Валенок

Ночью случилось чрезвышайное происшествие. Все оперативники были в срочном порядке доставлены в колонию на место преступления. Убийство. То что вчера оперативники отмечали получение медали никого не смутило и самих оперативников тоже. Служба есть служба. И легли спать буквально два часа назад и выглядели не камильфо. По приезду зайдя в кабинет начальника колонии, вся опергруппа погрузила себя на стулья, которые стояли по краю от стола начальника. Стараясь не дышать в сторону начальника. Начальник всё понимающий, умный, забеленный сединами, умно молчал. Но он был рад даже такому цирку. Один он бы не справился с раследованием убийства. Убийство произошло перед вечерней перекличкой. Молодой парень с проломленной головой лежал в луже крови слегка припорошенный снегом. Почему. Этот парень прибыл на прошлой неделе. Не то что бы врагов, друзей не успел завести. Не заслуживает молодой такой участи. За такое ЧП можно и должности лешится. Начальник колонии поежился. Оперативники сидели подпирая друг друга. В середине сидел начальник опергруппы. Он ещё выглядел более менее сносно. Остальные выглядели вялыми и зевали. Один оперативник, который был поможе других откровенно спал. Спасибо не храпел.

Началась долгая и нудная процедура опроса находившихся в момент убийства рядом, заключенных. Около десятка опрошенных дали почти одинаковые ответы, не был, не видел, не слышал, не знаю. Почти все выглядели ошарашено, что в принципе не мудрено, время было уже глубокая ночь и все хотели спать. На работу завтра. Где то под утро, когда стало светать, завели пожилого зека, зек был на удивление спокойным, тихо позевывал и вызывал в основном жалость. Почтенный образ всегда вызывает жалость. Его опрашивали быстро, что бы отпустить поскорее. Отвечал он быстро, складывалось ощущение что ответы прорепетированны и заранее подготовленны. Оперативники практически все спали глубоким сном, храп было слышно на улице, хотя штаб был двухэтажным и кабинет начальника располагался на втором этаже и в самом конце коридора, но тем не менее храп было слышно было даже конвоирам. Не спал только начальник опергруппы, он как начальник не мог себе этого позволить. Хотя его более слабые сотрудники спали сидя и никакого участия к раследованию не проявляли, все равно ощущалась поддержка. Выпив несколько стаканов кофе, а кофе как оказалось нейтрализует алкоголь, начальник опергруппы выглядел неплохо для суток без сна и выпивки накануне. По итогу раследования вели двое: начальник колонии и начальник опергруппы. Остальные трое просто откровенно дрыхли. И была даже какая то синхронность в храпе.

Пожилой зек начал проявлять нетерпение и натянуто зевать. Все это наводило ещё большее подозрение. Слишком переигрывал. Не брал старый зек в учет многолетний опыт работников колонии. Или был просто самонадеянным. Но и предьявить было ему пока нечего. Надо было отпускать в барак. Начальник опергруппы наклонился вперед что бы встать, у него затекло плечо от спавшего рядом оперативника, и, сам не знает зачем, посмотрел на валенки заключенного. Видимо природная чуйка сработала. И заметил каплю крови на черном валенке.

Позже заключенный, после многочасового допроса, дал признательные показания, да это он его обухом топора, да потому что этот мальчишка начал шантажировать пожилого зека, знал кое что про меня, ну то что я помогал полицаям во время войны, да мне надоело скрываться, да это не его дело, да я за это перед Богом чист, меня и так жизнь наказала, да никого у меня не осталось в живых и я видимо здесь и сгину, давай те всё уже, да-да подпишу.