Марьяна и удивительные мужчины

Глава первая
- Твоя беда в том, Мара, что ты дальше носа своего не видишь! - Настя кивнула, словно в подтверждение своих слов, села ещё более красиво и прямо, чем сидела до этого, и закинула ногу на ногу. В разрезе юбки кокетливо мелькнула стройная и красивая нога.

Марьяна восхищалась подругой: сама она категорически не хотела носить юбки и платья, ей хватало их на работе. Марьяна – аккомпаниатор или концертмейстер всех детских хоров в самой большой музыкальной школе города.

Насте сорок восемь, она старше Марьяны на три года, но Марьяна уверена - подруга способна дать ей сто очков вперёд! И дала бы, не будь давно и счастливо замужем!

Они с Настей познакомились в апреле, на курорте, куда Марьяна приехала развеяться после долгого бракоразводного процесса и раздела имущества. Герман купил ей квартиру и машину, за ним же остался дом, где он сейчас счастливо жил с молодой женой и сыном от этой самой молодой жены.

Настя приехала просто отдохнуть, одна, без мужа, который был постоянно занят на работе. И она буквально «тащила за уши» Марьяну, не дав ей скатиться в постразводную депрессию. Она проводила с Марьяной всё время, заставляя её есть, гулять, развлекаться. Никогда до этого апреля никто так не носился с ней, Марьяной. Усилия Насти были не напрасны: за время отдыха на курорте Марьяна полностью возродилась к жизни, к ней вернулся нормальный цвет лица, оптимизм и её обычная лёгкая ироничность.

С тех пор Настя и Марьяна были не разлей вода.

У Марьяны давно не было близких подруг, со школьных лет. С подругами детства жизнь развела, а новых не случилось. И вот на пятом десятке у неё появилась подруга.

Они встречались с Настей каждую субботу, если у Насти не было показов или состязаний (Настя работала главным режиссёром в детском театре моды), а у Марьяны - концертов или конкурсов, и пили кофе. Иногда не только кофе. И обязательно обсуждали новости, накопившиеся за неделю.

- Почему это я дальше носа своего не вижу?! - Марьяне стало даже как-то обидно.

- Потому что вот за тем столиком, сбоку от нашего, сидят два вполне приличных парня и пялят на тебя глаза, а у тебя лицо выражает всю вселенскую тупизну. Да не поворачивайся ты так явно, горе моё! - Настя схватила Марьяну за руку.

Марьяна скосила глаза туда, куда легко кивала Настя.

- Насть, ты в своём уме? Им лет по тридцать!

- И что, и что? Это же прекрасно! Молодой мужчина тонизирует, волнует, заставляет кровь бурлить.

- Мне только бурлящей крови и не хватало! Благодарю покорно! Я ещё не отдохнула от развода.

- Твой отдых слишком затянулся, подруга! - покачала головой Настя и потянула коктейль через соломинку. - Мы познакомились весной, когда ты отдыхала от развода, а сейчас ноябрь. Нам не двадцать лет, чтобы так непозволительно долго отдыхать. Знаешь, что выяснили британские учёные? Если в нашем возрасте делать слишком большие перерывы между отношениями, то забываешь, что делать, а главное - зачем.

- И что теперь? Бросаться на первого встречного? Если мне никто не нравится?

- Ладно уж, про этих двоих я пошутила, хотя они действительно пялят на нас глаза. Есть у меня для тебя спецпредложение.

Только не это! У Насти с завидной регулярностью появлялись на горизонте «спецпредложения» для Марьяны: разведённые, вдовцы, пережившие измену капитаны дальнего плавания и полярники, и так далее, и тому подобное. Марьяна едва успевала уворачиваться от потенциальных перспективных знакомств.

- Мне надо брата двоюродного пристроить, он после развода, на год старше тебя, инженер, - улыбнулась Настя.

«Инженер? Не начальник Чукотки? Не капитан корабля «Санта Белладонна», сбежавший из плена Сомалийских пиратов и добравшийся до берега вплавь?!»

- Что это такое «пристроить», Настя! - с укоризной сказала Марьяна. - Он что, кот?!

- Нет, не кот. Инженер, работает в конструкторском бюро на заводе авиадвигателей. Недавно развёлся с женой, разъехался. Пока живёт на съёмной квартире, но уже купил собственную, ремонт делает. Сын и дочь выросли; дочь вышла замуж и уехала с мужем на Север, муж военный у неё. Сын живёт отдельно, но тут, в нашем городе, с девушкой. Тоже жениться собирается. Вот брат с женой вдвоём остались и вдруг поняли, что ничто их рядом не держит, чужие они. Прямо как ты со своим. Только у них не загулял никто. Просто пришли к обоюдному решению о разводе. И Галя, бывшая его, уже встретила какого-то дяденьку намного старше. А брат всё ещё один.

- Сам разберётся, Насть! Он ещё молод! Герману, моему бывшему, под пятьдесят, а он на молодой женился и ребёнка родил!

- Сначала родил на стороне, потом развёлся с тобой, а потом женился, ага? - Настя любила точные формулировки и не стремилась щадить подругу.

- Пусть так. И твой брат тоже ещё вполне может создать семью с женщиной детородного возраста. А не с «ягодкой», как я.

- Может-то может, но время уходит! А мужик в этом возрасте рискует очень быстро превратиться в зануду, сидящего у телевизора в растянутых трениках и ругающего всё вокруг. Нельзя этого допустить! Или навяжется какая-нибудь «швабра», бестолочь какая-нибудь. Рядом должна быть женщина, которая будет вдохновлять, возбуждать! А ты как раз такая.

- Насть, я терпеть не могу слово «мужик». Если он мужик, то ты баба. Он мужчина! И вообще, имя-то есть у брата?

- Эдвард, - хитро усмехнулась Настя.

- Фэйрфакс Рочестер? - рассмеялась Марьяна. - Если он похож на молодого Тимати Далтона, то, пожалуй, стоит подумать. Но ему тогда нужна молодуха, как Герману. На двадцатку моложе, я не гожусь.

- Тебе бы всё шутить, Мара! Эдик он, Эдуард. И на Далтона не похож, вроде, хотя симпатичный. Ну так что? Подумаешь?

- Подумаю, подумаю! Не дави на меня, хорошо?

- Ладно, ладно, не буду давить. Я тебе ссылку на его страницу Вконтакте кину. Но фоток там нет, он этого не любит.

- А вообще, мне фатально не везёт с именем Эдик, так что мало шансов на успех. Может, ещё кого-то поищешь для брата, более подходящую кандидатуру?

- Что такое «не везёт», Мара? Мы сами творцы своей судьбы. Надо будет - повезёт!

Марьяна вздохнула. Её подруга - закоренелый, непроходимый оптимист и романтик.

...Дома было холодно. От слова «очень». Марьяна быстро закрыла окна, открытые на режим микропроветривания, потрогала батареи - холодные! Никаких объявлений об аварии на двери подъезда не было. Несмотря на довольно поздний час, Марьяна пошла к соседям на четвёртый этаж. Сама она жила на втором. Квартира на первом этаже в их стояке пустовала, а на третьем шёл ремонт, и пока тоже никто не жил.

Сосед с четвёртого этажа сообщил, что у них тепло, батареи греют. Значит, выше идти смысла нет.

Так она и знала! Всё из-за ремонта в квартире на третьем этаже! Ремонт идёт уже три месяца, и над головой Марьяны постоянно гудит перфоратор, раздаётся стук, шум, гам и грохот. Вот и сегодня утром там ворочали что-то тяжёлое, видимо, батареи меняли.

Почти десять часов вечера. Звонить председателю ТСЖ? Поднимать всех на уши? Марьяне не хотелось. Она устала, да и не так она представляла себе вечер субботы после трудовой недели!

Ох, доберётся она до этих новых соседей! Она им устроит райскую жизнь! Отомстит за всё!

Усмехнувшись, Марьяна покосилась на старинное пианино, приткнувшееся в углу. Дом у них новый, и слышимость оооочень хорошая. Марьяна искренне надеялась, что соседи не додумаются сделать шумоизоляцию.

Она заварила чай ройбуш, вылила его в небольшой термос, взяла лёгкое и тёплое одеяло, завернулась, выключила свет и устроилась на окне, прихватив с собой чай.

Глядя на огромные мохнатые снежные хлопья, медленно летящие в оранжевом свете уличных фонарей, Марьяна начала вспоминать.

* * * * * * * * * * *

Весна 1979 года.

Это её первые почти осознанные воспоминания.

Марьяне три года. Она в розовом платье с небольшой пелериной; стоит с бабушкой и вторым мужем бабушки, которого почему-то все звали просто «Михалыч», на берегу реки, прямо на дамбе. Почти у их ног плещется мутная коричневая вода.

- Как думаешь, прорвёт? - спрашивает бабушка у Михалыча.

- Завтра прорвёт, - отвечает не Михалыч, а Марьяна.

И правда. Назавтра началось самое крупное наводнение в истории городка, где они тогда жили с мамой и прабабушкой.

Мама привезла шестимесячную Марьяну с практики, которую проходила после педагогического училища в одном из леспромхозов области. Отец Марьяны, приезжий рабочий, был очень хорош собой. Правда, Марьяна видела его только на редких фотографиях, сохранившихся после наводнения, но понимала, что кудрявыми чёрными волосами и изумрудно-зелёными глазами она обязана своему физиологическому родителю. На малой родине у него была семья, четверо детей, да мама Марьяны, если честно, и не горела желанием ехать за любовником в одну из республик огромной страны. Так что... Где-то там, далеко, у Марьяны наверняка есть родня, о которой она ничего не знает и не узнает.

Наводнение началось, они успели уехать в бабушкину квартиру, в Черёмушки, а их дом залило почти до крыши. Все вещи пришли в негодность.

Марьяна с мамой и прабабушкой жили в Черёмушках почти полгода, пока в доме шёл ремонт. Вернулись к осени.

Однажды тёмным осенним вечером Марьяна сидела на стульчике в почти опустевшей группе детского сада и ждала маму. Они с Женькой смотрели в окно. Женьку тоже всегда забирали из садика последним. Они соревновались с Марьяной: кого сегодня заберут последнего.

Женька был самым сильным и авторитетным мальчиком в группе. Его уважали все парни, и он нравился всем девочкам. Марьяне, конечно, тоже. Но она всегда считала себя некрасивой: выше всех, отчего хотелось сутулиться, и стригли её вечно «под барана».

«Ах, какой у тебя красивый «во;лос», ах! Волнами, волнами! Зачем тебе косы?!», - пели синхронно прабабушка, бабушка и мама. Марьяна до сих пор была уверена, что просто никому не хотелось возиться с её кудрями.

- Смотри, Женя! Видишь огонь? Это наш дом горит, - Марьяна указала на зарево, которое было хорошо видно в темноте октябрьского вечера.

Потом прибежала мама и отправила Марьяну в ночную группу, впервые в жизни. А на следующий день они опять перебрались в Черёмушки...

Это действительно горела крыша их дома, который едва успели восстановить после наводнения. К счастью, только крыша.

Маленькая Марьяна так запуталась в переездах с места на место, что не могла взять в толк: почему иногда она выходит во двор и видит трубу какой-то котельной, а иногда - нет.

Мама, уставшая от всех этих злоключений и бесконечного ремонта, вскоре вышла замуж. А Марьяну так и забирали из садика самой последней. То есть, их с Женькой попеременно.

Однажды она сказала лопоухому круглоголовому Женьке, который казался ей жутко красивым:

- Угадай, кого я больше всех уважаю из мальчиков в нашей группе? Но учти, это не значит, что я влюбилась! Это уважение.

- Меня, - сказал гордый Женька.

Конечно, он так и продолжал потом на прогулках бегать не за ней, а за общепризнанными красотками, которые лучше всех спали в тихий час, красивее всех рисовали, а ещё у них были длинные косы с красными бантами.

Но однажды, когда один из мальчишек обидел Марьяну, Женька вывернул ему руку и не отпустил, пока тот не попросил прощения у Марьяны.

Вот тогда, лет в пять, Марьяна впервые решила, что мужчины - удивительные, загадочные создания. Инопланетяне какие-то.

* * * * * * * * * *

Начало 1985 года.

К ней в гости пришёл её сосед по парте Валерка, принёс аппарат для выжигания, и они вместе выжигали на дощечке скворца на конкурс к восьмому марта. Потом мама покрыла лаком картинку, и получилось просто замечательно!

В классе была выставка творческих работ, их скворца все хвалили.

- Это мы с Валеркой выжигали, - с гордостью говорила Марьяна. Она считала Валерку другом.

- Зачем ты всем рассказываешь, что мы вдвоём скворца выжигали? И что я к тебе в гости прихожу? - смущённо зашипел Валерка ей в ухо.

- А разве нельзя? - удивилась Марьяна. Он промолчал.

Она не обиделась, но как-то пропало желание снова выжигать вместе с Валеркой. Странно как-то. То есть, прийти к ней можно, и снова потом прийти, и снова, но это нужно прятать в карман, как нечто постыдное? Почему так? Ох уж эти мальчишки, и как прикажете их понимать?!

Папа (так Марьяна сразу стала называть отчима, который её вырастил) купил Марьяне собственный аппарат для выжигания.

С Валеркой они продолжали сидеть за одной партой едва ли не до девятого класса, с небольшими редкими перерывами. И приглашали друг друга на дни рождения, но ни он к ней так никогда и не пришёл, ни она к нему, потому что родились они с разницей в один день и праздновали всегда одновременно, в какой-нибудь из выходных.

Папа купил не только аппарат для выжигания... Когда Марьяне было восемь лет, в доме появилось фортепиано. Видите ли, однажды на празднике в детском саду Марьяна весьма достойно исполнила на металлофоне мелодию к песне «Сулико», и родители решили, что у дочки талант.

Так в жизни Марьяны появилась музыка, которая со временем превратилась в её профессию. А пока что Марьяна поступила в музыкальную школу.

* * * * * * * * * * * *

Лето 1985 года. Лагерь, дубль первый.

Ещё когда Марьяна училась в первом классе, у неё родилась младшая сестра - Анька. Анька росла болезненным, очень аллергичным ребёнком, и мама, видимо, устала. После второго класса Марьяну сначала отправили на летнюю школьную площадку, а потом в настоящий пионерский лагерь, до которого нужно было целый час добираться на трясущемся автобусе по бездорожью.

Первый день в лагере прошёл неплохо, а на второй день Марьяна впала в тоску по дому и сестре Аньке, погрузилась в уныние. Она написала родителям письмо, чтобы её забрали домой, угрожая уехать на продуктовой машине, сбежать.

Родители приехали только через неделю, когда Марьяна уже не помнила себя от слёз. Домой её не забрали, да ещё рассказали про письмо старшему воспитателю. Марьяне влетело, но зато старший воспитатель дала ей толстую книжку сказок братьев Гримм. А ещё Марьяну впервые заставили идти на дискотеку: до этого она игнорировала сие мероприятие. После приезда родителей и взбучки, Марьяна как-то успокоилась, перестала плакать.

На дискотеке Марьяне неожиданно понравилось! Ведущим был диджей — самый красивый парень из старшего отряда.

А ещё на дискотеках процветали «медляки». Мальчишки сначала стеснялись приглашать девчонок. Однажды Марьяна и её подружка «по лагерю» Ленка стояли, как в песне, «в сторонке», а вожатая подвела к ним двух мальчишек.

- Вот, это девочки. Их нужно приглашать на медленный танец. Приглашайте!

Оба парня рванулись к Марьяне. Она выбрала того, что повыше. Второй стал танцевать с Ленкой.

С тех пор эти два парня всегда приглашали на медленные танцы Марьяну. А тот, кто не успевал, танцевал с Ленкой.

Одно слово, инопланетяне...

* * * * * * * * * * *

Рустам.

Когда Марьяна пошла в третий класс, у них появился новый ученик, Рустам. Он приехал с родителями из Монголии, где служил его отец, офицер.

Оказалось, что Рустам тоже ходит в музыкальную школу. В музыкалке было всё как-то проще: смешанные классы на сольфеджио, разновозрастный хор. Зачастую Марьяна ходила домой с девочками и мальчиками много старше её.

