Женщина-босс жизнь в ритме успеха

Часть вторая. Начало - роман "Я не сын маминой подруги"

Глава первая
Полина устало потёрла глаза, отложила документы и посмотрела в окно служебной машины на новогоднее убранство, царящее уже повсюду. Пересесть что ли на метро? Вроде, по статусу не полагается... Она же теперь директор филиала, и вышестоящее руководство назначило ей личного водителя, а также выделило личный автомобиль. Потому отныне она пару раз в неделю стоит в пробке то утром, то вечером. А иногда и утром, и вечером.

Полина почти приноровилась к этим пробкам: пока автомобиль стоит или движется еле-еле, она изучает документы. Все текущие давно изучены, и Полина перешла к архивным. Ей было интересно всё, что касается деятельности филиала, начиная от бухгалтерских расчётов, заканчивая самыми, казалось бы, незначительными приказами.

Счета, накладные, движение средств, приказы о приёме на работу и об увольнении, об отпусках. Особый интерес Полины вызывали все подряд юридические договоры, а также сделки. Безусловно, всё это можно было изучать в электронном виде, но Полина с упорством маньяка таскала с собой домой тяжеленные папки с бумагами. А с особо заинтересовавших её документов снимала копии.

Почему нет? Она ведь всё равно ездит на служебной машине, и везёт её водитель. Необходимо использовать данные поездки с пользой.

Полина знала о том, что сотрудники относятся к ней с некоторым предубеждением, считают выскочкой. Ещё бы! Ей всего двадцать пять, и она приехала в столицу из Санкт-Петербурга. Тем более, в возглавляемый ею филиал банка просочились слухи о том, что и коренной петербурженкой новая начальница не является, а в Питер приехала из глубокой провинции. Ну то есть, всем понятно, каким путём Полина шла к своему креслу, да? Такие понятия, как "профессионализм" и "деловые качества" умниками и сплетниками даже не рассматриваются.

К тому же, трудно убедить всех в том, что ты настоящая бизнес-леди с акульей хваткой, когда внешне ты больше похожа на хрупкий хрустальный сосуд. Несмотря на довольно высокий рост, Полина была очень стройной, тонкой и воздушной. К тому же, она натуральная блондинка с большими ясными глазами. Ну ничего, Буратино тоже считал Мальвину глупой куклой, пока не очутился в тёмном чулане в компании пауков. Почти каждый участник любой конкурентной борьбы считает себя самым умным, а противников - глупыми и недальновидными. Полина предпочитала до последнего не разубеждать коллег.

А потом ей удалось показать всем, кто есть кто, потому что сначала распоряжения Полины некоторые сотрудники не принимали всерьёз, даже пытались саботировать. Однако, после проведения ряда кадровых перестановок и даже небольшого сокращения штата, сотрудники внезапно изменили отношение к Полине и уверовали в серьёзность её намерений.

Она так завинтила гайки, что чуть не сорвала резьбу. Порой сама себя начинала бояться и подумывала о том, как бы их чуть-чуть ослабить, но так, чтобы незаметно.

- Полина Андреевна, можно музыку включить? Негромко? - спросил Георгий Анатольевич, её личный водитель, мужчина лет пятидесяти с простым суровым лицом.

В первый месяц совместной работы им пришлось притираться друг к другу: Полина отучала Георгия Анатольевича слушать шансон, пока она находится в машине, и приучала бриться перед тем, как выйти на работу. Зато последующие два месяца прошли прекрасно.

- Можно, конечно, Георгий Анатольевич.

Салон заполнила мягкая инструментальная музыка. Полина, закрыв глаза, откинулась на спинку сиденья.

- Вот тут можно срезать, проехать дворами. Наконец-то! - пробормотал Георгий Анатольевич и выкрутил руль.

Через пару минут водитель чертыхнулся, а машина резко затормозила.

- Ну вот куда прёт?! - возмущению Георгия Анатольевича не было предела. - Коз... Парнокопытное, блин! Простите, Полина Андреевна! Слов цензурных не хватает!

- Что случилось? - выпрямилась Полина.

- Кажется, задели какого-то убогого.

Водитель открыл дверцу и начал выбираться из машины. Испуганная Полина - следом, поскольку она увидела в окно, как какой-то мужчина собирает с дороги разлетевшиеся вещи.

- Ты где-то здесь увидел знак пешеходного перехода? - напустился на мужчину Георгий Анатольевич.

- Простите, - пробормотал среднего роста худощавый молодой мужчина и дрожащей рукой поправил очки.

Из-под капюшона удлиненной синей куртки выбивались пряди светлых волос.

- Я всегда здесь перехожу, тут никогда не было машин. Задумался, простите.

Мужчина отряхнул большую чёрную папку и тубус, которые он недавно поднял.

- Если ты тут ходишь каждый день, это не означает, что тут теперь пешеходный переход! - продолжал напирать на незнакомца Георгий Анатольевич.

- С вами всё в порядке? - обратилась к незнакомцу Полина. - Вы не пострадали?

- Нет, не пострадал, что вы! Не переживайте, - улыбка у незнакомца, несмотря на его незапоминающуюся внешность, оказалась очень приятной, доброй и немного застенчивой. - Можете спокойно продолжать путь. Я в порядке.

- Точно? - с нажимом спросила Полина, не привыкшая вот так с ходу доверять чужим словам.

- Точно.

- Можем продолжать путь, - хмыкнул Георгий Анатольевич. - Смотри-ка, разрешил!

- Георгий Анатольевич! - Полина с укоризной посмотрела на водителя, а потом повернулась к незнакомцу и строго добавила: - А вы будьте осторожнее. И впредь соблюдайте, пожалуйста, правила дорожного движения.

- Слушаюсь!

Незнакомец даже непроизвольно встал по стойке смирно. Видимо, со школьных уроков физкультуры остались навыки, потому что сам он был сугубо гражданским человеком, сразу видно.

"Эх, где же они, настоящие мужчины?" - тоскливо думала Полина, продолжая путь после вынужденной остановки.

Где её герой - сильный, смелый, искренний, благородный и... брутальный? Такой, который, приходя домой вечером с работы, хочет хорошо поесть, а потом как следует любить свою женщину? Такой, с которым не страшно нигде и никогда, он всегда спасёт, всегда поймёт, утешит и найдёт нужные слова? Ведь даже самой сильной женщине это необходимо, как воздух.

А вокруг одни маменькины сынки. Как же они достали! Ведомые и слабые создания, после службы в тёплом офисе спешащие на маникюр, а потом к личному психотерапевту, чтобы поплакаться на стресс, эмоциональное перенапряжение, авитаминоз и несовершенство жизни. И пожаловаться на "циничных алчных баб, которым только одно и надо".

Как она могла однажды променять Даню на такого вот Виталика Согрина? На это незрелое, инфантильное недоразумение с амбициями выше амуниции? Нарисовала себе прекрасное будущее, в котором они с Даней рука об руку идут к вершинам профессионального успеха, и никак не могла смириться с тем, что в голове Дани - совсем другая картина мира, и душа его требует иного. А Виталик казался послушным воском в её руках. На деле же оказался не воском, а каким-то другим природным материалом.

Конечно, Даня не простил. Женился на другой пару месяцев назад, нашёл своё счастье. А она разве простила бы подобное? Безусловно, нет. Нет! Так с какой стати он должен был? И всё равно теперь горько, досадно и обидно. Даня своё счастье нашёл, а она, Полина, своё бездарно пустила по ветру.

Ну что ж... Не бывает всё и сразу. Зато какой прорыв в карьере!

...Пока Полина, размышляя таким образом, ехала домой, она и подумать не могла, что её персону в этот момент обсуждают два человека из её нового окружения. И это обсуждение отнюдь не сулит Полине ничего хорошего.

Глава вторая
За столиком небольшого уютного ресторана, носящего достаточно громкое название "Царь-рыба"*, расположились два джентльмена приятной наружности, оба лет тридцати с небольшим.

Один из них, Аркадий Семёнович Мальцев, являлся действующим заместителем Полины Андреевны Гребневой, а второй, Пётр Валентинович Борисов, был одним из ведущих специалистов филиала, возглавляемого Полиной.

Аркадий Семёнович Мальцев, тридцати четырех лет отроду, работал в филиале банка в течение восьми лет, и уже четыре года, как являлся заместителем.

Работал весьма успешно, был у руководства на хорошем счету. Потому, когда освободилось кресло директора филиала, ни у кого из сотрудников, да и у самого Аркадия, не возникло даже тени сомнения в том, кто это кресло займёт.

А больше всех в том, чтобы сесть на место директора, был заинтересован сам Мальцев, поскольку вот уже три года, как они вместе с ведущим специалистом Борисовым крутили за спиной у руководства чёрные схемы вывода средств на специальные счета. Назначение Мальцева стало бы огромным подарком для их "совместного предприятия", да и обезопасило бы их.

Однако высокое руководство распорядилось по своему усмотрению, и филиал возглавила никому не известная провинциальная выскочка, у которой ещё молоко на губах не обсохло.

Но это было лишь полбеды! Выскочка оказалась ещё и слишком въедливой и любопытной. До всего-то ей было дело, и она жёстко контролировала все сферы деятельности филиала, кажется, вплоть до работы уборщиц. О том, чтобы как-то договориться с Полиной Андреевной или попытаться влиять на неё и речи быть не могло.

Госпожа Гребнева дотошно изучила все действующие документы, а потом принялась за архивные, - те, что пока хранились в филиале и ещё не были переданы в архив. Однако никто не сомневался, что при необходимости запрос в архив будет сделан на раз-два.

Помимо всего прочего, выскочка быстро нашла общий язык с руководителем службы безопасности филиала, военным пенсионером Вячеславом Кондратьевичем Сбоевым. Кажется, "вредный старикашка" (как его называли между собой заговорщики Мальцев и Борисов) воспылал к новому директору поистине отеческой заботой.

Эти родственно-приятельские отношения тоже внушали заговорщикам страх, поскольку руководитель службы безопасности Сбоев обладал поистине бульдожьей хваткой. Если выскочка, сующая всюду свой любопытный нос, что-нибудь нароет, она первым делом побежит к Сбоеву, и тогда всё, кранты всему. Ни Мальцев, ни Борисов от ответственности уйти не смогут.

Конечно, самым логичным, желанным и идеальным выходом из ситуации для заговорщиков являлось увольнение Полины Андреевны. Но директор была молода, амбициозна, активна, и никуда не собиралась уходить, даже в декрет.

Поскольку шансы на то, что Полина покинет пост добровольно, были равны даже не нулю, а уходили в минус, Мальцев и Борисов решили найти на директора компромат и "уйти" её принудительно, некрасиво. Однако и тут двоих подельников постигло полное фиаско.

- Ничего, понимаешь? - развёл руками ведущий специалист Борисов. - Чиста, как ангел. Не замужем, детей нет. Ни любовников, ни друзей. Только работа.

- А родственники? - хмуро спросил заместитель директора Мальцев.

- Мать, отчим и младший брат, школьник, ему всего двенадцать. Живут в каком-то Усть- За.....ске, честные, законопослушные граждане. Гребнева с ними почти не общается. Видимо, отношения не сложились, бывает.

- А мужики? Ей ведь не пятнадцать лет, всё равно было что-то с кем-то.

- Было, конечно, но и там по нулям. В период учёбы в вузе была короткая связь с однокурсником, жили в одной общаге. Оба были совершеннолетние на тот момент. Потом, уже когда начала работать в питерском филиале, год жила с одним из сотрудников службы безопасности, и там всё чисто. Через год разбежались, и в течение нескольких месяцев Гребнева встречалась с другим коллегой. Тоже честный и законопослушный гражданин, зацепиться не за что. Вот как-то так. Больше ничего и никого. Вся как на ладони.

Мальцев мрачно размышлял в течение нескольких минут, а потом тихо заговорил:

- Если до сих пор компромата не было, значит, мы его ей организуем. Действовать будем наверняка. Понятно, что сама она на сделку с совестью не пойдёт ни за какие коврижки, а скандал нужен грандиозный. Такой, чтобы она пулей вылетела не только из банка, но и из столицы. Чтобы забыла сюда дорогу. Чтобы стеснялась на улицу выходить.

- Чего ей стесняться? - пожал плечами Борисов. - Она же не знаменитость.

- А мы из неё сделаем знаменитость, Петя! - ухмыльнулся Мальцев. - Своего рода звезду. Да здравствует интернет, а также многие другие достижения технического прогресса и научной мысли!

- Что ты задумал, Аркаша?

- Неужели до сих пор не понимаешь?

- Нет, - покачал головой Борисов. - То есть, мысли появились, но я не уверен в том, что понял тебя правильно.

- Вот самую смелую мысль бери, и не ошибёшься, Петя. Всё будет ещё круче.

- Неужели ты собираешься втянуть Гребневу в сексуальный скандал?

- Мы собираемся, Петя. А что? Вариант беспроигрышный. Причём, всё будет максимально реалистично и правдиво, Петя. Никакого монтажа. Всё натуральное и оригинальное, с самых лучших ракурсов.

...Спустя несколько дней, когда Полина опять ехала домой на служебной машине, они с Георгием Анатольевичем вновь угодили в небольшое приключение.

Едва машина выехала со стоянки для сотрудников банка, как наперерез автомобилю кинулся какой-то высокий плечистый парень. Он был в модной куртке нараспашку, без шапки и без капюшона, тёмные волосы в беспорядке.

- Да что ж такое-то?! - возмущённо воскликнул Георгий Анатольевич.

Остановив машину, водитель попросил Полину заткнуть уши, а потом обрушился на парня с такой тирадой, что тот лишь молча стоял и хлопал огромными тёмными глазами.

- Прости, шеф, - незнакомцу удалось, наконец, протиснуться в поток обрушившихся на него приятностей. - У меня колесо пробило. Машина тут, недалеко, вооооон та, чёрная.

- А я здесь при чём? - опешил Георгий Анатольевич.

- У меня всё есть, а балонник запропастился куда-то. Не одолжишь по-братски?

Парень стрельнул бойкими тёмными глазами в сторону Полины, которая, открыв дверцу машины, с интересом наблюдала за происходящим.

- Полина Андреевна, вы как, очень спешите? - не зная, как поступить, спросил Георгий Анатольевич.

- Нет, я не спешу, - покачала головой Полина. - Помогите человеку, Георгий Анатольевич.

- Спасибо вам, Полина! - голос у незнакомца оказался на редкость приятный, какой-то бархатистый.

Вскоре колесо было успешно поменяно, но молодой человек не спешил уезжать.

- Ещё раз благодарю вас, Полина, - улыбнулся он, остановившись у служебной машины банка.

- Не за что, - пожала плечами Полина. - Благодарите моего водителя, а не меня.

- Что вам мешало уехать, бросив меня в беде? Сказали бы, что очень спешите. Девяносто пять процентов людей поступили бы именно так.

Тёмные глаза незнакомца блестели мягким блеском. И вообще, он оказался очень привлекательным. Распахнутая куртка позволяла оценить атлетичный торс, обтянутый светлым джемпером, модные джинсы красиво сидели на длинных ногах. Волосы густые, стрижка модная. Ровная смуглая кожа, волевой подбородок и голливудская улыбка. Так хорош и брутален, что даже, кажется, чересчур.

- Вы слишком плохо думаете о людях...

- Артём, - слегка поклонился молодой человек. - А вы слишком хорошо о них думаете, Полина.

- Нам пора, Полина Андреевна, - напомнил о себе Георгий Анатольевич и с неудовольствием посмотрел на смазливого зубоскала. - Полина Андреевна - руководитель, она очень устаёт на работе, потому ей некогда тут с тобой политесы разводить.

- Извините. И ещё раз спасибо вам обоим. Не смею больше отнимать ваше драгоценное время, Полина Андреевна!

Незнакомец вновь слегка поклонился и быстро пошёл к своей машине.

* Ресторан "Царь-рыба", упоминаемый в тексте рассказа, не имеет ничего общего со всеми существующими ресторанами, носящими данное название, и является плодом фантазии автора.

Глава третья
Спустя ещё неделю, уже трое приятного вида мужчин собрались на совет в ресторане "Царь-рыба". Дело в том, что этот ресторан принадлежал двоюродному брату Петра Валентиновича Борисова, потому приятели и чувствовали там себя в безопасности. У них даже было нечто вроде личной "кабинки", скрытой от основного зала коричневыми с медным блеском плотными шторами.

- Ничего не могу сделать, - растерянно разводил руками Арчи, в миру Артём Вестников. - Впервые со мной такое. Ну не потащу же я её в свою машину силой? Я вообще-то законопослушный гражданин, и свободой своей дорожу!

- Не очень-то дорожишь, Арчи, судя по тому, что мы на тебя имеем, - усмехнулся Мальцев. - Те, кто дорожит своей свободой, так глупо не прокалываются. Да и о чём тебе переживать? В случае чего, тебе в определённых местах организуют соответствующую встречу, а ты и не против, правда?

- Переплюнь через левое плечо, Аркадий, - поморщился Артём. - Меня и здесь неплохо кормят.

Официально Артём Вестников числился инструктором в одном из фитнес-центров, однако фактически не работал там уже очень давно. Работа стриптизёра и сопровождение состоятельных дам приносили гораздо больше дохода. К тому же, в силу отсутствия особой разборчивости и принципиальности, Арчи не обходил вниманием и представителей своего пола. Спрос рождает предложение, - это правило действует, к сожалению, не только в отношении хороших и правильных вещей.

- Ты точно сделал всё, что мог? - нахмурился Пётр Борисов.

- Я к офису приезжаю каждый вечер, как на работу! - воскликнул Артём. - Вы же сами видите! У меня все собственные дела остановились, я только и делаю, что пытаюсь окучить эту вашу строптивую деловую кралю. Почти все деньги, которые вы пла;тите, уходят на шикарные веники, которые я ей преподношу. Я уже прописался в цветочном магазине. И при всём при этом не сдвинулся даже на миллиметр - ей постоянно некогда, видите ли! Она забирает букет и уезжает домой, а этот её водитель неотёсанный ещё и посмеивается надо мной.

