И чтобы тебе снились кошмары!

И чтобы тебе снились кошмары! -
сказал Тимур, протягивая мне букет желто-красных тюльпанов.

Его голос дрожал, приобретая то гнусавый оттенок, то срывался на какой-то скрип. Мальчик сдерживал себя изо всех сил, чтобы не разрыдаться.
Внутренняя истерика Тимура была в его голосе, его резких движениях, скованности всего тела. Он походил на гнусавого горбатого и очень несчастного старичка с выступающими слезами..
Он страдал. Страдал всем телом, всем своим существом.

Добравшись до стула, он наконец посмотрел мне в глаза:
- Ты! Плохая! Ты знаешь, ты очень плохая! Ты совсем очень плохая, Алла Сергеевна! Запомни!

- Ты устал сегодня?
(Это была моя неудачная попытка спросить хоть что-то)

-Нееет, я не устал! Я злой!
(Сдерживая крик он просипел эту фразу уже яростно, сжав руки в кулаки.
Ещё и оттого, что я не понимаю причину его злости и силу эмоций).

- Даааа, я злой! Аааа, я злюсь. Я злой! А ты плохая, не говори со мной, ты поняла! Ты вообще молчи!

Я молча протянула Тимуру стопку черновиков. С ним это проверенное средство от злости. Помню случай, когда он очень скучал по маме и хотел быть с ней, а не в кабинете у психолога- логопеда..
От этого он очень злился и говорил, что "пришло время тебя уволить из Москвы".
Но после того, как он разорвал листов десять в клочья, потоптал их ногами, порыдал, тогда он успокоился..

Что же беспокоит этого ребёнка сегодня?
Тимур не говорит, а только смотрит на меня со вселенской ненавистью...

Тимур порвал бумагу, потоптал, потом снова порвал, порычал. Нарисовал злобное чудище красными карандашами, скомкал, бросил.

-Я не хочу Аллу Сергеевну, я хочу домой, я сказал!
(Сказал уже не так яростно)

- Сегодня ты очень злишься, даже бумага не очень помогла.

- Я сказал я буду сидеть!

- Хорошо, ты можешь посидеть тут некоторое время. Я посижу рядом, пока ты злишься. А потом мы с тобой поговорим. Хорошо?

- Дааа!
(уже без истерики, но с недовольством прорычал Тимур)

Прошло некоторое время и я решила, что пора поговорить.

- Тимур. У тебя сегодня, похоже, был трудный день! Ты хотел бы побыть дома, поиграть, полежать. А тебя привели сюда, ко мне.. Я понимаю..

- Даа! А ещё! А ещё ты! Ты забрала мои цветы! Теперь они у тебя, Алла Сергеевна! Так нельзя!

- Ты так..расстроился из-за цветов? Ты разозлился, что я присвоила твоё?..

(Ох, это ж какой сюрприз небывалый! За 20 с чем-то лет я впервые столкнулась с этим! Ребёнок подарил цветы, как если бы оторвал от себя что-то важное.
Похоже, он уже наделил эти цветы значимостью, когда любовался ими и они произвели на него неизгладимое впечатление. Он наделил этот восьмоемартовский букет тюльпанов СВОИМИ эмоциями уже. Он вдыхал их аромат, чувствовал их прохладу, когда держал в руках, любовался цветом.. Он их считал уже своими. А теперь переживал утрату)

- Ох, милый мой мальчик. Ты не хотел расставаться со своими цветами? Они были твои?

- Да!

- Ты хочешь их забрать обратно?

- Да!

- Но ведь ты мне их подарил. Значит они мои?

- Да! (Тимур зарыдал, но постепенно рыдания проходили. Он позволил погладить себя по голове. С какой-то благодарностью даже).

- Тимур, они такие прекрасные, эти цветы. Ты ими очень любовался, похоже. Пока ты их нес, они стали твоими, да?

Тимур плакал и кивал..

- Я могла бы дать тебе несколько цветов! После занятия!

- Да! Хорошо, Алла Сергеевна!
(В этот момент мальчик говорил уже своим голосом, но ещё справляясь со своим дыханием)

- А ещё я приготовила тебе вот такие наклейки красивые, смотри!

Тимур занимался очень хорошо.
После занятия выбрал наклейки.
А когда я напомнила ему про цветы, сказал: "Они теперь твои, Алла Сергеевна".

Уходя, мальчик улыбался, натягивая красную шапку и жёлтую куртку.
- С восьмым мартом, Алла Сергеевна!

И как- то радостно это прозвучало, по-праздничному...

Теперь это мои цветы, они принадлежат только мне. А эмоции Тимура, которые он вложил в этот букет мы вернули.

А как часто сталкиваются с этим взрослые, когда инвестируют свои эмоции в какой-то объект, в человека. А при утрате горько страдают, как будто утратили частичку себя..