Храм При Больнице

 
На самом деле, в Православной Церкви есть такие Храмы, которые работают и по вечерам, было уже где-то после шести, полуденное солнце устало садилось за горизонт, не оставляя на небе бликов лиловый радости, поэтому ей казалось, что оно тоже устало, как и она.

Анна тоже возвращалась домой усталая, без малейших признаков радости на лице, зная, что её дожидается больная мать, пошёл четвёртый месяц, как она не встаёт после тяжелого инсульта… Но неожиданный таинственный свет из овальных окон храма Святого Благоверного Царевича Дмитрия, словно тёплым ветром коснулся её и радостью осветило лицо…

Приятно, что священник где-то неслышно рядом, словно дежурит возле души. На самом деле, ей было грустно и, наверное, безысходность искала выхода или что-то таинственное подтолкнуло её войти в Храм, подойти к Казанской Богоматери и прочесть ей свою молитву, не так давно написанную… И вместо того, чтобы спешить домой, какая-то сила небесная вела её в Храм, без воли и помыслов…

Лампада освещала Богоматерь, её красный хитон и мафорий, покрывающий голову византийскими складками. Спокойные газа молча слушали, все же приходят к Божьей матери с мольбой об излечении любых телесных болезней. Склонив голову, Казанская Богоматерь взглядом указывала на младенца, сообщая, мол это сын мой исцеляет… Так продолжался их безмолвный разговор и так слушали её глаза Богоматери, смотрящие в сторону Иисуса Христа… А Анна проникновенно шептала с мольбой и со слезами. в отчаянии написанные строчки:


Свеча за здравие горела,
Фитиль моргал, но не погас,
На Богоматерь я смотрела
И повторяла много раз…

Помилуйте, что неподвластно грешным,
Лишь с Божьей помощью в сердца,
Вселять надежду безутешным,
С рожденья самого и до конца.

Я Богоматери в глаза смотрела,
О помощи в слезах молила,
Свеча за здравие горела,
Курилось ладаном кадило.


Стоя возле иконы и думая о маме, Анна ощутила мимолётное касание, и несмотря на то, что была погружена глубоко в свои мысли, неожиданное тепло на своих плечах почувствовала, но не обернулась, наверное, инстинктивно боялась потерять эту небесную опору, положившую руки на её плечи. Эти руки успокаивали и, казалось, она слышала шёпот, но боясь нарушить смыкание небесных проводов, не шевелилась и не отводила глаз от Казанской Богоматери…

В её глазах читалось одобрение и тогда Анна, неуверенно коснувшись кончиком пальца своего плеча, неожиданно ощутила тепло руки, и тот же шёпот, такой родной, отеческий, как из ушедшего мира, тихо сказал:

- Ступай дочка с миром, всё образуется...

Ещё несколько минут она стояла в оцепенении, потом всё же повернулась, но позади никого не было…, только появилось душевное облегчение, словно утренняя лёгкость сменила вечернюю усталость и она, с обретённой радостью, пошла домой, незаметно убыстряя шаг.

Какое всё-таки удивительное ощущение внезапной духовной помощи, словно тебя невидимым прикосновением коснулся всевышний, услышав твою печаль и перекрестил твой путь к Храму. Так мысленно делилась Анна своим ощущением…

- Минуту тому назад ведь я даже и не предполагала, что нуждаюсь в успокоении души...

На нашей грешной земле Святой Храм - единственное место, где мы можем укрываться от невзгод жизненных, от нравственной грязи. Храм, он и есть подобие неба на земле, в Храме с нами “невидимо силы небесные служат”.

Права она, Храм – место покоя и очищения, место благости и соединения, да, да, соединения твоей души с верой. А этот Храм Святого Благоверного Царевича Димитрия при Первой Градской больнице Москвы, вообще почитай намоленный, он несёт тепло неправдоподобное, построен-то был самим князем Голицыным, 200 лет уж как существует… Иконы, они, конечно, сами за себя говорят и с прихожанами в контакт входят, иначе и быть не может, а прихожане…, не счесть какое по счёту поколение верует и люди-то какие служат.