- У нас нет больше времени на дарение цветов и целование ручек, - резко сказал Мальцев. - Она слишком близко подошла к тому, к чему не должна приближаться даже на пушечный выстрел. Понимаешь, Пётр? Образно говоря, с минуты на минуту она возьмётся копать. И тогда всё, пиши пропало. Потому начнём действовать по ускоренной программе. Сегодня среда. Делай хоть что, Арчи, хоть на ушах ходи, но послезавтра, в пятницу, Гребнева должна быть с тобой здесь, в этом ресторане и в этой кабинке. Тут видеосъёмка не ведётся. Потому, как только Гребнева отлучится или отвлечётся, ты, Арчи, добавишь в её бокал или в стакан то, что я тебе дам.

- Нет-нет, - Артём энергично покачал головой. - Это криминал, Аркадий! Я на такое не подпишусь.

- Да куда ты денешься? - одёрнул его Борисов. - Слушай, что тебе говорят.

- Твоя работа, Арчи, будет хорошо оплачена. Очень хорошо. Мы тебя обманывали когда-нибудь?

- Нет, но...

Мальцев набрал в своём телефоне число, означающее предлагаемую сумму, и по лицу Арчи понял, что тот впечатлён. И не только впечатлён, но и согласен. Этот парень слишком любит деньги, и ради них готов на многое. Впрочем, как и большинство людей, живущих на свете. В этом негодяй Мальцев был уверен, ибо негодяи всегда уверены в том, что окружены только себе подобными.

- Что за средство? - проглотив комок в горле, спросил Артём. - И что я потом должен буду делать?

- Что за средство, я тебе не скажу. Уверяю лишь, что в том количестве, которое ты добавишь, оно не опасно. Гребнева будет временно дезориентирована и станет легко внушаемой. Почувствует жажду. Ну и наутро голова у неё будет тяжёлая. Пока Полина Андреевна пребывает в таком состоянии, ты должен успеть привезти её в специально оборудованную квартиру. Там будет установлено оборудование для качественной видеосъёмки со всех ракурсов, а также будет создан соответствующий утехам антураж, вплоть до всяких приспособлений. Ну таких, чтобы всё по-взрослому. Ты должен будешь заранее положить в сумочку Гребневой маленькую бутылочку с минералкой. Бутылка будет упакована, будто закрыта, однако в воде мощный афродизиак. К тому моменту, когда вы приедете в квартиру, Гребнева захочет пить, и ты проследишь, чтобы она пила из бутылочки. Ну а дальше... Можешь расслабиться и дать волю своим самым смелым фантазиям. Потом Гребнева уснёт, и ты покинешь квартиру. Дальше не твоя забота...

...В четверг вечером Полина вышла из офиса с огромной чёрной папкой в руках и остановилась у служебной машины. По привычке оглянулась: надо же, Артёма с букетом нет, впервые за прошедшую неделю. Если честно, она порядком устала от его ухаживаний и назойливого внимания.

Полина не могла объяснить, чем это вызвано, но душа у неё к Артёму не лежала. Вроде, и высокий, и сильный, и очень красивый, и брутальный, - одним словом, как раз такой мужчина, какого она недавно мысленно возжелала. Приятный голос, грамотная речь, обходительность. Шикарные букеты каждый день. И всё равно какой-то он не такой, искренности не хватает в нём. Или это она просто оказалась не готова к новым отношениям?

Домой добрались без пробок, Полина даже не успела как следует начать изучение документов. Дома она приняла душ, съела овощной салат без заправки и взялась, наконец, за пухлую чёрную папку.

Перевернув очередной лист, Полина замерла и нахмурились. Что-то мешало ей идти дальше, какая-то мысль, но Полина всё никак не могла её уловить. Она перевернула лист обратно, снова начала изучать текст и столбцы таблицы. В этот момент зазвонил телефон.

Полине не был знаком номер, с которого звонили, и сначала она не стала отвечать. Однако, когда звонивший проявил настойчивость, пришлось ответить: мало ли, вдруг кто-то из сотрудников.

- Добрый вечер, Полина.

Полина сразу узнала голос Артёма и скривилась.

- Здравствуйте, Артём, - начала она таким тоном, будто собиралась добавить: "И прощайте!"

- Сегодня не смог встретить тебя, Полина...

- Ничего страшного, - заверила Полина.

-... подвернул ногу и угодил в травмпункт, - печально закончил Артём.

- Я вам очень сочувствую, - искреннее ответила Полина.

- Сейчас уже хожу потихоньку, ничего, переживу, - Артём помолчал. - А завтра день моего рождения.

- Ох... Ну вот бывает так, Артём, крепитесь! Вы же сильный.

- Да, но это уже стало традицией, - то, что накануне дня моего рождения на меня обрушиваются беды. Моей мамы не стало накануне дня моего рождения семь лет назад. А два года назад в этот день от меня ушла единственная женщина, которую я по-настоящему любил. Ушла к моему лучшему другу. Вот так я лишился всего самого дорогого в этом мире. Так что сегодня я, можно сказать, легко отделался.

Полине стало очень жаль Артёма. Вот бывает же: так фатально не везёт человеку.

- Я желаю, чтобы наступающий день рождения стал для вас самым счастливым, Артём! Пусть ситуация переломится, войдёт в другое русло.

- Для этого должно произойти чудо, Полина. С некоторых пор я верю в чудеса. И вера в людей ко мне возвращается с тех пор, как я встретил тебя неделю назад.

- Артём, поверьте, вы какой-то неправильный образ себе рисуете. Вы ошибаетесь во мне, я совсем не такая. Совсем!

- Это ты не знаешь себя, Полина! А в мою жизнь вернулся свет с тех пор, как я тебя увидел.

- Артём...

- Полина, пожалуйста, согласись завтра поужинать со мной? Побудь со мной в мой праздник. Хоть недолго, хоть чуть-чуть. Я клянусь: тебя это ни к чему не обязывает. Мы просто поужинаем и поговорим.

- Артём, я...

Полина металась, не зная, как поступить: ей и Артёма было очень жаль, и надежду ему давать она не хотела, не собиралась.

- Полина, прошу тебя.

Артём вложил в эту просьбу все силы, все актёрские способности, на какие был способен, и Полина дрогнула.

- Ну хорошо. Только сразу после работы, Артём. И ненадолго. И ещё, я не пью спиртное, вообще, предупреждаю сразу, чтобы потом заново не объяснять.

- Спасибо тебе, Полина! Ты даже не представляешь, что сделала для меня! Спасибо! Во сколько ты освободишься? Мне надо знать, чтобы забронировать столик. Я заеду за тобой на такси.

Глава четвертая
После того, как Полина дала согласие поужинать с Артёмом, она уже не могла себя заставить вернуться к изучению документов. Сосредоточиться не получалось, да и настроение упало ниже плинтуса. Полина терпеть не могла ситуации, подобные той, в которую дала сейчас себя втянуть. Она всегда делала только то, что считала нужным делать сама.

Поразмыслив, Полина твёрдо решила, что использует этот ужин для расстановки всех точек над "i". Да, у Артёма завтра день рождения, но она, Полина, ничего ему дарить не станет. Тем более, ничего из того, на что он особо рассчитывает. Она никогда не вступала в отношения из жалости или по принуждению. Этого ей только не хватало! А ещё она никогда и никому не позволяла манипулировать собой. Полина повзрослела очень рано и все решения в жизни принимала только сама.

А со временем она почувствовала потребность принимать решения не только за себя, но и за других, руководить. Полина никогда не боялась работы, не пасовала перед профессиональными вершинами и не боялась брать на себя ответственность. И окружающие начали прислушиваться к ней, ценить её мнение, признавать авторитет.

Однако в отношениях с Даней, единственным человеком, к которому Полина действительно испытывала настоящие чувства, особенности её поведения и характера сыграли с ней злую шутку.

Она тогда реально не понимала, почему Даня не может оставить отца, состояние которого стабилизировалось, на попечение остальных родственников и прилететь на конкурс. Полина считала, что Даниил просто сразу не хотел претендовать на начальственное кресло и нашёл причину, откосил. И на арене появился послушный Виталик Согрин.

У Полины никогда не было тёплых и доверительных отношений с родными, и на то существовали причины, потому она и не поняла Даню. Но и дурой Полина не была, потому позже, когда Даня вернул билеты на самолёт, она очень много думала над ситуацией, анализировала её. Конечно, своё отношение к родственным связям Полина не изменила и не собиралась менять, но полностью признала правоту Даниила и свою неправоту в той ситуации. Мысленно признала низость и подлость своего поступка.

Возможно, потому, что боль от потери Даниила ещё не утихла в душе Полины, Артёму и удалось пробить брешь в её защите. Когда он сказал о потере матери, в голове Полины что-то щёлкнуло. Однако Артём - это не Даня, а какой-то чужой, неведомый ей человек.

Потому завтра за ужином она всё откровенно скажет ему. А понадобится - даже пригрозит тем, что обратится в полицию, если он не прекратит преследовать её. Это будет официальной версией для него, но если он не испугается, то она, действительно, подключит к делу Вячеслава Кондратьевича.

Решив всё для себя, Полина успокоилась и пораньше легла спать. Утром, собираясь на службу, Полина отказалась от макияжа и надела самый невыразительный костюм из всех, какие у неё были. Подумав, собрала длинные светлые волосы в "хвост". Вот так. Она была весьма довольна собой.

В такси по пути в ресторан Полина и Артём, который, хоть и прихрамывал немного, выглядел очень даже неплохо и бодро, ехали молча. Полина нарочно не стала ничего дарить Артёму, пусть думает о ней всё, что угодно. А лучше, пусть обидится как следует.

Второй случай поставить Артёма на место представился сразу, как только они вошли в зал ресторана "Царь-рыба". Полина наотрез отказалась садиться за столик, расположенный в кабинке. Заявила, что терпеть не может разного рода безвкусные пыльные драпировки и тесные кабинки. Дескать, ей там не хватает воздуха.

Официант, который, конечно же, понятия не имел о планах Артёма, с энтузиазмом предложил им пересесть за другой столик, открытый. Полина сразу согласилась.

Артём хотел выйти и позвонить Мальцеву, чтобы скоординировать дальнейшие действия. О том, как вести себя за "открытым" столиком, его не проинструктировали.

Он уже открыл рот, собираясь сообщить Полине о том, что отлучится на несколько минут, когда Полине кто-то позвонил. Артём не знал о том, что звонок со служебного телефона организовали его "работодатели", прибегнув к услугам умельца - айтишника, часто помогающего им в тёмных делах.

Не надеясь на то, что у смазливого, но не особо сообразительного и креативного Арчи получится отвлечь Полину, Мальцев и организовал звонок.

Полина сразу приняла вызов, несколько раз повторила: "Слушаю", а потом с недоумением посмотрела на телефон, потому что связь прервалась.

- Простите, Артём, я отлучусь на пару минут, тут слишком шумно, - нахмурившись, Полина встала и покинула зал.

Поняв, что второго такого случая может не представиться, Арчи быстро высыпал содержимое маленького пакетика в небольшой кувшинчик с водой, который попросила принести для неё Полина, и размешал.

Вскоре после того, как Полина вернулась, так и не дозвонившись, официант принёс салаты и бокал красного вина для Артёма.

- Поддержишь тост? - спросил Артём.

- Да, но я предупредила вас...

- Помню, Полина. Для меня не принципиально, что ты будешь пить, пусть это будет вода. Главное, что ты рядом в этот важный для меня вечер, не отвернулась от меня. Предлагаю выпить за то, чтобы все вечера в моей жизни отныне были такими же счастливыми.

"Ради Бога, только без меня," - мысленно добавила Полина и налила в стакан воду из кувшинчика. Выпив половину стакана воды, Полина начала есть салат и морально готовиться к серьёзному разговору с Артёмом. Потом Полина отпила ещё воды, и, начиная с этого момента, все дальнейшие события вечера она не помнила.

Через некоторое время Артём заметил, как изменился взгляд Полины, и нейтрально спросил:

- Поедешь ко мне в гости, Полина?

- Как хочешь, Артём, - пожала плечами Полина. - Мне всё равно. Я бы прилегла, устала что-то.

Поняв, что медлить ни к чему, Артём подозвал удивлённого официанта и расплатился. Потом вылил остатки воды в стакан, приказал Полине выпить эту воду. Когда Полина выполнила приказ, взял её за руку и быстро повёл в сторону гардероба, а потом на выход.

Пока помогал Полине устроиться в арендованном и заранее припаркованном у ресторана автомобиле, положил бутылку минералки в небольшую сумочку Полины. До оборудованной съёмной квартиры ехать минут пятнадцать, потому Артём не волновался и не гнал.

Припарковавшись и заглушив мотор, помог Полине выбраться из машины. Девушку совсем развезло, она стала очень вялой и апатичной, еле-еле переставляла ноги. Скорее бы минералки выпила, что ли! А то как сонная муха. С такой совсем не интересно.

Полина то и дело начинала виснуть на руке Артёма, обмякнув, потому теперь он заспешил, чтобы не привлекать внимание окружающих. Именно спешка и рассредоточенное внимание сыграли с Артёмом злую шутку. Артём и Полина уже дошли до подъезда, когда Артём заскользил на льду, коварно припорошенном тонким слоем снега.

Не удержав равновесие, Артём рухнул прямо на крыльцо и ударился головой. Полина, не удержавшись, упала на него сверху. Потом девушке кое-как удалось встать, а Артём так и остался лежать на крыльце. Полина стояла рядом и тупо смотрела на распластавшегося на крыльце спутника.

...Вениамин нажал на брелок сигнализации, и его старенькая, заслуженная иномарка пискнула и подмигнула в темноте зимнего вечера. Он быстро пошёл к подъезду, в котором уже в течение нескольких лет арендовал тесную квартирку.

Приложив "таблетку" к домофону, уже начал открывать двери, когда заметил на крыльце соседнего подъезда странную картину: на бетонных ступенях лежал мужчина, а рядом, слегка покачиваясь, молча стояла молодая женщина.

Конечно, сначала Вениамин решил, что это какая-то нетрезвая супружеская пара возвращается домой. Правда, он впервые видел пьяных в этом дворе, но всё когда-то бывает впервые. Однако что-то держало Вениамина на улице, не давало войти в подъезд и закрыться от всего мира. Тяжело вздохнув, Вениамин спустился со ступенек и пошёл к соседнему подъезду.

Глава пятая
- Вам нужна помощь? - обратился Вениамин к молодой женщине, которая растерянно смотрела на него огромными ясными глазами.

Глаза были не только красивые, но и какие-то странные. Они казались абсолютно пустыми, такими, словно на Вениамина смотрела кукла. Ему даже жутковато стало.

- Мне? Нет, не нужна, - девушка, наконец, заговорила.

Вениамин перевёл дыхание: голос у неё был хоть и тихий, но вполне живой и очень красивый. И сама она была очень красивая, похожая на нежный весенний цветок. Вениамин всегда был чувствителен к красоте и женственности, возможно, ещё и в силу профессии. Он окончил Строгановскую академию и работал реставратором, но продолжал время от времени писать картины, правда, только для самого себя, стеснялся показывать окружающим. Даже близкие не знали, о том, что его увлечение не закончилось тогда, когда он получил диплом художественной школы. Ему удавалось скрывать картины и рисунки даже от сестры Кати, когда они вместе снимали квартиру.

- А вашему молодому человеку помощь, судя по всему, не просто нужна, а очень нужна, - Вениамин указал на брюнета, продолжающего лежать на крыльце.

- Он упал, - равнодушно ответила девушка. - И я упала, на него. Потом я встала, а он нет.

- А кто это? Кто он вам? Муж?

- Я не знаю, - искренне ответила девушка и пожала плечами.

- Эй, приятель! Ты жив? - Вениамин легко похлопал незнакомца по плечу, но тот никак не реагировал.

Похлопал по плечу ещё раз - бесполезно. На улице холодно, и лежать на бетонных ступенях очень опасно. Однако Вениамин прекрасно понимал, что огромного незнакомца ему в одиночку не поднять. Да и можно ли вообще его трогать? Не известно, что случилось.

Вениамин достал из кармана телефон. Кажется, дело пахнет керосином. Надо срочно вызывать скорую, тут всё очень плохо. Девушка явно не в себе, но запаха спиртного нет. Значит, либо она под действием какого-то препарата, либо душевнобольная. А может, она память потеряла? Такое ведь тоже случается.

- Можно, я присяду на скамейку? - спросила девушка у Вениамина, когда он, вызвав скорую, убрал телефон. - Я устала.

- А вы не замёрзнете? - с сомнением спросил Вениамин. - Сейчас ведь не лето, чтобы на скамейке сидеть, холодно. Может, поде;ржитесь пока за меня, если вам тяжело стоять?

- Хорошо.

Девушка согласно кивнула, приблизилась к Вениамину и взяла его под руку. Ростом она была почти с него, но очень тоненькая и стройная, даже по сравнению с Вениамином, который никогда не был атлетом. Правда, вот уже год, как он стал дважды в неделю посещать тренировки, чтобы привести себя хотя бы в маломальскую физическую форму.

Девушка покачнулась, потому Вениамин, вздохнув, высвободил руку и обхватил незнакомку за плечи.

- Вы живёте здесь? - спросил он. - Никогда раньше вас не видел.

- Я не знаю, где я живу. Может, и здесь. Я пить хочу. Дайте, пожалуйста, попить?

- Где же я возьму? - растерянно огляделся Вениамин, и вдруг заметил маленькую бутылку с минеральной водой в сумке, висящей на плече девушки. - Вот, у вас же есть вода.

- Точно, - слабо улыбнулась незнакомка, достала бутылку и начала открывать.

