Ленкина исповедь. Глава 6. Друзья

Друзья… Проблемный пункт в моей биографии. Сейчас у меня их нет. А раньше? В детстве я пыталась дружить с соседскими девчонками. Через дорогу от нас жила Марина Бузакова. А у нас за стенкой нашего финского домика жили две сестрички Ирина и Лена Воробьевы. Я часто бегала к ним в огород, играла с ними, но дружба не складывалась. Более или менее я дружила с Мариной. Но летом в гости к бабушкам-соседкам приезжали еще девочки: Света и Таня Безруковы и Катюшка. Марина сразу переключалась на приезжих девочек, а я впервые познала, что такое ревность… Ужасное чувство, словно кто-то внутри тебя вознамерился тебя съесть заживо. Я ревновала Марину к девчонкам, особенно к Катюшке. Катюшка приезжала из Польши вроде. Сейчас уже не помню. Она была хорошо одета, очень красива и у нее были интересные игрушки и импортные конфетки. Я ей завидовала. Завидовала ее красному красивому комбинезону, мне тоже хотелось нечто подобное. Зависть и ревность отталкивали меня от девчонок и губили нашу возможную дружбу на корню. Помню, как я радовалась, когда девчонки уезжали, и Маринка все свое внимание уделяла уже только мне. С Ирой и Леной я не находила общего языка, мне было с ними не интересно от слова совсем. Их игры казались мне нелепыми, грубыми и примитивными. Кроме того, сестры были самодостаточными и не особо кого-то допускали в свой круг общения. Я их откровенно не любила. Была еще подружка Танюшка Скуточкина, вот с ней мы частенько играли в разные игры. Но Танюшка приезжала с севера к бабушке на лето. А потом уезжала с родителями обратно. Недалеко от нас жила Оля Пытяева, высокая девочка с длинными косами. Но для меня она была слишком взрослой. И подойти к ней я не решалась. Часто бегала еще к Свете, которая жила в доме Ха-ха, как называли его почти все местные. Я не знала, почему этот дом так называли. Просто играла там со Светой под густыми высокими тополями. А весной когда тополя скидывали сережки, там стоял такой особенный аромат нежными тополиными листочками. Света дружила с Наташей, а с Наташей не дружила я. Просто не хотела. В общем, дружба с девчонками как то не особо складывалась, кроме Маринки подружки как таковой у меня не было. Зато мне было интересно дружить с мальчишками. И их игры казались мне гораздо более увлекательными и азартными, если можно так сказать. С мальчишками мы играли в машинки, строили замки из песка, играли в прятки, в догонялки, уходили открывать новые горизонты. Однажды мы ушли в сады далеко по дороге вдоль коллектора. Садовое общество было закрыто. Огромные металлические ворота и большой замок. Снизу, почти возле самой земли был забор, там без труда мог пролезть небольшой худенький ребенок. Но мы стояли перед воротами, а внутрь попасть не решались. Я понимала, что точно туда не пролезу. И вдруг меня кто-то окликнул, я обернулась, на велосипеде мимо ехал какой-то мужчина, сейчас он спешился и направлялся в нашу сторону. Мальчишки мигом среагировали, они подлезли под массивные металлические ворота и теперь оказались по другую сторону от нас. А я застыла на месте, и меня охватило странное оцепенение. Только глазами я наблюдала, как фигура незнакомца приближалась все ближе и ближе. А сердце начинало стучать уже где-то в ушах. Мужчина не взглянул на ребят, он рассматривал меня с какой-то ехидной, как мне тогда показалось, ухмылкой. Затем он заговорил со мной. В разговоре он предлагал мне сесть к нему на багажник велосипеда и поехать к нему в гости. Предлагал напоить чаем и угостить вкусными конфетами. Меня буквально начало колотить от страха. Я не соглашалась. Но он продолжал настойчиво предлагать поездку к нему домой, все уговаривал и уговаривал. Не знаю, сколько это продолжалось, но в конце концов у меня сдали нервы и я заревела очень громко. Незнакомец видимо этого не ожидал и принял решение ретироваться. Он сел на свой велосипед и скрылся  в неизвестном направлении. Я с неописуемым облегчением вздохнула, хотя сердце в груди продолжало биться как разогнавшийся локомотив. Мальчишки тут же выпорхнули из-под ворот и наша банда попылила обратно вдоль коллектора по направлению к дому. В тот вечер мне влетело ремнем по голой попе. Но я поняла одно, хорошо, что все хорошо заканчивается. Только мою страсть к путешествиям это не поколебало ни капли. С мальчишками я дружила изо всех своих сил. Зимой мы катались на санках, строили крепости и лепили снеговиков, играли в снежки, а летом – путешествовали по окрестностям, строили замки из песка, играли в машинки, лазили по деревьям и по заборам. В общем, жизнь скучной и пресной мне тогда совсем не казалась. Я дружила с Ромкой Даньшиным и с рыжим Андрюшкой Сидоровым. Дружили мы долго, до тех пор, пока родителям не дали квартиру на Волжской и я потеряла свой рай… На новом месте мне удалось познакомиться с двумя девочками Олей Пуховой и Наташей Поляковой. Дружила я больше с Олей. Она была моим другом детства. Сейчас она уехала из страны и живет где-то в Италии. Наше общение, к сожалению, прервалось и больше не возобновлялось.