Я не проводник и не претендую, но многие годы и по праздникам, и от тоски душевной, прихожу в Храм. Например, причаститься, для этого таинства любой день подходит, когда служится Божественная Литургия. Я в грехе не живу, теперь уж и не гадаю, по молодости ещё подружкам суженного предрекала, а теперь нет, да и темы такой уже не существует, они в сетях и ищут, и находят, только он не суженный, не судьбой посланный, а сам поставленный. Я думаю, что верующему причащаться просто необходимо, это величайшее Таинство Церкви, данное для исцеления души и тела. Иногда, что-то нахлынет неладное и не хочется в кухне с подружками обсуждать повседневность, и ведёт тебя волна особая, необъяснимая в Храм отпустить беспокойство и встречаю я у врат священных дядю Мишу.


С улыбкой полного радушия,
С глазами радости при встрече,
Такое редкое великодушие,
Тепло накинет вам на плечи.

Его рука доброжелательна,
И голос принесёт покой,
И боль уймёт твою старательно,
Охранник Храма – он такой.


Ещё рассказывали про удивительный случай о его бескорыстной доброте… Регент Храма Святого Благоверного Царевича Димитрия устроила день гуманитарной помощи, большие универмаги завезли не распроданные прошлогодние кроссовки. Церковь напечатала и разослала прихожанам бюллетени. В Храм пришёл бездомный, узнавший, что нуждающимся раздают обувь, но, как назло, получилась курьёзная ситуация, сотрудницы, ведающей гуманитарной помощью, не оказалось в этот день в церкви, а бездомный не то, чтобы настаивал, но видно было, что ему и холодно, октябрь уж наступил, и что не первый день босиком ходит.

Дядя Миша, почесав затылок сказал ему:

- Братишка, не обижайся, нет сегодня заведующей, возьми мои ботинки, они крепкие и не чиненные, на мой глаз тебе в пору будут…

Бездомный не отказался, взял и размер подошёл, а дядя Миша остался сидеть в носках со слезами жалости на глазах… Потом, конечно, выдали ему кроссовки, но я не про это…

Осень всегда, как барышня, непредсказуемая, нынче уж такая румяная, как на выданье. И небо бирюзовое, точно хрустальным ручьём промытое, и никаким облачком не омрачённое. И дорога к Храму расчищена, деревья, как накрахмаленные,
терракотовые, полные кроны держат, ни листочка не потеряли, словом хороша осень, что тут скажешь.

Подъехал барин, это видно сразу, с иголочки наглажен, напомажен, припудрен и с усами, надушенными, распахнул врата Храма, а дядя Миша ему:

- Доброго Вам здравия, как хорошо, что пожаловали.

— Это ты правильно заметил, поблагодарить пришёл, Бог миловал. А день-то какой, загляденье, душистая осень, астрами пахнет, красавица.

Потом положил руку в карман и вынул в ярко красном целлофане большую конфету, покрутил её в своих руках, как пасхальное яйцо Фаберже и с чувством неимоверной доброты протянул дяде Мише, и направился правее к иконостасу…

Дядя Миша улыбнулся вслед барину, посмотрел на конфету, мельком отметив красоту обёртки, как в распахнутую дверь вошла девушка, высокая, худенькая, как стебелёк, глаза голубые, но выплаканные, он и протянул ей сходу конфету, - мол хоть этой красоте улыбнись, раз осень тебя не радует. Может предал кто, вот и вместо парка в церковь пришла за успокоением. Прав оказался дядя Миша, девушка поблагодарила и чуть заметно улыбнулась, а дядя Миша обрадовано добавил:

- Может быть и подсластит твои горькие мысли…

Но девушка уже не слышала этого, положила машинально конфету в карман, достала деньги и купила три свечи. В это время к ней подошла маленькая девочка, лет восьми и спросила:

- Вы не можете мне одолжить одну свечку…

Девочка выглядела такой же грустной, как и она сама, только на десять лет моложе…, и тут она вспомнила, что при входе, служащий церкви дал ей конфету по доброте душевной, достав её из кармана с мыслями, что маленькому ребёнку конфета нужнее, протянула её девочке вместе со свечой.

Девочку звали Нина, ей соседка посоветовала сходить в церковь и поставить свечу за здравие, только Нина не знала, что свечи платные и, поэтому, краснея и извиняясь решилась попросить, а конфету, держа в руке, решила отнести маме, порадовать её. Она первый раз в жизни пришла в Храм и ей казалось всё вокруг таким таинственным, величественным великолепием и таким дорогим, столько золота, горящие свечи, светящиеся лампады и иконы. Нина не знала куда поставить свечу и какую икону попросить о том, чтобы мама поправилась… Девушка, с выплаканными глазами, увидев её замешательство, участливо спросила про её горе и показала место, возле всё той же Казанской Богоматери, а сама подошла к иконе Николая Чудотворца и прислонилась к ней губами…

Долго стояла Нина возле иконы и смотрела на тающий воск и не заметила, как подошла старушка, служащая при храме, и тихо сказала:

- Смотри, слеза скатывается по свече слева, значит идёт невидимая борьба и текут слёзы по свече светлы, значит благо впереди ждёт. Ступай домой, доченька.

