Инстинкт Убийцы 3. Глава 5. 9

9
Впереди на набережной сквозь толпу он увидел деревянные скелеты мольбертов, а еще через несколько шагов увидел первую картину -  незамысловатый пейзаж Ухтинска. На набережной начался знаменитый сектор художников. Злость снова накатила на Вадима, лавочку он тут точно не найдет, как и не найдет свою крупицу золота. Эти люди торчат на открытом воздухе целыми днями, собирают сплетни, распространяют сплетни, видят всё, что происходит, и, как правило, гораздо интеллигентнее продавщиц кваса, но… Часто люди с мольбертами видели то, чего нет, помогая своему неприрученному воображению запрещенными веществами. Ну хоть с фантазией у них явно получше, подумал Вадим, может, они мне расскажут, что Ада была королевой инопланетян, а остров – замаскированным кораблем.
По обеим сторонам набережной в два, а то и три яруса, стояли картины, образуя настоящую галерею под открытым небом, за ними на складных скамеечках сидели авторы и продавцы одновременно, иногда картины продавал кто-то из родственников, но, как правило, художники делали это сами, подрабатывая и портретами туристов. На всех картинах преобладали морские цвета, почти все были весьма посредственно нарисованы, среди картин то и дело попадались картонные таблички с надписью: «Рисую портреты». Вся эта мазня Вадима нисколько не интересовала, размазанные волны, чайки, похожие на кляксы, скалы в коричневых тонах, иногда корабли среди потеков синего – море и небо – нет, картины ему ничем не могли пригодиться. Однако его острый взгляд, скрытый темными очками, начал сканировать каждого, кто стоял или сидел рядом с «шедеврами» местного творчества, работа есть работа, а секрет успеха всегда прост: не ослабляй хватку, даже там, где, казалось бы, нечего хватать.
Он двинулся вперед, замедлив шаг, делая вид, что рассматривает картины, вокруг них толпились многочисленные «стервятники», слетевшиеся на новость об Аде, они совали микрофоны и диктофоны в лицо художникам и просто другим зевакам, некоторые на самом деле рассматривали картины, кто-то даже покупал небольшие изображения местных «красот». Если у меня на стене будет висеть это недоразумение в синих тонах, подумал Вадим, глядя на очередную работу местного «Моне», так и домой возвращаться не захочется. По его мнению, животные в тех дебильных репортажах из зоопарков рисовали если не лучше, то явно на том же уровне.
Ряды картин растянулись далеко вперед, теряясь в толпе, как тропа в дымке горизонта, неужели все эти картины так отвратительны, задался вопросом Вадим, чувствуя, как раздражение поднимается в душе красной волной, он терял время, которого у него итак не было, а то, что он искал, пока так и оставалось спрятанным. Сколько же краски и холстов переводят эти маратели, подумал он и вдруг наткнулся на вполне приличный рисунок – да, опять на морскую тему, но здесь рассвет над волнами не выглядел как работа ученика третьего класса. Нежные, правильные цвета, плавные переходы… Сам не понимая почему, Вадим приободрился, среди множества совершенно пустых работ всё же нашлась хоть одна приличная, так может, не всё еще потеряно?
- Добрый день, - он уже был рядом с продавцом, если уж и закидывать сеть, то хоть не на самом мелководье, решил он, - красивая работа. Вы рисовали?
- Нет, - пожилой мужчина в белой плетеной панамке выдавил дежурную улыбку, этот вопрос он, вероятно, слышал не один десяток раз в день. – Жена моя пишет.
Последнее слово он произнес подчеркнуто и с нажимом. Ох-ты-Господи, закатил глаза Вадим, местная интеллигенция.
- Я просто продаю, - продолжил мужчина, - у нее давление, а тут слишком жарко.
И, не дожидаясь, пока Вадим что-то скажет в ответ, спросил:
- Вы журналист, да?
- Как вы догадались? – изобразил изумленную улыбку Вадим, такая уж была работа, если волк выходит погулять среди барашков, надо завернуться в их шкуру.
- Ну, я здесь всех знаю, с рождения живу, а вы – не местный. Это раз. – Мужчина в панамке пожал плечами, взглядом указывая на сумку и одежду Вадима. – И вы не из органов, они тут группками лазают, всё вынюхивают, обсматривают, вон, даже пляж закрыли…. Да вы, вероятно, и сами знаете.
Вадим кивнул, улыбаясь уже теплее.