Когда мне исполнилось восемь, родители отдали меня в шестую школу на Финском поселке рядом с нашим домом. В школе меня посадили где-то впереди, со мной сидел мальчик Слава Коровкин. Светленький и голубоглазый. С детства блондины мне не нравились. Тем более с голубыми глазами. Мальчик учился хорошо, о чем-то пытался со мной разговаривать, но мне было глубоко неинтересны темы его разговоров. Нравился мне мальчик совсем другой, его звали Саша Гусев. Смуглый, симпатичный, ну и учился, конечно же так себе. У девчонок было тогда повальное увлечение бусинками. Они приносили в школу спичечные коробки с разными бусинами, с бисером. Обменивались ими друг с другом, теряли, искали, в общем темой для их разговоров были бусинки. Мне было неинтересно. Оля пошла в третью школу рядом с первым поселком. И наше время вместе существенно сократилось. Я очень хорошо бегала, папины гены. Меня стали готовить к соревнованиям. Была осень и существенно похолодало. Я набегалась на тренировке и слегла с двухсторонней пневмонией. С тех пор мама решила поставить на моей не состоявшейся спортивной карьере жирный крест и практически от всех занятий по физкультуре брала мне освобождение до самого окончания моего обучения. Я быстро разленилась и особо не возражала. Болела я долго, отстала от школьной программы и к нам домой приходила со мной заниматься моя первая учительница Анна Ивановна Колотилова. Ей было лет 55 на тот момент времени, точно не помню. Помню, что это была мудрая и очень добрая женщина. В то же время строгая, но настоящая. Мама все переживала, что я копуша, все делаю очень медленно, но Анна Ивановна ее успокаивала: «Вот вырастет побольше и все будет делать очень быстро. Увидите сами». Я навсегда запомнила ее слова, сказанные как-то на уроке: «Дети, вы думаете, что вся жизнь впереди? И это очень много? Но это совершенно не так. Вот мне, казалось бы, еще вчера было 8 лет, а сегодня уже 55. И этот промежуток времени он как одно мгновение, не успеете оглянуться даже. Старайтесь жить внимательно. Жизнь набело переписать не удастся». И я запомнила эти слова на всю свою жизнь, только вот применить их  в жизни, увы, не смогла, все казалось, что черновик пишу, еще немного и можно будет набело переписывать, да вот не получается. Три года начальной школы пролетели незаметно. А между тем нам дали новую квартиру. Исключительно благодаря папиным заслугам на стройке.
