Мне нужны твои деньги

— Машенька, тебе плохо?! Почему ты до сих пор дома?! Господи, тебе же врач нужен! Сын клялся, что отвезет тебя в больницу! — Сергей Дмитриевич бросился к жене. Мария Ивановна бледная и измученная лежала на кровати. У нее не было сил ответить.

— Ты что здесь забыл?! — возмущенный и не очень трезвый Гриша стоял в дверях. — Я же сказал, что сам позабочусь о маме! Пошел вон отсюда! — он угрожающе двинулся к отчиму.

Гришка на днях узнал о том, что у матери опухоль мозга. «Но она же пока не умерла!», — решил Гриша и поехал к маме за деньгами.

— Мамуля, говорят — ты приболела? Очень жаль... А мне нужны твои деньги. С работой у меня опять швах... — Гриша удобно устроился в кресле напротив матери и вытянул ноги.

Мария Ивановна только вздохнула и поинтересовалась:

— Тебе на какую карту перевести?

Но тут влез Сергей Дмитриевич:

— Григорий, у тебя совесть есть?! Твоя мать серьезно больна! Ей на лечение деньги нужны! А ты вместо того, чтобы помочь, с нее последнее тянешь! Лучше бы убедил ее лечь в больницу! У меня это не получилось.

— Да не поеду я ни в какую больницу! — твердо заявила мать.

— Правильно! — поддержал Гриша. — Нечего там делать! Дома и стены помогают!

— Делайте тогда, что хотите! — разозлился Сергей Дмитриевич. — А я снимаю с себя ответственность и ухожу!

Гришка мысленно потер руки: «Скатертью дорога. Мешать не будешь!».

Мария Ивановна до 17 лет воспитывала сына одна. А после сорока встретила Сергея Дмитриевича, полюбила и вышла за него замуж. Отчим был мягким, покладистым и старался найти с Гришей общий язык. Но тот Сергея Дмитриевича не принял из чистого эгоизма: мать обязана любить только сына! И после череды скандалов Гришка ушел из дома. Мать себя считала виноватой за то, что не отказалась от любимого мужчины ради сыночка и постоянно спонсировала жизнь Гриши. Он был не против.

Работать Гришка не любил, снимал неплохую квартирку. Мать исправно платила. И вот, пожалуйста, заболела. Гришка порылся в интернете и узнал, что при злокачественной опухоли мозга долго не живут.

«Жаль, конечно, мамочку, но зато для меня отпадет квартирный вопрос. Нет худа без добра», — решил Гришка. Да и отчим очень кстати психанул. Собрал манатки и ушел. Только сказал на прощание:

— Я тебя очень прошу, Григорий — если Машеньке станет хуже, уговори ее лечь в больницу!

— Проваливай! О своей матери я уж как-нибудь сам позабочусь! Будет совсем плохо, тогда подумаю о госпитализации! — зло крикнул Гриша вслед Сергею Дмитриевичу и захлопнул дверь.

Мария Ивановна, конечно, всполошилась:

— Сергей, что действительно ушел?!

— Не переживай, не нужен он здесь... Теперь у тебя есть я! — Гришка успокаивающе погладил мать по руке. — Он же тебя в больницу сбагрить хотел! Не желал с тобой возиться! Ты правильно отказалась... Там человека за месяц на тот свет отправят!

Мария Ивановна согласно кивнула.

— Только ты меня понимаешь, Гришенька. Мне, может, и недолго жить осталось, но умереть я хочу дома. Только вот боли мучают...

— Ничего: достанем тебе обезболивающие. Будешь жить дома, а я за тобой поухаживаю. — обрадовался Гришка.

Он совсем не хотел отправлять мать в больницу: а вдруг там ее вылечат? Ну, даже если и нет, то могут сильно затянуть мамин исход в «лучший мир». А Гришке это было не нужно.

Обезболивающее Гришка добыл через знакомых. «Не только все боли пройдут — вообще ничего не будет беспокоить!» — заверили Гришу. И он исправно пичкал маму таблетками. От боли они и правда избавляли, а большего было и не нужно.

Правда, временами, мама вела себя странно. Может, болезнь была тому причиной, а может стресс. Но иногда Мария Ивановна становилась злой и агрессивной...

— Ну что, сидите, ждете моей смерти, стервятники? — в один из таких приступов выдала она, — Недолго уже вам осталось. А потом поделите с Сережкой квартирку и заживете в свое удовольствие!

— Как с Сережкой? — всполошился Гриша. Делиться с отчимом в его планы не входило.

— Да так! Квартирку мою на двоих получите, согласно документам! — склочным тоном сообщила Мария Ивановна.

Гришка так и сел: нет, это никуда не годится. Мозг судорожно заработал, изобретая план, как лишить осточертевшего отчима доли в квартире. И план появился: нужно убедить мамочку написать новое завещание, только на сына. Если мама будет сопротивляться, то действовать придется жестко. Гришка придумал как и даже подготовился. Увешал стены маминой комнаты толстыми коврами, купил надежный засов...

Однажды вечером, когда Мария Ивановна пребывала в неплохом настроении, Гриша попытался по-доброму убедить мать:

— Может, уберем твоего мужа из завещания? Он ведь тебя в больницу сдать хотел!

— Нет, Гриша. Сергей — дорогой мне человек... Я благодарна ему за то, что он сделал меня счастливой... А, насчет больницы: я тут подумала — может он и прав. Сережа мне плохого никогда не желал. Может, я зря отказалась...

Гриша понял, что придется действовать иначе: мать просто не оставила ему выхода!

