Рассказ 7 часть 2 Бывало и такое в. ч. 22 269

Рассказ 7 часть 2."Бывало и такое".в.ч.22 269.

   Зимой 1971го года все танкисты "молодого" первого батальона уже немного освоились на новом месте в Екатеринославке, и невзирая на разные национальности крепко подружились между собой.
  Три танковые роты и авто-взвод, все 150 солдат и сержантов жили под одной крышей временной насыпной деревянной казармы.
В таких же бараках жили танкисты второго и третьего батальонов, и всех остальных подразделений Гвардейского танкового полка.
Этот полк был переброшен в Екатеринославку из Прибалтики для усиления границы с Китаем совсем недавно, и за неполных два года военные ещё не успели обустроиться.
 Все "удобства" были во дворе, а в кранах умывальников была только холодная вода.
Не было ещё даже бани, её только начинали строить, и танкисты по субботам мылись в палатках, которые устанавливали солдаты из роты хим-защиты и подогревали воду в спец-машинах для дегазации и дезинфекции, а так же дезактивации боевой техники полка. Мыться в такой палатке было не совсем приятно.
Если на улице был мороз минус -- 35, - то и в палатке было так же, только без ветра.
Под ногами лежали деревянные трапы, что бы не стоять на мёрзлой земле.
От холода спасала только горячая вода из душевых леек над головами танкистов. И ребята мылись быстро, почти "бегом", и не задерживаясь спешили одеваться.
  Солдатская столовая тоже была деревянная и размещала в обеденном зале сразу весь полк на девяносто трёх столах, расставленных в три ряда.
Так проходили дни за днями, но никто не роптал, и не жаловался на службу.
   Однажды, на вечерней поверке комбат подполковник Косенков привёл и познакомил с личным составом батальона нового капитана.
-- Это ваш командир первой танковой роты. Прошу любить и жаловать! Он прибыл к нам из Чехословакии.
 Всё было бы хорошо, но уже в первую ночь этот капитан показал себя с нехорошей стороны. В два часа ночи дежурный по батальону громко скомандовал:
-- Батальон! Подъём!!!
-- Сорок пять секунд! -- добавил капитан, -- Сонные мухи! Я научу вас свободу любить!
Батальон быстро построился по-ротно в три шеренги по всему центральному проходу казармы.
-- Я служил в Чехословакии! И вобью в вас такой же воинский дух! -- кричал пьяный капитан, -- А ты чмо, почему улыбаешся?! -- и намохнулся кулаком на солдата, -- Команда - смирно была?! -- и так он долго ходил вдоль всего строя, унижая каждого.
Все стояли в строю и тихо переговаривались:
-- Да он же пьяный в дупелину!
-- И уже с первых дней напился!
-- Наверное, его из Чехословакии за это и попёрли на Дальний Восток!?
 До четырёх утра продолжалось это безобразие с капитаном. Но никто не возражал ему, потому что все шесть месяцев в учебном полку им вбивали в головы, что такие возражения командиру могут привести солдат только к наказанию в дисциплинарном батальоне (дисбате) на два года.
  Следующую ночь капитан своими выходками опять не дал поспать танкистам.
 А на третью ночь ребята сами не спали и ждали капитана.
И он пришёл, как всегда к двум часам. И с пьяных глаз даже не понял, почему весь батальон уже построен на центральном проходе в его ожидании.
Как всегда, капитан начал с матерных и незаслуженных солдатами оскорблений. Но его перебил громкий голос старшины первой роты:
-- Дневальный! Туши свет! Тёмную ему!!!
В темноте никто не видел, как и кто его били. Но были хорошо слышны маты и звуки ударов. И когда включили свет, капитан был уже у выхода из казармы.
-- Я вас всех посажу! Сгниёте в дисбате! -- прокричал он и скрылся за дверью.
Дежурный по батальону приказал своим дневальным быстро отмыть линолеум на полу от крови.
Потом все не раздеваясь прилегли на свои кровати. Долго ждали наказания.
Но, никто не пришёл и все так и заснули.
Утром после физ-зарядки командир батальона Косенков привёл нового старшего лейтенанта и перед строем назначил его командиром первой танковой роты.
 Он оказался более человечным офицером, и строгим бывал только, когда это было необходимо по службе.
Судьба же капитана, который побыл ротным только трое суток не известна.
Возможно, его уволили из Армии, а может быть направили служить куда ещё по-дальше.
 Но приключения в батальоне в этот день ещё не закончились.
Утром дежурный по батальону сержант Нугурбеков с двумя дневальными отправились в солдатскую столовую принимать накрытые столы для завтрака всего первого батальона.
 И вскоре телефон у дневального на тумбочке зазвонил:
-- Батальон! На завтрак! -- громко скомандовал он.
 Все привычно одели шинели и построились по-ротно у казармы.
СтаршИны вели свои роты в столовую строем с песнями. И когда третья рота поранялась со входом, старшина Компанец скомандовал:
-- Отставить песню! Стой! Раз - два! На пра-во! Слева, по одному, в столовую, бегом, марш!
Все забежали в большой зал столовой и увидели драку их дежурного Нугурбекова и его дневальных с десятками корейцев из второго батальона.
-- Наших бьют!!! -- крикнул кто-то. И все накинулись с кулаками на помощь своим.
 Завязалась всеобщая драка между двумя батальонами. Сто пятьдесят на сто пятьдесят танкистов. Второй батальон состоял в большинстве из российских корейцев, которые прослужили уже один год. Ну, а первый батальон был многонациональным, весь из "сборной СССР", молодые ребята, только из учебки.
"Старики" из третьего батальона не ввязались в драку, а только поддерживали молодых из своего ряда столов.
Наконец, офицерам и дежурному по части удалось угомонить танкистов, они все расселись за своими столами и быстро позавтракали, но не успокоились.
  Вернулись строем в свою казарму только уже без песен.
 Спокойно готовились к дальнейшим занятиям по расписанию, но тут в казарму ввалилась большая толпа корейцев и сразу накинулись на дежурного Нугурбекова.
 Но не тут-то было. Все молодые танкисты первого батальона поняли, что только вместе они сила, и моментально дали такой отпор с полным разгромом корейского батальона, что никому мало совсем не показалось. В ход пошли солдатские ремни, тяжёлые сапоги и даже табуретки. Через пять минут бой закончился и нападавшие трусливо убежали в своё расположение. А дневальным пришлось снова смывать последствия баталии на полу.
  После этого случая "фазаны" из второго батальона притихли и стали относиться к "молодым" первого батальона, как к себе равным.
  Были и ещё две массовые драки.
 Одна драка случилась внезапно опять в столовой, когда один из солдат, разливая суп по мискам своим за столом выловил поворёжкой из супа большую варёную крысу и показал её всему полкУ за обедом.
Поднялся такой шум, что его услышали даже в штабе полка.
 Бедных поворов таджиков хотели утопить в котле с этим супом. И дежурному офицеру пришлось стрелять в потолок из пистолета, что бы остановить этот самосуд. Кое-как успокоились, но от обеда отказались.
  Такая буза пошла только на пользу и в столовой стали лучше готовить, и в ней всё засияло чистотой!
Ну, а следующая драка получилась в ночь на новый 1973й год.
В тот праздник на вечерней поверке Митяю присвоили звание сержанта и они с друзьями немного"обмыли" лычки на погонах, и встретили новый год. Посмотрели телевизор и улеглись спать.
  Ночью Митяя разбудил старшина роты Волков:
-- Девятая рота, подъём, тревога, -- прошептал он, что бы не разбудить весь батальон, -- Мы же сегодня дежурное подразделение, А наш ротный дежурный по части,-- и начал тихо будить свою девятую роту.
  Через минуты все сорок человек стояли в строю на улице возле казармы. И командир роты обратился к танкистам:
-- В ремонтной роте пьяные беспорядки. Они побили своих офицеров и объявили неповиновение. Комендантский взвод с ними не справился. Мне нужна Ваша помощь, что бы утихомирить этих бунтарей?!
-- Товарищ старший лейтенант, да мы всегда готовы! Только прикажите!? -- раздались голосА из строя, -- Это ничего, что их сто пятьдесят, а нас меньше! Мы танкисты!
-- Тогда, на право! За мной, бегом, марш! -- и все строем и "в ногу" побежали к казарме рем-роты.
  Ремонтники посреди своей казармы поставили тумбочку, на которой стоял пьяный ефрейтор и выкрикивал призывы к продолжению беспорядков:
-- Хватит с нас! Навоевались! Кто пойдёт со мной громить штаб полка?!
 Но тут в расположение вбежали танкисты и сбросили оратора вместе с трибуной на пол. Там же выдали ему пайку тумаков.
Дежурный по рем-роте, что-то крикнул и вынув штык-нож из ножен, кинулся на танкистов. Но тут же попал под кулак Митяя и был скручен на полу ребятами.
 Танкисты девятой роты быстро разобрались с теми, кто ещё оказывал сопротивление, и помогли комендатскому взводу задержать самых активных дебоширов. А тех, кто лежал на своих кроватях не тронули.
-- Мы лежачих не бъём! -- сказал старшина, -- Девятая рота! Выходи строиться!
   Была ночь и в свою казарму танкисты вернулись тихо, что бы не разбудить своих товарищей из батальона. Разделись и улеглись спать.