Бутылка была нераспакованная, и девушка не смогла справиться сама, пришлось обращаться к помощи Вениамина. Жадно выпив сразу треть содержимого бутылки, девушка закрутила крышку и убрала бутылку обратно в сумку.

Вениамин хотел попытать счастья и попробовать узнать имя незнакомки, но в этот момент лежащий на крыльце мужчина пошевелился и застонал.

Пока Вениамин метался, не зная, продолжать держать девушку или попытаться привести в чувства мужчину, двор озарился холодным светом фар приближающейся машины. К счастью, скорая прибыла очень быстро.

Мужчину привели в чувство, но встать на ноги он не смог из-за сильного головокружения. Кроме того, у него оказалась сломана рука, и это было видно даже невооружённым взглядом. Однако на вопросы, которые задавали ему медики, мужчина отвечал, хоть и был немного заторможен.

Вениамин попытался узнать у него что-нибудь о девушке, но тот вдруг испугался и сказал, что вообще не знает, кто это такая. Он, дескать, шёл один, в гости к приятелю, поскользнулся и упал. О девице знать не знает ничего.

Мужчину увезли на скорой, а девушку забирать отказались по той причине, что пьяными они не занимаются. Девушка здорова, ни на что не жалуется. Куда её везти? Тем более, им нужно срочно доставить пострадавшего в больницу, у него, судя по всему, черепно-мозговая травма.

Когда скорая уехала, Вениамин решился и проверил сумку девушки, в поисках документов. Он обнаружил паспорт и медицинский полис; узнал, что девушку зовут Полина Андреевна Гребнева, и скоро ей исполнится двадцать шесть лет, как и ему, Вениамину. Однако адрес узнать не удалось, потому что постоянная регистрация была не столичная, а справки о временной регистрации в сумке не было.

Вениамин достал телефон девушки, но тот оказался запаролен. Пароль незнакомка, само собой, сказать не смогла. Тем временем, на улице становилось всё более морозно, да и держать одной рукой девушку, хоть и лёгкую, а второй - телефон, да ещё пытаться куда-либо дозвониться, становилось всё труднее. И прохожих, как назло, не было, некого было позвать на помощь.

Что делать? Оставить её одну на улице нельзя, она замёрзнет. Если не успеет замёрзнуть, значит, попадёт ещё в какую-нибудь беду.

Подумав немного, Вениамин решил отвести пока девушку к себе, и уже из дома дозвониться хоть в какую-нибудь медицинскую организацию. Кто-то же занимается людьми, оказавшимися в подобной ситуации? Возможно, полиция, или служба спасения?

Лифт, который сломался ещё утром, так до сих пор и не отремонтировали, потому Вениамину пришлось вести неожиданную гостью на шестой этаж пешком. Вскоре девушка опять попросила пить, и они остановились между четвёртым и пятым этажами. Полина сделала пару глотков и хотела закрыть бутылку, но Вениамин протянул руку:

- Вы позволите? Что-то я немного запарился.

- Да, конечно, - пожала плечами девушка.

Вениамин сделал несколько глотков, закрыл почти опустевшую бутылку и положил обратно в сумку Полины. К тому моменту, когда они добрались до квартиры, которую снимал Вениамин, Полина стала немного бодрее, и взгляд её изменился. Она начала как будто внимательно приглядываться к Вениамину, и он обрадовался: решил, что девушке становится легче. Скоро она, наверно, придёт в себя и спросит, кто он такой, и где она.

Вениамин помог Полине снять шубку, затем проводил девушку в ванную и помог умыться. Усадил в единственное кресло, которое было в комнате, а сам, включив чайник, ушёл умываться. Странным образом усталость прошла, и Вениамин почувствовал прилив сил, даже какую-то эйфорию.

Однако как следует удивиться он не успел. Как только Вениамин вернулся в комнату, Полина встала с кресла и, стянув с причёски резинку для волос, встряхнула головой. Пока Вениамин удивлённо таращил глаза на девушку, она начала бойко расстёгивать свой пиджак, потом сняла его, отшвырнула в сторону, и изящными пальцами стала перебирать пуговицы на кремовой блузке. Быстро, будто по клавиатуре скользила. Вениамин зачарованно следил за её рукой.

Когда блузка последовала за пиджаком, Полина шагнула к Вениамину. Он хотел поинтересоваться, что, собственно, она задумала, но вместо этого почему-то начал снимать с неё оставшуюся одежду, а Полина помогала раздеваться ему самому. Он видел происходящее словно со стороны и действовал помимо своей воли, но при этом его охватил какой-то безудержный восторг. Никогда до этого дня скромный, застенчивый и замкнутый Вениамин не испытывал ничего подобного, хоть и расстался с невинностью ещё в начале студенчества.

Глава шестая
Из блаженного, сладкого сна Вениамина резко выдернул женский визг. Странно. Никогда ещё он не просыпался от женского визга.

Вениамин с трудом разлепил веки, сфокусировал взгляд и, вспомнив события вчерашнего вечера, сел в кровати.

- Не подходите!

Визг оформился в вопль, надо же! И даже слова можно различить. Вениамин сжал пальцами виски;, в которых вдруг противно застучало.

- Да не орите вы так! - не сдержавшись, всё же попросил он свою давешнюю знакомую, Полину Андреевну Гребневу. - Я вовсе не собираюсь к вам подходить.

Сегодня утром она опять была новая, не такая, как вчера. Точнее, не такая, как оба раза вчера. Вчера она сначала напоминала безвольную куклу с набитой опилками головой, а потом...

Вспомнив, Вениамин вспыхнул. Эта девушка буквально накинулась на него вчера, а он почему-то не смог устоять, и то, что они потом вытворяли до половины ночи, не поддавалось никакому описанию. Вениамин даже и не подозревал никогда о том, что способен на нечто подобное.

Ну ладно она! С ней сразу было что-то не так. А он-то?! С ним что произошло? Конечно, Полина ему сразу очень понравилась, что уж скрывать, но ему и раньше нравились женщины, однако он никогда не вёл себя подобным образом.

Он всегда был очень осторожен, долго и правильно ухаживал, твёрдо держал себя в руках, не допуская никакой распущенности... Возможно, потому у него до сих пор и не сложилось серьёзных отношений? Пока он раскачивался, девушку уводил из-под носа кто-нибудь более дерзкий и решительный.

Прямо как в старом анекдоте: если очень долго смотреть на девушку, можно увидеть, как она выходит замуж за другого. Вот именно так и происходило с Вениамином. До вчерашнего вечера. До того момента, как он оказался в постели с женщиной, которую видел впервые в жизни.

- Кто вы?! Как я здесь оказалась? И что вы сделали со мной?

- Я с вами сделал? Вы уверены? Точно не вы со мной? - улыбнулся Вениамин.

- Вам что, смешно?! Вы хоть понимаете, что я с вами сделаю за это? Да я вас в порошок сотру! Знаете, где вы окажетесь после того, что совершили? Вы вообще в курсе, как ваше деяние называется и квалифицируется?

- Так же, как ваше, Полина Андреевна. Подобные действия со стороны женщин квалифицируются законом так же, как со стороны мужчин.

- Вы... Вы... - Полина задохнулась от возмущения. - Вы ещё угрожать мне смеете? Или это вы шу;тите так неудачно?

Вениамин встал, и лохматая бледная девушка, которая стояла, завернувшись в одеяло, отпрыгнула ещё дальше. Заметив, куда она смотрит, Вениамин опять покраснел и потянул простыню с кровати, чтобы прикрыться.

- Я в душ, - сообщил он. - А вы пока можете вызывать полицию. Мне тоже есть, о чём рассказать. Нужно разобраться в том, как вы оказались в нашем дворе, и почему ничего не помните.

- Полицию вызвать я всегда успею, - дрожащим голосом парировала Полина. - Сначала я позвоню одному человеку, которому доверяю. Однако на вашем месте я бы не расслаблялась, он, может, покруче полиции будет. Скажи;те мне ваш адрес.

Вениамин назвал адрес, достал из шкафа одежду и ушёл в душ.

Конечно, он очень переживал, потому что ситуация была не просто двусмысленная: она была очень опасная и могла вылиться для него во что угодно. Однако, в силу природной порядочности, бегать от ответственности Вениамин не собирался. А в силу природного любопытства хотел разобраться в ситуации до конца и получить ответы на все вопросы.

Когда он вышел из ванной, Полина была полностью одета и причёсана, сидела в кресле. Постель она успела заправить.

- Сейчас сюда приедет руководитель службы безопасности той организации, в которой я работаю, - холодно и высокомерно заявила гостья. - Вячеслав Кондратьевич Сбоев.

Она опять была другая: от бледной, испуганной и взъерошенной девушки, которая разбудила его своим криком, не осталось и следа.

- Очень хорошо, - кивнул Вениамин.

Ему не терпелось уже обсудить произошедшее с кем-то адекватным, потому что он не доверял не только Полине Андреевне, но и себе. Наверняка службой безопасности руководит человек, который соображает намного лучше них двоих.

В течение пяти минут они сидели молча, Полина лишь очень пристально изучала лицо Вениамина.

Несмотря на дикую боль в голове и полную растерянность, она почему-то не боялась этого парня с большими серо-зелёными глазами, немного рассеянным взглядом и застенчивой улыбкой. Роста он был среднего, худощавый, с прямой спиной и неожиданно крепкими кистями рук. Светло-русые волосы коротко подстрижены, лицо гладко выбрито.

Парень как парень, с виду спокойный и скромный. Однако в мозг просачивались воспоминания о прошедшей ночи, и Полина понимала, что молодой человек не так уж прост. А ещё ей почему-то казалось, что они знакомы. В том смысле, что были знакомы раньше, до этой ночи. Кто же он?!

- Как вас зовут? - откашлявшись, спросила Полина. - И вообще, кто вы такой?

- А вы разве не проверили мой рюкзак, пока я принимал душ? На предмет установления моей личности?

- Отвечайте на тот вопрос, который я задала.

Полина сказала это так властно, что Вениамин невольно выпрямился.

- Слушаюсь! Я Епифанов Вениамин Алексеевич, мне двадцать пять лет. Работаю реставратором в N-ском музее. В столице живу вот уже семь лет, с тех пор, как приехал учиться в академии. Не женат, детей нет. Не был, не участвовал, не привлекался...

- Стоп! - Полина вдруг выставила вперёд ладонь. - Где ваши очки?

- Откуда вы знаете, что я ношу очки? Неужели вспомнили вчерашний вечер?

- Отвечайте на вопрос!

- Очки лежат на книжной полке. Я оставил их там, когда пошёл умываться вчера вечером. С тех пор... в них не было нужды.

Полина встала, взяла очки с книжной полки и надела их на Вениамина.

- Это вы! - воскликнула она, опять испугавшись.

- Конечно, это я, - развёл руками Вениамин.

- Вы что, маньяк? Вы преследуете меня?

- Вот ещё новости! Это вы вчера оказались в моём дворе, а не я в вашем!

- А под служебную машину, на которой я езжу, не вы тогда, дней десять назад, кинулись? Только тогда у вас была бородка.

Вениамин удивлённо смотрел на Полину, но потом в его глазах мелькнуло узнавание.

- Так это были вы?! А я совсем не узнал вас... Вот так совпадение!

- Да-да, конечно! - саркастически протянула Полина.

- Правда, Полина Андреевна! А бороду я сбрил неделю назад.

- Правильно сделали, - проворчала Полина. - Она вам совсем не шла. А если не преследуете меня, то откуда знаете моё имя? И как я оказалась у вас дома?

В этот момент раздался звонок в домофон, и вскоре в квартире Вениамина появился высоченный седовласый мужчина лет около шестидесяти с живым подвижным лицом и горячими чёрными глазами.

Первым делом он обыскал Вениамина, проверил его документы и осмотрел квартиру.

- С вами всё хорошо, Полина Андреевна? - он быстро осмотрел Полину. - Что он вам сделал? Вы уверены, что не нужны другие сотрудники службы безопасности? Врачи?

- Нет, Вячеслав Кондратьевич, не нужны. Я бы очень хотела, чтобы и произошедшее, и наш разговор не вышли за стены этой квартиры.

- Хорошо, Полина Андреевна, можете не сомневаться. Я правильно понял, что вы не помните, как оказались в квартире Вениамина Алексеевича? И не были знакомы с ним раньше?

- Знакома не была, но мы встречались однажды. Он уверяет, что это случайность, совпадение. Вениамин Алексеевич чуть не попал под служебную машину, на которой меня вёз домой мой водитель, Георгий Анатольевич.

- Это и вправду совпадение, Полина Андреевна! - воскликнул Вениамин. - Я никогда вас не преследовал. Я вообще вас не знал до вчерашнего вечера, до того, как обнаружил вас у соседнего подъезда. И вы были в полном неадеквате.

- Так, - нахмурился Вячеслав Кондратьевич. - С этого места, пожалуйста, подробнее. Полина Андреевна, давайте послушаем Вениамина Алексеевича. Возможно, он прольёт свет на ситуацию. Ведь сами вы ничего не помните.

Вениамин начал подробный рассказ, но вскоре Полина его перебила, воскликнув:

- Артём! Где Артём? Я вспомнила, мы с ним были на ужине в ресторане. Отмечали день его рождения.

- Вестников Артём Вадимович? - спросил Вениамин, который накануне слышал, как пострадавший отвечал на вопросы медиков из бригады скорой помощи, и всё запомнил. - Такой высокий брюнет? Из тех, что нравятся всем женщинам? Вы не могли праздновать день его рождения. Сейчас декабрь, а Вестников родился двадцатого июня, он сам так сказал врачам со скорой. Двадцатого ноль шестого тысяча девятьсот девяносто четвёртого года.

- В смысле? Откуда взялась скорая помощь?

- Так я к этому и веду. Видимо, вы шли с этим Артёмом в соседний подъезд, около которого я вас обоих и обнаружил. Когда я подошёл, Артём был без сознания. Он поскользнулся, упал и ударился головой о бетонные ступени. А ещё сломал руку. Потом он пришёл в себя, отвечал на вопросы врачей, но почему-то сказал, что не знает вас, Полина Андреевна. Утверждал, что шёл один, к другу, а вас вообще впервые видит.

- Выходит, он соврал мне про день рождения? - Полина взялась рукой за лоб. - И как я оказалась с ним в этом дворе?

- Что случилось, Полина Андреевна? - Вячеслав Кондратьевич заглянул в её лицо. - Вам плохо?

- Голова раскалывается.

- Не нравится мне всё это, очень-очень не нравится, - задумчиво сказал Вячеслав Кондратьевич. - Всё это дело очень дурно пахнет. Расскажите мне подробно, Полина Андреевна, что это за Артём, и откуда он взялся.

- Мы познакомились чуть больше недели назад. Георгий Анатольевич вёз меня с работы, а Артём выскочил нам наперерез...

- Как, опять? - удивился Сбоев.

- Да, я ещё подумала: закон парных случаев в действии. Но это случилось рядом с нашим филиалом, как только мы выехали с территории банка. У машины Артёма пробило колесо, а у Артёма не оказалось какого-то нужного ключа. Георгий Анатольевич сомневался, но я попросила его, чтобы он помог молодому человеку. Артём поменял колесо, и мы с Георгием Анатольевичем уехали, но после этого Артём начал преследовать меня. Каждый вечер приезжал к офису, ждал меня за воротами, привозил цветы. Я не собиралась отвечать на его ухаживания, и сразу дала ему это понять. Однако он не сдавался. А позавчера вечером не приехал впервые за неделю. Позже позвонил и сказал, что подвернул ногу. Наверно, тоже обманул.

- Зря он так пошутил, накаркал, - вставил Вячеслав Кондратьевич.

- Потом начал рассказывать о том, что у него день рождения, и всегда накануне дня рождения с ним происходят беды. В общем, ему удалось разжалобить меня, и я согласилась поужинать с ним, отметить день его рождения. О чём тут же пожалела, и твёрдо решила, что во время ужина как следует поговорю с Артёмом, попрошу оставить меня в покое, если понадобится - пригрожу ему. Вчера вечером он встретил меня на такси, приехал к офису, а Георгия Анатольевича я отпустила. Потом мы приехали в ресторан "Царь-рыба".

- Теперь особенно подробно, Полина Андреевна, вспоминайте каждую мелочь, каждый нюанс. Что вы ели, что пили? Отлучались ли во время ужина?

- Отлучалась, но это было до того, как принесли основной заказ. Мне позвонили с рабочего телефона, но я ничего не слышала, а потом связь прервалась. Я выходила из шумного зала, чтобы перезвонить, однако так и не дозвонилась.

- Когда вы вернулись в зал, заказ уже принесли?

- Ещё нет, заказ принесли при мне, два салата для нас и бокал вина для Артёма.

- А вы что пили?

- Я попросила простую охлаждённую воду, её и пила.

- Когда принесли воду?

- Воду принесли сразу, она была в небольшом прозрачном кувшинчике.

- То есть, когда вы выходили в коридор, чтобы позвонить, вода уже стояла на столе?

- Да.

Вячеслав Кондратьевич покачал головой.

- Полина Андреевна, не думал, что вы такая святая простота. С незнакомым человеком едете в ресторан, потом доверчиво пьёте и едите за компанию с ним...

- Он что-то мне подмешал?! - Полина прижала ладони к щекам.

В глазах её был ужас.

- Когда сам ничего подобного не делаешь и не замышляешь, то и от других не ждёшь подвоха, - попытался успокоить Полину Вениамин.

Ему было очень жаль девушку, с которой обошлись настолько подло и низко.

- Это так, - кивнул Вячеслав Кондратьевич. - Увы, мы почти всегда учимся на собственных ошибках и приобретаем личный опыт. А дальше, Полина Андреевна? Что-то ещё вы пили? Или, может, ели?

- А дальше я не помню ничего. Дальше для меня сразу настало сегодняшнее утро.

Полина решила не говорить, что немного помнит и ночь. Ведь остальное-то она и вправду не помнила.

