21. 3. 24

Молочная история

У одного старика по бедности не было коровы. И он посадил на огороде морковное семя. Сам сел рядом, напевает звонким голосом:
— Расти, морковка, большая-пребольшая, красивая-прекрасивая, старому деду на радость да во здравие!
И выросла самая огромная морковка в истории человечества.
Приехал автокран и с трудом ту морковь вытянул. И тут из дыры в земле забил фонтан.
— Странная нефть, — сказал автокран. — Белая-белая.
— Не нефть, а молоко, настоящее парное! — попробовал из фонтана старик. — Я сколько лет живу, а не знал, что оно водится не только в коровах, но и в подземных недрах глубоких!
— Лично мне больше по вкусу нефтепродукты, — сказал автокран. — Но за тебя я рад. Ты теперь очень богатый дед.
Автокран уехал, а старик вставил в скважину конец шланга, а другой конец отнёс за огород. Там во времена дедова детства текла река. Потом она высохла, но русло с берегами осталось.
И побежала за огородом мимо деревни — молочная, парная река.
— А где кисельные берега? — шутят селяне.
— А и не надо, — улыбается старик. — Зато вот на земляных берегах одуванчики как солнышки.
Пили люди молочную реку. И коровы пили, и собаки с кошками пили — все радёшеньки. А купаться в неё никто, даже самая малоразумная собака, не идёт, — чтоб реку не испачкать. Её и воробышки пили, и ласточки, и стрекозы, и даже бабочки научились пить молоко.
Затем построили трубопровод — стали молоко из скважины гнать в разные страны. Из богатых стран деду присылают много денег. А с бедных стран он деньги не берёт.
И на что ж, вы думаете, он потратил своё богатство? На дворцы с теремами? На «Мерседесы» и роскошные сладости?
А наш дед, дорогой наш дедушка, на свои деньги построил велико-бело-золотой православный храм; а при храме — монастырь для всех достойных; а при монастыре — детдом для всех беспризорных детей этого мира; а при детдоме — убежище для бродячих собак и кошек, потерявшихся попугайчиков и т. д. — тоже всего мира. Ещё дедушка подарил детскому дому свою огромную морковку. Дети её долго грызли с улыбками, и хруст был слышен в ближайших деревнях.
На немногие же деньги, которые себе оставил, старик купил корову.
— Оно, конечно, из скважины молоко тоже прекрасное, — сказал он, — но я много лет хотел себе коровку, вот такую рогатую красавицу, чтоб её пасти на зелёном лугу. К ней прижмусь лицом, — а она дышит на меня теплом и любовью. Скважина скважиной, а корова — живая.
— Скорей давай ведро, — сказала корова.
Он дал, и она налила ему полное ведро доброго, живого, парного молока…


Белый хлеб

Осенью земляной червяк собрался залезть в норку и перезимовать. Но тут подбежал дрозд и хотел червяка съесть.
— Я тебя понимаю, — вздохнул червяк, — голод не тётка. Но пойми и ты меня: я всё лето огород копал без выходных дней, очень устал, мне бы теперь отдохнуть вволю, отоспаться. Может, ты меня весной съешь? Я буду на этом месте.
Пожалел дрозд червяка и стал прыгать под кустами, другую еду искать. Тогда-то дачник дядя Володя и дал ему белого хлеба: дачник всё видел, всё слышал.
Вот после зимы — весна зацвела. Проснулся червяк, вылез из норки и стал дрозда ждать (обещал же). Прискакал весёлый дрозд, хотел червяка склевать, а тот говорит:
— Я тебя, конечно, понимаю: голод не тётка. Но пойми и ты меня! Я долгую зиму спал в холодной-холодной норке, теперь бы самое время мне на солнышке согреться да начать огород копать с большой радостью и любовью к жизни! Может, ты меня осенью съешь?
Пожалел его дрозд опять, а дачник дядя Володя всё видел, всё слышал — и дал дрозду белого хлеба. А чёрного не дал. Потому что от чёрного у птиц животики могут болеть.


Кукуруза

Во время Поста прохожий увидел в чужом огороде поспевшую кукурузу.
— Пост соблюдать надо? — спросил себя прохожий. — Надо. А на моём огороде кукуруза не удалась.
Он залез в чужой огород, набрал мешок кукурузы и потом все дни Поста был доволен, что вот он какой молодец — не ест ничего скоромного.