- Ну так вот, - продолжал продавец, - если вы не следователь, значит, журналист. Их тут теперь тьма-тьмущая. Да и похожи вы на человека из прессы.
О, какой комплимент, подумал Вадим, величайший ловец шпионов, а в свободное время продавец того, что напишет его жена, и тот не смог меня раскусить. Улыбка потеплела еще на пару градусов.
- Всё верно, вот мое удостоверение, - он порылся в сумке и протянул мужчине документ.
- Да, в людях я разбираюсь, - довольно заявил мужчина, разглядывая липовое удостоверение Вадима. 
- Вы сказали, что живете здесь с рождения, - начал Вадим, он ведь был «журналистом», поэтому сразу учуял след. – Может, поделитесь чем-нибудь интересным? А я, вполне возможно, увезу в столицу одну из работ вашей жены. Ко мне много кто захаживает, ее многие увидят.
Мужчина хмыкнул и вернул Вадиму «корочку».
- Буду только рад, если какая-то из картин займет место на вашей стене и в вашем сердце. А насчет интересного…., – Он задумался, - вряд ли я смогу рассказать что-то, чего вы уже не знаете. Вас ведь Ада Терер интересует, как и всех?
 Вадим с делано виноватым видом кивнул и пожал плечами, мол, работа такая.
- Она была отшельницей и миллиардершей. – Мужчина многозначительно поднял брови, - если она не хотела, люди ничего не знали о ней, с ее возможностями это было очень даже реально. Да, тут всегда ходили слухи и сплетни, но гораздо меньше, чем могло быть. Странно даже, ее предпочитали не замечать.
Он помолчал, задумчиво глядя на картины, которые продавал.
- И ее боялись, - добавил он, - страх и закрывал людям рты и глаза.
- В каком смысле? – первый более-менее адекватный разговор, хотя, здесь тоже не было той крупицы золота, что он так искал.
- У нее была целая армия настоящих головорезов, - тихо сообщил мужчина, как будто разглашал величайшую тайну первому встречному. – Не шпана и не бездельники, какие обычно работают в ЧОПах. И поговаривают, что они лихо разбирались с теми, кто хотел поговорить об острове и о том, что там есть или что якобы видел.
- А что там такого было?
- Кто знает, - пожал плечами мужчина, однако Вадим чувствовал, что тема тому явно интересна, и что он тоже насобирал немало легенд о загадочном острове Паучихи. – Этот остров был как тайный мир, как чудо. Но всё это лишь слухи, на самом деле никто ничего не видел, и вряд ли может что-то путное рассказать.
- Так уж совсем ничего? – прищурился Вадим.
- Фактов у меня нет, и сомневаюсь, что у кого-то здесь есть. Но если вас интересует лично мое мнение, то я вам так скажу: не верю я, что она умерла. Ни на чем мои выводы не основаны, просто не верю и всё.
- А может, просто это эффект «неуязвимой знаменитости», - спросил Вадим, сканируя мужчину глазами, по-прежнему скрытыми темными стеклами, - ну знаете, когда Майкл Джексон умер, многие люди совершенно искренне писали в интернет: «Он не может умереть, он же Майкл Джексон! Суперзвезда!». Может, так и с Паучихой?
- Хм, доля истины в ваших словах есть, - беседа всё больше увлекала продавца картин и всё больше наскучивала Вадиму. – Но тело Майкла не пропадало вместе с его поместьем, так? Его вскрыли, похоронили, и еще этого врача посадили, который его траванул. А Ада… Где труп? А остров? Она была очень богата и очень эксцентрична, вполне могла улететь хоть в космос на своей личной ракете, кто знает, что там она хранила на острове?
- Надеюсь, вы хоть не станете утверждать, что она королева инопланетян, - кисло усмехнулся Вадим, -  подобного бреда я уже наслушался.
- Нет, конечно. Но я думаю, всерьез думаю, что ей было, на чем выбраться с острова. И она могла податься куда угодно, в любую точку мира. С такими-то деньгами!
Мужчина улыбнулся и пожал плечами, пытаясь заглянуть за темные стекла, скрывающие глаза собеседника.
- На крайний случай, она могла даже доплыть до берега и выйти из воды, никем не замеченная, как русалка – здесь полно укромных мест, и даже целая закрытая зона пляжа.
А вот это уже здравая идея, подумал Вадим, напрягаясь, именно возле берега в закрытой зоне и нашли капсулу. Мужичок явно либо соображал лучше остальных, либо что-то да знал.
- Укромных мест? – переспросил он. – А вот это уже интересно!