- Полина Андреевна ещё пила минеральную воду, - сказал Вениамин. - Свою, из сумочки. И бутылка была упакована, я сам помогал открывать, крышка оказалась слишком тугая.

- У меня не было с собой никакой своей минеральной воды!

- Как же не было? - удивился Вениамин. - Была! Вы сначала попросили у меня пить на улице, пока мы ждали приезда скорой. Я не знал, где найти для вас воды, а потом увидел бутылочку в вашей сумке. Помог вам открыть её. Потом мы пили из неё ещё раз, когда поднимались сюда по лестнице. Лифт не работал.

- Он до сих пор не работает, - сообщил Сбоев. - То есть, вы тоже пили минералку, Вениамин Алексеевич?

- Да, устал немного, и взял на себя наглость тоже попить минералки.

- Угу, - протянул Вячеслав Кондратьевич.

Глаза его странно блеснули, так, будто ему весело.

- Эх, моложёжь, ну почему вы такие неосторожные-то, а? Сидите в своих компьютерах и телефонах, жизни не знаете.

- А что, в минералке тоже что-то было? - севшим голосом спросил Вениамин.

- Судя по вашему виду, да, - кивнул Сбоев. - Простите, Полина Андреевна, но, глядя на Вениамина Алексеевича, не скажешь, что он вас к чему-то принуждал.

Сбоев указал на шею Вениамина, покрытую красноречивыми следами бурной ночи.

Вениамин и Полина вновь покраснели, на этот раз, одновременно. Вениамин думал о том, что у него ещё и спина вся в следах от ногтей.

- А вдруг он всё врёт? И минералку он сам мне подсунул? - Полина сверкнула глазами на Вениамина.

- Ага! И вашего шкафоподобного Артёма я приложил об ступеньки, а потом сам скорую вызвал. И в ресторане я был, под столом у вас прятался. Странная многоходовка, не находите? Трудоёмкая и нелогичная. Ну и самомнение у вас, госпожа Гребнева!

- Вы бы помолчали, господин Епифанов! - огрызнулась Полина. - Я бы в вашем положении не слишком выпендривалась...

- Так, молодёжь, брэк! - Сбоев поднял вверх руки. - Главный вопрос: где эта бутылочка? Надеюсь, вы не выбросили её?

- Нет, она в сумке у Полины Андреевны. Там ещё оставалась вода, потому я и не выбросил. Сейчас, принесу!

- Сидеть, - спокойно приказал Вячеслав Кондратьевич и встал. - Я сам.

Он открыл свой портфель, достал оттуда перчатки и прозрачный пакет, и лишь потом пошёл к вешалке, на которой Вениамин оставил сумку Полины. Сама Полина находилась в таком шоке, что даже не проверила до сих пор свои вещи.

- Конечно, тут только "пальчики", принадлежащие вам двоим, можно к гадалке не ходить. Но всё же. Собирайтесь, молодёжь, поехали.

- Куда? - в голос спросили Полина и Вениамин.

- В лабораторию. Анализы сдавать.

Глава седьмая
Полина настояла на том, чтобы Вениамин сдал кровь и для проведения ряда других анализов: она хотела убедиться, что её случайный любовник полностью здоров.

Вениамин был виноват лишь в том, что оказался слишком сердобольным и неосторожным, потому Полина изменила своё отношение к нему. Она сдала все те же анализы, какие сдал Вениамин, - для его спокойствия.

После того, как Полина и Вениамин получили на руки результаты анализов, Сбоев повёз пострадавших на консультацию к врачу. В бутылке с минералкой обнаружили один из самых мощных афродизиаков; он присутствовал в организме и у Полины, и у Вениамина. Кроме того, в крови Полины обнаружили ещё один препарат, который, к тому же, являлся запрещённым.

К счастью, в том количестве, в котором его невольно приняла Полина, вещество не влекло за собой никаких тяжёлых последствий. Однако этот факт не означал того, что злоумышленники понесут меньшую ответственность.

После посещения больницы Сбоев и Полина принесли извинения Вениамину, и он ушёл домой. К Полине же, хоть она и пыталась протестовать, Вячеслав Кондратьевич приставил охрану: двух огромных парней. В течение следующих нескольких дней парни находились рядом с Полиной круглосуточно, даже у неё дома, и всюду сопровождали её.

В воскресенье Полина весь день провела дома. Чтобы восстановить душевное равновесие, она вернулась к изучению документов, которые привезла домой ещё в четверг.

Однако Полина просчиталась: ей не удалось восстановить равновесие, наоборот, она разволновалась ещё сильнее. "Беда не приходит одна", - думала Полина. Она пока не знала, что ужин с Артёмом и обнаруженные в документах нестыковки - звенья одной цепи.

Полина позвонила Сбоеву и поделилась с ним своими открытиями, и он ответил ей, что как раз занимается этим вопросом. Приказал Полине отложить работу в сторону и заняться просмотром какого-нибудь хорошего фильма или сериала, и пообещал, что в понедельник всё объяснит ей.

Новая рабочая неделя началась с появления в офисе филиала представителей правоохранительных органов. Заместителя Полины Аркадия Семёновича Мальцева и одного из ведущих специалистов Петра Валентиновича Борисова взяли под стражу, а также изъяли часть документов - для проведения проверки.

После этого Сбоев отозвал сотрудников охраны, тех, что постоянно находились рядом с Полиной, а потом повёз Полину на ужин в ресторан.

- Ну вот, Полина Андреевна, теперь ты можешь задать мне все интересующие тебя вопросы.

Полина очень ценила порядочность, преданность делу и отеческую заботу, которую проявлял по отношению к ней Вячеслав Кондратьевич, потому не сочла обращение на "ты" фамильярностью с его стороны. Но подобное будет позволено только ему, больше никому из сотрудников филиала.

- Лучше просто расскажи;те мне обо всём подробно, Вячеслав Кондратьевич. Мне почему-то кажется, что я не смогу сформулировать все вопросы, которые необходимо задать в данной ситуации.

- Хорошо, тогда слушай. Сначала под подозрением был один человек, тот самый Артём Вестников, в определённых кругах известный под именем Арчи. Очень уж странно всё было, шито белыми нитками. На записи с видеокамер в ресторане "Царь-рыба" прекрасно видно, как он добавляет что-то в кувшин с водой, и как потом заставляет тебя допить эту воду.

- Сначала планировалось, что мы будем сидеть в отдельной кабинке, скрытой шторами. Уж там-то, наверно, видеокамеры нет. Но я наотрез отказалась уединяться с Артёмом.

- Молодец. Это тебя не обезопасило, однако позволило нам найти одно из неопровержимых доказательств вины Вестникова. Сначала я думал, что у него на почве неадекватного отношения к тебе поехала крыша. Ты же девушка красивая, да ещё и умная, устоять трудно, особенно, молодым, у которых порой тестостерон вместо мозга. Думал, ты отвергла Вестникова, вот он и взбеленился, решил добиться своего любой ценой. Однако Арчи выложил мне весь расклад в ходе первого же разговора по душам. Оказалось, что Арчи действовал отнюдь не по собственному почину, а был нанят двумя сотрудниками нашего филиала, Аркадием Семёновичем Мальцевым и Петром Валентиновичем Борисовым. И как мне пришло в голову приписать Арчи какие-то чувства, пусть даже неадекватные? Такие, как он, испытывают чувства только к дензнакам и счетам на круглые суммы. Вот перед этими чувствами у таких, как Арчи, меркнет всё: и достоинство, и совесть, и человеколюбие, и порядочность.

- Это всё из-за тех нестыковок, которые я нашла в документах? - догадавшись, воскликнула Полина.

- Наконец-то узнаю; тебя, Полина Андреевна! Собранная, спокойная, деловая, и ловишь всё на лету. Именно. Мозговым центром у этой троицы стал Мальцев. Он и начал когда-то, несколько лет назад, проворачивать свои дела за спиной у руководства. Схему придумал практически идеальную. К тому же, твой предшественник очень доверял Мальцеву и видел в нём своего преемника. Конечно, мне как профессионалу это всё - огромный минус, хоть в компетенцию нашей службы безопасности и не входит безопасность экономическая, этим занимаются другие структуры, находящиеся в головном офисе. Возможно, они и начали уже потихоньку раскапывать это дельце, потому и отправили на пенсию так поспешно предыдущего руководителя. Все были уверены в том, что кресло займёт Мальцев, и сам он, видимо, был уверен, спал и видел то, как он теперь развернётся. А тут - бац! - вторая смена. Директором назначают тебя, и ты тут же начинаешь дотошно и скрупулёзно изучать все документы, вникать даже в малейшие нюансы работы всех структур. Мальцев и Борисов чувствуют, как под ними начинает гореть земля, и задумывают сместить тебя с должности. Да так, чтобы с волчьим билетом, с грандиозным скандалом, грозящим репутации банка. Догадалась, что они приготовили для тебя? Какую участь?

- Нет, - покачала головой Полина.

- Правильно тот парень, Вениамин, сказал: порядочному человеку такое и в голову не придёт, потому что сам он никогда не роет другому яму. Наняли этого жиголо, Арчи. Первоначально он должен был просто обольстить тебя, соблазнить, а видео с вашими утехами оказалось бы потом в сети и набирало просмотры. Но ты не повелась на этого красавчика, зато документы продолжала изучать с завидным рвением. Пришлось заговорщикам действовать в режиме аврала.

Они сняли квартиру, такую, знаешь, которую можно снять на сутки, оборудовали там всё видеокамерами и всякими приспособлениями, чтобы будущих зрителей твоего позора впечатлить. В общем, красная комната из кино - это лишь бледное подобие, маловато фантазии оказалось у создателей фильма. Арчи всё же дожал тебя, и ты согласилась на ужин, а дальше дело техники, так им представлялось. Организовали звонок, ты отвлеклась, и Арчи добавил в воду то, что ему дал Мальцев. Бутылку с волшебной минералкой тоже приготовили заранее. И это ничтожество почти довёл тебя до квартиры. Почти. Если бы довёл, Полина... Ну ты понимаешь. Даже если бы потом открылась правда, твою профессиональную репутацию восстановить было бы крайне сложно, если вообще возможно. Никакое высокое руководство не хочет скандалов и лишнего негативного внимания.

Сбоев прервал повествование и внимательно посмотрел на Полину:

- А что, истерики не будет? Я успокоительное приготовил.

- Нет, не будет, - покачала головой Полина. - Видимо, не настолько я всё же плохой человек, иначе бы у негодяев всё получилось. Но вмешались высшие силы, и план сорвался почти на финишной прямой. Потом Вениамин Алексеевич не дал мне замёрзнуть или попасть ещё в какой-нибудь переплёт, я-то ведь никакая была. А потом появились вы, и теперь все получат по заслугам. Потому для истерики нет причин.

- Молодец, Полина Андреевна! Ты настоящий боец, наш человек. Так и держись, потому что впереди ещё следствие и суд. Я, конечно, попытаюсь максимально оградить тебя от этого всего, но совсем оградить не получится, к сожалению.

- Ничего страшного, я всё понимаю.

- Прессу я уже взял под контроль, ничего не просочится.

- Спасибо, Вячеслав Кондратьевич. Наверно, надо ещё раз встретиться с этим молодым человеком, Вениамином Алексеевичем? Заплатить ему, чтобы он "забыл" обо всём, что произошло в пятницу вечером, а потом в субботу ночью и утром?

- Я уже встретился с ним. Он категорически отказался от денег, оскорбился даже. Сказал, что был обо мне и о тебе лучшего мнения. Ещё сказал, что он и так забыл обо всём, начисто.

- Подумаешь, какая цаца, - хмыкнула Полина, хотя ей почему-то стало стыдно за то, что они с Вячеславом Кондратьевичем хотели как будто откупиться от Вениамина Алексеевича.

Всё же помог он ей тогда, действительно, от чистого сердца, а остальное от него не зависело.

- Полина Андреевна, - Сбоев, словно прочитав её мысли, деликатно кашлянул. - А вдруг беременность?

Полину и саму мучил этот вопрос, но она понимала, что от того, насколько сильно она переживает и беспокоится, ничто не зависит. Проблемы нужно решать по мере их поступления, а пока Полина уповала на судьбу.

- С этим я разберусь, не переживайте, Вячеслав Кондратьевич, - твёрдо сказала Полина.

...А спустя три недели Полина плакала навзрыд, сидя в кабинете у врача-гинеколога.

Глава восьмая
- О чём же ты думала, милая? Тебе ведь не восемнадцать лет, чтобы так безответственно полагаться на случай и на авось!

Доктора, очень хорошего, нашёл, конечно же, Вячеслав Кондратьевич. И в машине около женской консультации ждал Полину он: она не доверяла больше никому, даже Георгию Анатольевичу. Только Вячеслав Кондратьевич был полностью в курсе дела; для остальных сотрудников филиала, да и всей организации, махинаторы оставались просто мошенниками.

Именно Вячеслава Кондратьевича Полина попросила найти для неё хорошего, проверенного врача, когда сделала два теста, а потом сдала анализы. Сбоев привёз Полину в женскую консультацию, которую вот уже много лет посещала его супруга.

Доктор, Виолетта Юрьевна, была старше Сбоева и работала в консультации, кажется, со времён Царя Гороха. Она вела все три беременности у жены Вячеслава Кондратьевича, Евгении. Евгения не признавала других гинекологов, будь они хоть трижды именитые и титулованные, никому, кроме Виолетты Юрьевны, не доверяла и не посещала никакие модные частные клиники.

Полина смотрела на пожилую сухонькую женщину с короткими седыми волосами и небольшими внимательными тёмными глазами, как кролик на удава.

- Так получилось, - всхлипнула она и тут же поняла, что Виолетта Юрьевна слышит эти слова каждый день, и не по одному разу.

И наверно, эти слова всегда произносятся таким тоном.

- Понятно, что получилось. Бывает, никто не застрахован. Но если уж сначала страсть захлестнула с головой, то потом-то эта голова всё же включилась, наверно? Или нет? Ведь в течение трёх суток после незащищённого контакта можно предотвратить нежелательную беременность, приняв нужные лекарства.

- Я говорила об этом с врачом тогда, сразу, и мне не рекомендовали рисковать, принимая эти таблетки. Во-первых, у меня непереносимость лактозы. А во-вторых, я тогда не по своей воле приняла препараты, в сочетании с которыми серьёзное лекарство могло дать непредсказуемый эффект.

- Что за препараты? - доктор цепко и пристально смотрела на Полину.

Пришлось Полине немного приоткрыть завесу тайны и в общих чертах обрисовать ситуацию, правда, без подробностей.

- Ну и ну, - покачала головой Виолетта Юрьевна. - Такое в моей многолетней практике точно впервые. Ну что я могу сказать, девочка? Держись. И молись. Ну и, безусловно, выполняй все мои рекомендации и требования на протяжении последующих месяцев нашего общения.

- Я ведь потому и боюсь рожать, Виолетта Юрьевна! Кто знает, как те вещества отразятся на здоровье ребёнка?

- Тут ситуация такая, что могут быть последствия, конечно, но вероятность того, что их не будет, несоизмеримо выше. А с теми проблемами, которые ты пережила в подростковом возрасте, шутки плохи. Как правило, даже совсем юным девчонкам категорически не рекомендуют прерывание, если в анамнезе проблемы с почками. Это чревато, Полина.

- А какова вероятность того, что ребёнок родится здоровым? Сколько процентов?

- Этого тебе заранее с большой точностью никто не скажет. Но ведь даже в семьях хронически злоупотребляющих людей бывает, рождаются абсолютно здоровые дети. А в семьях, где родители стопроцентно здоровы и ведут здоровый образ жизни, порой рождаются больные дети. Никто никогда не знает наверняка, как судьба повернёт. Так что настраивайся на долгое и плодотворное сотрудничество со мной. Будем рожать.

... - Ну что? - нейтрально и осторожно спросил Вячеслав Кондратьевич, когда они выехали со стоянки, расположенной у консультации.

Он видел и следы слёз на осунувшемся лице Полины, и то, как она старается держаться независимо и прямо.

- Только рожать, - глухо сказала Полина. - У меня проблемы с почками в анамнезе, и если я сейчас доктора не послушаюсь, то могу вообще никогда больше не забеременеть. Или не выносить ребёнка. Возможны и другие неприятные последствия.

- Рожать так рожать, Полина Андреевна. Может, оно и к лучшему? Мы с Женей троих подняли, и ни разу не было мысли... Сама понимаешь. Не представляю себя без них. А теперь у меня уже внуков четверо, пятый на подходе. То есть, пятая, девочка, говорят.

- Всё так, Вячеслав Кондратьевич. Но ваши дети желанные, и рождены в любви. А у меня всё неправильно, всё не так, как должно быть. Наперекосяк всё.

- А мы не знаем, дочка, как должно быть. Даже если нам кажется, что знаем. Есть кто-то свыше, тот, кто знает лучше.

- Вы фаталист, Вячеслав Кондратьевич? Не знала. Зато знаю, какого труда мне стоило занять моё место. Я стремилась к этому, трудилась, как одержимая, целенаправленно шла к цели в течение нескольких лет, отдавая все силы, всю себя. А что теперь? Не успела занять место, к которому так стремилась, как уйду в декрет? Я вообще думала заняться этим вопросом только лет через семь, а может, даже через десять. Сейчас очень многие женщины рожают первенца после тридцати лет.

- Ты уже точно не примкнёшь к их числу, Полина Андреевна, смирись. Трагедии особой я тут не вижу. У тебя же наверняка есть родственники, которые помогут с ребёнком? А ты выйдешь на работу, как только оправишься после родов. Если захочешь выходить, конечно.

- Захочу. Но родственников у меня, можно сказать, нет. А тем, какие есть, я ребёнка не доверю.

- Значит, найдём хорошую, проверенную няню. Я бы на твоём месте печалился не об этом.

- А о чём? Не пугайте меня, Вячеслав Кондратьевич!