Внук

Мальчик пришёл на дачу к своей бабушке. Цветы понюхать, птиц послушать. Но тут бабушка говорит:
— Помоги мне на огороде.
— Ладно, — нехотя соглашается внук. — А ты мне сегодня конфет дашь?
     — Как не стыдно? — сказала бабушка. — То, что я тебе даю, даю по любви к тебе. И ты должен постараться для родной бабушки по любви, а не из корысти.
«Ну что ж, — подумал внук. — Чем больше буду стараться по любви работать, тем больше мне потом бабушка даст конфет»…


Старая груша

И как только она стоит на земле, не падает? У неё внутри — труха древесная, и дерево стоит большей частью — только на своей сухой коре, да и кора уцелела не со всех сторон.
А на её корявых ветках — растут… спелые грушки, румяные, здоровенькие!
Она похожа на старую, согбенную нищую бабушку, и кора у неё — будто в старых морщинах. Но она ничего не просит, а в руках у бабушки спелые грушевые плоды, которые она предлагает всем прохожим.
— Старая груша! — сказал я. — Как ты можешь ещё и плоды давать?!
А груша ответила тихим старческим голосом, в котором слышна добрая улыбка:
— Очень хочется что-то хорошее сделать…


Два петуха

Я шёл по станице и встретил петуха с двумя курами. Петушок серый, невзрачный, а куры ухоженные и блестят. Они все тихонько паслись вдоль забора, каждый сам по себе.
У меня было два хлеба в сумке: чёрный и белый. Я вспомнил, когда-то бабушка говорила: «Не давай птицам чёрного хлеба, от него у них болят животы».
«Не буду, не беспокойся», — мысленно я ответил на бабушкино поучение. И отломил кусочек белого хлеба.
Ну-ка, петушок, — я бросил кусочек петуху.
Он побежал к хлебу, и я думал, что он его склюёт, а он стал звать: ко-ко-ко!
Подбежали те две курицы, обгоняя друг друга и толкаясь от жадности, и одна курица схватила хлеб и проглотила.
Я подождал, пока куры отойдут, бросил ещё кусочек, под ноги петуху.
Но петух опять не стал есть, а зовёт кур: ко-ко-ко!
Тут вторая курица подскочила, проглотила хлеб.
«Какой молодец петушок», — подумал я. — Кур накормил, а теперь сам поест». — и бросил ему третий кусочек.
Петух взял хлеб в клюв и стоит молча. Подбежала курица, и он ей передал кусочек.
«Да что же это такое! — удивился я. — Он так все им и будет отдавать! Брошу последний раз, посмотрю».
Вот бросил четвёртый кусочек, петуху под самые ноги.
— Ну, бери, глупый!
Тут подбежали сразу две курицы, растащили хлеб клювами. А он стоит, смотрит…
Я пошёл дальше вдоль заборов. «Нет, он не глупый, — думаю про петуха. — Он удивительный и прекрасный, хотя на вид невзрачен. Он заботится не о себе, а о курах, за которых чувствует свою ответственность».
Я человек городской, в станице бываю редко и такого ещё не видел. Я шёл и улыбался. «Интересно, петухи все такие?»
Тут за забором увидел другую семейку: петух разноцветно-радужный, так красив, а с ним две невзрачные курочки.
«Ну-ка, проверю…» — я кинул за забор кусочек хлеба.
Все трое они бросились к хлебу, а радужный петух скорей всех. Своих кур растолкал и хлеб быстро съел.
И тогда я подумал: «Видно, и петухи бывают разными».


Старый ворон

У одного хозяина жили кошка и собака. Они ему стерегли хозяйство. Мыши от кошки из дома убежали. А волки опасались собаки, не лезли во двор.
Однажды хозяин подумал: мышей в доме нет, значит, кошка больше не нужна; волки хозяйства сторонятся, зачем тогда собаку держать?
— Не хочу вас зря кормить, — сказал хозяин. — Уходите из моего дома!
Пошли они, бедные, куда глаза глядят. Их увидел ворон:
— Куда путь держите?
— Не знаем, дяденька, — ответили кошка с собакой и рассказали о своей беде. — Как жить будем теперь?
Ворон выслушал, сказал:
— Помогу чем смогу. — И полетел к дому жадного хозяина.
— Тук-тук!
— Кто?
— Старый ворон. Пусти меня в дом жить.
— На что ты мне?
— Думаю, пригожусь, не пожалеешь.
Пустил хозяин, а сам хочет скорей выгоду получить.
— Покажи, на что ты способен, — говорит ворону.
Тем временем мыши узнали, что кошки в доме больше нет, и вернулись. Из норки вышли, по дому гуляют, всё съедобное едят и самого хозяина не боятся.
— Откуда они взялись? — удивился тот. — Ой наглые!
А ворон тут замяукал:
— Мяу! Мяу!
Мыши подумали: «Нет, на месте кошка, нам здесь не жить!» — и убежали из дома.
— Молодец! — похвалил ворона жадный хозяин. — Будешь у меня вместо кошки.
Тут у дома завыли голодные волки. Они узнали, что собаки в доме нет. Испугался хозяин за скотину в сарае. А ворон по-собачьи залаял:
— Гав! Гав!
Волки тоже убежали.
— Хорошо лаешь, — обрадовался жадный хозяин. — И за собаку у меня будешь тоже.
Но пришли разбойники. Стали ломиться в дверь. Ворон залаял.
— Там злая собака, — сказал один разбойник.
— Так я её из пистолета застрелю, — ответил другой разбойник.
— Ой-ой! — испугался жадный хозяин, вылез в окно — спрятался в кустах.
А ворон тогда сказал суровым голосом:
— Вот сейчас достану мой большой пулемёт.
И как закричит:
— Бах-бах-бах-бах!
Звуки точь-в-точь, будто стреляет настоящий пулемёт. Разбойники и убежали.
Хозяин увидел, как убегают разбойники, вернулся в дом, спрашивает ворона:
— Кто стрелял?
Ворон рассказал.
— Ты у меня и вместо пулемёта будешь! — воскликнул хозяин. — Оставайся навсегда.
Ворон же ему отвечает:
— Останусь, но с условием.
— Какое условие?
— Что ты пустишь обратно кошку и собаку, которых прогнал, будешь их хорошо кормить и уважать.
— Согласен! — сказал хозяин и позвал кошку с собакой. А потом спрашивает:
— Ворон! Откуда ты научился человеческим голосом говорить, кошкой мяукать, собакой лаять да ещё и стрелять из пулемёта?
Ворон же отвечает:
— В жизни много видел, много слышал. Но главное, чему я научился, — так это жалеть тех, кому плохо. Ну, и в меру возможностей — помогать…