- Нуу, это всего лишь моя теория…, - засмущался мужчина. – Просто каждый местный, а особенно художник (а у нас их немало, сами видите), знает с десяток укромных местечек по линии берега. Он ведь тут каменистый, поросший кустарником, есть где спрятаться. Молодежь этим часто пользуется и шалит, ну и любители писать пейзажи – красота в этих местах сказочная.
Как и остров Ады, подумал Вадим, но в голове уже щелкнуло, он таки напал на след. Надо искать местного художника или просто любителя созерцать в одиночестве, вот кто мог действительно что-то видеть. Призрачная, хрупкая надежда… но чутье уверенно вело в том направлении.
- А вы случайно не любитель укромных мест? – с намеком спросил Вадим, - если вам есть, что сказать, я готов гарантировать полную анонимность и хорошее вознаграждение.
- К сожалению или к счастью, - покачал головой продавец картин, - я в этом деле не помощник. В молодые годы мы с супругой все места облазили, каждый камень на этих скалах знали, а бывало, прямо расстилали где-нибудь плед и спали под звездами, как Адам и Ева…
Он мечтательно улыбнулся, но быстро вернулся в реальность.
- Она писала, а я любовался ею. Просто сидел и смотрел на нее, понимаете? – Вадим кивнул, прекрасно понимая, что хочет сказать этот человек. – Но те годы прошли. Теперь мы разве что на смотровые площадки выбираемся. А так, всё больше с балкона любуемся – вид у нас замечательный, спасибо сыну.
Он улыбнулся, вероятно, вспоминая те самые золотые дни молодости, а потом поднял глаза на Вадима.
- Вам молодежь искать надо, - с усмешкой сказал мужчина, - тех, у кого полно сил скакать по отвесным скалам, да еще причиндалы для рисования на себе тащить. И мы были такими, но время можно остановить только в искусстве, да? Так какая из работ моей драгоценной половины вам приглянулась?
Вадим ухмыльнулся и указал на небольшую картину, которую заметил первой. Она и в самом деле была не так уж плоха.
- Чудесная работа! – с неподдельной теплотой воскликнул продавец, - здесь, молодой человек, навсегда пойман в ловушку июньский рассвет прошлого года. Вот так это и работает.
Он начал снимать картину с импровизированного стенда, а Вадим уже строил планы и обрабатывал полученную информацию. Молодой художник, вот кто ему нужен. И он как раз пришел, куда следует. Этот старый пердун, похоже, был посланником судьбы. Просто местные тонкости могут знать только местные жители, отмахнулся от этой мысли Вадим, вот если бы он мне прямо указал, с кем следует побеседовать… Да, судьба любит храбрых, но не выносит наглецов, Вадим едва заметно улыбнулся, если хочешь что-то – надо идти и брать, а не ждать, что кто-то преподнесет тебе всё на блюдечке.
- Это было чудесное утро, - между тем бормотал продавец, заворачивая картину в плотную бумагу, - никакой особой даты или событий, просто утро, но оно запомнилось. Иногда мир просто невыносимо прекрасен, вам случалось такое наблюдать?
- Пожалуй, - рассеяно ответил Вадим, думая совсем не о красотах мироздания.
- И картины, они ловят моменты, сохраняют их навсегда. Вот вы можете вспомнить хоть одно июньское утро прошлого года?
- Честно говоря, нет, - улыбнулся Вадим, хотя прекрасно помнил парочку.
Один рассвет застал его в полуразрушенном старинном здании в Бухаресте, где они ждали связного, облака были нежно розовыми с фиолетовыми «брюшками», а воздух такой свежий, как будто человечество исчезло сотни лет назад вместе со всеми своими зловонными машинами. Стеллы с ним не было, она осталась в квартире, где они устроили штаб, но в тот миг он думал о ней. Ни до того момента, ни после, мысли не мешали ему работать, но, увидев этот необыкновенный рассвет, он подумал о ней. Стелла, видимо, ассоциировалась у него с прекрасным.
Второй едва не стал последним в его жизни – яростная перестрелка с личной охраной крупного торговца оружием на юге Франции. Никто из его команды не пострадал, во всяком случае, серьезно, а вот 5 сотрудников Интерпола живыми из роскошного поместья так и не вышли. Но обо всем этом продавцу картин знать было не нужно.
- Ну, зато будете помнить эту поездку, - мужчина протянул ему завернутую картину, - и этот день.
- Конечно, - автоматически ответил Вадим, пока помнить было совсем нечего.
