Подруга жены

Глава первая
2000 год.

Лея в очередной раз встретилась взглядом с Лёней Первушиным, сидящим напротив, и удручённо подумала о том, что, кажется, на этой оптимистический ноте выпускной для неё закончился.

Четыре с половиной года назад, ещё на первом курсе, у Леи с Первушиным вспыхнул бурный роман. Они стали первыми друг у друга, и в какой-то момент оба сочли, что будут вместе вечно, а друг без друга не смогут обойтись, кажется, даже минуту.

Потому, как только им обоим исполнилось по восемнадцать лет, они расписались. Родители Леи были категорически против столь раннего и скоропалительного замужества дочери, новоиспечённого зятя не приняли категорически, однако в восемнадцать лет большинству из нас кажется, что мы намного умнее скучных и занудных родителей.

Свадьба была маленькая и скромная, в общежитии, с друзьями. Никаких атрибутов: ни платья невесты, ни фаты, ни костюма для жениха, ни поездок по городу. Даже колец не было. Ах, да разве это главное, когда любовь навеки?

Лёня был не местный, приехал учиться из другого региона, потому жил в общежитии. Ему удалось договориться с комендантом, и молодожёнам выделили хоть и очень тесную, но зато отдельную комнату.

К счастью, когда (десять месяцев спустя) Лея появилась с вещами на пороге родительской квартиры, мама с папой её приняли спокойно и даже никогда не ставили ей в упрёк юношеское непослушание. Когда-то они, обговорив всё друг с другом, смирились с выбором дочери и начали отсчёт времени до её возвращения под их крыло.

Причина расставания оказалась очень банальной: любовная лодка, ясное дело, разбилась о быт.

Дело было даже не в том, что Лея не привыкла жить в общаге, нет. Лея выросла в простой семье, в трёхкомнатной хрущевке. Отец Леи, Владислав Николаевич, работал мастером в профтехучилище, ныне колледже. Мама, Маргарита Степановна, работала фельдшером в медпункте одного из крупных городских предприятий.

Кроме Леи, в семье Гавриловых были ещё две дочери, Инна и Майя. Инна была старше Леи на четырнадцать лет, и уже давно жила с мужем и детьми в ближнем зарубежье.

Майя была старше Леи на одиннадцать лет. Майя с мужем жили в соседнем регионе, детей у них не было.

Жизнь в общаге Лею не пугала, потому что Лея с детства привыкла к большому количеству народа вокруг. К старшим сёстрам приходили в гости друзья и подруги, к родителям - тоже. Когда Лея пошла в школу, её друзья тоже зачастую собирались в квартире Гавриловых. Кроме того, каждое лето приезжал гостить кто-нибудь из родственников.

Гостеприимные Гавриловы были рады всем и никогда не тяготились гостями. Тем удивительнее был тот факт, что родители не приняли Лёню.

Как выяснилось впоследствии, родители оказались правы. Сюрприз, правда? Конечно же, нет. Просто Владислав Николаевич и Маргарита Степановна разбирались в людях намного лучше, чем их категоричная и бойкая, но очень юная дочь.

Те качества, которые изначально привлекали Лею в Леониде, со временем начали вызывать у неё глухое раздражение, а потом и отвращение. Когда Лёня ухаживал за Леей, её подкупала его романтичность, умение красиво и много говорить, сочинять стихи, импозантно дарить букеты и время от времени вставать перед любимой на колени.

Как оказалось, в семейной жизни эти качества были не так уж нужны. Да, место для романтики в семье, безусловно, должно быть, но оно точно не главное. Романтика не заменит своевременный приём пищи, новую обувь вместо той, у которой отклеилась подошва, и вовремя забитый гвоздь.

Лёня Первушин оказался не просто ленив, а фантастически ленив. К тому же, абсолютно инфантилен, незрел. За десять месяцев совместной жизни он даже перегоревшую лампочку ни разу не поменял, Лея занималась этим сама. Она подозревала, что молодой муж боится удара током. Книжную полку в комнате повесили парни из соседней комнаты, а заплатила им за это Лея.

Не утруждал себя Лёня и покупкой продуктов, зато с энтузиазмом сметал в холодильнике всё, что не приколочено. Ни разу не помог Лее ни с уборкой, ни с готовкой (ибо не мужское это дело).

Романтических ухаживаний не стало сразу, как только Лея и Леонид начали жить вместе. Правда, стихи остались. Если Лея недостаточно хвалила очередной опус супруга, Лёня не разговаривал с ней потом два дня, а после уходил к друзьям напиваться. По возвращении он демонстративно сжигал листки со своими бессмертными творениями.

