лично. Не знаю, как это сделано… В общем, излучатель. Компактный такой, на пистолет немного похож… А воздействует… как бы это объяснить… Ну вот, например, человек переходит дорогу, по которой ездят машины. Он же всегда может прикинуть, когда, с какой скоростью ему переходить или перебегать дорогу, чтобы не попасть под колёса, так? А эта штуковина как бы полностью дезориентирует человека в пространстве и времени, и он может оказаться жертвой автомобильного наезда в самой невинной ситуации. А если он сам за рулём? Представляете, шеф?

Трампл озадаченно и весьма заинтересованно… молчал: до описываемого образца Фрисби вряд ли додумался бы сам. Чертовщина какая-то!

— Это, безусловно, очень интересно, Джимми. И впрямь, что ли, стоит вам поверить?

— Как хотите, сэр… Я не лгу. И не придумываю. Да вот хотя бы утяжелитель взять. Это его так называю я, а у них своё какое-то название. Он непонятным образом мгновенно и многократно увеличивает вес любого живого или не живого объекта, на которого направляют луч. Причём можно резко утяжелить, как весь объект, так и самую незначительную его часть. Я это наблюдал своими собственными глазами.

— Но какой в этом смысл?! Я не вижу смысла!

— Да как же, сэр! Вот, скажем, летит истребитель и попадает в луч утяжелителя. И внезапно тяжелеет тонн на пятнадцать. А двигатель на такое не рассчитан. Это всё равно, как если бы воздушный змей, стал весить, как три кирпича. Понятно же, что истребителю немедленно приходит конец. И лётчику тоже. Ещё до падения на землю. То-то и оно, сэр. А машина? Направил луч на её крышу, и та превращает пассажиров в не опознаваемые лепёшки. А человек? Вот вы могли бы жить с головой весом в 50 килограммов, а?

— Но-но-но! Что ещё за идиотские намёки, Фрисби?

Барнету Трамплу отчего-то стало немного не по себе. Тем не менее, он решил дослушать до конца.

— Продолжайте, Джимми. Только давайте уж без этих дурацких выпадов.

— Прошу прощения, сэр. Я не хотел ничего такого, просто увлёкся немного. А продолжать почти нечего. Больше всего мне понравился образец под названием мостер. Очень удобная штука. Размером даже немного меньше нашего армейского «кольта».

— Как-как? Мостер, вы сказали? Хм… Занятно. Я, признаться, иной раз фантастикой не брезгую. Так там всё больше бластеры — сфокусированными сгустками плазмы вроде стреляют или ещё как. Ну, не важно. Так они и металл прожигают-плавят.

Трампл замолчал и выжидательно уставился на Фрисби в надежде, что тот запнётся, выдаст себя, выдумывая на ходу совсем уж какие-нибудь запредельные убойные характеристики неведомого мостера. Но секретарь, не испытав не малейшего замешательства, с лёгкой улыбкой пояснил:

— Нет-нет, мостер — это совсем другое. Но, как и все их образцы, тоже действует без звука и без видимых внешних проявлений. Мозговой Стерилизатор, вот что это такое. Нажал на гашетку, и взрослый человек за доли секунды оказывается откинутым в умственном развитии к годовалому возрасту. А все двигательные и прочие реакции организма так же быстро начинают полностью соответствовать этому невинному возрасту. Представляете, шеф? Перспективы применения по-настоящему пугают, не правда ли?

Между тем, у мэйн-координатора уже почти не оставалось сомнений в том, кто стоял за утренними атаками. Урона сколько-нибудь существенного они не принесли, но при этом продемонстрировали свои возможности. Далеко не максимальные, надо думать. Сами по себе… Ищут спонсоров… И тогда получается, что ребята просто хотели привлечь к себе внимание и просто-напросто… продаться тому, кто сможет их финансировать и содержать! Барнет Трампл почувствовал огромное облегчение, а вместе с ним стремительно растущий зуд нетерпения. Раньше с ним такого не бывало. А сейчас сильно хотелось немедленно ехать на развилку и познакомиться с этими потерявшими берега гениями.