- Руководство банка, то, которое высшее, очень щепетильно относится к соблюдению морали и нравственности в рядах сотрудников, а особенно тех, кто находится на руководящих должностях. Репутация должна быть кристально чистой, таков девиз. Ну вот такой у них пунктик, хозяин барин. Не зря же наши махинаторы делали ставку на очернение тебя именно с этой стороны - они знали о негласных правилах и требованиях высокого начальства. Во всяком случае, Мальцев точно знал, и именно он придумал снять "фильм".

- Но у них же ничего не получилось.

- Теоретически, да. Но тут как в старой шутке. "Так-то оно так, ежели да конечно, а случись чего - вот тебе и пожалуйста!". Директор одного из основных филиалов не замужем, но беременна. Не факт, конечно, что придерутся, но бережёного Бог бережёт.

- Да ну, Вячеслав Кондратьевич! Я не верю, что в современном мире существуют подобные предрассудки, и высшее руководство опирается на них в принятии решений.

- Ты, конечно, можешь и не верить, но я бы советовал подстраховаться. Во избежание, так сказать.

- А что я могу сделать-то? - растерянно спросила Полина.

- Как вариант, выйти замуж.

- За кого?!

- У ребёнка ведь есть отец. Хоть и поневоле, но он отец.

- Вячеслав Кондратьевич, я вообще не собираюсь замуж, а за Вениамина Алексеевича - тем более. Он не герой моего романа, от слова "совсем".

- А по-моему, очень даже достойный парень, порядочный, честный. Такие качества во все времена в цене. Можно сказать, повезло тебе, что от такого, как он, забеременела. Я со своей стороны смотрю. У меня трое сыновей, но вот будь у меня дочь, - я бы как раз такого мужа ей пожелал, а себе - такого зятя. Поверь моему опыту и знанию людей.

- В том и дело, что он слишком порядочный, Вячеслав Кондратьевич! И он не виноват в том, что произошло. Как я могу вот так взять и испортить ему жизнь? Знаете, я уже достаточно обожглась на том, что пыталась решать за других их судьбу, а теперь хватит. Он даже о ребёнке ничего не будет знать, вот так! Чтобы спокойно строил свою жизнь так, как хочется ему, не оглядываясь на то, что случилось между нами.

- Сама себе противоречишь, Полина Андреевна. Говоришь, что не принимаешь решения за других, и тут же решаешь и за Вениамина, которого собираешься исключить из жизни ребёнка, и за ребёнка, которого собираешься исключить из жизни отца. Почему ты решила, что имеешь на это право?

Полина, вздёрнув подбородок, отвернулась к окну. Молчала, надувшись, остаток пути.

- И всё же подумай хорошо, Полина Андреевна! Взвесь все "за" и "против". Не обязательно ведь жить вместе как муж и жена. Можно заключить брак по договорённости, с брачным контрактом. А о ребёнке узнать Вениамин всё же должен, как бы он потом себя ни повёл.

- Но вы ведь не расскажете, Вячеслав Кондратьевич?

- Нет, конечно! Об этом только ты можешь рассказать, больше никто.

- Может, у Вениамина Алексеевича вообще невеста есть. Или просто девушка.

- Нет. Ни невесты, ни постоянной девушки нет в данный момент.

- Откуда вы знаете?

- Знаю, Полина Андреевна. Надеюсь, ты моему слову веришь?

Полина думала в течение нескольких дней, и чем дольше думала, тем бо;льший смысл видела в словах Вячеслава Кондратьевича. Потому, дождавшись субботы, Полина собралась с силами и поехала к Вениамину, чтобы сделать ему предложение.

Глава девятая
Вениамин посвятил выходной работе над эскизами иллюстраций для детской книги. Даже в наш век развитых технологий, когда электронный разум может создать любую картину, оставались издательства, которые предпочитали "живые" иллюстрации. С одним из таких издательств Вениамин сотрудничал уже лет пять, ещё со студенческих времён.

Вообще, он брался за любую подработку, хоть и в музее был занят почти под завязку. Вот сейчас, например, выполнял очень большую реставрацию. К июню должен закончить, и руководство музея обещало ему, помимо основного отпуска, дать месяц дополнительного.

Дело в том, что отец, работающий директором музея купечества в городке, где вырос Вениамин, нашёл большую шабашку: нужно будет отреставрировать часть стены в одном из старинных соборов, который сейчас восстанавливают.

Сначала они собирались работать вдвоём, но потом сестра Катька сказала, что они с Данькой тоже приедут в отпуск недели на три, и она поможет. Катя ещё учится, и тоже на реставратора, только теперь в Санкт-Петербурге.

Если с той шабашкой всё срастётся, то Вениамин вплотную приблизится к своей самой заветной мечте - покупке собственного жилья. Ему хватит на приличный первоначальный взнос, и он купит в ипотеку квартирку, которую арендует.

Хозяин квартиры несколько лет назад уехал за бугор и сначала планировал вернуться, однако потом у него там всё очень хорошо сложилось и в личном плане, и в профессиональном, и возвращаться он передумал.

Заниматься постоянно сдачей в аренду квартиры издалека сложновато, тем более, что практически невозможно контролировать арендаторов, потому хозяин предложил Вениамину выкупить квартиру.

Он и так собирался её продавать, но не готов был приехать надолго и заниматься поиском надёжного покупателя.

Вениамин, конечно, был согласен, тем более, что цену продавец назначил по столичным меркам вполне приемлемую, да и готов был ждать, пока Вениамин накопит первый взнос.

Квартира была расположена в двенадцатиэтажном панельном доме в одном из спальных районов и состояла из двух небольших комнат, маленькой прихожей и совмещённого санузла. Кухни не было, да она и не нужна была Вениамину. В одной из комнат были установлены электроплита и раковина, оборудован "кухонный уголок". В этой же комнате Вениамин работал. Во второй комнате, в которой раньше жила Катя, теперь была спальня.

Вениамин отложил карандаш, мечтательно посмотрел в окно на короткий январский день, а потом взял в руки два рисунка. Как бы он ни старался что-то изменить, главная героиня сказки, которую он иллюстрировал, получалась копией Полины Андреевны Гребневой.

Вот уже почти месяц, как он не может думать ни о чём другом, кроме того, что случилось с ним незадолго до Нового года. Даже новогодние каникулы, которые он провёл у родителей, не помогли избавиться от наваждения.

Не помогали и самоуговоры. Сколько бы Вениамин ни внушал себе мысль о том, что Полина уже и не помнит о произошедшем, а тем более, о нём, Вениамине, память упорно возвращала его в тот вечер и в ту ночь. Как так бывает? Живёшь и знать не знаешь о том, что существует в мире какой-то человек. Тебе нет до него абсолютно никакого дела. А потом этот человек ненадолго появляется в твоей жизни и исчезает, а ты уже словно болен им, и вылечиться не можешь...

Грустные размышления Вениамина были прерваны звонком в домофон.

- Кто? - поинтересовался Вениамин, готовясь услышать сообщение о том, что к кому-нибудь приехала доставка.

Или принесли почту. Или кто-то из соседей забыл ключ. Или к кому-то пришли гости. А ещё иногда говорят, что чей-то кот просится в подъезд. Вениамин, невзирая на возможный обман, открывает всем и всегда. А вдруг и вправду там чей-то кот замерзает у подъезда?!

- Это я, Полина Андреевна. Откройте, пожалуйста, Вениамин Алексеевич! - голос, искаженный домофонной системой, звучал, казалось, откуда-то издалека.

Вениамин едва не выронил трубку из рук, но кнопку нажать успел. Лифт работает, значит, гостья доберётся до квартиры быстро. Вениамин молниеносно собрал со стола эскизы и спрятал в выдвижной ящик, подскочил к зеркалу и поправил волосы, которые вечно лохматил рукой, когда работал.

На нём были спортивные брюки и свободная футболка. Вроде, ничего, вполне сносно.

Всё же он до конца не верил, что к нему приехала Полина, и в то же время, терялся в догадках. Что ей может быть нужно от него? О происшествии он никому не рассказал, ни одной живой душе, как и обещал.

Сегодня Полина Андреевна была в той же шубке, но под ней оказался не костюм, а брюки и свитер со скандинавским принтом. Светлые волосы собраны в "хвост", на лице никакого намёка на макияж.

Полина Андреевна и в прошлый раз была без макияжа, но от этого не становилась менее очаровательной и женственной. Скорее, наоборот. Только сегодня она казалась бледнее, чем тогда.

- Здравствуйте, Вениамин Алексеевич!

- Здравствуйте, Полина Андреевна! Проходите. Кофе, чай? - Вениамин убрал на вешалку шубу, которую помог снять гостье.

- Нет, спасибо, я ненадолго, Вениамин Алексеевич, у меня к вам очень важный разговор.

Полина Андреевна приехала к нему по важному делу? Надо же, как интересно. Вениамин даже предположить не брался, чем он может быть полезен женщине, которая, как он понял, руководит одним из филиалов известного банка.

- Присаживайтесь, Полина Андреевна, - Вениамин искренне и тщетно надеялся, что он не покраснел, не побледнел, и руки его не дрожат от волнения.

- Спасибо, - Полина устроилась в том же кресле, в котором сидела в прошлый раз.

Вениамин сел на стул, стоящий около стола.

- Поздравляю вас со всеми прошедшими праздниками, Вениамин Алексеевич, - Полина решила начать со светской беседы, хотя прекрасно понимала, что это вряд ли смягчит удар.

- Спасибо, и вас, Полина Андреевна! - подхватил Вениамин. - Как отпраздновали?

- Я? Отпраздновала? Дождалась боя курантов, а потом легла спать. Утром поехала в офис, работать с документами. А вы?

- Я летал на малую родину, провёл неделю у родителей.

- Замечательно, - с энтузиазмом кивнула Полина.

Она знала, откуда приехал Вениамин, и где живут его родители, - Сбоев выяснил. По иронии судьбы, Вениамин вырос в городке, расположенном неподалёку от областного центра, в котором жил когда-то Даня, и до сих пор живут его родные.

Потом воцарилось молчание, которое длилось в течение нескольких минут. В конце концов, это уже становилось неприличным, и Полина решилась.

- Дело в том, - Полина Андреевна прочистила горло. - Вениамин Алексеевич, я предлагаю вам жениться на мне. Или как это говорится?

- Что? - моргнул Вениамин.

Он уже всерьёз думал, что у него галлюцинации, однако стеснялся проверить и ущипнуть себя за руку.

- Видите ли, Вениамин Алексеевич, так получилось, что в результате нашей прошлой встречи...

Полина Андреевна замолчала, сделала глубокий вдох, потом выдох.

- Я беременна от вас, Вениамин Алексеевич. Врачи мне запретили тогда, сразу после нашего... нашей встречи принимать лекарства, предотвращающие беременность. А потом врачи запретили прерывание, так что я буду рожать. Предполагаемая дата появления на свет ребёнка - восемнадцатое сентября. Результаты всех анализов у меня с собой, вы можете ознакомиться.

Вениамин даже не задумывался о подобном результате ночи, которую они провели вместе: он был уверен, что Полина Андреевна сделает всё возможное и невозможное для предотвращения последствий. И первое, что он сейчас почувствовал, - нелогичная, абсурдная радость. Казалось бы, ситуация крайне двусмысленная, а он радуется, как дурак... Стоп. Полина Андреевна хочет, чтобы он женился на ней?!

- Я готов, конечно, Полина Андреевна. Ребёнок должен воспитываться в полной семье.

Полина удивлённо смотрела на Вениамина. Она была готова к какой угодно реакции, но только не к такой. Была уверена, что господин Епифанов станет строить гипотезы о том, будто ребёнок, может, и не его, начнёт настаивать на проведении экспертизы. Или о том, что он, господин Епифанов, ни в чём не виноват. Или о том, что он не был готов к подобному развитию событий. Полина готовилась убеждать его, успокаивать, объяснять, что брак фиктивный и временный... А он сразу согласился. Даже результаты анализов не стал смотреть.

- Вениамин Алексеевич, вы не совсем правильно поняли меня. Я предлагаю заключить брак по договору, а не такой, который подразумеваете вы. Дело в том, что руководство организации, в которой я работаю, очень щепетильно относится к вопросам морали и нравственности, я бы даже сказала, старомодно относится. И тот факт, что я, не будучи замужем, собираюсь рожать, может сослужить мне плохую службу. Пожалуйста, помогите мне! Обещаю, что через год, как только ребёнок родится и немного окрепнет, а мои работодатели успокоятся, мы с вами расторгнем договор. Точнее, в брачном контракте сразу будут оговорены все сроки. Договор будет составлен так, что мы оба будем полностью застрахованы от имущественных рисков, потому можете не беспокоиться. В вашей жизни ничего не изменится: вы будете жить здесь, заниматься своими делами, своей личной жизнью, свобода ваша никак не ограничена. И я буду жить так, как жила. А главная моя просьба: никто не должен ни о чём знать, даже ваши близкие. Что скажете, Вениамин Алексеевич?

Полине не нравилось то, как на неё смотрел собеседник: в его глазах читалось разочарование. И ещё что-то, похожее на безысходность и тоску.

- То есть, вы предлагаете мне фиктивный брак, Полина Андреевна? - уточнил Вениамин.

- Именно.

- Тогда я не даю согласие. Ребёнок настоящий, и он имеет право на настоящую семью, а не на это вот всё.

- Вениамин Алексеевич, - терпеливо начала Полина. - Если вы захотите общаться с ребёнком, когда он родится, я ни в коей мере не стану этому препятствовать. Поверьте, я всё понимаю, и я цивилизованный, адекватный человек. Если не захотите общаться - воля ваша, претендовать я ни на что не стану, ни на алименты, ни на другую помощь. Ребёнок зачат против вашей воли, и никто не вправе вас осуждать за подобный выбор. Но нормальной семьи, такой, какую подразумеваете вы, мы создать не сможем. Давайте смотреть правде в глаза. Мы совсем не знаем друг друга, абсолютно. В мои планы в ближайшие годы вообще не входит замужество, вся моя жизнь сосредоточена на другом. Я делаю карьеру и не собираюсь сворачивать с пути профессионального роста.

- Тогда зачем вообще нужен этот брак по контракту? Если у ребёнка в итоге всё равно будут отдельно мама и отдельно папа? Только из-за вашего щепетильного руководства?

- Да, - Полине почему-то стало стыдно, когда она это подтвердила.

- Тогда я говорю нет, Полина Андреевна. Прошу меня понять. Заключение подобного брака не укладывается в систему моих жизненных ценностей.

Господи, ещё один с системой жизненных ценностей... Как будто у неё, Полины, вместо системы жизненных ценностей - система координат!

- Что ж, - Полине удалось сдержать слёзы досады и унижения. - Тогда не буду больше отнимать ваше время. Всего хорошего, Вениамин Алексеевич.

Полина встала и пошла в прихожую.

- А ребёнок? - спросил Вениамин, тут же оказавшись рядом с ней.

- А ребёнок родится в сентябре. Не переживайте, я найду способ сразу поставить вас в известность. Мы же договорились.

Помогая Полине надевать шубу, Вениамин вдруг отчётливо понял, что сейчас она покинет его квартиру и начнёт искать того, кто согласится на фиктивный брак. А она начнёт, у неё решимость в глазах. И появится какой-то сговорчивый, недалёкий и не обременённый принципами гражданин, который согласится за определённую мзду изображать в течение года мужа Полины, а потом и отца его, Вениамина, ребёнка. Какой-то посторонний мужик будет изображать отца его ребёнка! А сам Вениамин будто и не при делах... Такого он допустить не мог.

- Полина Андреевна, вернитесь в комнату, - сухо сказал Вениамин и начал снимать с Полины шубу, которую только что на неё накинул. - Я принял решение, и я согласен на фиктивный брак. Нам необходимо всё обсудить.

Глава десятая
- Никакой свадьбы не будет, конечно, - говорила Полина, сидя за столом.

Она держала в руках большую кружку с зелёным чаем. От обеда отказалась, да и у Вениамина аппетита не было.

В душе; у Вениамина переплелось столько разных чувств, сколько он, наверно, за всю жизнь не испытывал. Несмотря на то, что в личной жизни ему не особо везло, до сих пор судьба хранила его от сильных потрясений и глубоких страданий.

То, что происходило с ним сейчас, пуга;ло и одновременно завораживало. Поразмыслив, Вениамин решил, что будет жить сегодняшним днём и не станет задумываться о том моменте, когда срок брачного договора истечёт. Главное сейчас - чтобы Полина нормально выносила и родила их ребёнка. Чтобы она ни в чём не нуждалась, и была здорова морально и физически.

Вениамин был уже достаточно взрослым, когда появился на свет его младший брат Иван, который сейчас учится в четвёртом классе. Хорошо помнил, как мама носила Ваньку, а они все берегли маму. Как счастлив был папа, как он на маму смотрел, как он никогда не спорил с ней, с пониманием относился к перепадам её настроения и порой довольно странным просьбам.

А ещё Вениамин подумал, что зря так разобиделся на Полину сначала: ведь она тоже ни в чём не виновата, не только он. И это хорошо, что она сначала пришла к нему, - значит, она ему доверяет. А то, что карьера для неё важнее всего... Все мы разные, и каждый имеет право на свой выбор. Полина не делает ничего дурного и никому не желает зла, она лишь живёт так, как считает нужным.

Да, далеко не каждый мужчина смог бы выдержать рядом женщину-начальника, смириться с тем, что ублажение тебя любимого - не главная её цель, а ты для неё - не центр Вселенной. Это же не означает того, что она никого не любит. Люди разные, и любят они по-разному. Вениамин ещё вообще ни с кем не находился в длительных и постоянных отношениях, но ему почему-то казалось, что он бы смог быть счастлив рядом с Полиной. И смог бы сделать счастливой её.