— Что ж мамуля, тогда пойдем другим путем! Либо мы вызываем нотариуса, и ты меняешь завещание, либо я запираю тебя в комнате без твоих любимых таблеток и еды.

Мария Ивановна не могла поверить своим ушам.

— Ты это серьезно?

— Очень серьезно. И сейчас мы устроим пробный сеанс затворничества! — Гриша затолкал, слабо сопротивляющуюся мать, в ее комнату. — Не скучай, мамуля. Орать не рекомендую! Во-первых, тебя вряд ли кто услышит. Стеклопакеты двойные, стены толстые, да еще и в коврах... А во-вторых — я могу рассердиться и заклеить тебе рот! Мы ведь этого не хотим? — Гришка ухмыльнулся и закрыл дверь в комнату. Щелкнул, на днях установленный, засов.

Только он запер дверь, как зазвонил городской телефон. Гришка аж подскочил — не думал, что этим раритетом кто-то еще пользуется. Ради любопытства снял трубку.

— Гриша? Ну, слава богу... — послышался встревоженный голос отчима. — Звоню Маше, звоню, а она трубку не берет...

— Конечно, не берет! Я ее телефон отключил, чтобы всякие не беспокоили! Чего надо? — раздраженно сказал Гришка.

— Я хочу знать, как моя жена? Надеюсь, она все-таки в больнице?! Дай мне адрес, пожалуйста! — Сергей Дмитриевич изо всех сил старался говорить твердо.

— Ничего я тебе не дам! Отстань от матери, о ней есть кому позаботиться! — зло отрезал Гришка, бросил трубку и выдернул шнур из розетки.

Прошло три дня... Гриша иногда заходил в комнату матери.

— Ну что, мамуля? Надумала что-нибудь? — каждый раз интересовался он.

Мария Ивановна только отрицательно качала головой.

— Ну что ж... Подождем! А это тебе! — Гриша ставил рядом с кроватью бутыль с водой и ведро.

Боль изводила Марию Ивановну, иногда она проваливалась в забытье. Мучил голод... Она не могла поверить, что это происходит с ней, но решила держаться до последнего. Ее сын-садист не должен получить желаемое. Где-то в глубине сознания теплилась надежда: может, когда Гришка поймет, что ему не сломать маму, то он ее освободит...

Сергей Дмитриевич после разговора с Гришей окончательно потерял покой. Он обзвонил множество больниц. Но так и не найдя свою жену, забыл о своих обидах и поехал к ней домой. Позвонил в дверь... Никто не открыл: Гришка решил сделать перерыв в своей работе тюремщика и ушел пить с друзьями.

Сергей Дмитриевич, радуясь, что уходя, не оставил ключи на тумбочке, открыл замок и вошел. Квартира казалась пустой.

— Маша? Машенька, ты здесь? — неуверенно позвал Сергей Дмитриевич. Из глубины квартиры ему послышался тихий стон.

Он поспешил на звук. Отодвинул засов: откуда он здесь? Вошел в комнату и не поверил глазам. На кровати лежала его жена... Исхудавшая, бледная, измученная.

— Тебе плохо, Маша? Почему ты не в больнице? — Сергей Дмитриевич бросился к кровати, судорожно ища телефон. — Гришка ведь обещал... Сейчас я позвоню в скорую. Все будет хорошо.

Мария Ивановна слабо кивнула — отвечать не было сил. Сергей Дмитриевич дозвонился и уже торопливо диктовал в трубку адрес.

— Ты что здесь забыл?! — раздалось за спиной Сергея Дмитриевича.

В дверях стоял не очень трезвый, злой Гришка.

— Уходи! Или тебе помочь?!

Гриша заломил руку отчима за спину, вывел его на лестничную площадку и толкнул. Сергей Иванович скатился по ступеням, сильно приложившись затылком...

— Я не дам тебе все испортить! — сообщил Гришка, глядя на неподвижное тело отчима.

Из соседней двери высунулась соседка. Охнула и спряталась обратно. Гришка забарабанил в дверь:

— Только попробуй куда-нибудь позвонить! Пожалеешь!

— Уже позвонила! — злорадно сообщила соседка из-за железной двери.

Гришка озверел: он угрожал, рвался в квартиру соседки, но металл не поддался. Именно там его и скрутила полиция.

Подъехавшие медики увезли в больницу Марию Ивановну и ее мужа, который был без сознания.

Когда Сергей Дмитриевич очнулся в палате, то первым делом спросил:

— Что с моей женой?

Врач неожиданно улыбнулся: а вот с женой вашей, если не считать стресса, все неплохо! Последнее обследование показало, что опухоль доброкачественная. Расположена плохо: сильно давит на нервные ткани. Отсюда головные боли и прочие симптомы. Мы что нужно удалим, и ваша жена проживет еще много лет.

— Спасибо, доктор! — Сергей Дмитриевич даже прослезился от радости.

— Да я-то здесь при чем? — удивился врач и продолжил. — А у вас сломана кисть и небольшое сотрясение мозга. Так что мы вас долго не продержим. Скоро увидитесь с женой.

Позже Сергей Дмитриевич часто навещал жену. Она нервничала перед операцией. А еще иногда вспоминала о пережитом.

— Я вырастила монстра! Может, я все это заслужила... — однажды поделилась Мария Ивановна с мужем.

— Не говори глупостей! Ты любила сына. Возможно, даже слишком! И уж точно не заслужила такого, — задумчиво ответил Сергей Дмитриевич.

— Тогда пусть получит по максимуму! — твердо сказала Мария Ивановна.