Неуловимое

Есть люди, которые говорят, что умеют играть в шахматы. Ты садишься с ним играть – и оказывается, что он знает, как играть в шахматы, но играет плохо. Он знает, как ходит каждая фигура, но с ним играть неинтересно.

Есть люди, которые умеют играть на гитаре или фортепиано. Но у них такое монотонное, металлическое исполнение, что это просто тоска зеленая – слушать такую игру.

Все люди умеют говорить хотя бы на одном языке. Но не с каждым из них, точнее, вообще мало с кем нам интересно говорить.

Мало знать правила и уметь их соблюдать, правила – это огороженная и устроенная площадка, вопрос – что ты на этой площадке делаешь и кто ты вообще есть. 

Компьютер максимально хорошо знает правила и максимально хорошо считает, но мне неинтересно играть в шахматы со Стокфишем или Альфа Зеро. Я знаю, что я точно проиграю, что он не сделает ошибки. Но в игре с компьютером нет игры. Нет общения. Нет чего-то неуловимого.

В христианстве тоже есть правила. Но христианство – это не только правила. Это шахматная партия, это песня, это стихотворение, которое получается с использованием этих правил. Кто играет хорошо – не думает про правила, он просто играет и наслаждается.

И наслаждение это возможно только в пространстве правил. Нас не тянет менять правила шахмат или русского языка. Благодаря правилам мы понимаем друг друга, можем выражать свои мысли и создавать что-то новое. Пространство правил – это и пространство свободы.

Есть экспериментаторы, которые предлагают менять правила. Они создают атональную музыку, язык эсперанто, шахматы на восьмиуголной доске. Но люди голосуют ногами и возвращаются к обычным шахматам. К просто христианству.

22.04.2024