А в какой-то момент с ней начал ходить домой Рустам, если у них совпадали уроки в музыкальной школе. Семья Марьяны тогда уже постоянно жила в Черёмушках, там же была школа и «Пентагон» - так в народе по непонятной причине называли дома, где жили семьи офицеров. От музыкалки полчаса хода, если не спешить. Они и не спешили. С Рустамом было очень интересно, он имел общительный характер и лёгкий нрав. К тому же, не так уж много тогда было поблизости людей, побывавших за рубежом.

Получилось так, что в десять лет Марьяна впервые почувствовала себя влюблённой. По-детски, конечно, но тем не менее, она прожила с этим чувством почти два года, весь третий и четвёртый класс.

Рустам был экстравертом, и к тому же, женское общество предпочитал мужскому. Друг у него был один, а девочек вокруг всегда вилось много. Как выяснилось позже, из музыкалки он сопровождал не только Марьяну, но и всех остальных одноклассниц, которые там учились.

К тому же, друг Рустама ухаживал за одной из девочек, а у неё была подруга. Вчетвером они представляли устойчивую компанию: вместе гуляли, ходили в кино, в гости друг к другу.

Марьяне оставалось только наблюдать со стороны да вздыхать.

* * * * * * * * * * *

Дом отдыха. Август 1987 года.

Её отношение к Рустаму изменила поездка с мамой и Анькой в дом отдыха. Да-да, помочь избавиться от увлечения Рустамом помогло новое увлечение. «Клин клином вышибают» - старый, добрый и проверенный метод.

В доме отдыха Марьяна попала в компанию ровесников и ребят немного старше, от одиннадцати до четырнадцати лет. Там были и девочки, и мальчики, и жилось им довольно весело. Гаджетов тогда не было, и всё время дети проводили на улице, за живым общением.

Но понравился Марьяне мальчик не из компании, а сосед. Они жили в деревянном коттедже, а в соседнем коттедже жила семья, приехавшая с севера области: родители и два сына. Младшему, Саше, было пятнадцать. Он-то и поразил воображение Марьяны.

Каждый день, после обеда, она сидела на веранде их коттеджа и читала книгу «Пётр Первый», а Саша приходил заниматься на турник и на кольца, расположенные на большой площадке перед коттеджем.

Конечно же, малолетки его не интересовали, и он нашёл себе девушку постарше, с длинной косой, улыбчивую и добрую. Увидев их, гуляющих за ручку по берегу, Марьяна страдала целых два дня.

Она не пошла после обеда на веранду читать книгу, и оставаясь невидимой для Саши, наблюдала за ним из комнаты, не приближаясь к окну.

Он пришёл заниматься на турник и кольца. Обычно он проводил там около получаса, всегда спиной к Марьяне. Сегодня он взялся за кольца, подтянулся. Спрыгнул, обернулся назад, посмотрел на веранду. Несколько раз подтянулся на турнике, опять обернулся. Немного постоял и ушёл. На следующий день история повторилась: Марьяна не вышла читать, а Саша не провёл на снарядах и пяти минут. Больше он не приходил заниматься. Что это было, Марьяна так и не поняла, даже с возрастом: желание красоваться перед зрителем или желание красоваться конкретно перед Марьяной? А может, у него просто живот схватило? Одно слово, инопланетяне...

Самое интересное началась осенью в пятом классе, вскоре после возвращения из дома отдыха.

Классный руководитель почему-то решила временно «рассадить» Марьяну и Валерку. Валерка с новой соседкой сидели на последней парте, а перед ними, на предпоследней, Марьяна и Рустам.

Тогда Марьяна в полной мере ощутила на себе действие фразы, которую узнала много лет спустя: «Всё сбудется, стоит только расхотеть». И тогда же поняла, что если она разлюбила человека, по-настоящему разлюбила, то это насовсем, она ничего не сможет сделать с этим, даже если сама захочет вернуть чувство.

По иронии судьбы, Рустам неожиданно воспылал к ней горячей симпатией, которая так нужна была Марьяне ещё несколько месяцев назад.

Он подсовывал ей в портфель записки, пел в походах песни под гитару, не давал прохода на праздничных вечерах, приглашая танцевать вновь и вновь. Если она начинала собираться домой, и включали медленную музыку, выходил за Марьяной в коридор и уговаривал вернуться, потанцевать с ним. Приносил ей какие-то диковинные яблоки и груши, Марьяна таких не видела раньше. Она не хотела есть одна, и они резали их линейкой.

Валерка, наблюдая всё это с последней парты, старался Рустама высмеять и как-нибудь подколоть, а Марьяне приносил разные дефицитные конфеты, которых было не найти в магазине. У него мама на базе работала. Так продолжалось до девятого класса; потом Марьяна осталась в школе, а Рустам и Валерка поступили в техникум. На этом их с Марьяной пути, к счастью, разошлись.

Классе в восьмом все парни резко выросли, да и некоторые девчонки тоже, и Марьяна, которая так и была до этого одной из самых высоких в классе, неожиданно оказалась в строю на физкультуре даже не в середине, а ближе к концу. Волосы она всё же вырастила, а потом сделала каре, и не расставалась с этой причёской всю жизнь.

* * * * * * * * * * * *

Больница.

В восьмом классе, когда Марьяне исполнилось четырнадцать лет, с ней случилось ещё одно происшествие: воспалился аппендицит, и она угодила на операционный стол.

Когда ей разрешили, наконец, встать, и она пришла в столовую, ей неожиданно бросился помогать какой-то парень лет пятнадцати, довольно симпатичный.

Он отодвинул стул для неё, и принёс бульон, который ей разрешили есть. За Марьяной впервые так заботливо ухаживал молодой человек. Видимо, хорошо его родители воспитали! Так подумала она.

Потом он проводил её до палаты. Юношу звали Эдик. У него были тёмно-русые волосы и серо-голубые глаза. Роста он был среднего, но выше Марьяны. Учился в девятом классе физико-математического лицея при политехническом институте в областном центре, а в больнице их городка оказался потому, что приступ аппендицита настиг его прямо на соревнованиях по волейболу. Приехал в их городок и угодил в больницу.

Марьяна лежала в одной палате с маленьким мальчиком и его мамой. Женщина оказалась понимающая, и разрешала Эдику приходить к Марьяне. Дня три они везде были вместе, и Эдик Марьяне во всём помогал. А потом он исчез. Его выписали утром, пока Марьяна ждала обход, за ним приехали родители. Он даже не пришёл к Марьяне, не предложил обменяться ни адресами, ни номерами телефонов, в ту пору, ещё стационарных.

Через несколько дней выписали и Марьяну.

Глава вторая
Дима Лопухин.

Когда Марьяна училась в девятом классе, она на полтора года вляпалась в мучительное безответное чувство.

В ту пору они очень сдружились с Юлькой, девушкой из их класса. Юлька была активисткой, училась красиво и легко, играла на гитаре, пела и входила в актив школы, состоящий из представителей старших классов, вожатых и заместителя директора по внеклассной работе.

Пионерская и Комсомольская организация тогда уже приказали долго жить; комсомольцами Марьяна с Юлькой побывать так и не успели.

Юлька первая вошла в актив школы, а потом заманила и Марьяну.

Лопухин учился в десятом классе, и знали они его очень давно. Мало того, Марьяна когда-то одновременно с ним окончила музыкалку, у них был общий выпускной. Но тогда она на этого парня с дворянской фамилией даже внимания не обращала. Внешность у него была запоминающаяся, но красавцем Диму нельзя было назвать даже с большой натяжкой.

Однако вся женская половина актива школы с ума по нему сходила, и Марьяна не заметила, как оказалась в рядах несчастных влюблённых.

Лопухин сражал всех харизмой, остроумием и умением красиво петь под гитару низким бархатным голосом.

Когда он пел: «Посмотри как я любуюсь тобой, как Мадонной Рафаэлевой», каждая из слушательниц мечтала, чтобы эти строки посвящались ей. Мечтала каждая, но увы... Мужчины загадочны, а судьба иронична.

Дима влюбился в ту единственную, которой он не нравился.

В актив школы входили две Наташки, они учились в восьмом классе: Наташка-большая и Наташка-маленькая. Они обе были из офицерских семей и жили в «Пентагоне».

Наташка-большая приехала из Беларуси, а Наташка-маленькая из Украины. Обе были смуглые, темноволосые и черноглазые. И постоянно делили парней. Причём, парни, все как один, влюблялись сначала в Наташку-большую, а Наташка-маленькая потом их отбивала у подруги. Да-да, Наташки были подругами!

И Лопухин попал под замес... Всё развивалось по привычному для Наташек сценарию: Лопухин по самые уши влюбился в Наташку-большую. А Наташка-маленькая целый год убила на то, чтобы обратить его взоры на себя. Дело осложнялось тем, что Наташке-большой он был не нужен, он ей не нравился.

Марьяна и Юлька, неистово влюблённые в Лопухина, наблюдали это всё в прямом эфире. Они гуляли по весенним улицам и говорили только о Диме. Сколько гуляли, столько и говорили.

Летом актив школы выбрался на три дня в поход к Белогорскому монастырю, который тогда ещё восстанавливали. Целых три дня вдали от цивилизации! Лопухин был, а Наташек не было, ни той, ни другой. Дима, который не мучился сам и никого не мучил, был весел, общителен, много пел под гитару и шутил. Этот поход долгое время был одним из любимых воспоминаний Марьяны.

Прошёл год. Марьяна, к счастью, поостыла: ведь в таком возрасте чувство, не подкреплённое взаимностью, вряд ли может просуществовать слишком долго. Хотя, у кого как, конечно. Но Марьяна будто разочаровалась в Лопухине после того, как он, устав бороться, сдался Наташке-маленькой. Слишком всё по сценарию шло, даже неинтересно.

Однажды летом к ней прибежала Юлька и сообщила, что их двоих из всей школы отправляют в лагерь абитуриента, в один из домов отдыха недалеко от их городка.

Предполагалось, что в лагерь съедутся выпускники десятых классов со всей области, - ребята, которым через год поступать в ВУЗы. Там они будут по утрам учиться, а потом отдыхать. Всего планировалось три отряда: филологи, историки и математики. Юлька с Марьяной попали в филологический отряд.

Ну ладно Юлька, она и собиралась связать свою жизнь с филологией. Как туда попала Марьяна, вот в чём вопрос!

Итак, второй раз в жизни она собиралась ехать в лагерь.

Но сначала ещё был намечен очередной поход на Белую гору. Всё было совсем не так, как год назад. В этот раз в походе была Наташка-маленькая, и она в течение двух дней только тем и занималась, что давала всем понять, кто тут главный, хотя никто особо и не спорил. Ехали домой не в духе, да ещё автобус сломался, долго стояли в чистом поле... Приехали чуть ли не ночью, а утром уже ждали на железнодорожной станции электричку: в лагерь надо было добираться своим ходом. Марьяна уже хотела отказаться от поездки, но идея провести остаток лета в пыльном городе тоже была не слишком аппетитной.

* * * * * * * * * * * * *

Лагерь. Дубль два.

Пасмурным прохладным утром в конце июня 1992 года Марьяна и Юлька прибыли в «Песчанку».

Отряд филологов оказался самым многочисленным, в нём было порядка пятидесяти человек со всей области, и из них лишь четверо парней: Максим, Костя, Виталик и Миша. Миша дружил со всеми, был очень общительный, много фотографировал. Забегая вперёд, надо заметить, что фотографии он потом всем выслал письмами, как и обещал.

Виталик и Костя почувствовали себя сердцеедами, оказавшимися в малине, сразу были атакованы двумя бойкими девушками, с которыми и провели всю смену.

Максим был поэтом и мечтателем. И любимцем «палаты номер шесть». Любимцем в хорошем смысле - другом и дорогим гостем. «Палата номер шесть» - это комната номер шесть, в которой жили шесть девушек, в их числе Марьяна и Юлька.

Максим приходил в гости, читал им свои стихи, а Юлька пела песни под гитару. Они покупали два килограмма печенья в деревенском магазинчике, и съедали это всё за ночь.

Постепенно «палата номер шесть» обрела популярность и стала центром притяжения филологической молодёжи. Приходили даже Костя и Виталик с подругами.

Костя, самый симпатичный из четверых филологических парней, обнимал Надю, свою подружку, а глаза пялил всякий раз на Марьяну так, что это стало предметом постоянных шуток со стороны соседок Марьяны.

Кто этих мужчин поймёт? Они же инопланетяне...

Вообще, Марьяна к шестнадцати годам вдруг стала считаться красавицей. Ей это казалось странным, ведь внутренне она не менялась, и по-прежнему считала себя нескладной и неуклюжей.

А тут на неё свалилось даже что-то вроде популярности, причём, именно в связи с её внешностью.

Сначала этот Костик с его испепеляющими взглядами.

Потом преподаватель... Филологи и историки учились по утрам. Отдыхали только математики. Оказалось, что отряд математиков с области не набирали, они полностью прибыли из областного центра. И они окончили не десятый класс, а были выпускниками физико-математического лицея при политехническом теперь уже университете. И все были зачислены в свой ВУЗ. В «Песчанку» математики приехали просто отдыхать.

Один из уроков у филологов вёл настоящий профессор классического университета, Осипов. Осипова все жутко боялись. На первом же занятии он спросил, почему, на взгляд учеников, стихотворение Ахматовой «Сероглазый король» является романтическим. И ткнул пальцем в Марьяну, сидящую напротив него: «Отвечайте вы!». Марьяна, к своему удивлению, справилась с заданием.

На занятии они садились кругом, и на следующий день Марьяна намеренно села максимально близко к Осипову, чтобы не маячить перед его глазами. Задав свой вопрос, Осипов сказал: «Начнём с вас!», и указал на Марьяну. По рядам филологов пробежал смех.

Так и продолжалось всю неделю, пока Осипов не закончил свой курс и не уехал. Он безошибочно находил Марьяну и спрашивал первую. И это стало ещё одним предметом шуток. Мало ей было Костика!

Да ещё у них в лагере была линейка - знакомство между отрядами, и куратор филологов, Татьяна Николаевна, сказала, что нужно будет подарить букет из крапивы математикам (а там были, в основном, юноши) со словами: «Это наша жгучая любовь».

Надо выбрать для этой миссии самую яркую девушку, так сказала Татьяна Николаевна. И указала на Марьяну: «Ты!».

Что там творилось с математиками, когда красная от смущения Марьяна при всех вручила «букет» первому попавшемуся математическому парню, который ближе всех стоял! Буря оваций и крики восторга. Друзья хлопали «счастливчика» по плечам и показывали большой палец руки.

Вот так из гадкого утёнка Марьяна внезапно превратилась в лебедя.

Вскоре неугомонная Татьяна Николаевна загорелась новой идеей: провести диспуты. На первый диспут пригласить историков, а на второй математиков.

* * * * * * * * * * * * * *

Эдик.

Был дождливый день, и филологи с историками собрались в зале одного из корпусов. Дискутировать решили о демократии, и Татьяна Николаевна говорила вступительную речь, когда в зал вошли несколько парней. Они на ходу складывали и отряхивали мокрые зонты.

- До нас дошли слухи, что филологи пригласили историков на диспут, - насмешливо и немного картавя заговорил среднего роста брюнет. - А что же математиков проигнорировали?

По залу прокатился гул. Все были удивлены.

- Что вы, мы собирались вас пригласить отдельно! - воскликнула Татьяна Николаевна. - На другой диспут.

- А почему нельзя было собраться на диспут всем вместе? - усмехнулся брюнет, присев на край небольшой сцены, расположенной в зале. Ещё трое парней стояли рядом с ним.

И тут Марьяна узнала его. Это был он, тот самый Эдик из больницы! Конечно, он же и говорил ей, что учится в лицее при политехе! И он на год старше! Почему она не видела его до сих пор? Не замечала?

Надо же... Она ведь была уверена, что они никогда больше не увидятся.