С картиной под мышкой и нарастающим недовольством он шел вперед по набережной, ища глазами того, кто мог быть ему полезен. Молодой художник, знающий «укромные места», жаждущий внимания, все молодые его жаждут, на этом легко сыграть. Но пока по обеим сторонам возле картин сидели довольно зрелые дамы и джентльмены, все они зазывали, предлагали свою мазню, но Вадим итак уже купил то, что было ему совсем не нужно. И куда ее деть, размышлял он, стреляя глазами по сторонам, выбросить? Подарить кому-нибудь? Никто из его знакомых ценителем живописи не был, поэтому, подумал Вадим, ее и можно дарить. Он едва заметно улыбнулся, думая о том, что этой картине чрезвычайно повезет, если сегодняшний день она не закончит в ближайшем мусорном баке. Ну ладно, не в ближайшем, не мог же он так…
И тут картина заскользила вниз, рука, удерживающая ее, вдруг потеряла силу. Впереди, сквозь мельтешение тел на Вадима смотрела Она. Эти черные глаза. Это лицо, он знал его уже до мелочей. Голова вдруг закружилась, он и не помнил, чтобы хоть когда-нибудь испытывал такой удушающий, убийственный шок. Сквозь толпу с картины на него смотрела Фатима.
***
Женщина из Праги. Он так хорошо знал ее лицо, изучил каждую черточку, каждую деталь. Память могла подводить, бумага – нет. Он сам создал ее портрет, он хранил его все эти годы, изучая, пытаясь проникнуть в ее сущность. Она была его тайной, заветной мечтой и самым унизительным поражением. Это была его вершина, манящая и сияющая, но слишком высокая. До сегодняшнего дня.
Она была там, на набережной, когда весь город обсуждал дерзкое нападение на посольство, и она опять здесь, в самом центре событий. Судьба порой напоминает изощренного садиста – она нежно гладит тебя по голове, усыпляя, заставляя забыться, и вдруг без предупреждения швыряет в ледяное озеро. Именно такой паралич и шок сейчас испытывал Вадим.
Фатима! Как же он мог не догадаться! Кто еще мог проникнуть на чудо-остров и уйти живым. А в том, что Фатима жива, он теперь нисколько не сомневался. Мысли ураганом закружились в голове, он едва мог дышать. Ада, капсула, художник - все части головоломки вдруг сошлись, сложились в единый паззл. Так оно и бывает, когда находишь Истину. Стоя под остывающим августовским солнцем, Вадим всё понял.
Сделав глубокий вдох, он устремился к художнику. Он нашел свою золотую жилу.
***
Вопросов было столько, что они разрывали ему голову, но самое главное, на один он теперь точно знал ответ. На самый важный вопрос, возможно, самый важный в его жизни. Вадим далеко смотрел и смело мыслил, он уже не был тем горячим юнцом, жаждущим доказать миру свою правду, занять место получше и сделать себе имя погроме. Он стал матерым хищником, завоевавшим свою власть и свое право, и если раньше он считал себя полудиким псом, то теперь он стал волком, а волки не имеют хозяина и не выполняют команд.
Только что судьба подарила ему роскошный подарок, но Судьба – Бог и Дьявол в одном лице, она всегда раздваивается, предлагает выбор. И перед ним тут же возникли 2 пути: раскрыть, возможно, самое громкое дело в карьере (и уж точно одно из самых громких в истории), или взять этот черный бриллиант и инвестировать в будущее. Чертовка-Судьба, думал Вадим, а мысли так и бушевали в голове, давая выбор, она показывает тебе только первые шаги на пути, а дальше всё скрывается в дымке. И какую дорожку выбрать? Он решил, что время для раздумий у него еще есть.
- Чудесные картины! – он подошел к деревянному «скелету», на котором крепилось несколько картин, не больше 5. И они были очень необычными, никаких размазанных чаек и мутных волн. Но на самом деле он видел только 1 картину, только она существовала сейчас в целом мире.
- Спасибо, - привычно отозвался художник, молодой мужчина с хвостиком темных волос и гремящими на запястьях браслетами. Господи, да на нем браслетов на килограммы, наверное, изумился Вадим, но всё это сейчас было несущественно.
- Знаете, я прошел всю набережную от самого начала, - Вадим был опытным охотником, и сейчас начался этап опутывания жертвы паутиной. Сейчас он был пауком, страстно желающим заполучить в свои сети яркую бабочку. – И, скажу честно, не видел ничего подобного. А художников тут, мягко говоря, немало, - многозначительно ухмыльнувшись, добавил он.