И Нина поверила, и от радости разжались пальцы, и конфета с благодарностью оказалось в добрых руках старушки.

За окнами темнело, поди рановато, но с конца сентября день становился короче и сумерки покрывали небо, не нарушив его покой.

Вошёл студент и было видно, что Храм для него, как дом родной, он трижды поклонился, перекрестился, с кем-то раскланялся, и подходя к иконостасу, встретил священника, затем тихонько, чтобы никому не мешать, поцеловал его благословляющую руку. Они долго обсуждали реставрацию иконостаса, ночное время работы. Иван заканчивал Художественно-Промышленный Университет им. С. Г. Строганова, реставрация икон, процесс кропотливый, требующий тонкости, мастерства и благословения. Неслучайно святые отцы сравнивали реставрацию икон с монашеским делом. Душа Ивана трепетала, когда он держал в руках икону и ещё он чувствовал от неё тепло доверия, поэтому не сомневаясь, считал реставрацию икон делом посланным самим Господом.

Выходя из храма, к нему подошла служащая старушка, видно она его давно знала и поблагодарила за добрые деяния для храма, дав ему злополучную конфету, в красном блестящим целлофане…

- Тебе милок она пригодится с чаем-то горячим, а мне на что, у меня от сладкого зубы сводит.

Поблагодарив старушку, Ваня вышел из Храма и в дверях обрадовался встрече с дядей Мишей.

- Я Вас так давно знаю, вырос тут, меня мама в двенадцать привела в церковь, с Вами первым и познакомился. Мне вот давеча конфету подарили, не простую, видать заморскую, - с юмором сказал Ваня, - так позвольте я Вас ею угощу…

И подаёт ту самую, которую дяде Мише утром барин подарил. Так к дяде Мише вернулась его конфета, путешествуя по душам, умножая радости.

Прослужив в храме тридцать лет, как говорили и при дверях был, и при сердце, всегда с доброй улыбкой, мягким голосом и удивительно подкупающей простотой, он до последнего дня оставался душой Храма и, словно боясь нарушить церковный покой, ушёл тихим праведником.

Только каждый оплакивал дядю Мишу, как потерю, близкого, родного человека… Есть люди, которые, может и не являются близкими друзьями, но освещают твою жизнь, придают ей радость тихонько, незаметно, и кажется, они будут с тобой рядом всегда. И тут ушёл такой человек, и понимаешь, насколько он был для тебя
важен.

Как же теперь…, кто ответит на любой вопрос…, кто же скажет тебе выходя из Храма, - с Богом… Кто пожелает тебе светлого дня и Ангела Хранителя…

Кто вы думаете в тот вечер был рядом, когда уставшая и заплаканная Анна, еле державшаяся на ногах, молила Казанскую Божью Матерь помочь ей, кто был этой нитью прошлого с будущим… Кто положил ей свою тёплую руку на плечо и успокоенную отпустил с Богом – это был дядя Миша.

Я стояла в углу и думала:

- Какое же надо иметь большое сердце, переполненное добротой и любви к ближнему…

Сочельник с радостным восторгом ожидали дети, дядя Миша непременно всем подарит по маленькому атласному ангелочку и расскажет историю рождения сына Божьего. На всё хватало его души, на всех хватало неизмеримого сострадания.


Молились все за упокой его души,
Горела пламенно паникадило,
Лампады плакали в мерцающей тиши
И каждая душа с почтеньем проводила.

Скорей всего он был готов
И чтил законы жизни вечной,
Снег белый выпал на Покров,
Украсив путь его конечный.


P.S. “А в мирской жизни человек должен жить в любви и благодати через единение с самим Богом. И рассвет встречать, как благость небесного, Божественного света”, - так говорил дядя Миша, вспоминали осиротевшие прихожане. Умер чистой души человек, о нём много писали в газетах и журналах, пересказывали прихожане и, очевидно, многие сердца с его уходом осиротели, в память о нём и я написала рассказ.


Наташа Петербужская.  @2024. Все права защищены.
Опубликовано в 2024 году в Сан Диего, Калифорния, США