Неожиданно их взгляды встретились, и Марьяна поняла, что он-то как раз видел её и узнал. Видел, узнал и за неделю не сподобился подойти. Значит, и не хотел подходить.

- Отчего же нельзя? Давайте проведём диспут все вместе! - нашлась Татьяна Николаевна. - Мы говорим о демократии.

- А давайте лучше поговорим о любви? - предложил кто-то из математиков.

Эдик вопросительно уставился на Татьяну Николаевну большими и насмешливыми серо-голубыми глазами. Весь зал загудел: «Да! Давайте!».

Татьяна Николаевна пожала плечами. Математики сели в свободные кресла, и начался горячий спор.

Как выяснилось, историки не верили в то, что любовь существует. Обращаясь к различным историческим примерам, они доказывали, что любовь - бабушкины сказки, а миром правят жажда наживы и вожделение.

Филологи и математики неожиданно оказались по одну сторону баррикад, поправ стереотипы о противостоянии физиков и лириков. И те, и другие в любовь верили.

Юлька горячо спорила вместе со всеми, а Марьяна не принимала участия в разговоре, сидела молча и крутила в руках шариковую ручку.

Разошлись через час, когда пора было идти на ужин. Никто никого не убедил, но поспорили очень громко и душевно.

А за ужином Марьяна, которая теперь с особым интересом следила за математиками, поняла, что одна из немногочисленных девушек-математиков является по совместительству девушкой Эдика. И судя по всему, они сложившаяся, постоянная пара.

Математики жили довольно обособленно, и Марьяна видела Эдика только в столовой. Дискотек в лагере абитуриента не было; по вечерам все отдыхали, совершая пешие прогулки и играя в подвижные игры. Большинство филологов по-прежнему просиживали в «палате номер шесть» почти до утра.

Образовательная программа в лагере была рассчитана на двенадцать дней. Утром девятого июля все должны разъехаться по домам. На этот раз в двух автобусах: один пойдёт до города Марьяны и Юльки (их город расположен ближе всех к «Песчанке»), второй - до краевого центра, где всех остальных ребят должны встретить родители.

Накануне отъезда ребят дискотека всё же состоялась. Девчонки из «палаты номер шесть», обменявшись между собой адресами и номерами телефонов, принарядились, пришли на дискотеку и танцевали, танцевали, танцевали.

Дискотеку проводили два парня из математиков, два Антона, блондин и брюнет. В какой-то момент Антон-блондин объявил: «Следующая песня посвящается нашим филологам, самым прекрасным филологам в мире!».

Он включил песню «Мастер и Маргарита» Игоря Николаева. Филологи жгли как в последний раз, весь зал аплодировал.

Потом раскрасневшаяся Юлька толкнула Марьяну локтем и сказала на ухо: «Алаверды?». Марьяна пожала плечами, она не поняла, о чём Юлька говорит.

- Идём приглашать математиков! - пояснила Юлька. Как раз зазвучала медленная песня «Stop» в исполнении Сэм Браун. Юлька решительно направилась к плотному блондину с вьющимися волосами.

«Была не была! Завтра разъедемся!» - решила Марьяна и быстро пригласила Эдика, пока не успела передумать. Пригласила прямо при его девушке. Он пошёл танцевать с Марьяной, а девушка тут же покинула зал.

Марьяна расстроилась. Что такого-то?! Они всего лишь танцуют, причём, на «пионерском» расстоянии! Он положил ладони на её пояс, а она положила ладони на его плечи. Эдик был в белом джемпере, который очень ему шёл.

- Привет, Марьяна! - улыбнулся он.

Надо же, помнит её имя... Хотя чему удивляться, ведь она тоже помнит, как его зовут! Но всё равно было неожиданно приятно.

- Привет! Похоже, у тебя проблемы из-за меня? - виновато отозвалась она и кивнула на двери.

- Разберусь, - лаконично ответил Эдик.

Марьяна отметила про себя, что он стал выше ростом, возмужал, голос ниже. И бреется. Ему семнадцать, он практически студент.

- Как живёшь, Марьяна?

- Сам видишь. В филологи нежданно угодила. Но завтра вернусь к обычной жизни. Родители заждались, на даче надо помогать.

- Да-да, - усмехнулся он. - И меня дача ждёт, сорняки не дремлют!

Они ещё немного поболтали ни о чём, пока танец не закончился. Потом Эдик проводил Марьяну на место и быстро покинул зал. Мириться пошёл.

Однако минут через десять Эдик вернулся, по-прежнему один. Лицо его было непроницаемо, но Марьяна поняла, что примирение не состоялось. Ей стало грустно. Она винила себя, хотя понимала, что подруга Эдика ведёт себя по меньшей мере странно.

Эдик пригласил Марьяну на первый же медленный танец и сразу предложил уйти с дискотеки.

- Погуляем, поболтаем. Всё же мы давно знакомы. А то завтра опять разбежимся.

Марьяна подумала, что есть масса способов не потерять друг друга в этом мире, но вслух ничего такого не сказала. Не в её правилах навязываться. Она и так первая подошла к нему на дискотеке. Однако упустить прогулку с Эдиком она не хотела.

Предупредив Юльку, она ушла с дискотеки. Они зашли за ветровками, сначала к Марьяне, потом в корпус, где жили математики.

Марьяна знала, что после дискотеки все соберутся в «палате номер шесть», но ей было всё равно, кого станет испепелять прощальным взглядом Костик.

С Эдиком было намного интереснее. Они сидели в беседке, потом бродили по территории лагеря. Обсуждали диспут, говорили о любви. Делились планами на будущее. Вспоминали больницу.

На улице стемнело, а часа через полтора забрезжил рассвет. Расставаться не хотелось.

Вернулись в открытую беседку, но Марьяна не села на скамейку, а устроилась повыше, на перекладине, ей казалось, что так теплее.

- Замёрзла?

- Самую малость, ничего страшного.

Эдик стянул с себя ветровку, под которую перед прогулкой практично надел более тёплый свитер, и набросил ветровку на плечи Марьяны. Ветровка хранила его тепло, и Марьяне вдруг стало приятно от этого.

Он был совсем близко, а его руки так и остались на плечах Марьяны.

- У тебя ведьминские глаза, - вдруг сказал он.

- Как у Бабы-Яги что ли? - Марьяна интуитивно почувствовала, что надо разрядить обстановку, пусть даже так неуклюже. Но Эдика было непросто сбить с толку.

- Нет. Они ярко-зелёные, немного раскосые, и ресницы очень длинные, почти до бровей. Я давно заметил, ещё в больнице. Почему на знакомстве ты подарила крапиву не мне?

Вот это претензия! Интересно!

- Я так волновалась, что ничего и никого не видела! А тебя узнала вообще только тогда, когда вы на диспут пришли!

- А я тебя сразу узнал. В первый же день, в столовой.

- Почему не подошёл? - она не ожидала от себя такого вопроса, но он вырвался против её воли.

Эдик пожал плечами. Действительно, вопрос был глуп. Почему-почему... Потому что у него девушка есть, а она, Марьяна, кто такая, чтобы к ней подходить?!

Задумавшись, она не сразу заметила, как он смотрит на её рот, а заметив, неожиданно испугалась. Не собирается же он...? Однако он собирался.

В следующее мгновение Эдик наклонился к её лицу, и она почувствовала прикосновение его тёплых губ к своим. Что же это? Как же так? Первый поцелуй?

Ведь она всегда сидела на картах перед тем, как они с Юлькой начинали гадать. Марьяна была нецелованная, потому она и сидела. Юлька посмеивалась над ней: «Скоро семнадцать лет, а всё в куклы играешь!». А теперь как? Ведь нельзя же признаться Юльке, рассказать...

Более глупых мыслей она ещё не думала, но ведь её и не целовали раньше! Сердце словно застряло где-то в районе горла, и Марьяна инстинктивно вцепилась в плечи Эдика. Она сама не знала, хочет ли она его оттолкнуть или наоборот, удержать. Голова начала кружиться.

Эдик отстранился и посмотрел в её затуманенные глаза. Он был ничуть не смущён и умел целоваться, в отличие от Марьяны. Но определённо он взволнован и обескуражен - в его глазах какое-то странное замешательство. Снова наклонился к её губам. Потом сказал, что пора остановиться, и они вновь пошли гулять, теперь уже взявшись за руки.

Настало яркое утро, и вовсю пели птицы, когда Эдик проводил Марьяну до корпуса филологов. Нужно было поспать хоть пару часов перед отъездом. Он вновь поцеловал Марьяну, на этот раз крепко прижав её к себе, и быстро пошёл к своему корпусу.

Через несколько часов на площадке, в ожидании автобусов, Марьяна поняла, что Эдик и его девушка помирились. Они стояли вместе как ни в чём не бывало, и он обнимал девушку за талию. Словно не было никакой ночной прогулки. Приснилось. Показалось.

Через пять минут появились автобусы.

Эдик вновь неожиданно и ярко появился в её жизни, а потом быстро и бесследно исчез, даже не сделав попытки сохранить связь с ней, не потеряться, встретиться вновь.

Из всех инопланетян он, несомненно, был с самой далёкой планеты. Возможно, несуществующей...

Марьяна смотрела в окно, но ничего не видела от слёз. Она понимала, что они с Эдиком больше никогда не встретятся.

* * * * * * * * * * * * *

Февраль 1993 года. Герман.

У Марьяны всегда было неважно с физкультурой, но она неожиданно хорошо ходила на лыжах. Ещё когда она училась в начальной школе, они с папой зимой каждое воскресенье выбирались кататься на лыжах в сосновый бор. У Марьяны были старые лыжи, которые надевались прямо на зимнюю обувь, и ей казалось, что эти крепления - самые удобные.

Потом, уже в школе, она научилась ходить и на лыжах с настоящими лыжными ботинками.

К двадцать третьему февраля на лыжной базе проводились соревнования для старшеклассников, и Марьяна попала в команду. Пока ждали свой забег, решили с одноклассницей Ниной покататься с горы. Марьяна никогда не боялась даже самых крутых спусков, а тут и горка-то была небольшая... Марьяна так и не поняла, что случилось. Съезжая с горы, она вдруг покачнулась и налетела глазом на пластмассовую ручку лыжной палки. В глазу потемнело, и Марьяна, схватившись за него рукой, увидела кровь.

Сначала она всерьёз подумала, что выбила себе левый глаз, но потом поняла, что видит им, хоть и сквозь пелену.

Её сразу отправили в поликлинику, прямо с соревнований. Рана была под глазом: неглубоко рассечена кожа. Доктор решил не зашивать, обработал и заклеил. Сказал, что утром перед школой можно пластырь убрать. Прививка от столбняка у Марьяны была сделана.

Небольшой шрам, - память о тех «соревнованиях», - так и остался под левым глазом на всю жизнь.

Утром Марьяна сняла пластырь. И всё бы ничего,...но под глазом появился самый настоящий кровоподтёк. У неё под глазом синяк! Могла ли Марьяна представить себе такое?! Она не хотела вообще идти в школу, но понимала, что синяк за один день не пройдёт, а справку на неделю ей из-за него никто не даст. Собрав волю в кулак, отправилась на учёбу.

Марьяна с Юлькой по-прежнему входили в актив школы, а сегодня вечером в их школе должна была состояться игра КВН между командой парней - старшеклассников и командой солдат из воинской части, располагавшейся в их городке.

Марьяна наотрез отказывалась идти вечером на КВН, но Юлька умела убеждать. Она пристыдила Марьяну, сказав, что синяк - вообще не повод лишать их парней поддержки. Марьяна сдалась.

Победила, конечно же, дружба, а после игры состоялись чаепитие и небольшая дискотека.

В какой-то момент Марьяна вдруг поняла, что капитан команды солдат, высокий зеленоглазый блондин, уделяет ей слишком много внимания.

Он, видимо, сумасшедший? Или ему нравятся девушки, у которых под глазом «фонарь»?!

Когда он пригласил Марьяну на медленный танец, она прямо в лоб ему и задала эти вопросы.

Сразу видно, отвечал парень, что она девушка приличная, а синяк - случайность. Марьяна, удивившись его проницательности, рассказала о неудавшихся соревнованиях.

Парня звали Герман, и ему уже был двадцать один год. Он пошёл в армию, когда окончил техникум, в девятнадцать лет. В части он служил механиком в гараже. А ещё у него скоро дембель, в начале лета.

Остаток праздника Герман не отходил от Марьяны. Ему удалось очень быстро добиться её расположения: он был очень общительный, весёлый и открытый, не позволял себе никаких вольностей, понимая, что Марьяне всего семнадцать, она ещё школьница.

Им просто было весело и интересно вдвоём.

Уезжая с солдатами в часть, Герман пригласил Марьяну в кино через четыре дня, когда у него будет увольнение.

С тех пор они встречались и ходили в кино всякий раз, когда у Германа было увольнение.

В начале июня он демобилизовался и уехал в областной центр, откуда был родом, но звонил Марьяне каждый день. В июле она поступила в музыкальное училище, которое тоже было в областном центре. А ближе к зиме, едва Марьяне исполнилось восемнадцать, Герман сделал ей предложение. Он уже с лета работал механиком в одном из автотранспортных предприятий и, как выяснилось, копил на свадьбу. С жильём у молодых проблем не предвиделось: Герман был единственным ребёнком в семье, и родители давно построили для него кооперативную квартиру.

Марьяна опомниться не успела, как оказалась замужем, и они прожили с Германом ни много ни мало двадцать шесть лет, родили двух дочерей и построили дом.

Герман получил заочно высшее образование и вскоре возглавил автотранспортное предприятие. Потом сам занялся организацией грузоперевозок, и сейчас с успехом продолжал свой бизнес.

Когда Марьяне было двадцать два года, у них с Германом родились дочки-близнецы Кристина и Карина, сейчас они уже обе были замужем. Карина с мужем уехали покорять Москву, а Кристина с мужем остались в своём городе. Кристина вот уже год работала дизайнером интерьеров, а её муж преподавал в институте культуры.

Марьяна всегда считала их с Германом брак счастливым, никогда не жаловалась, даже сейчас, после нелицеприятного развода.

Видимо, Герман устал в какой-то момент, или приелась слишком спокойная жизнь... Или он влюбился без памяти.

У него появилась другая женщина, намного моложе, а вскоре родился ребёнок. Год он жил на две семьи, но однажды настал тот день, когда Марьяна начала догадываться об измене мужа. Она не хотела втягивать посторонних, проследила за Германом лично, а потом припёрла его к стенке. Он рассказал обо всём, и Марьяна сразу подала на развод и раздел имущества. Она взяла отпуск без содержания, уехала к родителям в город своего детства, и приезжала на судебные заседания оттуда. Потом Герман купил для неё эту квартиру и новую машину. Расстались они, конечно, не друзьями, но вполне мирно.

Марьяна так и не поняла, как можно столь легко, как Герман, взять и перечеркнуть четверть века... Она повзрослела, стала солидной и циничной, но мужчин понимать, видимо, так и не научилась.

Инопланетяне. Совершенно точно, мужчины - инопланетяне!

Глава третья
Утром в воскресенье Марьяна позвонила председателю ТСЖ, и через несколько минут Валентина Михайловна, миниатюрная энергичная пенсионерка с проницательным взглядом и звонким командным голосом, была у неё дома. Проверила батареи и пошла на третий этаж. Там никого не оказалось дома, даже рабочих. Вернувшись, Валентина Михайловна достала из кармана халата телефон и начала листать какие-то загадочные списки. Марьяна всегда подозревала, что у Валентины Михайловны есть досье на каждого из членов ТСЖ. Потом Валентина Михайловна позвонила некоему Эдуарду Анатольевичу. Видимо, хозяину квартиры, в которой шёл ремонт.

Имечко-то какое! Как раз в духе ночных воспоминаний Марьяны. Марьяна почему-то совсем не удивилась, что источником её трёхмесячного беспокойства являлся человек с этим именем.

- Хозяин квартиры сказал, что скоро приедет с рабочими, всё проверит. Просит прощения за доставленные неудобства, - отчиталась Валентина Михайловна и ушла.