Как утверждают психологи, свои проблемы надо проговаривать, ни в коем случае не замалчивать. Лея постоянно пыталась достучаться до мужа, высказывая ему свои претензии и желания. Лёня, как всякий многоопытный в семейной жизни человек, утверждал, что жена делает ему мозг и пилит его. А потом, разумеется, уходил к друзьям напиваться.

После того, как Лея ушла от него, Леонид ещё очень долго её преследовал. Она даже подумывала о том, чтобы перевестись в другой вуз, но потом решила, что она не будет прятаться от бывшего и сможет дать ему отпор.

Разводиться пришлось через суд, потому что отпустить Лею цивилизованно Первушин отказался. После этого Лея старательно избегала любых мероприятий, на которые собиралась их группа, чтобы лишний раз не встречаться с Лёней лицом к лицу в неформальной обстановке.

Однако на выпускной не пойти она не могла. Зря что ли они с однокурсниками провели вместе пять лет и съели не один пуд студенческой соли?

Многие из ребят и девушек пришли со своими половинками: кто-то уже женился или вышел замуж, кто-то пока только встречался. Были и пары, сложившиеся в их группе или с кем-то из потока. Первушин явился один, хоть он и пытался периодически строить личную жизнь. Лея тоже пришла одна, по той простой причине, что после неудавшейся семейной жизни и тяжёлого развода не спешила открывать никому своё сердце, посвящала всю себя учёбе.

Сейчас она видела по глазам уже подогретого выпитым Первушина, что он настроился на ностальгию и романтический лад. Уходить с вечера совсем не хочется, но видимо, придётся. Подкат Первушина - это лишь вопрос времени.

Уходить Лее не хотелось не только потому, что неизвестно, когда теперь ещё она увидит всех однокурсников вместе, и увидит ли вообще. Была ещё одна причина.

Выпускной проходил в огромном популярном ресторане "Нева" (почему ресторан назвали именно так - не известно, ведь и Питер, и Нева находятся в нескольких тысячах километров от города Леи), потому пятый курс юридического факультета не замахнулся на аренду всего зала.

За столиком, расположенным наискосок от сдвинутых столов, за которыми сидели вчерашние студенты, устроилась компания молодых людей. Их было пятеро, все примерно лет двадцати пяти-тридцати. Парни пили в меру и о чём-то увлечённо говорили.

Один из них, высокий плечистый блондин с модной стрижкой, сидел лицом к Лее, и она уже не один раз ловила на себе его внимательный взгляд.

Лея даже не смогла бы точно сказать, чем именно блондин так привлёк её внимание, что ей даже уходить не хотелось, несмотря на присутствие Первушина, от которого Лею подташнивало.

Светлая рубашка с коротким рукавом, крепкие смуглые руки. Подбородок почти квадратный, даже тяжеловатый. Высокие скулы, широкие тёмные брови. Глаза... Цвет глаз различить не удавалось, но почему-то очень хотелось узнать, какие они.

В очередной раз засмотревшись на блондина, Лея зазевалась и пропустила тот момент, когда рядом с ней оказался Первушин. Чёрт... Кажется, ей пора убегать.

Лея уже набрала в грудь воздуха и исполнилась решимости прервать словесный поток, извергаемый подвыпившим бывшим, когда совсем рядом раздался не очень громкий, но очень приятный голос:

- Разрешите пригласить вас на танец?

Лея подняла голову и увидела того самого симпатичного блондина. Он стоял рядом и протягивал Лее большую широкую ладонь.

Глава вторая
Лея вложила свою изящную ладонь в протянутую руку незнакомца, а через минуту они уже были на танцполе, и блондин осторожно обнимал Лею за талию.

Лее понравилось, как он держит её: довольно крепко, но при этом не фривольно и не развязно. Ещё понравилось то, что парень прилично выше Леи: при её росте в сто семьдесят восемь сантиметров такое случалось не очень часто.

Первушин был одного роста с Леей и запрещал ей носить обувь на каблуке, даже на небольшом.

- Кажется, твой кавалер недоволен тем, что я тебя пригласил.

Лея заглянула в лицо незнакомца: ей не показалось, он улыбается. И улыбка у него такая, что у Леи, которая считала, будто после развода с Первушиным у неё иммунитет против всех мужчин, вместе взятых, слабеют ноги.