Главное - любовь и взаимопонимание, а всё остальное - сменяющиеся декорации. Жаль только, что Полина, скорее всего, такого простого парня, как он, никогда не сможет полюбить, и возможности сделать её счастливой ему не даст. Но это не означает, что сейчас он откажет ей в помощи. Нужно сосредоточиться на ребёнке, а остальное пока отмести.

- Просто подпишем договор, а потом распишемся. Поскольку вы, как я поняла, собираетесь признать ребёнка и стать для него настоящим отцом... Я правильно поняла вас, Вениамин? Вы подумайте хорошо, всё взвесьте. Когда-нибудь вы решите создать настоящую семью. Нужен ли вам будет наш с вами ребёнок? Не станет ли помехой?

- Полина, простите, я не понимаю, как мой ребёнок может стать помехой моему счастью? Я просто не стану создавать семью с женщиной, для которой наличие у меня ребёнка, пусть от другой, - помеха. Я не так воспитан.

- Это хорошо, что вы не понимаете, как такое возможно. Повезло вам. Значит, у вас хорошая семья, хотя это и так сразу чувствуется. Простите, но вы настолько порядочный человек, что даже будто немного наивный. И совсем не современный.

- Это плохо? - Вениамин так и не понял, что услышал в её словах: комплимент или осуждение.

- Нет, Вениамин. Это удивительно. Хотя вы не первый настолько цельный и порядочный человек, с которым меня сводит судьба. Итак, поскольку вы решили признать ребёнка, значит, вы дадите ему или ей свою фамилию?

- Безусловно, Полина.

- Тогда и я, если вы не против, возьму вашу фамилию. Чтобы мы с ребёнком носили одну фамилию. Мне не нравится, когда у матери и ребёнка разные фамилии. А я за свою не слишком-то держусь.

- Да, да, конечно. Без проблем, Полина. Вполне разумное решение.

Вениамин опять обрадовался. Он подумал о том, что Полина, хоть её беременность никак нельзя назвать желанной, уже относится к ребёнку достаточно серьёзно. Это внушало надежду на то, что, несмотря на большую занятость, она сможет стать хорошей, ответственной матерью, даже если не слишком ласковой.

- Жить будем так, как живём сейчас. Повторю: вы никак не ограничены в личной жизни, Вениамин. Я прекрасно понимаю, что вы молодой, здоровый мужчина со своими потребностями. Единственное, о чём я ещё хочу вас попросить, но вы вправе отказать, так это о том, чтобы вы время от времени появлялись со мной на корпоративах, организованных руководством банка.

- Хорошо, если вы этого хотите, появлюсь. Звони;те, если понадоблюсь. Но у меня тоже будет большая просьба, Полина. Я бы хотел постоянно быть в курсе того, как развивается наш ребёнок. Знать о том, как протекает ваша беременность; о том, что говорят врачи, какие дают рекомендации. И если что-то нужно, пожалуйста, не стесняйтесь, сразу привлекайте меня к помощи. В любое время дня и ночи.

- Да, конечно. Спасибо вам за заботу, Вениамин. У меня ведь никого нет, помогать некому, а пользоваться без конца добротой Вячеслава Кондратьевича уже неудобно: у него работы выше крыши, и он глава большой семьи. Кстати, о семье. Вы помните, Вениамин? Пока никто не должен знать о нашем браке и о ребёнке, даже ваши самые близкие люди.

- Да, я помню, Полина. А потом, когда ребёнок родится?

- Когда ребёнок достаточно окрепнет, ваши родные всё равно ведь должны познакомиться с ним. Только пусть сами приезжают, во всяком случае, пока ребёнок будет маленьким. А дальше видно будет, загадывать рано. Думаю, когда наш договор закончится, вашим родным не нужно говорить о том, что наш брак был фиктивным. Развелись и развелись, с кем не бывает?

Они обсудили все детали предстоящей женитьбы, а потом Вениамин довёз Полину до её дома. Она жила пока в тесной, почти микроскопической квартире, принадлежащей банку, и после "свадьбы" собиралась заняться вопросом приобретения жилья. Теперь, в свете всего произошедшего, этот вопрос стал одним из самых приоритетных и важных.

В следующую пятницу Вениамин и Полина сначала посетили юридическую фирму, которую порекомендовал Сбоев, и подписали брачный контракт, а потом поехали в ЗАГС. И хотя Полина была против, Вениамин всё же купил цветы и кольца. В конце концов, Полине пришлось признать его правоту, во всяком случае, в отношении колец, ведь для окружающих должно быть очевидно, что она - замужняя дама. То есть, не только с животом, который вскоре начал постепенно увеличиваться, но и с обручальным кольцом.

К своим обещаниям и Полина, и Вениамин относились ответственно: Вениамин уже успел дважды появиться с Полиной на нужных мероприятиях, и вёл себя безупречно. Возможно, у особо любопытных коллег и подчинённых Полины её выбор и вызвал вопросы, однако сомнений в том, что Полина и Вениамин - настоящие супруги, не возникло ни к кого.

Вениамин, как и обещал, держал свой брак в строжайшей тайне. А поскольку жили супруги Епифановы по отдельности, приехавшие как-то в гости к Вениамину Даниил и Катя даже не заподозрили ничего. Данька, оглядев холостяцкую квартиру друга, вздохнул:

- А я ведь чуть не поспорил как-то, что тебя захомутают раньше, чем мы с Катей поженимся. Хорошо, что не поспорил.

Вениамин лишь усмехнулся. Ему не нужно было никому ничего доказывать. Характер у Вениамина был абсолютно не спортивный, и никогда не появлялось потребности вступать в состязание. Однако вот они все удивятся, когда узнают, что первого внука или внучку подарит родителям именно он!

Полина тоже сдержала обещание: после каждой встречи с Виолеттой Юрьевной отправляла Вениамину в мессенджере подробный отчёт. Теперь Полине не нужно было стесняться и скрываться, потому в женскую консультацию её возил Георгий Анатольевич.

Однако на первый скрининг Полину повёз Вениамин, и пол ребёнка они узнали почти одновременно. Как только Полина вышла из кабинета, она сразу сказала Вениамину, который ждал в коридоре:

- Мальчик.

Беременность Полины протекала спокойно, не было ни токсикоза, ни резких перепадов настроения. Сама будущая мать относилась ко всему крайне ответственно и очень скрупулёзно выполняла все рекомендации врача.

После скрининга Вениамин привёз Полину к её дому и впервые проводил до квартиры.

- Тесновато, хоть и уютно, - констатировал Вениамин, оглядевшись.

- Это жильё мне предоставил банк. Однако с ребёнком здесь жить не представляется возможным. Я имею возможность взять кредит на льготных условиях, очень выгодных, но пока не могу подобрать то, что подошло бы мне и по деньгам, и по площади, и по расположению. Либо выходит не по деньгам, либо слишком тесно, либо слишком далеко.

- А как тебе моя квартира? Та, которую я арендую? - задумчиво спросил Вениамин.

Они уже давно перешли на "ты", чтобы не запутаться, когда появляются в обществе.

- Хорошая, - кивнула Полина. - Но где ж такую найти?

- Ничего и искать не надо. Если у тебя есть возможность оформить выгодный ипотечный кредит, хозяин квартиры сразу прилетит и с радостью продаст её. Я сам собирался купить эту квартиру, коплю деньги на первый взнос, а хозяин меня ждёт уже довольно долго.

- Ну так и покупай ты, Вениамин. Как я могу лишить тебя такой возможности приобрести собственное жильё в столице?

- Найду другое, ничего страшного. Главное, чтобы вам с сыном было удобно и комфортно. Я считаю, нужно поступить именно так, как я решил. Подумай о ребёнке.

- Я не знаю, Вениамин...

Полина металась: предложение было очень заманчивым. А Вениамин уже достал телефон и звонил хозяину квартиры.

К июню, к тому времени, когда Вениамин уехал в отпуск на два месяца, все документы на квартиру были уже оформлены. Вениамин успел сделать косметический ремонт прежде, чем они со Сбоевым помогли Полине переехать в новое жильё. Сам Вениамин новую квартиру или комнату ещё не арендовал, смысла не было перед отъездом, и вещи его остались пока в квартире, принадлежавшей Полине. Вениамин и Полина даже жили под одной крышей в течение нескольких дней. Съездили вместе на второй скрининг и договорились о том, что всё вещи для сына купят, когда Вениамин вернётся. Он планировал вернуться в середине августа, когда до родов останется ещё целый месяц.

Полина клятвенно пообещала, что будет постоянно на связи с Вениамином, а если ей что-то не понравится в её состоянии, хоть чуть-чуть, она сразу вызовет скорую, позвонит Сбоеву и поставит в известность Вениамина.

Глава одиннадцатая
Вениамин мог вернуться двадцатого августа, но не выдержал, приехал раньше почти на неделю, практически сразу после того, как они закончили реставрацию в соборе.

Вообще, работы там был ещё непочатый край, но с оставшимися фрагментами могли справиться местные реставраторы. Помощь Вениамина была особо нужна на одном конкретном фрагменте.

Вениамин ехал из аэропорта и думал о том, куда, собственно, он так спешит? Ведь когда он доберётся, ему нужно будет срочно искать съёмное жильё, собирать вещи и переезжать. Квартира теперь принадлежит Полине, а он не может до бесконечности пользоваться добротой и гостеприимством хозяйки.

Сначала у Вениамина была шальная мысль вернуться сюрпризом, без предупреждения, но потом он подумал о том, что Полину не следует сейчас волновать, даже по мелочам, и сообщил ей о своём приезде.

Было около пяти часов пополудни, когда Вениамин вошёл в подъезд дома. Он вышел из такси раньше, на бульваре, и заскочил в супермаркет за продуктами. Успеет ещё приготовить ужин к возвращению Полины, всё равно она появится только в девятом часу.

В период беременности Полина стала менее взыскательной к еде, отказалась от диеты. Конечно, жирную пищу она по-прежнему не ела, как и хлеб, но больше, к счастью, ни от чего из того, что ей можно было есть, не отказывалась. Особенно налегала на супы, и Вениамин решил сварить щи.

Однако, когда он вошёл в квартиру, сразу почувствовал аппетитные запахи, а в прихожей появилась Полина. Она была в широком цветастом платье и смешных тапочках в виде медвежат. Длинные светлые волосы убраны в "хвост". Черты лица едва уловимо изменились, а ещё на лице появились веснушки, которых раньше не было.

Вениамин очаровано смотрел на увеличившийся живот Полины и ничего не мог с собой поделать: в горле застрял комок, а сердца вообще не было слышно, будто оно исчезло. Внутри всё замерло.

- Привет, Веня, - улыбнулась Полина. Она впервые назвала его так. - Ну как мы тебе?

Полина указала на живот.

- Подросли, - Вениамин, наконец, нашёл в себе силы заговорить и даже улыбнулся. - Молодцы. Прекрасно выглядите.

- Что стои;шь в дверях? Проходи, есть будем. Я тебя ждала, тоже не ела.

- А ты почему не на работе? - глупо спросил Вениамин, когда мыл руки. - Неужели всё-таки вышла в декрет?

- Нет, не вышла. Но поскольку я уже на больничном, могу позволить себе не торчать на работе допоздна. Ты же предупредил, что приедешь, вот я и вернулась раньше.

Полина зашла следом за Вениамином и подала ему полотенце. Он всё никак не мог понять, что с ней. Какая-то она совсем другая. Неужели беременность так на неё влияет?

- А почему ты на больничном? - испугался Вениамин. - Ты же говорила после третьего скрининга, что всё нормально? И почему не сообщила мне о том, что ты на больничном?

- Веня, иди уже за стол, и успокойся. Со мной всё в порядке. Здорова, как лошадь. Семьдесят дней до предполагаемого срока родов и семьдесят дней после - это всегда больничный лист. По закону.

- Прости, я совсем забыл. Точно. Мой младший брат родился, когда мне было почти пятнадцать лет, и я, вроде, помнил об этом больничном, папа с мамой обсуждали. Так может, воспользуешься этим больничным? Тебе ведь, наверно, уже тяжело работать?

- Непременно воспользуюсь. Той частью больничного, которая будет после родов, - Полина поставила перед Вениамином тарелку с рисом и курицей, достала из холодильника салат . - А сейчас я прекрасно чувствую себя, и мне даже легче, когда я среди людей. Как только я засяду дома, так сразу начну прислушиваться к себе, накручивать себя и паниковать из-за каждой мелочи.

- Хорошо, - кивнул Вениамин. - Если ты себя лучше чувствуешь, находясь в привычном ритме, пусть будет по-твоему. Как малыш? Толкается?

- Вовсю! Особенно, если я прилягу, сразу веселуха начинается, футбол, - рассмеялась Полина.

Пока они ели, Вениамин почти беспрестанно задавал вопросы о самочувствии Полины и о том, как ведёт себя их сын. Потом Полина рассказала о том, что следствие по делу Мальцева, Борисова и Вестникова продолжается, потому что на них нашли ещё что-то. Судя по всему, троица должна получить по полной.

А когда они пили чай, Полина спросила вдруг:

- Веня... А у вас большая семья?

- Большая, - улыбнулся Вениамин. - Мама, папа, сестра и брат. Я старший сын, Катька младше меня на пять лет, а Ванька - почти на пятнадцать. Есть ещё бабушка и дедушка в деревне, родители мамы. У мамы есть брат, у него семья. А ещё сеструха моя замуж вышла почти год назад, прошлой осенью. Они с мужем в Питере живут.

- Надо же! Я тоже начинала работать в Питере. Университет там окончила и работала в течение нескольких лет. В Москве я работаю с прошлого сентября, с тех пор, как меня повысили.

- То есть, ты родом из Питера?

- Нет, я приехала из глубокой провинции. Я очень хотела поступить в вуз в Москве или в Питере, на бюджет, и приложила к этому все усилия. У меня получилось.

- А у тебя большая семья, Полина?

- У меня никого нет, Веня, я, вроде, говорила.

- Как? Совсем никого? Так ты что же... Ты совсем одна?

- Теоретически, у меня есть мать, отчим и младший брат. Брат ещё школьник, хоть и постарше твоего брата.

- А почему ты не поддерживаешь с ними связь? Ты никогда ничего о них не говорила.

- Я считаю, что у меня никого нет, потому и не поддерживаю связь. Потому и не понимаю людей, у которых настолько близкие и доверительные отношения с родителями. Не завидую, нет. Давно не завидую, с детства. Мне давным давно не нужны эти отношения. Одной гораздо лучше: ни от кого ничего не ждёшь, никто тебя не может разочаровать или обидеть. Никому ты не мешаешь, ни у кого не вызываешь чувство досады или раздражения.

Полина не понимала, что с ней происходит. Никогда и ни с кем она не говорила на эту тему, даже с Даней. Даже с Вячеславом Кондратьевичем. А сейчас у неё появилась непреодолимая потребность выговориться, снять с души этот груз, очиститься. Видимо, дело в беременности. Не хочется подходить к новому рубежу и новому статусу, не смыв грязь прошлого, и с обидами в душе;.

- Тебя что, обижали родители? Били? - Вениамин побледнел, его и без того большие глаза стали ещё больше, а руки, лежащие на столе, непроизвольно сжались в кулаки.

- Долгая история. Долгая и очень неприятная, Веня.

- Если ты меня ещё не выгоняешь, то я вполне могу посидеть и послушать, - упрямо сказал Вениамин.

А Полине именно это и было нужно.

- Моя мама и мой отчим знакомы друг с другом с детства, и начали встречаться класса с восьмого. После окончания восьмилетки отчим окончил училище и ушёл в армию. Мама окончила десятилетку и поступила в техникум, на бухгалтерский учёт. Отчим служил во флоте, три года, и мама его не дождалась. Вышла замуж за моего отца, который, к тому же, тоже был одноклассником мамы и отчима. Он вернулся из армии на год раньше, чем отчим, и у них с мамой начался роман. Насколько я поняла, отца моего мама очень любила, и он был с детства в неё влюблён. Это всё мне потом рассказала моя бабушка, папина мама. Её уже нет в живых, не стало, когда я училась в университете. Отчим после демобилизации не стал возвращаться в наш город, остался на юге. Вроде, жил с кем-то там, но детей у него не было. А когда мне было пять лет, мой отец трагически погиб. Он на заводе работал, и там произошёл несчастный случай. Погибли три человека, один из них - мой папа. Я его почти не помню, очень смутно помню. Видела фотографии. Я очень похожа на него. Через год после того, как отца не стало, отчим вернулся в наш город и начал ухаживать за мамой. Вскоре они поженились. Сначала я даже рада была: мама опять стала весёлой и красивой, а не молчаливой и вечно уставшей. Мама взяла фамилию отчима, а я осталась на фамилии отца, потому что на меня платили пенсию по потере кормильца. Отчим не поднимал на меня руку, но всегда был мной недоволен, придирался. Я чувствовала: ему очень хочется, чтобы меня вообще не было. Сначала я думала, что дело во мне, в том, какая я непутёвая. А потом, позже, я стала понимать: моя вина лишь в том, что я дочь своего отца и слишком напоминаю его. Отчим даже после смерти отца ненавидел его и всё, что с ним связано. В первую очередь, конечно, меня. Мама полностью попала под влияние отчима. У нас не было дома фотографий папы, и мы никогда о нём не вспоминали. К бабушке со стороны отца меня не отпускали. А мама никогда не вставала на мою сторону: я была виновата всегда и во всём. Особенно невыносимо стало после того, как на свет появился мой брат. Тем более, я тогда уже находилась в сложном подростковом возрасте и перестала молча сносить несправедливые обиды. Однажды, когда мамы не было дома, отчим так выбесил меня, что я ему всё высказала, все обиды, которые замалчивала. И до кучи назвала трусом, потому что только трус может отыгрываться на ребёнке соперника. Этого он не вынес, взял меня за шиворот, выставил на балкон и закрыл там. Я была босиком и в домашней одежде, а на улице - ноябрь. Телефон мой остался в комнате, и я не могла никому позвонить. И на помощь некого было позвать, как назло. Пятнадцать минут я там стояла, потом он запустил меня обратно, опомнился, видимо. Я сразу собралась и ушла к бабушке, той самой, матери моего отца, и домой больше не вернулась, хоть мать и приходила, уговаривала меня. А через два дня у меня начались проблемы с почками, застудилась. Температура под сорок поднялась, меня в больницу забрали. Мать приходила, на колени вставала, чтобы я не рассказывала никому правду о болезни. Я пообещала, что не расскажу, если они все оставят в покое меня и бабушку. И бабушку уговорила не рассказывать. Даже тёте, сестре отца, мы не рассказали. Вот и всё. Я окончила школу, училась на одни пятёрки. Успешно сдала экзамены и поступила в университет в Питере. С бабушкой осталась тётя, но после смерти бабушки тётя с семьёй переехали в ближнее зарубежье, и мы мало общаемся, по праздникам только.