Марьяна позвонила Кристине. К счастью, у той не было никаких планов, а Марьяна как раз давно не навещала дочь и зятя. Заехала в магазин и отправилась в гости.

Зять Алексей любил тёщу. Во-первых, у неё было потрясающее чувство такта, и она стремилась как можно меньше докучать и вмешиваться в жизнь молодых. А во-вторых, когда тёща приезжала в гости, они с Кристиной всегда затевали какое-нибудь сложное блюдо или стряпню.

Вот и сегодня приготовили чахохбили по классическому рецепту и напекли пирогов.

Домой Марьяна вернулась поздно вечером. Батареи были горячие, квартира прогрелась.

Во вторник, возвращаясь с работы, Марьяна увидела у подъезда машину из мебельного магазина. Два вечера над её головой собирали и расставляли мебель. А в четверг новые соседи, видимо, заселились в квартиру окончательно. Сильного шума уже не доносилось, но при той слышимости, которая была в их доме, стало понятно, что квартира теперь обитаема.

Что ж, настал час Марьяны. Конечно, она не злилась на соседей, ведь ремонт - это необходимость. Никто специально не пытался создавать для Марьяны неудобства, и она это прекрасно понимала. Но немного поюморить не помешает, это точно! Чтобы соседи хоть чуть-чуть почувствовали на себе то, что чувствовала она в течение трёх месяцев.

План «мести» был давно разработан. Прислушавшись, она поняла, что детей, по крайней мере, маленьких, на третьем этаже нет.

Прекрасная слышимость была лишь между квартирами, расположенными по вертикали. Но на первом этаже никто не живёт. Соседей сбоку Марьяна не слышала. Значит, и они не услышат её. Загадочно это всё. Например, в доме её родителей было наоборот: они слышали соседей сбоку, причём, из соседнего подъезда. Там постоянно кто-то громко говорил по телефону или включал телевизор так, что было слышно каждое слово.

Она приготовила ноты, отбирая самые шумные и энергичные произведения: Стравинский, Шнитке, Скрябин, Прокофьев... В пятницу вечером завела будильник, встала в субботу в семь утра. Быстро привела себя в порядок и устроилась за фортепиано.

Конечно, есть вариант, что соседи работают в субботу и ушли, но наверху было очень тихо, когда она проснулась.

Итак, понеслось... Тем более, практика никогда не помешает, а то на работе она исполняет только музыку к песням.

Полчаса самозабвенного и максимального погружения в музыку... Марьяна наслаждалась, хотя всегда любила музыку поспокойнее.

На часах было восемь пятнадцать, когда в двери кто-то позвонил. Марьяна быстро закрыла фортепиано и спрятала ноты в шкаф. Открывать не спешила - она же, вроде как, спит. Звонок повторился. Надо же, настойчивые какие визитёры! Поправив волосы, Марьяна открыла первую дверь, посмотрела в глазок. Какой-то мужчина, одет по-летнему, значит, пришёл не с улицы, а из соседней квартиры.

- Кто там? - строго спросила Марьяна.

- Здравствуйте! Меня зовут Эдуард Анатольевич, я ваш сосед с третьего этажа. Откройте, пожалуйста! Нужно кое-что обсудить.

Голос был, скорее, низкий и довольно приятный, а ещё сосед слегка картавил.

Выдохнув, Марьяна открыла двери. Но впускать соседа она не собиралась. Пусть обсуждает свои насущные проблемы, стоя на площадке у её дверей.

Сосед оказался средних лет, чуть выше среднего роста, темноволосый, довольно подтянутый. Тонкая домашняя кофта красиво облегала плечи и открывала взору крепкую шею. Вид у соседа был немного заспанный, да и побриться бы ему не мешало. Не успел ещё, видимо! Наслаждался музыкой.

Глядя на него, Марьяна неожиданно вспомнила, что у неё давно не было ничего такого приятного, что случается между мужчиной и женщиной. Оказывается, она ещё в строю! Ну надо же...

Права Настя, отдых от развода слишком затянулся!

- Здравствуйте, Эдуард Анатольевич! Чем обязана столь раннему визиту? - Марьяна вопросительно подняла красивую бровь, зная, что этот мимический жест ей очень хорошо удаётся.

- Здравствуйте! Можно, я войду? Вы же верите, что я действительно ваш сосед? И наверняка в курсе, чем вы обязаны моему столь раннему визиту. Или мы будем тут беседовать?

Он говорил слегка насмешливо, немного картавя, и так же насмешливо на неё смотрели его большие серо-голубые глаза.

Дежавю. Нет, этого не может быть! Так не бывает! Нет, конечно! Ей показалось. Воображение... У неё всегда было богатое воображение. Недавно вспоминала, вот и кажется!

- Конечно, поговорим тут, - спокойно и холодновато отозвалась она. - Не в моих правилах впускать незнакомцев в свой дом. Что вам нужно?

- Зато в ваших правилах врубать стереосистему на полную мощность в половине восьмого утра, в субботу, да? - рассмеялся он, сложив руки на груди. - Такая вот милая привычка?

Это он. Почти тридцать лет прошло, но Марьяна не перепутает его ни с кем. Слава богу, он её не узнает! Она ведь не была первой женщиной, которую он поцеловал. С чего бы ему помнить? И имя... Не может быть столько совпадений, это совершенно точно он. Ну обалдеть теперь, вот так встреча!

- Какая стереосистема, вы о чём? Нет у меня стереосистемы!

- Я должен верить вам на слово? Простите, как я могу к вам обращаться?

- Да не надо ко мне обращаться! - она вдруг запаниковала, ей хотелось, чтобы он ушёл как можно скорее. Зачем она затеяла это всё?! Марьяна посторонилась. - Можете пройти и убедиться.

Хмыкнув, он вошёл, а Марьяна нарочно оставила двери открытыми, чтобы его визит не затягивался.

Оглядевшись, сосед пожал плечами. Стереосистемы не было.

- Но я совершенно точно... - начал он, и тут его взгляд упал на фортепиано. Несколько секунд он смотрел на инструмент, хлопая глазами. - Так вы сами играли? Послушайте, если так, то это классно! Но всё же не в семь тридцать утра в субботу.

- Извините, я учту. Привыкла, что я тут одна: на первом этаже квартира пустует, и на третьем пустовала. Я не знала, что там кто-то поселился. Теперь знаю. Обещаю больше не нарушать ваш покой. Всё?

- Почему вы не хотите сказать, как вас зовут?

- Потому что я не обязана это вам сообщать! Послушайте, у меня нет времени. У меня дела! Мне нужно сейчас собираться и уходить. Извините, что разбудила, я не хотела! - вдохновенно лгала Марьяна.

Ей не нравилось то, как он вглядывается в её лицо. Так внимательно смотрит, что даже складка между тёмными бровями появилась.

- Вас ведь зовут Марьяна, правда? Я вас вспомнил.

«Надо же, памятливый какой!».

- Меня зовут Марьяна Витальевна, - холодно сказала она, вложив в голос весь возможный лёд. - Надеюсь, вы выяснили всё, что хотели?

Ей не нравилось, как он смотрит. Так, будто еле сдерживает смех. Этому типу вечно удаётся чувствовать себя на коне! Похоже, за тридцать лет ничего не изменилось!

- Нет, далеко не всё. Но я пойду, пожалуй, если вы спешите по делам. Не буду больше отнимать ваше время.

- Да уж пожалуйста, сделайте одолжение! - едко сказала она.

- До свидания, Марьяна Витальевна!

- Прощайте, Эдуард Анатольевич!

Она закрыла все замки и привалилась спиной к двери. Ну и дела! Вот не было печали!

* * * * * * * * * * * * *

- Интересно, что заставило тебя изменить решение? Нет, я очень рада, что ты передумала, но всё равно очень интересно. Мм? - Настя, прищурившись, смотрела на Марьяну. - Ты же всю неделю шла в отказ, даже страницу ВК не захотела посмотреть. А сегодня вдруг резко согласилась на знакомство?

Не могла же она рассказать Насте о том, что сегодня утром на пороге её квартиры возник призрак из прошлого? И она испугалась!

Интуиция редко обманывала её, и Марьяна была уверена, что её спокойная жизнь закончилась. Этот человек постоянно приносит с собой хаос, а потом исчезает, прихватив с собой часть души Марьяны. Конечно, прошло очень много лет, всё изменилось, и Марьяна изменилась, и её новоявленный сосед. Но он по-прежнему хорош собой и насмешлив.

Марьяна очень надеялась, что он женат, у него есть семья, - это обстоятельство значительно повысило бы её иммунитет против необъяснимых чар Эдуарда Анатольевича. Ведь стоило ей его увидеть утром, даже ещё не узнать, а только увидеть, как она моментально вспомнила о том, чего у неё давно не было. Хоть бы он оказался женат!

Не в силах справиться со всем этим сумбуром, вторгшимся в её мысли, Марьяна и решила некоторым образом бежать от самой себя. Она нарушила собственные принципы и дала согласие на знакомство с двоюродным братом Насти. Предпочла более безопасного Эдуарда. Она почему-то была уверена, что брат Насти более безопасен для неё, чем сосед с третьего этажа.

- Нет, не резко! Просто вдруг поняла, что ты права: моя передышка слишком затянулась, а время уходит. И мне надо отвлечься.

По поводу «отвлечься» была правда.

- Ну-ну, подруга! Не очень-то я верю, однако сделаю вид, что поверила! - улыбнулась Настя.

Сегодня они пили только кофе. Марьяна считала, что ей нужна ясная (насколько возможно) голова, а Настя поддерживала подругу, впрочем, как всегда. Что бы она делала без Насти?!

- Значит так, всё очень удачно складывается у нас! Надеюсь, в следующую субботу у тебя нет ни конкурсов, ни концертов, Мара?

- Нет. Сейчас уже все живут предстоящими новогодними торжествами, и я буду только ближе к концу декабря занята в некоторые выходные. А различные конкурсы начнутся в феврале, как всегда.

- Отлично! У моего Павлика юбилей на неделе, пятьдесят лет, а праздновать будем в следующую субботу.

И Настя назвала ресторан, самый лучший и престижный.

- Вот там и встретитесь с Эдиком в ненавязчивой и непринуждённой атмосфере. Лучше не придумаешь! Он не должен знать, мужчины такого не любят, их будто унижает тот факт, что их «сватают». Кажется им так. Хотя что такого, взрослые же люди! А ты присмотришься, познакомишься и решишь.

- Может, я и не понравлюсь ему, - Марьяна пожала плечами.

- Ты в зеркало себя видела? Колдунья, сирена!

- Сирена? Это которая «Иииииууууу! Иииииуууу!»?

- Мара!

- Погоди, Насть! Я твоего Павла всего лишь дважды видела. С каким лицом я на его юбилей припрусь?

- Скажу тебе по секрету, список гостей я составила уже давным-давно, и ты была там сразу. Павлик всё одобрил. Кстати, Эдик тоже в списке сразу был, - Настя хитро рассмеялась. - Так что никуда тебе не деться, подруга! Так и так бы встретились!

- Так зачем тогда тень на плетень было наводить, Насть, если мы так или иначе должны встретиться?

- Как зачем? Чтобы ты присмотрелась именно к Эдику, не промахнулась случайно! Гостей будет много, особенно с работы Павлика, а там полно мужчин, и далеко не все женаты в данный момент. Некоторые в активном поиске, некоторые в пассивном ожидании. Потому для меня так важно твоё принципиальное согласие по поводу Эдика. Хороший он. И вы подходите друг другу.

Марьяна покачала головой. Все сначала хорошие. Но всё и правда складывается удачно: она сначала посмотрит на Эдуарда-брата со стороны. Тем более, будет банкет, а на таких мероприятиях люди порой раскрываются с очень неожиданных сторон.

Неделя до юбилея Павла пролетела быстро. Марьяна обновила свой короткий «музыкальный» маникюр, сходила в салон на разные процедуры, в парикмахерскую.

Она старалась не спрашивать себя, только ли ради предстоящего мероприятия так старается. Конечно же, да! Павел занимает достаточно высокую должность, люди соберутся не самые простые, Марьяна не должна упасть лицом в грязь и подвести Настю!

Хорошо, что Настя сама решила никак не «готовить» брата к предстоящему знакомству, и он будет в счастливом неведении, иначе Марьяна бы, пожалуй, передумала. Она никогда ещё ни с кем не знакомилась вот так, с далеко идущими планами. Настиными планами.

К счастью, за эту неделю она ни разу не встретилась с соседом с третьего этажа. Марьяна никогда не ездила в лифте на свой второй этаж, всегда быстро поднималась по лестнице. Теперь она поднималась ещё быстрее.

Она подозревала, что Эдуард Анатольевич уезжает на работу раньше, чем она, а возвращается позже. Присутствие соседей наверху ощущалось только поздно вечером. Сколько именно человек проживает на третьем этаже, Марьяна так и не поняла.

В субботу, ближе к вечеру, она отправилась в ресторан на такси. С нарядом решила не усердствовать и велосипед не изобретать: надела закрытое платье классического кроя, подчёркивающее её фигуру, приглушённого зелёного цвета, к глазам.

Украшениями Марьяна никогда особо не увлекалась: кольца ей мешали в работе, на шее она просто не любила ничего носить. Из украшений были лишь лаконичные золотые серьги, а из косметики - тушь и блеск для губ.

Движение в сторону центра было немного затруднено, и Марьяна вошла в зал, когда почти все гости были в сборе. Она нашла в толпе Настю и Павла, поздравила юбиляра сразу, чтобы не говорить потом речь при всех. Ей было немного неуютно, словно кто-то напряжённо смотрит на неё. Она всегда чувствовала чужой взгляд. Оглянулась по сторонам - масса незнакомых лиц.

- Мара, - Настя тронула её за локоть. Обернувшись, Марьяна наткнулась на выразительный взгляд подруги. - Не помню, я когда-то представляла тебя своему двоюродному брату?

- По-моему, нет, - подыграла она подруге, повернулась для приветствия и встретилась взглядом с большими и насмешливыми серо-голубыми глазами.

- Тогда знакомьтесь! Марьяна, моя близкая подруга. Эдуард, мой двоюродный брат.

«Вот это я попала!», - пронеслось в голове у Марьяны, и она протянула руку для приветствия Эдуарду Анатольевичу, её соседу с третьего этажа.

Конечно же Марьяне понравилось его рукопожатие, ну ещё бы! Привычные реакции не заставили себя долго ждать. Сразу вспомнилось, как они бродили ночью, держась за руки. Это было в другой жизни. «Нам года - не беда»!

- Здравствуйте, Марьяна Витальевна!

- Здравствуйте, Эдуард Анатольевич!

- Погодите, вы что, знакомы? - Настя переводила взгляд с лица Марьяны на лицо брата.

- Мы соседи, Настя, - улыбнулся Эдуард Анатольевич. - Марьяна Витальевна живёт на втором этаже, а я на третьем, и моя квартира расположена прямо над квартирой Марьяны Витальевны.

- Надо же, как тесен мир! - задумчиво пробормотала Настя.

К счастью, Настя даже не представляла, насколько тесен мир! Вот бы она удивилась...

К ним подошёл какой-то молодой человек и заговорил с Эдуардом Анатольевичем, а Настя, схватив Марьяну за локоть, легко подтолкнула её в сторону, к столу с напитками, и протянула Марьяне бокал.

- Что же не рассказывала мне о новом соседе, а? Скрытница моя!

- А что рассказывать-то? - пожала плечами Марьяна. - Сосед и сосед! Я же не знала, что это твой родственник!

- Мне показалось, или вы как-то странно друг на друга смотрите, а? Как-то не просто по-соседски?

- Показалось, конечно, Насть! Видимо, ты уже выдаёшь желаемое за действительное! У тебя же планы, - Марьяна изобразила на лице улыбку, мучительно соображая, под каким бы предлогом ей уйти с юбилея, если праздник только начался. Играла живая музыка.

- Разрешите вас пригласить? - рядом стоял среднего роста светловолосый молодой человек, выжидательно глядя на Марьяну.

Она вспомнила, это племянник Павла, Настя знакомила их в самом начале. Кажется, Игорь.