Розовое стёклышко

Однажды Саня шёл по улице и увидел записку на асфальте. На записке — розовое стёклышко. Саня прочёл: «Саня, нашедший это стёклышко! Подбрось его повыше, оно упадёт и превратится в тот предмет, который ты больше всего хочешь». Там что-то было написано ещё, но Саня читать не стал дальше, а скорей подбросил стёклышко. Оно упало и превратилось в маленький (по Саниному росту), но настоящий автомобиль.
Мальчик Саня всю жизнь такой хотел! Он сел и поехал. По городу, потом по полю, лесу и опять по городу. Вечером прикатил к родному дому.
— Откуда это у тебя? — удивились родители.
Саня показал записку. А там дальше, оказывается, написано: «Ты сможешь владеть этим предметом только один день».
— Только день? — заплакал мальчик.
— Читаю дальше, — сказала мама. — «На другой день дай стёклышко твоей маме. А на следующий день мама пусть даст его папе. А ещё на следующий день, слышишь, папа? — дай стёклышко нищему старику, который сидит на ступеньках хлебного магазина. Всё».
Саня и родители посмотрели туда, где хлебный магазин, и заметили нищего.
— Откуда-то нищий взялся, — сказала мама.
— Возможно, он там сидит давно, только мы его не замечали… — сказал папа.
…Весь следующий день счастливая мама ходила в самом модном платье в мире. Это платье было предметом её огромного желания.
А в другой день папа летал над городом на собственном вертолёте и махал из него рукой, чтобы заметили все люди. Вертолёт был его желанием.
…А ещё на следующее утро Саня, папа и мама передали стёклышко тому нищему старику. Он просил у выходящих с покупками кусок хлеба, но выходящие жадничали.
Тогда старик подбросил розовое стёклышко, оно упало на землю и превратилось…
— Это что, самый дорогой для вас предмет? — чуть не расхохотался Саня.
Мама ахнула от удивления и досады. А папа разумно сохранил серьёзный вид.
В буханку обычного хлеба превратилось чудесное стёклышко!
— Угощайтесь, — предложил старик.
Саня отломил по куску — папе, маме и себе.
— М-м! — воскликнул папа. — Как в детстве! Я очень любил хлеб без ничего.
— И я, — улыбнулась доброй улыбкой мама.
— И я, — сказал Саня.
Вчетвером они дружно съели всю буханку.
— А как же розовое стёклышко? — вспомнил Саня. — Это мы его съели?
— Вкусное оказалось стёклышко, — рассмеялся папа.
И старик, и мама с Саней весело рассмеялись.
Потом папа сказал старику:
— У нас в доме есть свободная комната. Приходите к нам жить насовсем. Будете Сане дедом.
— Приходите! Пожалуйста! — сказали мама с сыном.
И старик перешёл к ним жить. Он стал Сане дорогим дедушкой.


 Весна

    Здравствуй, весна красная!
    И здравствуй, весна зелёная!
    И весна синяя, и жёлтая, и другая разноцветная, – тебя мне Господь послал для доброй радости! Здравствуй! Вот обниму твои красные цветы на лугу, вот зелёную траву твою обниму, а затем дотянусь до твоего белого облака – и его обниму и расцелую, потому что радость!
    Здравствуй, подруга моя весна!..               



               
    Бабочки

  Жила-была серебряная гусеница.  И жила-была золотая гусеница. Также сапфировая. И рубиновая. И брильянтовая гусеница.
    И жила-была простая гусеница. А те драгоценные говорили о ней:
  – Ну что, скажите нам на милость, может получиться особенного из этой простой? А?..
  Из серебряной гусеницы  получилась  серебряная  бабочка.  Из золотой – золотая, из сапфировой – сапфировая. Из рубиновой – рубиновая, из брильянтовой – настоящая брильянтовая бабочка. Они сияюще шевелят  своими драгоценными крылышками и сияюще ползают под огромным небом и ярким солнышком.
  А из простой – получилась простая бабочка  с  жёлтенькими простыми крылышками. Она ими замахала – и полетела в самое небо.
   – Ах,  какая счастливая!.. – сказали тогда все те бабочки, потому что они же из  драгоценностей, и тяжёленькие, вот полететь и не могут.


Рецензии