Степени разочарования...

     Думается, что художественная литература - это совокупность образов любви и ненависти, борьбы и спокойствия, исполнения желаний и разочарований.

     Если обойтись без лирики и лишних художеств, то исполнение желаний есть достижение поставленных целей.

     Поэты, конечно, могут обижаться, это их право, на утверждение, что не только грусть, но даже печаль и тоска, как степени разочарования, связаны с понятием не столько желания или стремления, сколько с понятием цели.

      Люди же ума, немного более холодного, чем у поэтов, рассматривают грусть, например, как последствие того, что какая-то  цель не была достигнута человеком, но при этом недостижении человек продолжает движение к этой цели считать собственным предназначением в жизни.

      Если с "Не грусти!" обращаться к гению, то это совсем пустые слова, потому что гений на то и гений, чтобы не впадать даже в грусть, в эту низкую степень разочарования, когда ещё не удается ему достичь цели, отвечающей его жизненному предназначению.

     Но если гений и впадает в грусть, то выход из неё - это только его дело и ничьё другое. Никого другого!

     Так что, если кто не хочет отрывать гения от его дел, пусть не обращается к нему со словами "Не грусти!", даже если какое-то выражение лица гения показалось грустным.

     Вполне возможно, что гениальность часто сопряжена с грустью, но совсем не совместима с печалью или тоской, как высшей степенью разочарования.

    Гений в поэзии, например, может в своих сочинениях употреблять и слово "печаль", и даже слово "тоска", но такую степень разочарования лично он, гений, испытывать не обязан. Почему?

     Потому что печаль или тоска - это последствия недостижения какой-то цели, усугублённые ощущением, что стремление к не достигнутой цели никогда и не было жизненным предназначением опечаленного, тоскующего человека.

      Это, конечно, плод воображения, но хочется думать, что Александр Сергеевич, даже находясь на смертном одре, если и испытывал какое-то разочарование, то только в степени лёгкой грусти, а не в степени  печали или тоски.

      Не мог Пушкин испытывать тоску или печаль, потому что знал о себе, что он - поэт. И что создавать поэтические строки и страницы - это и его цель, и его предназначение в жизни.

     И когда у человека есть осознание того, что всё, чего он уже  достиг и то, чего он ещё не достиг, соответствует его жизненному предназначению, то какая может быть печаль-тоска? Никакой!

     А грусть является такой же неотъемлемой от творчества даже гения, как и радость.

     И без радости  нельзя в творчестве. И без грусти,  как необходимой - лёгкой степени разочарования в том, что какая-то цель не достигнута.
 
     А гениальность, вполне возможно - это несбиваемость человека с пути его жизненного предназначения даже грустью, а также отсутствие способности разочаровываться до степени печали или тоски...