Лидочка

ЛИДОЧКА
Молодая учительница Лидия Григорьевна положила указку на стол и замерла в ожидании спасительного звонка. Сегодня у нее на уроке присутствовали директор школы Иван Матвеевич и завуч Зоя Ивановна. К новоиспеченным выпускникам педагогического института они были придирчивы. Но не это пугало Лидию Григорьевну, а неотступный взгляд сероглазого мальчишки на третьей парте в среднем ряду. Впрочем, нет, не мальчишки, а высокого стройного юноши, с такими сдержанно-аристократическими манерами, что учительница порой терялась в догадках: где он, деревенский паренек, научился этой красивой небрежности в походке, деликатным речам и умению держать дистанцию не только со старшими по возрасту, но и с ровесниками. А взгля-я-яд…
К весне, перед экзаменами, когда десятиклассников нещадно гоняют по всей программе, она порой не решалась вызывать его к доске. Почему-то в его ответах Лидия Григорьевна всегда чувствовала подтекст, к тому же преподавала она биологию, а щекотливых тем в этом предмете было достаточно.  При том не сомневалась, что Костя Матвеев прекрасно понимает ее состояние. Это и волновало, и пугало одновременно. Боролась она с противоречивыми чувствами, считай, с той поры, как впервые переступила порог Знаменской сельской школы. Спешила на августовский педсовет и неожиданно столкнулась в дверях со старшеклассником. С разбегу уткнулась ему в грудь, и так ей вдруг спокойно и хорошо сделалось, но тут же одернула себя, сердито глянула в серые улыбчивые глаза и ничего другого не нашла сказать, как назидательно произнести: «Осторожнее, что же вы носитесь и не смотрите, куда…». Парень в ответ учтиво склонил голову и тихо, почти шепотом, сказал: «Простите!».
Когда первого сентября Лидия Григорьевна вошла в десятый «А», мгновенно увидела Его. И… и неожиданно для себя порадовалась, что знакомые всегда сравнивали ее с Мэрилин Монро: мол, похожа очень.
«Боже, о чем я! – ужаснулась Лидия Григорьевна,- и сделала строгое лицо. Выражение строгости не шло нежной миловидной блондинке, однако профессия обязывала, к тому же придавало сил, когда взгляд Кости Матвеева скользил по ее изящной фигурке. Тогда казалось, что её всю обрисовывают чем-то горячим. Она спешно садилась за учительский стол и громко объявляла: «А этот параграф вы прочтете самостоятельно!». Ребята утыкались в учебники, а Костя Матвеев смотрел на нее…
…Минули экзамены, прошли торжественные линейки с неизменными напутствиями и пожеланиями, взлетели в воздух разноцветные шары. Прощай, школа! Праздничные столы приготовили в самой большой аудитории. Выпускникам разрешили шампанское. Лидия Григорьевна тоже пригубила игристый напиток и краем глаза заметила, как Костю окружили девушки, смеясь и выкрикивая что-то радостное, увели его на улицу. Иголочкой кольнуло в сердце, шампанское показалось кислым и невкусным, а всё остальное - скучным и пустым. И вдруг затылком почувствовал – кто-то смотрит. За открытым настежь окном было темно, только смутно белели пахучие гроздья сирени… Лидия Григорьевна подошла к окну, глянула вниз: там, прижавшись к стене, стоял Матвеев.
Лидочке показалось, что сами ноги вынесли ее из зала. Она завернула за угол и не успела даже вскрикнуть, как оказалась в крепких мужских объятиях.
… Костя ушел от нее на рассвете. Было у молодых людей еще несколько тайных встреч, когда квартирная хозяйка уезжала к сестре в другую деревню… Но с каждым разом Лидочка все больше замечала, как Костя будто отдалялся от нее, пока мысленно, но она в такие моменты чувствовала себя брошенной и одинокой. Выросшая в большой дружной семье, здесь, в Знаменском, она вообще остро ощущала одиночество. Ни с кем из молодых коллег, тоже отбывавших положенные три года в сельской школе, не сдружилась. Теперь же надвигалось неизбежное расставание с юным возлюбленным. Константин поступил в институт в областном центре и, судя по его отстраненному виду, всеми помыслами был уже там, в студенческой круговерти.   
Провожать его, конечно, Лидия Григорьевна не пошла. Был выходной, она сидела у себя в комнате и с тайной мукой снова и снова переживала сцену прощания. Да собственно, и прощания-то не было: встретились на улице, он кивнул, сказал, что уезжает. И все.  Умом понимала, что это навсегда, что так и должно быть (а как иначе?), но сердце рвалось и болело.
С тех пор они не виделись ни разу. Шли годы. Лидия Григорьевна меняла места жительства, работать устраивалась то здесь, то там. С учительством было покончено раз и на всегда. Но как-то нигде больше не приходилась ко двору. Даже участвовала в строительстве дома, выполняя грязную и тяжелую работу. Зато потом получила в нем же и квартиру.
 Ухажеры находились и в Знаменском. Но вот не складывалось. Один из них стал копаться в прошлом Лидочки. И, конечно, докопался. Добрые люди поведали молодому человеку о школьном романе учительницы. Свадьба не состоялась. Впрочем, по этому поводу Лидия не особо переживала. Не чувствовала она особого интереса и к другим знакомым мужчинам. Хотя ее женственная мягкость, тихий, будто надтреснутый голос, курносый носик и пушистые завитки на нежной шее не оставляли их равнодушными. Однако близкие отношения, если и случались, всегда заканчивались разрывом. Костя незримой тенью маячил рядом, часто снился. Лидочка просыпалась среди ночи и долго смотрела в темноту сухими несчастными глазами. 
Желающих соединить с ней судьбу прибавилось, когда Лидия въехала в новую квартиру. Однако и тут не складывалось: женщине почему-то казалось, что мужчины ее используют, претендуя на жилплощадь.
«Ты бы хотя ребеночка родила, - увещевали её сестры при встрече, - уже за тридцать перевалило, пора…». Лида в ответ молчала и опускала голову. Не рассказывать же им, что пришлось избавиться от ещё не родившегося ребенка, которому сейчас уже было бы 13 лет, не отними у нее судьба любимого и не будь так строга и требовательна в ту далекую пору общественность к «моральному облику строителя коммунизма».
…Умерла Лидия Григорьевна в неполные шестьдесят от гипертонического криза. Обнаружил ее в квартире приехавший погостить к тетке племянник.