Облигации

Сейчас — летняя пора 1947 года. Из распахнутого окна бельэтажа дома номер двадцать девять по шестой линии Васильевского острова высунулась коротко стриженная девчоночья голова. Заглядывая во двор-колодец, девочка лет восьми, заметив у противоположной стороны дома стайку ребят, крикнула:

— Эй, вы чего там делаете?

— В прятки играть будем, — ответил долговязый худой мальчик, — выходи, а то нас мало.

Из этого же окна высунулась другая стриженая голова.

— Нам нельзя. Взрослые нас в комнате закрыли и куда-то ушли, — ответила девочка года на три помладше первой.

К подоконнику тянулись ещё чьи-то детские руки.

— А там кто ещё? — спросил другой мальчик.

— Это наш братик, — ответила одна из девочек и подсадила братца так, чтобы его можно было увидеть хоть на мгновенье.

— Маленький ещё, — оценивающе сказала девочка снизу.

— А у нас ещё сестрёнка есть, она совсем маленькая, в пелёнках лежит, — похвасталась одна из сестрёнок.

— А игрушки у вас какие-нибудь есть? А то скучно, — спрашивали дети снизу.

— Игрушек нет, а вот бумажки красивые у мамы с папой я видела, — сказала старшая, — я сейчас покажу.

Она взяла мамину сумку с полки платяного шкафа и вытащила оттуда несколько пачек красивых бумажек.

— Мо-го, мо-го, — восторженно стуча ручонками по подоконнику, радостно кричал младший братишка.

Кто-то из детей снизу крикнул:

— А нам киньте немножко, у вас много, и мы посмотрим.

— Кинем, сейчас. Нам не жалко. И себе немного оставим, — ответил радостный девчоночий голос сверху.

Девочки по очереди пригоршнями хватали красивые бумажки и бросали их из окна. Младший братик визжал от восторга. А красивые бумажки летали, как птицы, выбирая место приземления. Во двор прибежали ещё несколько ребятишек, и всё гонялись и ловили необычные картинки.

— Всё-о-о, больше не-е-ту! — крикнули девчонки из окна почти одновременно.

— Сё-о, сё-о! — вторил им их младший брат, подпрыгивая и стуча ладошками по краю подоконника.

— Спа-си-бо-о!!! — прокричали ребята снизу и уселись около стены дома на корточки, чтобы поделить бумажки поровну.

Вдруг из коридора кто-то стал открывать комнату ключом. Девочки быстро положили сумку в шкаф и прикрыли его. В комнату вошла мама.

— Вы что здесь делаете? И окно открыли, ещё выпадет кто! — строго сказала она.

Закрывая окно, она обратила внимание на группу детей во дворе, которые в одной руке держали какие-то бумажки, а второй размахивали и кричали:

— Спа-си-бо-о!

— Что это они такие радостные? — проговорила мама, плотно закрывая и вторую раму.

— Мы бумаски кидали! — восторженно доложил младший.

— Какие бумажки? Где взяли? — строго спросила она.

Девочки вобрали головы в плечи, а братишка стучал кулачком по шкафу и приговаривал:

— Там, там! Та-ам!..

Мама быстро открыла шкаф, а когда открыла сумку, то закричала нехорошим голосом:

— Облигации-и! Наши об-ли-га-ции-и! Ведь нас заставили купить их на целую месячную зарплату… — она выглянула в окно, дети уже расходились. — Стойте! Не уходите, сейчас девочки бегут к вам, — закричала она ребятам.

— Бегом вниз! И чтобы всё вернули! — скомандовала она старшим, держа младшего за руку.

— А я-а, а я-а! — вопил младший, топая ногами и вырываясь из рук.

Мать шлёпнула его, и тот надул губы, насупился, засопел. В это время в комнату вошёл отец.

— Что здесь такое? Куда побежали девочки? Ты ещё малышку не кормила? И сама ничего не пила? А ты чем недоволен? — он присел около сына и заглянул ему в глаза.

— Девоськи катинки бух! — и он махнул ручонкой вниз.

— Какие картинки? Где взяли?!

— Там, та-ам… — малыш подбежал к шкафу и постучал по нему своими кулачонками. Отец взглянул на мать и понял, что что-то произошло:

— Ну скажи ты, что случилось?

— Они думали, что это картинки, и наши облигации выбросили во двор детям. Я послала их собрать всё, что выкинули. Да смогут ли? — тихо ответила мама.

— Та-ак. Ты вот что, давай быстро собери на стол. И тебе, и детям есть пора. Да малышку покорми, хорошо, что ещё спит. А об этом не думай, а то молоко пропадёт. Я сейчас соседей обойду; они сами у ребятишек спросят да объяснят им, что это за картинки. Ну давай, собирай на стол, я сейчас девочек пришлю. Да не горюй ты, и не такое переживали!

Да ведь и в самом деле, совсем недавно закончилась война.

P. S. Отцу удалось вернуть облигации.

Пока мы раскидывали облигации, наши родители, оказывается, договорились об обмене нашей комнаты на много большую комнату (25 квадратных метров) в двухкомнатной квартире № 54 дома № 7/19 по проспекту КИМа, совсем рядом у залива. В этой комнате было огромное итальянское окно, которое имело выход на балкон. А ещё к этой комнате примыкала длинненькая кладовка. Когда в неё войдёшь через двойную дверь, то в ней слева и справа были два огромных итальянских окна. Окно налево выходило на балкон, который протянулся по всему пятому этажу фасада этого этажа.

А окно справа выходило на лестничные марши, но его никто не открывал, потому что уходило вниз, на четвёртый этаж. Это было и необычно, и добавляло площади. Ведь нас было уже шесть человек.

Так что через несколько дней мы переехали в новый адрес на том же Васильевском, около Финского залива (местечко называли — остров Голодай).

13.08.2005