А вот очень кстати! Вот с Игорем она и потанцует! Придётся ей разочаровать Настю: пусть ищет для брата другую кандидатуру.

Значит, Эдуард Анатольевич разведён. И у него двое взрослых детей. Улыбающийся Игорь вёл в танце Марьяну, а она думала о соседе с третьего этажа. При этом тоже не забывая улыбаться.

После танца Игорь легко повлёк Марьяну к столу с напитками. «Второй бокал за вечер, - подумала Марьяна. – Многовато».

Она всегда знала меру, никогда не позволяла себе лишнего и останавливалась вовремя. Просто сегодня вечер такой сложный. Сложный для Марьяны - слишком много открытий.

Когда она в очередной раз танцевала с Игорем, поймала укоризненный взгляд Насти. И зачем так смотреть? Марьяна ничего конкретного не обещала. И вообще, Настя сама недавно что-то говорила ей о бурлящей крови. Вот. Пусть радуется. Игорь как раз очень молод. Интересно, почему он так прилип к ней, Марьяне?

- Разрешите вас пригласить? - рядом раздался настойчивый низкий голос, и Марьяну кто-то властно взял за руку. Игорь смотрел на Эдуарда Анатольевича, нахмурившись, а тот вопросительно поднял брови в ответ, как бы спрашивая: «А что ты мне сделаешь, мальчик?».

- С чего вы взяли, что я пойду с вами танцевать? - нетвёрдым голосом спросила Марьяна. Голова слегка кружилась. Пожалуй, она всё же перебрала.

- А мы и не будем танцевать, - спокойно ответил Эдуард Анатольевич. - Я уезжаю домой, и вас отвезу. Вам уже достаточно веселья на сегодня.

- Кто это сказал? - она попыталась высвободить руку, но он держал крепко. Очень крепко. А скандалить и привлекать к себе всеобщее внимание на чужом юбилее Марьяна не стала бы никогда.

- Настя, я уезжаю и подвезу Марьяну Витальевну. Можешь не волноваться. Завтра созвонитесь, - Эдуард Анатольевич приостановился около Насти.

- Да-да, конечно! - кивнула Настя, выразительно и радостно посмотрев на Марьяну. Что она там навыдумывала себе?!

- Какое право вы имеете командовать и распоряжаться мной, уважаемый? - напустилась Марьяна на соседа, едва они оказались в его машине. - И почему вы за рулём после банкета?!

- Я не пил, - коротко ответил он на второй вопрос, проигнорировав первый, пристегнул Марьяну и пристегнулся сам.

- Ах, вы правильный?! А знаете, что Чехов сказал?

- Что именно? Он много чего сказал, - Эдуард Анатольевич завёл машину и начал выезжать со стоянки.

- «Если человек не курит и не пьет, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он?», - Марьяна пристально смотрела на профиль соседа. Красивый профиль, чёрт бы его побрал!

- Нет, я не сволочь. Думаю, всё же нет, не сволочь! - усмехнулся Эдуард Анатольевич. - И я не являюсь убеждённым трезвенником. Сегодня я за рулём, только и всего. А вот вы, вижу, расслабляетесь иногда?

- Вам какое дело? - огрызнулась Марьяна. - Вы мне не родственник! Нечего следить за мной!

- За кем хочу, за тем и слежу, никто мне не запретит! - Эдуард Анатольевич смотрел на дорогу, слегка прищурившись. - А вы знаете, Марьяна Витальевна, что у Игоря дома жена беременная, вот-вот родить должна? Потому и не пришла с ним.

Марьяна опустила глаза и вздохнула.

- Все вы одним миром мазаны, - с тоской сказала она. - Только с разных планет понаприлетали.

- О как! Интересно. Послушаю, - улыбнулся сосед.

- У одного жена на сносях, а он на вечеринке отжигает с какой-то тётей. Второй сам не знает, чего хочет, красоте своей не рад!

- Это обо мне уже, я так понял?

- Как хотите, так и понимайте! - Марьяна выпрямилась и заговорила громче. - Третий после четверти века вместе наживает ребёнка на стороне! И с чистыми глазами целый год приходит к жене под бок!

Она сама не заметила, как из глаз потекли слёзы, плечи начали вздрагивать.

- Да пошли бы вы все лесом! - всхлипывая, тихо и отчаянно проговорила Марьяна.

Эдуард быстро припарковался, вышел из машины, открыл двери у пассажирского сиденья, отстегнул ремень, чуть-чуть подвинул Марьяну и устроился рядом. Было тесно, но терпимо. Он обнял её за плечи, притянул её голову на своё плечо.

- Поплачь, поплачь, - спокойно говорил он, второй рукой гладя Марьяну по волосам. - Иногда надо. А то ведь всё железную леди изображаем, да? Всё у нас всегда в шоколаде? Лишь бы маска не слетела.

Марьяне вдруг стало спокойно, уютно и тепло. Глаза начали слипаться. Она всхлипывала всё реже.

Эдуард понял, что она засыпает, сидел тихо. Потом осторожно высвободился, пристегнул Марьяну и вернулся за руль.

Марьяне снился Эдик. Как странно и удивительно! Он миллион лет ей не снился! И до этого снился редко, всего несколько раз, сразу после поездки в «Песчанку».

А теперь вдруг приснился. И сон такой хороший, очень хороший. Будто Эдик несёт её на руках, и они заходят в лифт.

Она обхватила его за шею, прижалась крепко, потёрлась щекой о его плечо. Ей было очень хорошо, очень! Тепло, надёжно, волнующе!

- Ты ведь снова потом исчезнешь, Эдик, как всегда! - пробормотала она во сне и протяжно вздохнула. - Я проснусь, а тебя нет. Опять нет.

- Не исчезну. Не хочу исчезать, - ответил вдруг он. Раньше он никогда не разговаривал с ней во сне. - Ты проснёшься, а я здесь.

Глава четвертая
Марьяна открыла глаза, и её взгляд наткнулся на очень светлую стену. Даже в сумеречном утре стена казалась слишком светлой, и не было фотографий.

Так. Очень интересно. Где она?

Голова болела, и глаза болели. Она снова закрыла их и тут же вновь открыла, резко сев в кровати. Это не её квартира и не её кровать! А сама Марьяна почему-то спит прямо в платье.

Это что же, она так перебрала вчера, что ничего не помнит? Нет, она никогда не пила много, организм бы просто не принял. Значит, напряжение и стресс так себя проявили... А где она?

На столике рядом с кроватью Марьяна увидела маленькую бутылку минералки. Открыла, начала с наслаждением пить. Стало будто полегче.

Она встала, и преодолевая лёгкое головокружение, огляделась. Какая-то спартанская спальня. Очень светлая и чистая, но слишком пустая. Часы показывали начало десятого утра, за окном едва рассветало.

Взяв со столика свою сумочку, которая лежала рядом с бутылкой минералки, и прихватив бутылочку тоже, Марьяна бесшумно открыла двери и чуть не вскрикнула от неожиданности: на диване в гостиной, укрывшись пледом, спал Эдуард Анатольевич.

Собравшись с духом, Марьяна на цыпочках быстро преодолела гостиную. Хоть бы двери у него были такие же, как у Марьяны, и захлопывались! Пожалуйста!

Ей повезло. Быстро схватив свою короткую шубку, висящую в прихожей, и сунув ноги в сапоги, Марьяна выскочила в подъезд и захлопнула двери.

Только оказавшись у себя дома и закрывшись на все замки, она вздохнула с облегчением! Голова по-прежнему немного кружилась, мысли о еде вызывали отвращение.

«Стыдоба-то какая!», - стоя под струями горячей воды в душе, думала Марьяна.

Она восстановила в памяти весь вчерашний вечер, в деталях. Воспоминания обрывались на том моменте, когда они с Эдуардом Анатольевичем ехали в машине.

Значит, Марьяна уснула, а он принёс её к себе домой на руках (и это был не сон!), уложил спать в свою постель, а сам лёг на диване. Ещё и минералку на столике оставил. Поступок истинного джентльмена. Вот только она, Марьяна, вела себя далеко не как леди.

Господи, как стыдно! Нужно будет обязательно извиниться перед соседом и поблагодарить его за заботу.

Конечно, она не просила его везти её домой, но поразмыслив, Марьяна признала его правоту: бог весть, чем мог закончиться вчерашний вечер, если бы Эдуард Анатольевич вовремя не забрал её с юбилея.

А сейчас надо позвонить Насте.

- Всё хорошо, Мара, вообще не переживай! Если бы ты видела, что было в конце вечера, а точнее, уже под утро, ты бы совсем не парилась! А ты вела себя скромно и корректно. Можно быть и чуть смелее, ты слишком скромная всегда!

- Фуф, ну ладно тогда, - Марьяна немного выдохнула. Тут всё нормально. Осталось как-то с соседом объясниться, а это самое сложное для неё. Да и как это технически осуществить? Она уж точно никогда не рискнёт заявиться к нему.

- Расскажи лучше, как вы с Эдиком доехали вчера? Я тут сгораю от любопытства! Надо же, как интересно получилось: я пытаюсь вас познакомить, а вы знакомы!

- Доехали очень хорошо, повезло мне, что встретила Эдуарда Анатольевича у вас, да ещё он оказался на машине, - Марьяна старалась придать голосу максимальную невозмутимость.

- Как он тебе? Понравился? - похоже, Настю и правда распирало от любопытства.

- Симпатичный, сдержанный, производит приятное впечатление. Больше пока ничего не могу сказать.

- Мне кажется, ты понравилась ему, Мара, хоть тут я не прогадала. Очень уж он тебя опекал. И Игорю не дал развернуться.

- Насть, понимаю, что нельзя за спиной обсуждать людей, но ты мне друг, и я знаю, что ты никому... Я сама не так давно развелась, и мне эта тема близка. Эдуард Анатольевич почему развёлся? Ты, вроде, говорила, но я, видимо, плохо слушала, прости!

- Они с Галиной просто взяли и приняли решение расстаться, пока ещё есть возможность начать новую жизнь, возраст позволяет. Но это между нами, Мара, хорошо?

- Конечно! Неужели ты думаешь, я стану передавать наши с тобой разговоры кому-либо?

- Когда они поженились, Галя была в положении. Потому, наверно, и поженились, я так подозреваю. Жили они ради детей или нет - не знаю, в душу Эдику не лезла. Жили мирно, дружно, детей хороших вырастили, друг друга всегда уважали. Но видимо, чего-то не хватало им друг в друге. Просто развелись. Ничего не делили через суд. Галя не водит, машина Эдику осталась, а квартира большая хорошая - ей, ну или детям, не знаю, как они решили. Галя переехала потом к какому-то коллеге. Она костюмы в театре шьёт. А новый её муж, вроде, звукорежиссёр. Вот и всё, что знаю. Больше-то от самой Гали слышала, Эдик очень закрытый человек, рассказывает только то, что считает нужным.

Они ещё немного поговорили, посмеялись: Настя рассказывала о том, как весело было вчера на юбилее после отъезда Марьяны и Эдуарда Анатольевича.

Марьяне вдруг захотелось кофе. Это случалось с ней редко, она всегда предпочитала чай. Нашла в шкафу турку, отмыла как следует после долгого «простоя», сварила кофе и устроилась с большой кружкой у окна. Опять шёл крупный снег. Марьяна очень любила зиму, особенно снежную, хоть и приходилось чистить и греть машину. Конец ноября - почти зима.

Она думала о вчерашнем вечере и о сегодняшнем утре. А ещё о том, как Эдуард Анатольевич нёс её на руках. Она совершенно не может и не хочет противостоять ему. Она беспомощна перед ним. Когда дело касается Эдика, у Марьяны нет уязвимых мест. Она уязвима вся, полностью. И если он придёт, она откроет ему двери, радостно встав на знакомые грабли. Более того, она только об этом и мечтает. Марьяна всегда стремилась быть предельно откровенной сама с собой.

Словно в ответ на её мысли, раздался звонок в двери. Марьяна моментально всё поняла. Даже не пытаясь успокоить сердцебиение, открыла первую дверь и посмотрела в глазок. Там были розы, как в мультфильме «Ну, погоди!», только не красные, а кремовые.

Эдуард Анатольевич был хоть и с розами, но одет по-лёгкому. Видимо, заходил домой, чтобы снять верхнюю одежду.

Марьяна приняла цветы и посторонилась, пропуская гостя. Достала вазу, которую пришлось мыть, как и турку, после долгого «простоя». Сосед стоял тут же и задумчиво смотрел в окно её кухни.

Марьяна поставила вазу на подоконник и любовалась почти белыми цветами на фоне снегопада, когда почувствовала на плечах тёплые ладони.

- Ночью ты обнимала меня и называла Эдик, когда мы шли домой, - это были первые его слова сегодня. Он легко прислонился щекой к макушке Марьяны. - Я ни о чём другом теперь думать не могу.

Обернувшись, Марьяна тут же оказалась в его объятиях. Обхватив его за шею, торопливо и горячо возвращая поцелуи, она успела лишь подумать, что счастлива. Счастлива, как никогда.

...- Пойду, приготовлю что-нибудь быстро, - Марьяна сделала попытку высвободиться, но Эдик ещё крепче прижал её к себе. Они расслабленно валялись на диване перед телевизором. Она рассмеялась: - Ну отпусти, нам надо поесть!

- Давай закажем что-нибудь.

- Ещё чего, второй день подряд есть казённую еду! Картошку пожарю, это быстро.

- С тобой пойду в кухню, - Эдик нехотя выпустил Марьяну и поднялся.

Марьяна думала, что после всего того, что между ними произошло, она не сможет даже в глаза Эдику смотреть, однако чувствовала себя легко и естественно с ним. Так, будто они давно стали любовниками, а не сегодня. И будто для них в порядке вещей вместе готовить ужин, а потом вместе есть.

- Можно, я у тебя останусь сегодня? Прости за наглость, но не хочу уходить. Или давай ко мне пойдём на ночь?

«А я-то как не хочу, чтобы ты уходил, не представляешь!».

Сердце Марьяны подпрыгнуло от радости, но вслух она сказала, улыбаясь:

- Давай лучше здесь останемся. Очень уж у тебя там, наверху, ... пусто что ли!

- Я видел и слышал, как ты удирала сегодня утром, - он быстро поцеловал её ладонь. - Решил не пугать и не смущать.

- Коварство - твоё второе имя! - рассмеялась Марьяна.

- Нет, нет!

- Да, да, и не спорь!

- Пословицу знаешь?

- Какую именно? Их много.

- Про того, кто старое помянет ...

Он опять поймал Марьяну, продолжающую сновать по кухне туда-сюда, расставляющую помытую посуду, за руку и усадил рядом на стул возле окна.

- Хватит суетиться, что за гиперактивность! Успокойся и прими уже тот факт, что тебе теперь придётся терпеть рядом постоянно такого невыносимого типа, как я.

- С чего это ты вдруг невыносимый? Очень даже выносимый, - Марьяна вглядывалась в его большие серо-голубые глаза. Как хорошо, когда можно не прятаться, не скрываться, не стыдиться своих желаний, а вот так сидеть рядом и смотреть на него.

- Из того, что ты говорила вчера, я сделал вывод: ты от меня не в восторге. И понятно, почему.

- Самое удивительное и опасное для меня то, что я от тебя в восторге.

- Как самый упёртый эгоист из всех упёртых эгоистов я этому рад. Зато не врун, потому и признаю факт своей радости.

- Лучше быть упёртым эгоистом, чем лгуном. Тем более, если верить Чернышевскому, существует разумный эгоизм.

- Не надо верить Чернышевскому, Марьяна, потому что я ещё и ревнив. И могу приревновать даже к Чернышевскому. Или к твоему любимому Чехову. Лучше мне верь. А ещё... Я понимаю, что более глупую и несвоевременную просьбу сложно придумать сейчас, когда столько лет прошло и столько всего с нами случилось по отдельности, но постарайся меня простить, пожалуйста! И я не могу сказать словами: доверяй мне. Очень хочется, но не могу. Доверие - это то, что можно только заслужить. Я постараюсь.