— Ладно, Джимми, достаточно. Вы меня убедили. Вы ведь сюда на своей машине добирались?

— Да, сэр.

— Тогда мы сейчас же выезжаем к повороту на Саммеркемп. Вы готовы ехать? Заправки нам хватит?

— Готов, сэр. С заправкой всё в полном порядке.

— Вот и отлично.

И в этот момент мэйн-координатора накрыло. Его снова принялись терзать сомнения. С одной стороны, целесообразнее всего захватить лабораторию силами спецов. Но если Джим не врёт, то это сделать просто невозможно. А если врёт по каким-то причинам, то штурм его командами пустой заброшенной постройки (или что там играет роль лаборатории?) войдёт в историю спецслужб, как презабавный анекдот, где главным тупицей будет Барнет Трампл. И хорошо, что перед выходом из кабинета он отдал-таки приказ о снятии оцепления, хотя на душе было, ох, и муторно.
В машине не разговаривали. Фрисби уверенно гнал свой спортивный синий «гепард» со скоростью 120 миль в час. Подъехали к развилке.

— Ну вот! — радостно выпалил секретарь, — что я вам говорил? Вон она, видите? А вы не верили!

— Спокойно. Не спешите радоваться, Джимми. Я должен во всём удостовериться сам.
И тут на иезуита Трампла, сумевшего своей беспорочной — тайной и беспринципной — многолетней службой добиться благосклонности самого Лидера, пролился «свет истины». Да ведь это же элементарная ловушка! Двуличная сволочь Фрисби сумел (и подумать только, какими бреднями!) заманить его, профессионала, в сети. Но в чьи?! Однако, надо действовать. Есть ещё кое-какие козыри на руках. Потому будем разбираться, кто тут на самом деле «рыболов», а пока…

Джим Фрисби почувствовал, как в его шею сзади упёрся холодный металл. До лаборатории оставалось не больше пятидесяти метров.

— Давайте без глупостей, Джимми, — прошипел Трампл, осознавая, как всё это похоже на дешёвый детектив. — Разворачивайте машину, иначе…

— Но, сэр, я, право же…

— Молчать! Разворачивай живо, я сказал!

Секретарь послушно развернул «гепарда», но мотор, всегда работавший, как часы, тут же заглох. Барнет отреагировал мгновенно и хладнокровно: вдавил ствол пистолета в затылок Фрисби и спокойно сказал:

— К капоту. Быстро. Посмотри, что там.

Мэйн-координатор видел, что остановка двигателя явилась неожиданностью и для Джима. Или как там его, двуличного засранца, на самом деле зовут?

Фрисби отчаянно делал вид, что копается в моторе. Слева и чуть сзади стоял его обезумевший, похоже, шеф, то и дело озирающийся на безмолвную коробку лаборатории, в которой даже не было окон. Джим пребывал в шоке, не понимая, что творится с шефом. Он только чувствовал, как всё больше липнет к взмокшей спине его дорогая шёлковая сорочка. И продолжал бессмысленными глазами смотреть под капот автомобиля, ожидая каждую секунду выстрела и цепенея всем телом. Вдруг вместо выстрела послышались очень странные звуки. Там, за спиной, что-то происходило.

— Гы-ы-ы-ыхх… А-а… Гы-ых…

Фрисби медленно, как во сне, обернулся, и челюсть его отвисла. Он так и замер с открытым ртом. Барнет Трампл сидел на песке и, держа пистолет за ствол, водил рукояткой по собственной ноге. Туда-сюда, туда-сюда… Ещё минуту назад жёсткие, беспощадные глаза его теперь лучились беззаботной радостью бытия, он агукал и пускал слюни, которые некому было утереть. Зрелище было душераздирающим и отталкивающим. От лаборатории шёл, скупо улыбаясь, знакомый Джиму молодой изобретатель с мостером в руке.

— Браво, Фрисби, вы отлично справились со своим заданием.