Дом, в который мы переезжали был новостройкой на улице Грунина. Район был молодым. Планировка в доме была по зарубежному типу. А нам досталась к тому же трешка на втором этаже с двумя огромными лоджиями. Это пространство казалось мне огромным. Три изолированные комнаты, огромная прихожая, раздельный санузел, большущая кухня. Мечта, а не квартира. Но все мое детское нутро бунтовало, вместо того, чтобы радоваться. Ведь мне предстоял перевод в новую школу. Родители особо думать не стали, записали меня в ту школу, которая ближе. Ближе оказалась школа № 18. Класс, в который меня перевели, состоял практически из одних двоечников, за редким исключением. В классе была атаманша, по-другому не могу назвать эту длинновязую, худющую как гончая собака, девчонку. Звали ее Катя. Правой рукой Кати была девочка Оксана и мальчик, не помню сейчас, как его звали. Вот эта тройка заправляла всем классом. И мы сразу, с первого мгновения не сошлись характерами. Жизнь превратилась в ад. Насмешки, унижения, подкарауливания после занятий, открытые конфронтации прямо на уроках… Я не понимала только одного, за что? За что меня лупят портфелем по голове, за что меня высмеивают в лицо, за что меня не на минуту не оставляют в покое. Это была целенаправленная, изматывающая душу и нервы травля. Я рассказывала об этом дома, но мама игнорировала все это, не придавая происходящему никакого значения. Она умудрялась сходить в класс, подойти к какой-нибудь хорошей девочке из нашего класса, например Наташе Панкратовой, и просить ее о дружбе со мной. Все это было настолько унизительно, что мне хотелось никогда больше не появляться в этом классе. Травля продолжалась 3 года с 5 по 8 класс. В восьмом классе я приняла самостоятельное решение о переходе в другую школу. И просто поставила всех перед фактом. Никто особо не возражал и я выбрала третью школу, в которой училась моя любимая подружка Вини-Пух или Оля Пухова. Я пришла к ним в класс и не переставала удивляться, что оказывается можно жить тихо и спокойно, что на перемене никто не огреет тебя книжкой или портфелем по голове, что никто тебя не обзывает, и что дети общаются друг с другом с уважением и искренним интересом, никаких лидеров в классе нет, есть подрастающие личности, к тому же очень интересные. Это были одни из самых лучших учебных лет. Я училась спокойно и целенаправленно, нет, школу я закончила без медали, но и без троек. Затем я поступила в техникум и познакомилась с отличными девчонками Ирой Гусевой, Катей Молодовой и Галей Стукнян. Мы дружили все вчетвером, ездили в гости к Иришке в Балахну, гуляли по нашему городу с бутылочкой Городецкого лимонада Буратино или Крем-соды и ухахатывались. С Иришкой мы сидели на первой парте и иногда смех разбирал нас прямо во время лекций, да так, что нас выгоняли в коридор, чтобы мы просмеялись там и возвращались. Атмосфера в группе была, как в родной семье. Мне там было хорошо, тепло, весело и комфортно. Училась я там два года очно. Наша классная Валентина Ильинична преподавала у нас бухгалтерский учет. Училась я легко и закончила техникум с красным дипломом. В нашу группу пришла и Катя, та самая, которая была атаманшей в моем бывшем классе. Слава Богу, я смогла простить и понять эту девочку, у которой не было матери, и у которой были большие сложности в жизни. Но жизнь преподнесла ей дар в виде настоящей любви. И Катюша изменилась, она стала мягкой, женственной, а главное, счастливой. Я очень рада за нее. Она счастливо вышла замуж и уехала жить в Москву. Больше ничего о ней я  не знаю.
Как-то раз мы с Катюшкой Молодовой пошли прогуляться по дороге возле леса. Вдруг прямо за нами остановилась машина, из нее выпрыгнули двое парней и побежали к нам. Они на ходу уговаривали нас сесть в машину, Катюшка очень испугалась… Мы ускорили шаг. Я ощутила опасность всей своей кожей. И вдруг почувствовала, как будто из земли вверх по моим ногам поднимается нечто вроде огненного шара, размером с мой кулак… Шар остановился в районе моего солнечного сплетения… Я повернулась лицом к парням, и шар полетел в их направлении… Я не поняла, что произошло, но лица у парней резко побледнели, они стремглав бросились к своей машине, вскочили в нее и стремительно уехали. Я выдохнула… Катя смотрела на меня во все глаза… «У тебя сейчас такое лицо было… Такое…», - прошептала она мне. «Какое?», - спросила я. Катя так и не дала мне вразумительного ответа…Тогда я не поняла, что произошло. Много лет спустя на исповеди в храме я рассказала про этот случай священнику, на что он мне ответил: «Какую же силу тебе давал дьявол…»… Я была очень удивлена такой интерпретации, но позже, читая православные книги, нашла этому подтверждение… Случай с этим шариком еще только однажды повторился в моей жизни. Как ни парадоксально, но это произошло с моей любимой бабушкой. Не помню за что, но я на нее резко и очень сильно рассердилась, и тут почувствовала, что по моим ногам снова поднимается этот огненный мячик, я каким-то волевым усилием смогла не выпустить его из солнечного сплетения и протолкнуть назад, туда, откуда он взялся. Бабушка посмотрела на меня и сказала: «Ты понимаешь, что могла меня сейчас убить?». «Да!», - ответила я, «Понимаю». Но как это поняла она, как почувствовала, я так этого никогда и не узнала.
Про этот огненный шарик в области солнечного сплетения много позже я услышала от психолога Анны Выровой, которая  именно так интерпретировала сильное чувство злости...
С девочками из техникума сейчас мы уже не встречаемся. Новых друзей завести мне не удалось. Общаюсь только со своей семьей. И понимаю, что да, знакомые есть, а вот друзья… Пока не сложилось как-то…