- Твоей женой стала ...та самая девушка? Одноклассница? - Марьяна решила ловить момент, пока Эдик разговорился.

- Рита? Нет, - усмехнулся он. - Столь порывистый характер хорош лишь для того, чтобы его в кино показывать. Знаешь, когда влюблённые бегают по весеннему лесу среди берёз, и девушка хохочет, как ненормальная. А бедный парень ей подыгрывает. Такие, слегка прибабахнутые оба. А я эгоист, и от выкрутасов Риты быстро устал. Хотя сам далеко не подарок, тебе ли не знать! Большинство из мужчин всё же хотят чувствовать от спутницы мягкость, нежность, любовь, безоговорочное восхищение, даже если оно не слишком обоснованно, а не ребусы разгадывать каждый день.

- По части загадочности ты той своей подруге дал бы сто очков вперёд, если честно. Пожалуй, ты самый загадочный из всех, кого мне приходилось встречать, - Марьяна легко коснулась губами его губ, радуясь вновь открывшимся возможностям и горизонтам в общении с ним. Могла ли она надеяться на такое ещё вчера? За окном опять шёл снег, но теперь они смотрели на него вместе. И это было прекрасно.

- Как раз таки нет! Помнишь, в одной передаче раньше говорили: «Простой, как аккорд до мажор». А моё паршивое поведение по отношению к тебе объясняется тем, что за мной непременно должно было остаться последнее слово. Это объяснение, а не желание оправдаться. Я был уверен, что ты игнорируешь меня, делаешь вид, что не узнала. И лопух этот Веньке подарила, а не мне. Что ты выросла, такая стала красивая, и теперь меня даже знать не хочешь. Потому и не подходил сам, типа, тоже гордый. Только это не гордость, это гордыня.

- Не лопух, а крапиву, - Марьяна положила голову ему на плечо. - И я тебя не игнорировала. Просто вы жили отдельно, и у меня не было возможности приглядеться к каждому. Я тебя не видела.

- Знаю, потом я это понял. Ты была в этом странном лагере самая красивая, и парни постоянно обсуждали это. Я слышал, бесился, хоть у меня и была девушка. Но нам же всё мало, надо хапнуть больше, при этом чужие чувства мы в расчёт не берём априори. Только свои хотелки. А тут такая удача - ты меня на танец пригласила вдруг сама. Я и не пытался тогда Риту догнать и помириться. Подышал воздухом, немного остыл и вернулся за тобой. Мне нужно было продолжать доказывать себе и всем, что самая красивая - она со мной, вот так вот. Я был уверен, что у тебя от парней отбоя нет, что ты гордая и заносчивая стала. А когда начал целовать, только тогда понял, что ты осталась такой же, как раньше, - доброй и скромной. И целоваться не умеешь. Но ума не хватило объяснить всё и попросить прощения, даже нужным не посчитал, а ведь я знал, что к утру Рита остынет, что мы с тобой разъедемся. Я тогда ещё не собирался с Ритой расставаться.

- А ты расстроилась тогда? Если до сих пор сердишься?

- Нет, что ты! - усмехнувшись, Марьяна подняла бровь. - Так рада была за вас, увидев, как вы обнимаетесь в ожидании отъезда, будто меня нет и не было вообще, что плакала от счастья в автобусе. И дома потом несколько дней.

- Чёрт, - прошептал Эдик и обхватив ладонями голову Марьяны, притянул к своей груди. - Прав был твой Чехов насчёт меня.

- И после этого ты споришь с тем, что коварство - твоё второе имя, - проворчала Марьяна. - Справедливости ради замечу, что я и не пыталась тебя оттолкнуть тогда. А вообще, по-хорошему, я должна даже сейчас, спустя почти тридцать лет, плюнуть в тебя и гордо удалиться за такие дела! И почему я бесхребетная такая? - она прижалась к нему ещё теснее.

- Куда удалиться, если мы у тебя дома? - улыбнулся он. - К тому же, я бы тебя всё равно не отпустил. Ну плюнуть можешь, если хочешь.

- Не хочу.

- А чего хочешь?

- В наказание рассказывай подробно о своей семейной жизни. И почему развёлся.

- И эта дама заявляет, что коварство - моё второе имя?

- Без патетики, сэр! Давай, давай! Я жду.

- Наш с Галей брак стал закономерным завершением моего марафона под названием: «Как можно больше девушек, хороших и разных» и «Счастье в количестве». Мне повезло, что забеременела именно Галя. Мы с ней прекрасно уживались, были настоящими партнёрами и друзьями, уважали границы друг друга, не выносили друг другу мозг, почти не ссорились, и никогда не ссорились при детях.

Марьяне понравилось то, как Эдик отзывается о бывшей жене и об их семейной жизни, - спокойно, по-доброму, с юмором. Не ищет виноватых, не развешивает ярлыков.

- Сначала родилась Ксюша, потом родился Вова. Знаешь, рождение дочери удивительно отрезвляет мозг юного ловеласа. Во всяком случае, со мной так вышло. Резко переходишь из одного качества в другое и начинаешь понимать, что бы ты сделал этакому з..ранцу, каким ещё недавно был сам, если бы тот повёл себя с твоей дочерью так, как ты вёл себя. Ксюша сейчас в Мурманске живёт. Ты была на Севере? Нет? Вот и съездим с тобой в отпуске.

«Ого! Мы уже вместе едем в отпуск...».

- А Вова здесь живёт, тоже познакомлю. Так вот. Когда дети начали жить своей жизнью, сидели мы как-то с Галей вечером, я с чертежами, она кукол делала. Она костюмы в театре шьёт, а ещё увлекается куклами. Она и говорит: «Скучно мне с тобой, разные мы. Давай разведёмся, пока ещё успеваем начать новую жизнь».

- С тобой скучно?! Я не верю. Никогда мне с тобой не было скучно, с детства ещё, с больницы! - Марьяна даже голову подняла с его плеча.

- Кому как. Я говорю, вот тебе раз, думал, мы внуков ждём, а ты замуж собралась. Пошутил, но попал в точку. Видимо, она уже присмотрела для себя в театре пару. Я так думаю, не уточнял. Ну давай, говорю, разведёмся. Снял квартиру тогда, переехал. Потом эту купил, после развода. Хотя для себя я не верил, что можно что-то ещё успеть построить серьёзное в личной жизни. А сейчас так благодарен Гале, ты не представляешь! Вот и всё, подали заявление, развелись через ЗАГС. Ничего не делили. Свою долю в квартире пополам подарил детям. А у тебя дети есть? Ты сказала вчера - четверть века замужем была.

- Двадцать шесть лет, если точнее. Развелись в марте. Детей двое, дочки. Они близнецы, двойняшки, Карина и Кристина, им по двадцать три сейчас, обе замужем. Карина в Москве, Кристина здесь.

- Ну вот видишь, какая у нас богатая культурная программа: будем с детьми друг друга знакомиться, - улыбнулся Эдик. Потом помрачнел. - Я не буду тебя о твоём бывшем спрашивать, ладно? Чем закончилось, я понял с твоих слов вчера. И я, как эгоист, рад твоей свободе, хотя понимаю, что ты пережила. Догадываюсь. А чем начиналось... Я очень ревнивый, говорю же. Лучше не надо. Не обидишься?

- Нет, конечно! Думаешь, я горю желанием рассказывать?

- Вот и хорошо, - он поцеловал её руку. - Можно, попрошу? Сыграй для меня что-нибудь! Мы ведь никому не помешаем?

- Мы могли бы помешать только соседу сверху, - рассмеялась Марьяна.

- Сосед сверху! - Эдик встал и потянул её за руку. - В свете сегодняшних событий звучит двусмысленно! Хотя...

- Всё, всё, пойдём. Лучше музыка, чем такие остроты!

Глава пятая
Марьяна весь день думала об Эдике и о прошедших чудесных выходных. В полдень объект её мечтаний позвонил и заявил, что сегодня вечером они идут в ресторан.

- В понедельник в ресторан? - Марьяна одновременно радовалась и удивлялась.

- Долго думал, надо ли отмечать новое назначение, и решил отметить с тобой. Но мы скромно, по-нашему, не по-Чеховски, завтра же на работу!

- Новое назначение?! И ты молчал?!

- Ну да, я уже две недели, как главный инженер.

Теперь Марьяна поняла, что имела в виду Настя, когда говорила, что её брат очень закрытый человек! А она, Марьяна, удивлялась: ведь они с Эдиком всегда очень много говорили, - и в больнице, и памятной ночью в «Песчанке», и вчера... У них темы для разговоров никогда не заканчивались! А такую важную информацию утаил.

- Не молчи, Марьяна!

- Это ты не молчи! Придётся заняться твоим воспитанием! Самое важное скрыл! Поздравляю тебя! Ты такой молодец!

- Потому что это далеко не самое важное для меня в данный момент.

Марьяна вздохнула. Упёртый эгоист, всё верно, но она без ума от него.

Они договорились, во сколько Эдик зайдёт за ней, и остаток дня Марьяна мучительно думала, что надеть в ресторан. Ей очень хотелось, чтобы Эдик и сейчас считал её самой красивой, не только в юности.

- Эдик, я должна что-то подарить тебе в связи с назначением. Помоги мне, пожалуйста! Подскажи, что тебе нужно! Только не говори: «Ничего»!

Они сидели на небольшом диванчике за шторой в том же ресторане, где были на банкете позавчера. Как всё переменилось, перевернулось с тех пор!

- А у меня есть для тебя ответ! И это не «ничего»! - Эдик взял её руку в свои ладони.

- Вот и отлично!

- Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И как можно скорее. Этот подарок будет самым лучшим.

С ума сойти! И говорит, что он «простой, как аккорд До мажор»! Да он с возрастом стал ещё загадочнее, её главный инопланетянин...

- Марьяна, не молчи!

- Вот так сразу? - слабым голосом спросила она.

- Ты считаешь, мы недостаточно долго знакомы? Ну там же в ЗАГСе ещё месяца два на размышления дают, как раз успеешь поразмыслить. Но учти, ответ может быть только положительным!

Марьяна расхохоталась, смутив проходившего мимо официанта в белой рубашке. Тот чуть поднос не уронил. Но у него же нет знакомых инопланетян! А она, похоже, скоро замуж выйдет за главного из них.

- Ты уже готов к созданию новой семьи? Это ведь не шутка, Эдик, - успокоившись, Марьяна заглянула в его лицо и погладила его ладонь. Ей показалось, его немного обидел её смех.

- Готов, конечно, иначе зачем бы я заговорил об этом? Не считаешь же ты мою кандидатуру совсем никчёмной?

- Об этом и речи нет, Эдик! Ты что?!

- Вот и хорошо. Мы теперь взрослые и умные, и заслужили качественное счастье, а не количественное!

- Качественное счастье?

- Вот именно! Не шишки набивать, не рваться в подвиги и достижения, а наслаждаться обществом друг друга, ценить друг друга. Восхищаться тобой, гордиться тем, что ты рядом, но не так, как раньше. Не для других, а для нас двоих. Ну и со временем, конечно, внуков будет много, я думаю. Как тебе?

- Звучит прекрасно, - Марьяна задумчиво смотрела на Эдика.

- Вот и хорошо, - он поцеловал её пальцы и поднял бокал минералкой. - Значит, за нас! Шампанское будет потом, когда на работу не надо. Как в кино, в специальном ведёрке со льдом.

- Вот так мы пришли отметить новое назначение, а отмечаем помолвку! В этом весь ты.

- Помолвка! Звучит красиво. Ещё нам надо вместе выбрать для тебя кольцо. Я вижу, что ты не носишь кольца, видимо, из-за профессии. Потому надо, чтобы ты сама выбрала такое, которое будешь носить постоянно, которое не будет мешать. Это важно.

- Хорошо, - согласно кивнула Марьяна. Она уже ничему не удивлялась.

- Куда мы едем? - Марьяна удивлённо смотрела в окно машины.

- Понимаю, что поздно, но очень хочется познакомить тебя кое с кем. Мы ненадолго, на полчаса.

- С кем познакомить?

- С моим отцом и его женой. Папе семьдесят пять, а мама была старше на десять лет. Я поздний у неё был. Мамы не стало семь лет назад, а папа вновь женился. Кстати, жена у него тоже музыкант, в оркестре на скрипке играет. На пятнадцать лет моложе отца.

Они заехали в частный сектор, остановились у небольшого кирпичного дома.

Отец Эдика, Анатолий Викторович, чем-то походил на Корнея Чуковского, хотя к литературе отношения не имел: тоже всю жизнь работал инженером. Он галантно поцеловал руку Марьяны.

- Папа, это моя невеста, Марьяна. Марьяна, это Анатолий Викторович, мой отец. Это Эвелина Клементьевна, его жена. А это Алекс.

На Марьяну добрыми глазами смотрел старый пёс породы колли, помахивал хвостом. Как только Марьяна села в кресло, Алекс подошёл к ней, сел рядом и положил морду на её колени. Она гладила его по мягким мохнатым ушам.

Они пили чай с вареньем, а потом Эвелина Клементьевна играла на скрипке, а Марьяна на чёрном фортепиано, которое стояло в углу, как и у неё. Мужчины слушали их.

- Мой старик в восторге от тебя. И Эвелина, и даже Алекс. Я так и знал, что все будут очарованы.

Они стояли в прихожей у Марьяны. Зашли, Эдик начал помогать ей снимать шубу, потом вдруг прижал к себе и не отпускал.

- Завтра поедем кольцо выбирать, - он повернул Марьяну лицом к себе и сразу начал целовать, быстро стянул с неё шубу и принялся за застёжку платья.

* * * * * * * * * *

В пятницу Эдик приехал с работы пораньше и привёз шампанское. Контейнеры для льда они наполнили ещё в четверг вечером. Марьяна делала салат и запекала рыбу, когда зазвонил телефон Эдика. Эдик в это время принимал душ, и Марьяна бегло глянула на дисплей, на случай, если звонит отец Эдика или кто-то из детей. Звонил некий Миша, и Марьяна не стала отвечать. Однако Миша оказался настойчив, и когда он позвонил третий раз подряд, Марьяна вытерла руки и взяла трубку, сообщив, что хозяин телефона в данный момент занят.

Миша, обладатель энергичного густого баритона, оказался не только настойчив, но и чрезвычайно любопытен. Не спеша отключиться, он довольно бесцеремонно пытался разузнать, что за прекрасная дама ему ответила, и кем она доводится его скрытному другу Эдику.

Марьяна, которая терпеть не могла, когда её отрывают от готовки, старалась максимально вежливо свернуть разговор. Пообещав, что Эдик перезвонит, как только освободится, она нажала отбой и вздохнула с облегчением.

- Тебе звонил некто Миша, - сообщила она Эдику, едва он вышел. - Я не хотела отвечать, но когда он позвонил третий раз, не выдержала.

Повесив полотенце на плечи, Эдик взял телефон. Он был только в домашних брюках, пока без футболки, и Марьяна опять отвлеклась от готовки, исподтишка бросая взгляды на торс Эдика. Он не замечал, хмуро глядя в телефон.

- Хотел бы я знать, о чём вы беседовали больше трёх минут? Ты всегда проявляешь такую общительность в разговорах с незнакомцами?

Марьяна не выдержала, подошла и прижалась к нему. Он был тёплый после душа, кожа немного влажная.

- Не хмурься, а то у тебя складка между бровями.

- Складка между бровями мне уже по статусу полагается, - проворчал он.

- Твой Миша слишком любопытный. Ему было очень интересно, кто ответил, вот он и пытался разузнать. Мне еле-еле удалось завершить разговор.

- Ну вообще да, он такой, - Эдик смягчился, обнял Марьяну одной рукой и быстро поцеловал. - Надо перезвонить.

- Давай, давай, - Марьяна вернулась к салату, а Эдик, встав у окна, поднёс телефон к уху.

Марьяне и прислушиваться не надо было, разговор происходил при ней, и она поняла, что Миша куда-то приглашает Эдика, а тот сомневается, будто не очень-то хочет. Потом Эдик обещал, что подумает, посоветуется и перезвонит через полчаса.