Лицо Вениамина, казалось, окаменело.

- Даже не знаю, что сказать, Полина. Это ужасно. Так не должно быть. Почему так?!

- Слава Богу, теперь всё нормально. В итоге, хороших людей на моём жизненном пути встречается гораздо больше. Ты, Вячеслав Кондратьевич... Был ещё один очень хороший человек. Мы жили вместе почти год, когда я работала в Питере. Но я не смогла понять его, проявила подлость и малодушие, потому потеряла. И всё получилось как раз из-за того, что я не понимаю привязанности к родительской семье и из-за моего стремления понимать решения за других. Я давила на Даню, хотела, чтобы он, как и я, штурмовал карьерную лестницу. Он работал, очень много. И до сих пор работает там же: возглавляет службу информационной безопасности в одном из питерских филиалов банка. Но мне казалось, что этого недостаточно. Что Даня не использует весь свой потенциал. А потом, вместо того, чтобы участвовать в конкурсе на замещение вакантной должности руководителя аналитического отдела, Даня улетел в родной город. У его отца произошёл инсульт, однако обошлось, опасность миновала. Я думала, что Даня вернётся на конкурс, а он остался у родителей до того момента, пока отца не выписали из стационара домой. Я была уверена, что Даня просто струсил, спасовал перед конкурсом, разобиделась и ушла от Дани. К человеку, который занял должность руководителя аналитического отдела. Вот так я предала любимого человека и наказала сама себя. Потом уже поняла, как я ошиблась. Поняла чувства Дани. Спустя год, когда меня повысили и перевели сюда, в Москву, я пыталась вернуть Даню, хоть и знала, что он уже живёт с другой девушкой и собирается на ней жениться. Даже работу тут для него нашла и купила ему билет на самолёт. Но Даня, конечно, не простил, об этом и речи не было. Теперь он уже почти год, как женат.

- Какая-то очень знакомая история, Полина, - Вениамин сдвинул брови. - Даня, служба информационной безопасности, отец, инсульт, Питер... Полина. Точно, Полина.

Вениамин удивлённо смотрел на Полину.

- Мне, конечно, даже сложно представить, что это может оказаться правдой, но скажи, фамилия того Дани, случайно, не Рубцов?

- Рубцов, - кивнула Полина.

Теперь настала её очередь удивляться. Особенно, когда Вениамин взял со стола телефон и, открыв галерею, показал Полине одну из фотографий, сделанных на свадьбе Даньки и Кати.

- Это Даня, - подтвердила Полина, проглотив комок в горле. - Откуда у тебя его фотография?

- Ну и ну, - Вениамин растерянно запустил пальцы в свою шевелюру. - Мы с Данькой - друзья детства. А его жена - моя родная сестра Катька.

Глава двенадцатая
- Как это? - нерешительно улыбнулась Полина. - Как вы можете быть друзьями детства, ведь вы выросли в разных городах?

- Семья Даньки сначала жила в нашем городе, и мы с Данькой в течение нескольких лет учились в одном классе. А потом Рубцовы переехали в областной центр, следом за семьёй старшей сестры Даниила, Лены.

- Вот как, - вздохнула Полина грустно. - Мир тесен. Вот почему у вас с Даней есть в характере что-то общее, ведь чаще всего подобное притягивается к подобному. За редким исключением.

- Данька - он классный! Он настоящий друг, лучший в мире! Мне до него очень далеко.

- Уверена, что и ты лучший в мире друг, Веня, - убеждённо сказала Полина.

- Надеюсь, но так получилось, что Данька всегда приходит мне на помощь.

Вениамин рассказал Полине о драке с Пашкой Тетериным и его прихвостнями у оврага, о том, как Данька лишился телефона, и о том, как отец Вениамина и зять Даньки Дима приходили в школу. Потом рассказал о том, как прошлым летом Данька и Дима спасли всю семью Епифановых от преступников.

Полина слушала очень внимательно, однако лицо её всё сильнее мрачнело.

Вениамин закончил рассказ, а Полина так и сидела молча, опустив глаза.

- Полина, - Вениамин заглянул в её лицо. - Что-то случилось? Ты хорошо себя чувствуешь? Может, устала? Прилечь хочешь?

- Нет, не хочу, - Полина подняла глаза, пристально глядя на Вениамина. - Всё хорошо. Веня, скажи, ты теперь возненавидишь меня? Или станешь презирать, что ещё хуже.

Вениамин как раз решил отпить из кружки остывший чай и едва не поперхнулся.

- С какого перепугу, Полина? Что ты такое говоришь?

- Но ведь я предала твоего лучшего друга. И вообще, поступила отвратительно.

- То, что было у вас с Даней, не имеет никакого отношения ко мне. Вы расстались, и каждый пошёл своей дорогой. Ты извлекла урок из ситуации. У Даньки всё просто прекрасно, он любит и люби;м. Сама подумай, останься вы вместе, он бы никогда не женился на Катьке, и она до сих пор выносила бы мозг мне, а не ему. Так что, по идее, я должен быть тебе благодарен. Шучу, конечно, прости за неудачный юмор, Полина! Катя с детства была влюблена в Даньку, а когда они встретились, будучи взрослыми, её чувство вернулось уже в другом виде.

- А то, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к Дане и к твоей сестре, правда же, Веня? - с облегчением спросила Полина.

- Абсолютно верно, Полина. Потому, пожалуйста, выкинь из головы плохие мысли, старайся быть на позитиве. Да, Даниил - мой самый лучший друг. Но ты - мать моего ребёнка.

Единственный вопрос, который любопытный Вениамин не готов был задать Полине: любит ли она до сих пор Даньку. Не готов был, и не стал задавать.

- Спасибо, Веня! Не говори пока ничего обо мне твоим близким, хорошо?

- Мы же договорились. Я расскажу о сыне, когда он родится, а подробности о тебе рассказывать пока не буду.

- Спасибо. Я хотела попросить тебя ещё кое о чём, Веня.

- Попроси, - Вениамин с нежностью смотрел на растерянную и смущённую Полину.

- Как я уже говорила, спокойнее чувствую себя среди людей. Понимаешь, Веня, у меня появился страх. Роды теперь могут начаться в любой момент, и я очень боюсь, что они начнутся, когда я буду одна. Боюсь сделать что-нибудь не так, не заметить что-то, упустить время...

- Полина, почему ты не рассказала мне раньше о том, что боишься? - нахмурился Вениамин. - Мы же договаривались!

- Так ведь с ребёнком, слава Богу, всё хорошо, а зачем я должна была беспокоить тебя из-за своих личных страхов?

- Полина! - Вениамин укоризненно покачал головой.

- Но если ты готов помочь, то пожалуйста, не переезжай пока! Комнаты ведь две, и места нам хватит. Останься до родов, и потом, пока малыш будет совсем маленький. Я начала бояться одиночества, такого со мной очень давно не было. И я ни в чём не уверена, а неизвестность меня тоже пугает. Ты поможешь?

Поможет ли он? Вениамин не знал, как скрыть восторг и радость. Полина доверяет ему самое сокровенное и дорогое, - их ребёнка. И кажется, доверяет саму себя. Неужели мечты, которые он скрывал даже от самого себя, имеют хотя бы малюсенький шанс на осуществление?

- Конечно, я останусь, Полина! Главное, ты не бойся и не переживай. Всё будет хорошо. И ещё, Полина, я в период отпуска заработал приличную сумму. Давай погасим часть кредита? Должен же я что-то сделать для сына.

- Ты и так уступил квартиру, Веня. Ежемесячные платежи вполне адекватные, я справляюсь. Давай лучше я тебе пока подскажу, на какой вклад выгоднее всего положить твои деньги, они тебе ещё пригодятся.

- Тебе решать, конечно, но если передумаешь, сразу говори.

- Хорошо, Веня! И ещё раз спасибо тебе.

...Отпуск у Вениамина закончился, и он возобновил работу в музее, а по вечерам занимался оформлением детской, которую они с Полиной решили устроить в бывшей спальне Вениамина. Они купили кроватку и коляску, пеленальный столик, детский комод, комплект для выписки, вещи и гигиенические средства на первое время. Вениамин лично сопровождал Полину во время визитов к врачу.

В один из вечеров Вениамин, закрывшись в детской, открыл настежь окно и заканчивал рисунок на стене. В какой-то момент он почувствовал взгляд и обернулся. В дверях, привалившись плечом к косяку, стояла улыбающаяся Полина.

- Здесь краской пахнет, Поля, - Вениамин тоже улыбнулся.

- А мне нравится. И картина нравится. Ты настоящий художник, Веня! Я никогда ещё не видела своими глазами, как люди создают подобную красоту. Даже не верится, что это происходит наяву. Сказочно.

Вениамин спустился с табурета, на котором стоял, вытер руки и подошёл к Полине.

- Спасибо, - тихо сказал он.

- Хочешь проверить, как твой сын толкается? - спросила вдруг Полина. - Ты ведь должен будешь рассказать ему потом об этом.

Вениамин нерешительно смотрел на Полину, и она сама, взяв его ладонь, положила её на свой живот.

- Ого! - глаза Вениамина округлились.

- У нас сеанс футбола, папа, - смешным голосом сказала Полина.

- А тебе не больно?

- Нет, нисколько. Наоборот, так забавно!

Они немного постояли, молча. Полина продолжала удерживать ладонь Вениамина на животе.

- А почему мы до сих пор не придумали имя, Веня? - опять заговорила Полина.

- Я постоянно об этом думаю, - признался Вениамин. - Об имени.

- И что надумал?

- Мне кажется, сыну очень подходит имя Роман. Оно созвучно и с отчеством, и с фамилией.

- Епифанов Роман Вениаминович, - произнесла Полина, вслушиваясь в каждое слово. - Красиво. Мне нравится, Веня! Пусть так и будет.

...Епифанов Роман Вениаминович появился на свет пятнадцатого сентября. С утра Полина уехала в банк, но, почувствовав нечто необычное, вернулась домой, а по пути позвонила Вениамину, который тут же примчался. В полдень они вызвали скорую, которая увезла Полину в роддом. Вениамин сопровождал её. Полина вела себя спокойно, однако руку Вениамина не выпускала до тех пор, пока её саму не увели в предродовую.

А в шестнадцать тридцать Вениамину, который ждал в приёмном покое, сообщили, что у него родился сын. Рост пятьдесят один, вес три двести, - это Вениамин запомнил навсегда.

Глава тринадцатая
Как проходит первый месяц после рождения ребёнка, особенно, первенца? Этот месяц одновременно самый короткий и самый длинный в жизни и родителей, и малыша.

Счастливые родители абсолютно не принадлежат сами себе и не помнят себя (и не всегда от счастья), и в то же время, в памяти навечно остаётся едва ли не каждая секунда этого месяца.

Полина и Вениамин не стали исключением. Первый месяц жизни их сына настолько сплотил молодых родителей, что они и думать забыли о контракте и о фиктивности их брака.

Мысли их переместились совсем в другую плоскость и сосредоточились на привыкании к новому статусу. Очень помог, пусть и небольшой, но всё же опыт Вениамина - ведь ему когда-то приходилось помогать родителям после рождения Ивана.

К счастью, важной работы по реставрации пока не было, потому руководство музея пошло; навстречу молодому отцу, разрешив ему временно работать по свободному графику. Потому Вениамин наравне с Полиной погрузился в родительство, в круглосуточную суету около Ромки, в новый режим и в длительные прогулки с коляской при любой погоде.

Кроме того, Вениамин и Полина были почти круглосуточно на связи с Лидией Ивановной и Алексеем Викторовичем, родителями Вениамина, обращаясь к ним с каждым возникшим вопросом и при малейшем сомнении в чём-либо.

Алексей Викторович и Лидия Ивановна, которых Полине строго-настрого было велено называть "дядя Лёша" и "тётя Лида", безусловно, были очень удивлены столь кардинальным переменам в жизни сына, однако радость за Вениамина оказалась сильнее, чем все остальные чувства.

Обсудив новости между собой, Епифановы-старшие решили: если уж Вениамин принял решение не устраивать свадьбу и вообще никак не обнародовать свою женитьбу, значит, счёл нужным поступить именно так. А сыну они доверяли, следовательно, полностью приняли его позицию.

Конечно, Вениамин не посвящал их во все тонкости и подробности отношений с Полиной. Не говорил и о том, что Полина - бывшая девушка Даньки Рубцова. Для него самого это не имело почти никакого значения (почти - потому что он так и не решился спросить у Полины о её чувствах к Даньке).

Вениамин постоянно мониторил родительские сайты и форумы, читал и слушал статьи известных педиатров и засыпал вопросами патронажную медсестру, когда она приходила к ним в первый месяц после рождения Романа.

К великому счастью и облегчению обоих родителей, малыш родился здоровым и развивался хорошо. То есть, Виолетта Юрьевна оказалась права: препараты, которые вынужденно приняла Полина в достопамятный вечер, никак не отразились на здоровье Ромы.

Несмотря на то, что и Полина, и Вениамин были светловолосые, светлоглазые и белокожие, уже сейчас было понятно, что сын удался сразу во всех мужчин семьи Епифановых.

Когда Роману исполнился месяц, Вениамин, Полина и сам виновник торжества впервые вышли на видеосвязь с родителями Вениамина, чтобы те познакомились с внуком. Конечно же, не прошло и пяти минут после сеанса видеосвязи, как Вениамину позвонила Катька, которую уже давно распирало от любопытства, и потребовала "видеосвидания" с племянником.

Полина, по понятным причинам, в этом разговоре не участвовала, слушала со стороны, как Вениамин и Рома общаются с Даниилом и Катей.

Алексей Викторович и Лидия Ивановна собирались прилететь в Москву в Новогодние каникулы, однако оба загрипповали, и билеты пришлось вернуть, а визит - отложить на неопределённый срок.

Ещё до наступления Новогодних каникул в семье Вениамина и Полины произошло знаковое событие. Точнее, даже два. Во-первых, Полина, которая после окончания больничного листа отгуляла полагающийся ей отпуск, в середине декабря, когда Роме исполнилось три месяца, вышла на работу.

Молока у неё сразу было очень мало, и Романа быстро перевели на смеси. К тому же, Полина почти полностью оправилась после родов, и была полна сил и энергии.

Вениамин не противился стремлению Полины, напротив, поддерживал её во всём. А потом он сделал то, что окончательно и бесповоротно привязало Полину к нему, и прежде всего, именно эмоционально привязало.

Правда, Вениамин не ставил перед собой подобной цели; он действовал исключительно в интересах ребёнка и семьи в целом. Дело в том, что и Полина, и Вениамин не хотели доверять Рому няне, пусть хоть трижды надёжной и проверенной.

Полина лично проводила все собеседования с потенциальными нянями, и её не устроила ни одна. Отчаявшись, Полина уже решила, что не будет пока выходить на работу, и тогда Вениамин, видя её состояние, предложил нестандартный выход из ситуации: сказал, что в отпуск по уходу за ребёнком пойдёт он сам.

К счастью, законом это допускается, хоть и отцов, которые берут на себя смелость пойти в подобный отпуск, безусловно, подавляющее меньшинство.

- Веня, ты хорошо подумал? Ты ведь, наверно, понимаешь, что, несмотря на полную законность такого поступка, общество не всегда одобряет его? Не всегда к таким отцам относятся с пониманием, особенно, представители сильного пола.

- Полина, ты сама как относишься к тому, что я хочу выйти в подобный отпуск? Считаешь этот поступок немужественным?

- Я? Конечно, я в восторге, Вениамин, потому что ты - единственный в мире человек, которому я на сто процентов доверяю сына. Доверяю тебе Рому даже больше, чем себе. И для Ромы это самый лучший вариант. И я считаю твой поступок по-настоящему мужественным. Не потому, что мне это удобно, а потому что искренне считаю: так поступить может только очень мужественный человек. Но это я...

- Это всё, что мне нужно знать, Полина, и всё, что имеет для меня значение. А общественное мнение - это мнение людей, которых никто не спрашивал.

- То есть, ты принял решение? Потом не пожалеешь и не станешь меня упрекать в том, что я помешала твоей самореализации?

- Если ты согласна на такой выход из ситуации, то да, я принял решение. С самореализацией проблем не будет. Тем более, я по-прежнему смогу работать удалённо и сотрудничать с издательством. А ещё по закону мне полагаются выплаты. Так что всё в полном порядке, со всех сторон.

Первое время после выхода на работу Полина, возвращаясь по вечерам домой, подспудно готовилась к тому, что услышит от Вениамина упрёки или жалобы. Однако день пролетал за днём, и Полина видела, что Вениамин прекрасно справляется с взятой на себя миссией.

Сама Полина теперь почти никогда не задерживалась на работе допоздна, спешила домой к своим мужчинам. О том, что Вениамин должен покинуть квартиру и куда-то переехать, Полина старалась даже не думать и очень надеялась, что сам Вениамин ничего подобного не замышляет.