— Я? С каким заданием? Я же ничего…

— Не скромничайте! Нам нужен был мэйн-координатор Барнет Трампл, и вы идеально быстро его предоставили.

— Так это вы специально?! Из-за него всё и устроили?!

— Именно. Из-за него и подобных ему. Такие службы и такие люди мешают вашему прогрессу. И нам. Их надо или постоянно контролировать, или нейтрализовывать, по крайней мере.

Джим был слишком ошеломлён и потрясён, чтобы вдумываться в смысл сказанного.

— А если бы я не привёз его, что тогда?

— Никаких если бы. Вы думаете, мы вчера просто так показывали вам чудеса науки? Вам было сделано сильное внушение. Вас закодировали так, что вы даже не заметили этого, но усвоили всё прекрасно.

— Но зачем такие сложности? При ваших-то возможностях…

— У нас тоже случаются накладки. Мы не всемогущи, а размах операции в этот раз был предельным. Не всё и не везде прошло так, как нам хотелось. А кроме того... Слепок можно сделать лишь на открытом месте непосредственно возле корабля.

— Ничего не понимаю… Какой слепок? Какого корабля? Да кто вы вообще такие, чёрт побери?!

Но знакомый незнакомец не ответил, развернулся и вскоре скрылся за дверью лаборатории. А в следующую минуту она бесшумно поднялась в воздух, подёрнулась на миг прозрачной дымкой и, приняв дисковидную форму, стремительно унеслась к горизонту. Джим Фрисби схватился за голову, пытаясь таким образом уберечь сознание от затопившего его ужаса.

— Прав был старина Барни. Это всё-таки был НЛО. Классика жанра, летающая тарелка.
А потом Джим зашёлся в истерическом смехе и не мог остановиться минут пять. Зато потом заметно полегчало. Двигатель завёлся, что называется, с пол-оборота. Личный секретарь отвёз бывшего шефа в частную психиатрическую лечебницу, где объяснил главврачу, что произошло. Не рассказав, естественно, как произошло и в результате чего. Медицинское светило пришло в восторг от интересности случая и сгоряча даже отказалось сначала от платы за лечение и наблюдение за пациентом. Но потом опомнилось и заявило, что нет, некоторые денежные вливания всё же понадобятся. Фрисби только устало и облегчённо кивнул.

А затем он… поехал на работу. И вскоре оказался в неприметном особняке на окраине Города. Поднялся на второй этаж, встал на небольшую платформу перед экраном видео-селектора и, ёрничая, прищёлкнул каблуками:

— Я на месте, шеф!

В ответ динамик неожиданно ожил, и прозвучало привычное и неизменное:

— Входи!

Фрисби сильно вздрогнул и на автомате вошёл в кабинет. А там за своим столом, в своём кожаном кресле сидел мэйн-координатор Барнет Трампл, его закадычный шеф собственной привычной персоной, которую сегодня… мостеризовали. И тут Джим понял, о каком слепке шла речь. Слепок сидел перед ним, понятливо усмехаясь.

— И много вас… таких, — спросил секретарь, посчитав, что ему терять и бояться уже нечего.

— Немало, — покладисто ответил псевдо-шеф, — но пока ещё недостаточно.

— Недостаточно для чего?

Дубль-Трампл по собачьи склонил голову набок, совершенно так, как делал Трампл настоящий, и мягко, будто даже извиняясь, произнёс:

— Я должен выполнить небольшую формальность. Вам, пожалуй, совершенно ни к чему всё помнить.

Реальность на секунду потеряла свои привычные очертания, а потом всё пришло в норму. Фрисби моргнул, протёр глаза и, немного помявшись, спросил:

— Простите, шеф, но… о чём я только что говорил? Прямо заскок какой-то.

Трамп добродушно кивнул:

— Ничего, Джимми, такое случается иногда. А вы рассказывали о том, как ездили к тёте в Гринфилд. Так что же тётя?

— У тёти всё в порядке. Там всё по-старому. Я могу быть свободен?

— Можете, конечно. Я позову, когда понадобитесь.