Ушёл в комнату, вернулся без телефона и полотенца, зато причёсанный и в футболке. Сел у стола, продолжая задумчиво молчать. Потом бросил взгляд на Марьяну, и она выразительно подняла бровь, как бы говоря: скрытничество не прокатит.

- На охоту приглашают, на два дня. Завтра рано утром выезд. Это мои друзья ещё с универа, Миша и Серёга, а у Миши брат егерь в охотничьем хозяйстве, дом у него там, все дела. Как раз сезон охоты на медведя закрывается, а на зайца и лису пока в разгаре. Почему ты так смотришь?

- Ты что, охотник? - Марьяна опустилась на табурет.

- Я? Неет, у меня ни лицензии, ни оружия. И стреляю отвратительно, в тир даже не хожу, чтобы не позориться. А езжу с ребятами для поддержки мужской компании, для общения с друзьями. Воздухом подышать. Но если ты против, я не поеду.

- Слава богу, ты не охотник! Никогда не понимала этих людей. В чём кайф? Они что, голодают? Я понимаю, для чего раньше люди охотились, а сейчас-то зачем? Или супруге Миши срочно нужна горжетка из лисы?

- Погоди, но ты же ешь мясо? Птицу? Носишь шубу? Двойные стандарты практикуешь? - улыбнулся Эдик.

- Не путай необходимость и развлечение! - пылко ответила Марьяна. Глаза её сверкали, и она вдруг заметила во взгляде Эдика желание. Но сейчас она была слишком увлечена своим возмущением. - И вообще, у меня экошуба!

- Которая, когда ты её выбросишь, будет разлагаться в природе пятьсот лет? - Эдик еле сдерживал смех.

Глядя на него, Марьяна тоже невольно рассмеялась. Опять вернулась к приготовлению салата.

Эдик сходил за телефоном, вернулся и вновь встал у окна.

- Я не поеду, - лаконично начал он, и даже до Марьяны донеслись энергичные вопли Миши. - Моя жена - принципиальный противник охоты. Что? Да тише ты, не ори, я слов не разбираю. Аа! Сам ты каблук. Всё, всё, давайте, счастливо вам отдохнуть! Патронов-то сколько ящиков уже в багажник загрузили, а? Смотрите, не увлекайтесь, я не еду, некому потом вас развозить будет по домам.

- Жена? - прищурилась Марьяна, когда Эдик вернулся к столу.

- Не придирайся к формулировкам, это лишь вопрос времени, - махнул рукой Эдик.

- Что, сказали тебе, кто ты есть, раз «жену» слушаешься?

- Да ну их. Мне и не хотелось ехать. Это раньше мне скучно было в выходные, когда дети перестали нуждаться в нас, а теперь у меня столько интересного в жизни. Да и тебя не хочется одну оставлять так надолго.

«Два дня - это долго теперь? Ну надо же...».

- Не буду делать вид, что не рада твоему решению! - улыбнулась Марьяна. - Я бы очень скучала без тебя.

Едва Марьяна это сказала, зазвонил её телефон. Эдик принёс его из комнаты, подал ей, сказав: «Настя».

Ох, наверно, Настя по поводу завтрашнего выхода «на кофе» звонит... И как теперь быть, когда Эдик, можно сказать, из-за неё отказался от встречи с друзьями?

Но всё оказалось ещё интереснее. Через несколько минут она отложила трубку и посмотрела на Эдика.

- Настя с Павлом совершенно случайно оказались поблизости, решили зайти ко мне, а потом к тебе, посмотреть новую квартиру. Сказали, ничего не надо готовить, у них совершенно случайно всё с собой: и роллы, и не только роллы. Ну ладно, у нас салат и рыба. Будут через несколько минут.

- Ну что ж, пусть будут в курсе всего, раз так. Не прятаться же нам теперь, правда? Накрылось только наше шампанское сегодня, - вздохнул Эдик.

- У нас все выходные впереди, не ворчи, - Марьяна подошла и обняла его сзади за шею. Эдик положил ладони на её руки и быстро поцеловал, повернув голову.

Марьяна думала о том, что неугомонная и деятельная Настя, видимо, решила взять инициативу в свои руки и, создав общую компанию, ускорить сближение Марьяны и Эдика. Как она до пятницы дотерпела, бедная! И всё равно безнадёжно опоздала: сближение состоялось много раньше. Хотя, безусловно, юбилей Павла сыграл решающую роль.

...Надо отдать должное и Насте, и Павлу: сюрприз они пережили стойко. Настя, отойдя от шока, очень обрадовалась, весь вечер Марьяна ловила её сияющие взгляды. Было уже за полночь, а гости всё не уходили, и разговорам не было конца. Даже Эдик был весел сегодня.

Осмелевшая Настя, схватив за руку Марьяну, указала на кольцо:

- Порадуйте меня, ребята, скажите: это то, о чём я думаю?

- То самое, но больше пока ничего не скажем, - усмехнулся Эдик. - Выпытывать бесполезно!

- Ну надо же, Настасья! - захмелевший Павел восхищённо посмотрел на жену. Сегодня была его очередь «расслабляться», машину вела Настя. - Ты гений, оказывается! А я ведь не верил в успех твоего мероприятия!

И пояснил Эдику, с недоумением смотрящему на него:

- Это же Настасья задумала вас с Марьяной свести! А я не верил!

Глава шестая
Марьяне удалось сохранить на лице прежнее выражение, но она поймала какой-то странный взгляд Эдика. Это длилось секунду, потом он моргнул, и всё исчезло, вернулся его слегка насмешливый взгляд. Однако информацию, которая ему была нужна, из взгляда Марьяны он получил.

- Паша, тебе хватит на сегодня! Ерунду начал говорить, - Настя энергично толкнула мужа ногой под столом, и все это почувствовали.

- Шутка, - улыбнулся Павел, поняв, что ляпнул нечто лишнее. - А вы поверили?

Лучше бы уж молчали и не пытались ничего исправить, так ещё хуже.

Разговор вернулся в прежнее весёлое и энергичное русло, о репликах Павла все будто забыли.

Марьяна, сохраняя на лице улыбку и поддерживая беседу, думала о своём. Как она могла упустить из вида этот нюанс? Ей даже в голову не приходило, что Павел в курсе. А с другой стороны, он муж Насти, и это логично, что у неё нет от него секретов.

Она, Марьяна, пока Эдику не жена, но должна была рассказать всё о матримониальных планах Насти! Тогда бы они просто посмеялись вдвоём и забыли.

А теперь всё некрасиво выглядит по отношению к Эдику. Он понял, что некий «сговор» за его спиной был, и что Марьяна в курсе. Так сказать, в теме! Пытаться обманывать или скрывать не стоит даже начинать, только не с Эдиком, с ним не получится «замылить» историю. И он очень самолюбив, ему глубоко неприятны даже попытки манипулировать им. Всё всегда решает сам.

Но во-первых, им двоим известны реальные факты, которые не известны больше никому. Только они знают, как развивались их отношения, и когда это всё началось.

А во-вторых, это Эдик принял решение уехать с банкета, прихватив с собой Марьяну, а потом притащить её к себе домой. И пришёл с розами он. Марьяна ни коим образом не пыталась завлекать его на банкете, совсем наоборот, чуть не вляпалась в историю с Игорем, стремясь сбежать от Эдика и своих чувств к нему.

Потому Марьяна надеялась на то, что здравый смысл победит. Зная Эдика, она понимала, что он сейчас разговаривает и смеётся, а сам всё анализирует так же, как она.

В половине второго ночи гости всё же засобирались домой, и Эдик ушёл их провожать до машины, потому что Павел недостаточно твёрдо чувствовал себя на ногах. Выключив свет, Марьяна наблюдала в окно. Когда Эдик вернулся в подъезд, она открыла двери, чтобы сразу кинуться ему на шею и всё объяснить, рассказать, как всё было, от начала до конца.

Шагов не было слышно, зато Марьяна услышала, как мимо проехал лифт и остановился на третьем этаже. Загремели ключи и вскоре хлопнули двери. Марьяна уже знала, чьи именно двери. Тааааак. Понятно.

К сожалению, она, видимо, переоценила здравый смысл Эдика... Или пришла пора вспомнить о том, откуда он прибывает всегда и приземляется в её жизни?

Нет, ну серьёзно! Что за капризы? Он что, реально верит в возможность его с кем-либо «свести»?

Марьяна взяла ключи, захлопнула двери и поднялась на третий этаж. Минут пятнадцать она звонила в двери, но Эдик никак не обнаруживал своё присутствие.

Она даже на улицу быстро выскочила и посмотрела на его окна: свет горел. Значит, он дома.

Вернувшись к себе, Марьяна стала звонить Эдику по телефону, мысленно ругая кое-чей упёртый эгоизм и непомерную чувствительность. Телефонные звонки имели тот же успех, что и звонки в двери Эдика.

Хорошо же, сам напросился! Он не даёт ей возможности объясниться, ушёл в глухую оборону, решил переживать в одиночку?

Фигушки! Марьяна решительно открыла фортепиано и достала ноты. Она не уснёт, потому что переживает из-за него, но и ему спать не даст!

Она играла, наверно, целый час, пока не устала. Закрыла инструмент, заварила чай, выключила свет и устроилась на окне.

Сегодня и снегопада не было. Всё против неё. Она смотрела, как в соседних домах то гаснет, то загорается свет. Многие не спали, несмотря на глубокую ночь. Всё же усталость и растрёпанные чувства возобладали, и Марьяна задремала, сидя на окне.

Проснулась оттого, что под окном просигналила машина. Часы показывали шесть утра.

Приглядевшись, Марьяна увидела, что под окнами стоит тёмный внедорожник. С водительского сиденья вышел плотный светловолосый мужчина без шапки, в расстёгнутой куртке, поднял голову, глядя будто на её окно.

И Марьяна вдруг всё поняла. Это её, теперь уже не сегодняшний, а вчерашний телефонный собеседник Миша.

Она знала, что её не видно с улицы, но на всякий случай слезла с подоконника и продолжила наблюдение из-за шторы.

Вскоре появилась полоска света: открылись подъездные двери. Вышел Эдик, в куртке и со спортивной сумкой. Обменялся рукопожатием с блондином и ещё с кем-то невидимым в машине (однозначно с Серёгой!), устроился на сиденье и захлопнул двери. Даже взгляд на окна не бросил. Всё «в лучших» традициях.

Машина загудела, и через несколько секунд Эдик в очередной раз исчез из жизни Марьяны. Полетел к неведомым мирам.

- Лети, лети! - вслух сказала Марьяна. - Предыдущий твой полёт длился двадцать восемь с половиной земных лет. Интересно, как надолго тебя хватит в этот раз? И когда ты уже поймёшь, что пытаться улететь насовсем бесполезно? Любишь всё всегда решать сам, но вот тут облом! Всё давно решено за нас обоих. Посмотрим, кто первый соскучится!

Марьяне вдруг стало спокойно, даже весело. Она перестала бояться отпускать его в полёт. Она была твёрдо уверена в его возвращении. Тем более, у него теперь тут база, прямо у неё над головой.

Несмотря ни на что, она чувствовала себя любимой, хотя напрямую о любви Эдик не говорил. Но она чувствовала. Когда женщина чувствует себя любимой, она очень сильна духовно. А ещё ей давно не шестнадцать. Да, она по-прежнему беспомощна и уязвима перед своей любовью к Эдику, но она уже не барахтается в море неизвестности и ничего не боится.

Марьяна умылась и легла спать в половине седьмого утра.

...Марьяну разбудил телефонный звонок. Утро было ещё довольно серым, значит, она не так уж долго спала. Посмотрела на часы – девять. Два с половиной часа на сон. Негусто, конечно.

Нехотя взяла телефон: говорить ни с кем не хотелось пока - не проснулась ещё. «Подняли, да не разбудили», - так говорила её бабушка. Но увидев, что звонит Настя, резко проснулась и ответила на звонок.

- Прости, Мара, что разбудила, ты от нас ещё отдохнуть не успела, мне очень надо с тобой поговорить, но у меня конкурс сегодня. А я только про вчерашнее и думаю! - Виновато затянула Настя и вдруг всхлипнула. - Прости меня, подружка, ради бога! Я знаю Эдьку и видела, что он не в себе. У вас проблемы теперь?

Никогда, ни разу за период их знакомства Настя не плакала при ней! У Марьяны комок в горле застрял. Она стольким обязана Насте, такую колоссальную поддержку получала от неё всегда! Надо срочно успокоить подругу!

- Насть, ты что?! Всё хорошо, и нет никаких проблем! Хватит там самобичеванием заниматься! Ты была и есть моя лучшая, единственная подруга!

- Правда? - Марьяна услышала, как Настя вытирает нос платком. - И Эдька не рассердился? А почему тогда он трубку не берёт? Я сначала ему звонила.

- Он спит, Насть! Вчера же поздно легли! Я с кухни с тобой говорю. А когда он спит в выходные, у него телефон всегда на беззвучном режиме, - бойко соврала Марьяна.

- Аа! - выдохнула Настя. - Ну ладно. А давай тогда встретимся на нашем месте ненадолго, пока Эдик спит, кофейку выпьем с тобой, да я на конкурс побегу? Очень хочу увидеть тебя, убедиться, что всё в порядке, что ты не плакала!

Настя, как обычно, руководствовалась принципом: «Доверяй, но проверяй». Но Марьяна ведь и не плакала. И чувствовала себя вполне спокойно и легко, только не выспалась. Ну вот кофе и будет кстати.

«Их» кофейня открывалась в десять, и Марьяна с Настей договорились встретиться в половине одиннадцатого.

Марьяна быстро приняла душ и привела себя в порядок: Настя должна видеть, что она выглядит на все сто!

Природа, по своему обыкновению, пошутила и выдала оттепель тогда, когда должны бы начаться морозы. Тем лучше, машину не надо долго разогревать. Лёгкий влажный снег всё же успел когда-то пролететь, и Марьяна прошлась щёткой по машине, пока та грелась. Пока ходила вокруг машины, привычно бросила взгляд на свои окна. Отвернулась на несколько секунд и делая вид, что по-прежнему занята машиной, снова украдкой бросила взгляд на окно кухни. Ей не показалось! В её кухне у окна стоял Эдик и устанавливал в вазе огромный букет роз! Она даже розы разглядела: кремовые, а на краях лепестков красная окантовка.

Вот это да!

Марьяна оперативно устроилась за рулём и завела машину. Уже выезжая с парковки, она увидела, как из подъезда выскочил Эдик. Он был в расстёгнутой куртке и без шарфа.

А как же охота? Всё, наохотился? Значит, он был у себя и прислушивался? А когда она вышла, принёс розы и пустился вдогонку, надеясь её задержать?

Когда Марьяна ложилась спать, она закрыла вторую дверь на специальный блокатор, она всегда так делала. Это только потом расслабилась - с Эдиком ей было не страшно. Видимо, он пытался войти, потому что ключи у него есть, но не смог, вот и сидел у себя, выжидал, когда она проснётся.

Раздумывая, Марьяна перестроилась из ряда в ряд, потому что скоро надо будет парковаться, и вдруг заметила в зеркале машину Эдика. Опаньки! Чем дальше, тем интереснее!

- За нами «хвост», ребята! - воскликнула Марьяна удивлённо.

Это была даже не слежка, конечно, и тем более, не погоня. Это было сопровождение с элементами слежки. Эдик и не скрывался.

Подъезжая к кофейне, Марьяна увидела, что рядом с машиной Насти, прибывшей раньше, есть свободное место: утро субботы, народ ещё недостаточно активизировался. Поставив машину рядом с Настиной, Марьяна краем глаза заметила, что Эдик припарковался чуть поодаль, на другой стороне улицы, и остался сидеть в машине.

Они расцеловались с Настей, будто не виделись сто лет. Настя, убедившись, что подруга спокойна и иронична, как всегда, окончательно вернула себе присутствие духа.

К счастью, Настя заняла столик не у окна, а в глубине зала, а то Марьяна бы отвлекалась, глядя на машину Эдика. Да и Настя бы заметила его рано или поздно.