- Благодарю, - смиренно ответил художник, однако от опытного глаза Вадима не укрылось то, как расправились его плечи и блеснули глаза. Лесть – безотказная наживка для любой рыбки. Просто иногда ее надо получше замаскировать.
Но явно не в этом случае, подумал Вадим, творческие люди имеют самый слабый иммунитет к яду лести, особенно те, кто на своем поприще ничего не достиг. Они мечтают о признании, как умирающий от жажды о глотке воды, и что с того, что вода горчит и сдобрена ядом.
- Это местные пейзажи? – Вадим с невероятным усилием отвел глаза от портрета черноглазой женщины, - вроде похоже, но изображено так…
- Непривычно? – с осторожной улыбкой закончил за него парень.
- Да! Именно так – непривычно!
- Ну, я пишу не то, что видят глаза, - пожал плечами художник, - вернее, не столько то, что видят глаза, сколько то, что видит душа, понимаете?
- О, это трудно не заметить! – восхищенно произнес Вадим, глаза за темными стеклами так и липли к портрету, он хотел уже схватить его вместе с этим мнящим себя великим художником идиотом и скрыться в тихом месте, где никто не помешает ему получить ответы на множество своих вопросов. Устроить этому неудачнику первое и последнее интервью в его жизни. – Но местность я всё же узнаю.
- Да, это наш берег, - согласился парень, - я часто работаю на природе, это вдохновляет. Мы, творческие люди, мы ведь все слуги Вселенной, - он поднял руки ладонями вверх к груди, - Она говорит, мы выполняем.
- Знаете, скажу прямо, - пора было затягивать петлю, - вы невероятно талантливы! Я думаю, вас ждет большое будущее, возможно, мировое признание. И я могу этому поспособствовать, я журналист одного крупного столичного издания, - и он протянул парню свое липовое удостоверение, -  и большой ценитель искусства. Я бы скупил все ваши картины, но прямо сейчас куплю одну.
Вадим даже снял очки, чтобы подчеркнуть важность момента.
- И это станет началом нашего сотрудничества. – Взгляд голубых глаз пригвоздил парня к месту, нанося финальный удар.
- Отлично, - немного рассеяно улыбнулся парень, так улыбаются все, кто слишком долго ждал мечту, а она вдруг сбылась совсем без предупреждения.
- Эту! – Наконец Вадим мог открыто пожирать глазами портрет. – Она… она прекрасна и… Черт! Даже слов не могу подобрать! Она как будто смотрела на меня сквозь толпу, поэтому я и подошел. Эта картина должна быть моей! Это просто гениальная работа!
Ни одного слова лжи, я виртуоз, подумал Вадим, улыбаясь тоже совершенно искренне.
- А-а-а, Венера, - художник с нежностью глянул на свою работу, как мать, восхищающаяся гениальным ребенком. – Да, она прекрасна! Буду рад отдать ее настоящему ценителю.
- А почему Венера? – тут же уцепился за ниточку Вадим, хотя уже понимал, что могло послужить причиной такого названия.
- Ой, тут целая история за этой картиной! – глаза парня блеснули, - Просто я увидел ее, она как раз выходила из моря и была так прекрасна…
Я гений, поздравил себя Вадим, а в глазах аж потемнело от услышанного. А ты попался, идиот, подумал он, глядя ледяными глазами на молодого художника.
- Так это еще и настоящая женщина! – изумился Вадим. – Вы, должно быть, знаете, что если за художественным объектом есть не менее яркая история, это делает его ценным вдвойне? Вот что я предлагаю.
Парень смотрел на него совершенно опьяневшими от счастья глазами.
- Сейчас я заберу эту картину и прямо с ней пойду работать, вы же понимаете, зачем я здесь. – И Вадим многозначительно посмотрел на художника. – Но вас, мой друг, я уже никуда не отпущу! – И он засмеялся опасным, угрожающим смехом. – Нет! Сегодня ваш первый день в стране исполнившихся желаний. Жду вас через 3 часа в кафе Соната. Вас ждет первое в жизни большое интервью и несколько деловых предложений касаемо будущего. Вас это устроит?
Вопрос, конечно, был чисто риторическим.
- А мне…, - парень шумно сглотнул, у него перехватило дыхание. – Мне надо взять какие-то из моих работ или, может, портфолио?
- После делового обеда, - многообещающе ответил Вадим, - я намерен посмотреть все ваши работы и услышать все ваши истории.
И он снова не лгал.