А Вениамин неистово мечтал о том, чтобы Полина позволила ему и дальше постоянно оставаться рядом не только с сыном, но и с ней самой, хотя бы, пока Рома ещё маленький. Конечно, что уж скрывать, мечтал Вениамин о гораздо бо;льшем, но постоянно держал себя в руках, и не давал чувствам и эмоциям выходить из-под контроля.

Однажды, в середине января, Полина приехала домой позже обычного и по царящей в квартире тишине поняла, что её мужчины уснули. Причём, оба. Роман сладко спал в своей кроватке, а Вениамин, не менее сладко, - рядом с кроваткой сына, на диване. Вениамин делил комнату с сыном, а Полина жила во второй комнате, там, где был кухонный уголок.

Полина в течение нескольких минут смотрела на Рому и Вениамина, таких родных и таких похожих друг на друга, а потом вдруг поняла, насколько она счастлива. По-настоящему, по-женски счастлива. Счастлива так, что ей и желать в этой жизни больше нечего, и не надо больше ничего, только бы эти двое мужчин всегда были рядом с ней. Хотя... От такого мужчины, как Вениамин, она, кажется, готова родить ещё одного ребёнка. Дочку, например. Да можно и ещё одного сына, это не принципиально. Главное, чтобы отцом был Веня.

Внезапно Полина, разомлевшая было от нахлынувшего счастья, замерла. Она вспомнила вдруг, что они с Веней поженились по договору, и срок этого договора истечёт через несколько дней.

Полина быстро приняла душ, надела домашний халатик, пошла в свою комнату и плотно закрыла за собой двери. Достав из шкафа с документами два экземпляра договора (свой и Вениамина), она, не долго думая, открыла настежь окно, взяла керамическую миску, положила туда смятые листы и подожгла их.

Через несколько минут, когда бывший договор почти полностью превратился в пепел, двери распахнулись, и в комнату ворвался испуганный Вениамин. Он был бледный, лохматый и с каплями воды на лице.

- Ты почему такой мокрый? - улыбнулась Полина.

- Проснулся, пошёл чистить зубы и умываться, и тут почувствовал запах гари, - перевёл дыхание Вениамин. - Испугался. А что ты делаешь? Зачем бумагу жжёшь?

- Я сожгла твой и свой экземпляры брачного договора, - спокойно сообщила Полина.

- Так ведь всё равно у нотариуса остался третий экземпляр, - растерянно ответил Вениамин.

- Предлагаешь мне поджечь нотариальную контору? - Полина встала и подошла вплотную к Вениамину. - Нет, на такое я не подпишусь. Придётся придумать какой-то законный способ уничтожения третьего экземпляра договора.

Глядя в большие серо-зелёные глаза Вениамина, Полина сняла заколку с волос, встряхнула головой и начала снимать с Вениамина футболку. Он хотел спросить у Полины, что, собственно, она задумала, но вместо этого почему-то начал целовать её и быстро снимать с неё короткий домашний халат.

Глава четырнадцатая
- Полина, мы опять не защищались, - Вениамин, улыбаясь, погладил по голове прильнувшую к нему жену.

- Надо кровать новую купить, как-то здесь тесновато, - пробормотала Полина. - Холостяцкое какое-то ложе, не годится.

- Ты слышишь? - Вениамин коснулся губами её виска.

- Я в курсе, Веня. Как-то накрыло, и было совсем не до того. Переживаешь о том, что мы с тобой, возможно, опять были результативны?

- Я переживаю? Нет. Какая мне разница, с одним в декрете сидеть, или сразу с двумя? Наоборот, даже лучше, кучкой вырастут.

- Ну вот и ладненько, - Полина погладила Вениамина по плечу. - Ещё одного ребёнка родим, а потом уже будем вести себя более осторожно.

- Надо же, как всё изменилось. Год назад ты вообще не хотела рожать детей, и вот уже готова за вторым пойти.

- Я почему раньше злая была? Потому что у меня мужа такого, как ты, не было. А теперь есть.

Полина приподнялась на локте, глядя на Вениамина.

- До сих пор не могу поверить в то, что тебе понравился такой парень, как я, - признался он.

- Ещё что скажешь? - Полина сдвинула брови. - Это мне несказанно повезло, что я встретила тебя. Мне кажется, я влюбилась в тебя в тот момент, когда ты сразу согласился жениться на мне, потому что ребёнок должен воспитываться в полной семье.

- Я согласился не только поэтому, но и потому, что влюбился в тебя ещё раньше. Хотя, конечно, в основном, из-за ребёнка. Представил, что после моего отказа ты найдёшь другого кандидата в мужья, и резко согласился.

- С меня бы сталось, - вздохнула Полина. - Какое счастье, что из нас двоих ты оказался мудрее. Я тогда была в ужасной панике и в растерянности. Прости меня. Хорошо, что ты согласился. Прошедший год стал самым счастливым для меня. Только больше я тебя одного в отпуск не отпущу.

- Неужели скучала?

- Тебя целых два месяца рядом не было! Конечно, скучала.

- Понял. Больше подобное не повторится, обещаю. В отпуск только вместе.

- Так-то лучше.

Вениамин прислушался, а потом начал выбираться из кровати:

- Ромка проснулся.

- Лежи, отдыхай, я сама.

Полина накинула халат и пошла к сыну. Вернулась почти через час, когда Рома опять уснул. Вениамин не спал; сел в кровати и протянул руки к Полине.

- Вдруг с первого раза не получилось насчёт второго декрета , - прошептал он, прижимая Полину к себе.

...- Веня, у нас скоро годовщина.

- Ага, я помню. Хочешь отметить?

- Хочу, но не годовщину отметить, а свадьбу хочу. С торжественной регистрацией, с платьем, с гостями, с банкетом в ресторане. Я ведь девочка, а все девочки хотят настоящую свадьбу. Или почти все. Но я точно хочу.

- Без проблем. Когда организуем? Мы ведь можем в любой момент.

- Так, сейчас я сориентируюсь, что там у меня по работе, - Полина серьёзно сдвинула брови.

- Ежедневник принести? - поддразнил её Вениамин.

- Ежедневник у меня в голове.

- И что там написано?

- Что в начале февраля у меня будет время для свадьбы.

- Отлично. Как раз успею всех своих предупредить. А ты кого пригласишь, Полина?

- Сбоева с супругой, больше никого.

- Полина, - помолчав, серьёзно заговорил Вениамин. - Ты ведь понимаешь, что я должен предупредить Даньку. По поводу тебя. Не думаю, что сюрприз - хорошая идея в данном случае.

- Рано или поздно придётся встретиться, раз уж мы породнились, - вздохнула Полина. - Предупреди.

- Хорошо. Как только ты определишься с датой свадьбы, я позвоню ему и всё скажу. А по поводу Катьки пусть сам решает, говорить ей или нет. Он её муж, ему лучше знать, как поступить.

Вениамин позвонил другу через два дня, с утра. Рассказал почти всё, зная о том, что нюансы Даниил не раскроет никому, даже Катьке.

Был выходной, и Катя ещё спала. Даниил закрылся в кухне. Сам он новость воспринял спокойно, хоть и был удивлён.

- Я думал, безопасники в столице работают лучше, чем мы! Как они столько всего проморгали? А если бы не случайность, что тогда? Как бы я к Полине ни относился, такого она точно не заслужила!

- Данька, это между нами! Даже Юре не говори. Даже Диме.

- Мог и не предупреждать. За кого ты меня принимаешь?

- В данном случае - за бывшего моей жены, прости уж.

- Ничего страшного, Венька, наша дружба и это испытание выдержит.

- Я тоже в этом уверен. А с Катькой как быть? Расскажешь ей о том, что моя жена - это и есть та самая Полина? Помнишь, как сеструха моя тебя чуть ли не за грудки трясла в кафе, выпытывая у тебя информацию?

- Лично для меня то, что Полина - твоя жена, вообще ничего не меняет. Но тайн у нас с Катей друг от друга нет. Мне бы, например, очень не хотелось, чтобы Катя что-то утаила от меня, даже по мелочи, не говоря уж о важном. А значит, и я расскажу, о самом факте, разумеется, без подробностей.

Через пару часов когда Вениамин, Полина и Рома уже вышли на прогулку, Вениамину позвонила Катя. Теперь она сидела, закрывшись в кухне, а Даниил работал за компьютером в комнате.

Катя, по своему обыкновению, начала с главного:

- Венька, ты очень обидишься, если нас не будет на свадьбе? - спросила она сразу после приветствия.

- На обиженных воду возят, Катюха. Не думаешь же ты, что я буду вас принуждать? Только что потом? С племянником общаться тоже не будешь? Я же не прошу тебя подружиться с моей женой. Однако на значимых событиях нам всё равно придётся встречаться. На праздниках у родителей, например. Или ты всех собираешься ставить перед выбором? Детский сад какой-то, Кать!

Катя молчала. Конечно, Вениамин прекрасно понимал её чувства, но с другой стороны были его чувства и чувства Полины, его любимой жены.

- Ладно, Кать, я на улице с коляской стою, жду Полину, и она вот-вот выйдет из магазина. Договорились, не приедете, так не приедете. Передавай привет Даньке.

- Венька, ну как тебя угораздило? - не выдержала Катя. - Неужели во всей Москве не нашлось другой девушки? Ведь она же...

- Катюха, - невозмутимо оборвал её Вениамин. - Если мы с тобой планируем в дальнейшем общаться, тебе придётся научиться реагировать хотя бы нейтрально на мою жену и мать моего ребёнка. Я никому не позволю оскорблять Полину, даже тебе.

- И что теперь, у меня права голоса нет? Ведь дело касается не только моего родного брата, но и моего мужа! А твоя Полина, между прочим, пыталась его отнять у меня, уже когда мы жили с ним вместе. Ты в курсе?

- Да, я в курсе. Полина мне всё рассказала. Она уже давно поняла, что была не права. Полина - очень умная и тонкая женщина. А от ошибок никто не застрахован, и у каждой ошибки есть истоки.

- Я рада, конечно, что у вас с ней нет секретов друг от друга, но...

- Кстати, да, мы ведь говорили с Данькой. И знаешь, Катюха, что он мне сказал?

- Что? - немного помолчав, спросила Катя.

- Возможно, ты, сестрёнка, не в курсе, но Данька давно женат и очень счастлив в браке. Утверждает, что жена у него - идеальная, лучшая в мире, самая умная и понимающая, залечила все его раны, и он давно вычеркнул прошлое из своей жизни.

- Ну-ну, - проворчала Катя.

- Подумай ещё сестрёнка, хорошо? Мне не хочется, чтобы наша с Полиной свадьба внесла какой-то дискомфорт в ваши с Данькой отношения. Потому решайте сами. Точнее, решать, как я понял, будешь ты. А Данька примет любое твоё решение.

Вениамин почувствовал, как его обвили руки Полины. Он даже не услышал, как она подошла, так увлёкся разговором. Он на секунду выпустил ручку коляски и погладил Полину по руке.

- Не приедут? - стараясь, чтобы её голос звучал непринуждённо, спросила Полина и поцеловала Вениамина в щёку, когда он нажал отбой.

Вениамин убрал в карман телефон и обнял Полину освободившейся рукой.

- Веня, спасибо тебе. Я слышала всё, что ты обо мне сказал. Я тебя никогда не подведу, Веня, ты не пожалеешь о том, что женился на мне. Ты и Ромка - вы самые мои родные, больше у меня никого нет, и не надо.

- Как это никого не надо? - Вениамин поцеловал Полину в нос. - А кто мне обещал дочку? Или ещё одного сына?

Полина с облегчением рассмеялась и перевела дыхание. Всё нормально, всё хорошо. Ничто и никто не сможет вбить клин между ней и её мужем. Она, Полина, не допустит ничего подобного. Костьми ляжет. Пусть там Катерина борется за своего мужа, а она будет бороться за своего.

- Знаешь, - задумчиво сказал Вениамин. - Я думаю, они всё же приедут. Катя перебесится, подумает и всё поймёт.

Глава пятнадцатая
Даниил не зря несколько лет работал на своём месте: ему удалось таким образом подслушать, как жена говорила по телефону, что она ничего не заметила. Слышал он и то, как Катя тихо плачет, изо всех сил скрывая это от него, когда она готовила обед.

Даниил сидел за компьютером, вперив в монитор невидящий взгляд, и мрачно размышлял о том, что он сделал не так, где допустил оплошность. Почему его любимая и любящая жена не уверена в нём? Как такое вообще возможно?

Как следует обдумав всё, Даниил пришёл к выводу, что дело тут вовсе не в неуверенности. Нет, не может Катя в нём сомневаться! Скорее всего, в её отношении к Полине переплелись возмущение тем, как Полина поступила когда-то с Даниилом, и волнение за брата.

Если человек однажды предал одного из твоих близких, вряд ли ты обрадуешься, когда этот же человек окажется рядом с другим твоим близким.

Конечно, Даниилу очень хотелось присутствовать на долгожданной свадьбе Веньки и воочию убедиться в том, что друга окольцевали. Но ради Кати он готов был отказался от посещения даже такого знакового мероприятия. Однако, при любом раскладе, жену всё равно нужно как-то отвлечь, направить её неуёмную энергию в другое русло.

Потому, когда они пили чай после обеда, Даниил по привычке усадил свою миниатюрную жену к себе на колени и прижался лицом к её тёмным гладким волосам. Катя отчаянно пыталась скрыть следы слёз на лице, но всё равно была бледнее обычного. Даниилу вдруг стало очень её жаль.

- Катюша, я тут знаешь, о чём подумал?

- О чём? - Катя обняла его за шею и близко посмотрела в его глаза.

- Ты ведь уже вышла на диплом и к лету "отстреляешься"?

- Да, - Катя ещё не понимала, куда он клонит.

- А почему это у Веньки уже есть сын, а у нас до сих пор нет? Непорядок.

- Так ты же сам строго-настрого сказал, что сначала я должна закончить учёбу, а уже потом думать о детях, - огромные глаза Кати радостно вспыхнули.

- Так ты ведь учёбу уже практически закончила? - Даниил придал своему голосу и взгляду максимальную загадочность, на которую был способен.

- Данечка! - радостно заверещала Катя, едва не оглушив мужа, и крепко обняла его за шею.

- Ох, - нарочно прохрипел Даниил. - Я тебе ещё пригожусь, погоди, не души в объятиях так сразу! Давай лучше приступим к делу, не откладывая в долгий ящик.

- Мы же гулять собирались.

- Вечером погуляем, - прошептал Даниил. - В кино сходим.

- А посуда?

- Я потом сам вымою. И вообще, раз уж семья будет увеличиваться, пора посудомоечную машину покупать.

- Ого! - пробормотала Катя.

Даниил, не отпуская жену, встал и пошёл в спальню. Катя покрывала быстрыми поцелуями его лицо. Он успел подумать о том, что, кажется, у него всё получилось.

...Конечно, Катя не стала давать согласие на поездку в тот же день, вот так вот сразу, - выдержала двое суток. Но на свадьбу Вениамина и Полины Рубцовы всё же поехали.

Родители Вениамина и его младший брат Иван прилетели заранее, за несколько дней до торжества, и решено было приурочить к их визиту крестины.

Изначально планировалось, что крёстным Романа станет Вячеслав Кондратьевич. И Полина, и Вениамин единодушно считали, что Сбоев имеет непосредственное отношение к появлению их счастливой семьи.

Однако, когда приехали родные Вениамина, в план были внесены коррективы. Иван так мечтал стать крёстным своего первого племянника, что Сбоев уступил ему. Зато крёстной Романа стала жена Сбоева, Евгения Васильевна.

Свадьба не была большой и шумной, но от этого событие не стало менее радостным и запоминающимся. Полина полностью погрузилась в предсвадебные хлопоты и организовала всё со свойственным ей перфекционизмом, на пять с тремя плюсами.

Она нашла лучшее платье, а причёску ей делал один из лучших мастеров столицы (не из самых прославленных, конечно, но среди его клиентов были довольно известные в определённых кругах люди). Выбрала один из лучших ресторанов, нашла лучших ведущих, доверила фото- и видеосъёмку лучшим специалистам. Даже музыкальное сопровождение - живое, разумеется, - нашла сама и лично обсуждала репертуар с руководителем ансамбля.

...Обвенчаются Епифановы тремя годами позже, на родине Вениамина, в том самом соборе, в восстановлении которого участвовал Вениамин.

К тому времени у них уже будет двое детей: трёхлетний Рома и двухлетняя Ирина. Полина возглавит более крупный филиал и войдёт в совет директоров банка. Вениамин к тому времени уже вернётся на работу в музей, а дети будут посещать один из лучших частных образовательных центров (со всех сторон проверенный, разумеется, Сбоевым и самой Полиной).

Незадолго до венчания Епифановы начнут строительство дома в Подмосковье. Вениамин будет принимать активное участие в проектировании и оформлении, курировать вопросы эстетики и гармонии, лично заниматься садом. Полина будет контролировать непосредственно вопросы строительства и держать в ежовых рукавицах всех работников, участвующих в возведении семейного гнезда Епифановых. А ещё она лично будет контролировать процесс подготовки мастерской для своего мужа-художника. Это будет сюрприз для Вениамина, и Полина будет очень стараться, чтобы мужу работалось максимально комфортно.

Даниил и Катя будут по-прежнему жить и работать в Санкт-Петербурге. Правда, Катя сначала очень долго будет в декрете. Именно материнство поможет Кате и Полине наладить пусть не дружеские, но вполне цивилизованные и в меру доверительные отношения.

Дело в том, что дочь Епифановых Ирина и старший сын Рубцовых Степан появятся на свет почти одновременно, с разницей в десять дней. Катя, будучи беременной, сама выйдет на связь с более опытной в вопросах деторождения Полиной.

Конечно, окончательно забыть прошлое невозможно, да это и не нужно. Зато можно извлечь из прошлого уроки, и построить настоящее и будущее на крепком, надёжном фундаменте. Тем более, когда есть любовь и взаимопонимание, и каждый нашёл "своего" человека.

Конец.