Они весело болтали, обсуждая последние новости, когда зазвонил телефон Насти.

- О, Эдик звонит! Проснулся! - Настя взяла телефон и подмигнула Марьяне.

- Привет! Да вот, не могла Маре дозвониться и решила тебе позвонить, - Настя смешно сморщила нос. Не могла же она ему сказать, что переживала из-за вчерашнего, и поэтому звонила ни свет ни заря. - Выспался? Никого не потерял? Ааа. Дозвониться не можешь? Тут твоя зазноба, рядом, всё нормально! Кофе пьём. Да, только кофе, а что ещё можно пить с утра? Тем более, мы на машинах обе. Не переживай, у меня мероприятие сегодня, скоро Мара приедет. А ты пока приготовь что-нибудь. Давай, давай! Не ленись!

У Марьяны тряслись губы, она сдерживала смех из последних сил. Похоже, старая добрая фраза: «Доверяй, но проверяй», - семейный девиз у Насти и Эдика.

- Соскучился твой-то, - Настя, смеясь, отложила телефон. - Ничего, потерпит ещё полчасика, скоро разбежимся.

Через пятнадцать минут, когда они вышли из кофейни, Марьяна увидела, что машина Эдика по-прежнему «на посту». Помахав рукой Насте, Марьяна устроилась в машине и вырулила в сторону, противоположную дому. Минут пятнадцать нарочно петляла по дворам и узким улочкам, время от времени бросая взгляды в зеркало: Эдик не отставал, но и не обгонял. Вскоре Марьяна выехала на дорогу, по которой обычно объезжала пробку, если она была, и повернула, наконец, к дому.

Припарковавшись и стараясь не выпускать из вида машину Эдика и его самого, Марьяна быстро пошла к подъезду, захлопнула двери почти перед носом своего сопровождающего, и пулей взлетела по лестнице.

Эдик всё же догнал её тогда, когда она входила в квартиру, не дал ей закрыть перед ним ещё и эти двери, протиснулся в прихожую, схватил Марьяну и прижал к себе так, что ей трудно было дышать.

- Только не гони меня, пожалуйста, прошу! - хрипло проговорил он, уткнувшись лицом в её макушку.

Глава седьмая
- Дай хоть руки помыть, - почти пропищала Марьяна спустя пару минут. Эдик, наконец, ослабил хватку. Помог Марьяне снять шубу - угрозу озоновому слою Земли, рядом пристроил на вешалке свою куртку и тоже прошёл в ванную.

Надев фартук, Марьяна сразу принялась чистить картошку и мыть овощи для салата. «Война войной, а обед по расписанию», - так всегда говорила одна из руководителей хора, Эльвира. Они жили с мужем по-итальянски: страсти кипели, искры летели во все стороны; супруги сходились-расходились примерно трижды в неделю. Но две вещи оставались незыблемыми и неприкосновенными: своевременный приём пищи и своевременное исполнение супружеского долга. Видимо, потому Эльвира с мужем уже отпраздновали серебряную свадьбу и останавливаться на этом не планировали.

Хотя... Марьяна ни с кем и не воевала. «Война миров» не состоялась. Закончилась, не успев начаться.

Эдик молча сидел за столом. У него были странные глаза; Марьяна видела в них такое выражение лишь однажды: когда он впервые поцеловал её в той беседке, в «Песчанке». В его глазах были растерянность и замешательство. Марьяне даже жаль стало, что нет привычной насмешливости. Ей хотелось вернуть прежнее, обычное выражение глаз Эдика.

- О чём болтали с Настей? - спросил он наконец.

- Новый макиавеллиевский заговор против тебя плели, о чём же ещё? - улыбнулась Марьяна, перемешивая лопаточкой картошку в сковороде.

- Марьяна, ну зачем ты?..- укоризненно начал он. - Поверь, я не совсем дурак.

- Весьма сложно поверить, прошу заметить, после твоего ночного демарша! А почему решил ко мне прийти опять? Утро вечера мудренее?

Марьяна не собиралась рассказывать ему о том, что видела, как он уехал с Мишей рано утром. Интересно, расскажет ли он сам?

Она отошла к окну и любовалась розами, но Эдик сегодня не подходил, пока не решался.

- Какие красивые! Спасибо, Эдик!

Он вздохнул.

- Знаешь, я ведь на охоту уехал в шесть утра. Доехал до ближайшего круглосуточного цветочного магазина, сказал, что дальше не поеду, выслушал кучу матов от Миши и Серёги, купил цветы и пошёл пешком сюда. Хорошо, что сегодня тепло, цветы не замёрзли. Пришёл, а у тебя двери закрыты на блокатор.

- Конечно. Я была одна, и я всего лишь слабая женщина. Это когда сильное плечо рядом, мне ничто не страшно, но плеча не оказалось, так что...

Он всё же вскочил, вновь притянул Марьяну к себе, и начал целовать.

- Никогда, слышишь? Никогда больше по своей воле не оставлю тебя одну дольше, чем пока я на работе. Хватит. Я эгоист, но не лгун, Марьяна!

- Помню! - она обхватила ладонями его щёки. - И я не лгунья, если что!

- Я такого и не думал!

- Да, Настя предложила мне знакомство с разведённым братом! - горячо заговорила Марьяна, вглядываясь в его лицо. - Но я знать не знала, что это ты, пока мы не встретились на банкете! Я и согласилась-то после того, как целую неделю отказывалась! А потом дала согласие. Угадай, почему?

Эдик пожал плечами.

- Из-за того, что тебя увидела тут, узнала, кто мой новый сосед! Если бы знала раньше, ни за что тот утренний концерт без заявок не устроила бы!

- Так и думал, что концерт был персонально для меня! Благодарочка за ремонт! - с нежностью сказал он. - Сразу узнала?

- Почти сразу! И жутко испугалась. Потому и дала согласие на знакомство с братом. Нужно было сбежать от самой себя! А потом всё как закрутилось на этом юбилее... Игорь этот... чтобы только быть подальше от тебя, в глаза тебе не смотреть. Иначе ты бы сразу понял, что я чувствую к тебе!

- А что ты чувствуешь? - тихо спросил он.

- Любовь, Эдик! Я чувствую к тебе любовь, и очень давно! Всю жизнь, мне уже так кажется, - Марьяна как-то вдруг сникла, высвободилась и начала раскладывать картошку по тарелкам.

Эдик продолжал стоять.

- Тебе пригласительный билет за стол на какой адрес отправить? - к Марьяне вернулся её обычный сарказм.

Эдик послушно сел.

- Я знал, что ты любишь меня. Чувствовал. И знал, что я люблю тебя. Но то, насколько я тебя люблю, понял лишь сегодня утром, когда сел в эту дебильную машину.

- Машина-то в чём виновата? Ешь, картошка остынет.

- Знал, что люблю тебя, но не понимал, насколько. А ещё не мог понять, почему именно с тобой я всегда веду себя как последний болван. Я же не веду себя так с другими! И с бывшей женой не вёл себя так. Всегда всё было ровно, без никаких всплесков, и я ценил это спокойствие. Почему именно с тобой я веду себя как последний болван?

- Думаю, ответ очевиден! - Марьяна ела картошку с салатом и весело смотрела на растерянного Эдика.

- И каков ответ?

- Ты и есть последний болван.

- Марьяна! - Эдик, наконец, рассмеялся, но быстро вернулся в прежнее русло. - Нет. То есть, да, болван, но причина не в этом.

- А в чём?

- В уязвимости. Я с тобой весь, как одна сплошная ахиллесова пята. И так было всегда. Я никогда не мог найти верный тон в отношениях с тобой, быть по-настоящему уверенным и спокойным. То самое спокойствие, которое я так ценил всегда, - его и в помине нет, и причина - я сам. Спокойствия нет из-за моей уязвимости. Это не попытка оправдаться. Просто факт.

Марьяна была потрясена: он говорил то, что она всегда думала о своём отношении к нему. Они чувствуют одинаково... Вскочила, быстро села к нему на колени и обняла его за шею, прижалась щекой к щеке.

- Будем воспитывать тебя. Видишь, в этот раз ты понял всё очень быстро. В следующий раз будет ещё быстрее, таким образом мы будем сокращать раз от раза время твоего взбрыкивания, и со временем сведём его на нет.

Эдик хохотал, прижимая Марьяну к себе.

- Ну нет, больше никаких взбрыкиваний! Я уже не тот, себе дороже получается. А я эгоист. И страшно: тебе же может это надоесть в конце концов. Такой характер хорош только для того, чтобы его в кино показывать. А мне необходимо, чтобы ты терпела меня всю жизнь: мы должны быть вместе всю жизнь, всегда!

Марьяна взяла тарелку с картошкой, вилку, и начала кормить Эдика, потому что он так и не начинал есть. Вскоре он вспомнил, что голоден, и справился с картошкой и салатом самостоятельно.

...Вечером, устав от переживаний и последующего за ними долгого и бурного примирения, они всё же добрались до шампанского. Эдик даже специальное ведёрко под лёд где-то раздобыл. Они сидели в гостиной на диване.

- Всё же в чём-то прав был твой Чехов, - Эдик теснее придвинулся к Марьяне, спустился немного и положил голову на плечо Марьяны. - Неуверенность тает.

- Какая ещё неуверенность? В чём? В ком?

- В том, что ты сможешь терпеть меня рядом постоянно.

- Тогда снова обратись к заветам Чехова, неуверенность ещё подтает, и поймёшь, что я без тебя не могу. Мне очень плохо без тебя, будто от меня половина осталась, и эта половина бродит по свету без надежды встретить вторую половину, делает вид, что живёт. И вроде, всё хорошо, и всё, как у людей, - радости, горести, успехи детей, собственные достижения, отпуск в тёплых странах, в лес за грибами, свой дом, друзья по выходным, шашлык и баня... Но всё чего-то не хватает. А не хватает-то самой себя, потому что есть только половина. Девочки мои - лишь они примиряли с «половинчатостью», только из-за них всё не напрасно, и ни о чём не жалею! Жизнь прожита не зря, и миссию свою я выполнила.

- Спасибо, Марьяна! Как точно ты сказала! Так и есть... Так и у меня было, спасение и радость только в детях, они вдохновляли и наполняли жизнь смыслом. И дети выросли прекрасные! Только наша жизнь ещё не прожита, родная моя! - Эдик выпрямился, потянул Марьяну и опять усадил её к себе на колени. - Не отпущу. Никогда! Прочь эту половинчатость... Мы одно целое.

* * * * * * * * * * * *

Спустя три с половиной года.

- Эдик! Эдик! У нас зуб показался, Эдик! Клык! - Марьяна трясла мужа за плечо. Он приоткрыл один глаз, в который тут же ударило июньское солнце, каким-то чудом пробившееся через плотные шторы.

- А температура как?

- Нормальная, прикинь! Тридцать шесть и три!

- Ну вот, я же говорил! А ты вечно паникуешь, - Эдик сел в кровати и быстро поцеловал Марьяну в щёку. - А где Ярик?

- Да вот же он тут, в стульчике! Мы вместе пришли тебя будить!

И правда, внука-то он и не приметил. Щекастый рыжеватый Ярик сидел в специальном стульчике, как обычно что-то грыз и хитро смотрел на деда. Весёлый, будто вчера и не было ничего!

...Они завтракали на веранде. Три с небольшим года назад, едва став мужем и женой, Марьяна и Эдик продали квартиры и купили небольшой уютный дом на той же улице, где жил отец Эдика.

Теперь они почти соседи, их разделяют четыре дома. Анатолий Викторович всё так же бодр, всегда рад общению с правнуками. Эвелина Клементьевна всё ещё работает в оркестре. Только пёс Алекс уже другой, теперь молодой, но тоже породы колли.

Не успели Эдик и Марьяна пожениться, как дети начали активно дарить им внуков. В данный момент внуков было четверо: Злата и Вася у Кристины, Ярик у Вовы, и Ангелина в Мурманске, у Ксюши. Пока только Карина не спешила рожать, всё работала и работала в Москве, зато в Мурманске был «на подходе» следующий внук, мальчик.

Сейчас Эдик и Марьяна были в отпуске. Вова, воспользовавшись случаем, улетел с женой в отпуск. Эдику и Марьяне жалко было внука: он всё равно ещё не поймёт и не запомнит ничего, ему лишь год и два месяца, а пятичасовой перелёт ребёнку такого возраста совершенно ни к чему!

Они встали на любимые грабли - остались водиться с Яриком. И вот результат: начал прорезываться клык!

Позавчера поднялась температура, сначала небольшая. Вызвали доктора, она посмотрела, послушала, сказала, что чуть красноватое горло и десна слева набухла. Температура держалась, и вчера к вечеру достигла отметки тридцать девять и шесть! Марьяне казалось, она забыла от испуга, как дышать.

Вызвали скорую, те поставили тройчатку и предложили госпитализацию. Марьяна была готова согласиться, но Эдик написал отказ и сказал, что сам привезёт внука на машине в стационар, если появится необходимость. Ночь они почти не спали, а к утру, когда температура так больше и не поднялась, все вырубились от усталости.

- Как хорошо, что есть ты, такой спокойный и уверенный! Я не представляю, что было бы со мной, окажись я без поддержки, - она положила голову на плечо Эдика, а он легко сжал её ладонь. Ярик играл в манеже. - У моих девочек никогда не было такой температуры - тридцать девять и шесть! С ума сойти!

- У Вовки всегда при любой простуде или при вирусе поднималась до сорока. Видимо, Ярик в него. Вот видишь, хорошо, что меня послушалась! А то помнишь, как два года назад, когда у Васи стеноз случился, ты с ним укатила в стационар? Это когда Кристина с Лёшей на Кипр улетели, и вскоре потом Злата появилась? Стеноз сняли тут же, а ротавирус, привезённый вами из больницы, мы потом чуть не две недели всей семьёй лечили!

- Ой, не напоминай! - Марьяна передёрнула плечами.

- А потом, когда нам Ангелину из Мурманска привезли, и у неё три дня держалась температура? И ты опять хотела в стационар лечь! Ладно, я отговорил. Оказалась эта...как её?

- Розеола.

- Вот! На четвёртый день Геля осыпалась вся, и температуры не стало! А то бы опять что-нибудь завезли. Хотел бы я знать, почему всегда эти приключения все нам достаются, а?

- Потому что дети чувствуют: мама далеко, и начинается. Когда моя сестра Анька была маленькая, ну и даже уже не очень маленькая, родители иногда уезжали в гости с ночёвкой, а я водилась. Так вот, каждый раз - то понос, то золотуха... Как мама приезжает - всё нормально.

- Нет, всё, я больше не подпишусь на это! Пусть с родителями в отпуск летают! Твоё здоровье дороже, а ты всякий раз ни жива ни мертва, лица на тебе нет!

- Ну-ну! Ты всё время так говоришь, Эдик! - рассмеялась Марьяна и легко махнула рукой. - Сам же первый потом: «Ой, да как он полетит, такой маленький, да что ему там делать!». Поворчишь, а потом всё забудется.

Эдик обнял Марьяну за плечи и притянул к себе.

- Общих детей не вырастили, теперь познаём все радости, навёрстываем, - усмехнулся он.

- Да у нас давно уж все общие! Кто там станет разбираться?

- Это точно!

- Деда! - Ярик стоял у стеночки манежа, хитро глядя на них.

- Что-что? - выпрямился Эдик. - Нет, ты слышала? Он сказал: «Деда»!

- Тебе показалось, просто лопочет, - Марьяна нарочно так ответила, чтобы подразнить Эдика, который сразу вознёсся выше крыши.

- Да нет же! Ярик сказал: «Деда»! - воскликнул Эдик и встал на корточки перед манежем. - Ярик, где деда?

- Деда! - Ярик слегка хлопнул Эдика по щеке маленькой ладошкой.

- Вооот! Наконец-то первые дивиденды! - восторженно воскликнул Эдик, достал внука из манежа и прижал к себе. - Первое осознанное слово, между прочим!

Марьяна не выдержала, расхохоталась. Она не могла спокойно смотреть на двух этих инопланетян, которые в таком восторге друг от друга.

Конец.