  Утром старшина Волков опять разбудил свою роту.
-- Оденьтесь и в Ленинскую комнату! Там ротный нас ждёт, - тихо объяснял он всем.
 В Ленкомнате было всё, как в учебном классе. В ней всегда проводились полит-занятия и теоретические уроки по материальной части. Когда все расселись за столы, командир девятой роты старший лейтенант Коротенко обратился к своим танкистам:
-- Я очень благодарен Вам за вчерашнее! Но мы немного перестарались. И сейчас пятеро ремонтников находятся на лечении в сан-части. У двоих из них переломы рук. Командир полка требует объяснений.
-- Товарищ старший лейтенант, -- обратился сержант Саламаха, -- Я напишу в объяснительной так: -- "Он стал убегать и я погнался за ним. Он полез через забор, упал и сломал себе руку". Пойдёт так?
-- Вполне, пойдёт, -- одобрил ротный.
-- Значит нужно написать пять подобных объяснительных. Кто ещё напишет? -- предложил Саламаха.
 Сразу нашлись ещё четверо добровольцев и написали каждый свою придуманную легенду.
Командир роты взял эти бумаги:
-- Думаю, что нас строго не накажут. А Вы все сегодня можете ещё поспать. Ведь праздник и выходной день!

  Конечно, многим может показаться, что в Советской Армии был бардак и не было дисциплины. Всё было. И дисциплина была строгой! И все приказы командиров выполнялись без обсуждений. И наши танкисты были всегда готовы дать отпор любому агрессору.