- Это мой бывший муж. Мы развелись больше трёх лет назад, но продолжали вместе учиться. Всё никак не уймётся. А сейчас ещё выпил, решил подкатить. Потому после этого танца я сразу уйду домой.

- Муж? - незнакомец удивлённо поднял тёмные брови.

Лея, воспользовавшись случаем, решила всё же посмотреть, какого цвета у него глаза. После этого она пропала окончательно, потому что никогда ещё не видела подобных глаз.

Они были тёмные, но не карие. Что-то среднее между синим и серым цветом. Одновременно похожи и на сумеречное небо, и на тёмную грозовую тучу. Ресницы не слишком длинные, прямые, очень тёмные.

- Бывший муж. А что?

- Сколько же тебе лет, прости за нескромный вопрос?

- Двадцать два. Я окончила университет, у нас сегодня выпускной.

- Ну тогда я почти не ошибся, решив, что тебе лет двадцать, а ты вдруг заявляешь, что уже больше трёх лет разведена. Удивился.

- Бывает, - улыбнулась Лея.

- Ты твёрдо решила, что уйдёшь с выпускного?

- Да, - кивнула Лея. - Всё равно скоро многие напьются, а те, кто не пьёт, - разъедутся по домам.

- Тогда я тебя провожу, если ты не против. Не бойся. Меня зовут Александр. Саша. Мои друзья подтвердят. Мы все из одной бригады, работаем на буровой. Одному из друзей сегодня исполнилось двадцать пять, вот мы и собрались здесь, чтобы отметить.

- Хорошо, проводи, - подумав, сказала Лея. - А то вдруг Первушин за мной увяжется.

- Первушин - это бывший?

- Да.

- Тогда пойдём прямо сейчас. Ты попрощайся со своими однокурсниками, а я парней предупрежу о том, что мы уходим.

Лея кивнула и пошла к сдвинутым столам, однако Александр тут же оказался рядом и взял её за руку.

- Решил с тобой пойти, - улыбнулся он. - А то вдруг тебя отговорят уходить, и ты останешься.

Пока Лея прощалась с однокурсниками, Саша стоял рядом с ней, с любопытством глядя на Лёню Первушина, лицо которого побагровело.

Потом, так и не выпустив руку Леи, Александр пошёл к своему столу, наклонился и быстро что-то сказал друзьям.

Парни, улыбаясь, многозначительно смотрели на Лею. Один из них даже воскликнул:

- Ну кто бы сомневался, Гордеев, что ты уйдёшь с самой красивой девушкой!

- Не обращай на них внимания, - весело сказал Саша, когда они с Леей шли к выходу из зала. - Им просто завидно.

Как только Лея со своими спутником вышли из помещения ресторана, дорогу им преградили трое однокурсников Леи. Одним из них был, разумеется, Лёня Первушин. Двое других - так себе товарищи, Лея с ними почти не общалась во время учёбы. Мутные какие-то. И, как выяснилось, довольно трусоватые.

- Какие-то проблемы? - насмешливо спросил Саша у исполненного решимости Первушина и его ну прямо очень решительно переминающихся с ноги на ногу друзей.

Лея с тревогой посмотрела на Александра, но он даже бровью не повёл. Стоял, внимательно рассматривая Первушина со товарищи.

- Нет, я на это не подписываюсь, - один из группы поддержки шагнул ко входу в ресторан. - Ты бы, Лёнька, предупредил сначала, что тут такая махина. У него один кулак...

... - как твоя голова, да? - усмехнулся Саша, проводив взглядом ретировавшегося Лёниного помощника.

Потом перевёл взгляд на оставшихся двоих претендентов. Правда, второй помощник Леонида тут же последовал за первым, только молча, без комментариев.

- Поговорим? - Саша подмигнул смешавшемуся Леониду.

Первушин фыркнул и попытался пройти мимо Александра, но тот успел крепко взять его за плечо.

- Не надо приседать, нормально всё. И в дальнейшем будет нормально, если больше никогда не подойдёшь к моей девушке ближе, чем на триста метров. Ясно?

- Ясно, - буркнул Первушин.

Александр убрал руку с его плеча и повернулся к Лее.

- Пойдём? Такси вызовем? Или лучше прогуляемся?

- Давай прогуляемся, - согласилась Лея.

Ей не хотелось быстро расставаться с Сашей, а на такси они доедут до её дома за пять минут. Тем более, на улице тепло и почти светло: в этот период, в конце июня, практически не темнеет.

- Я ведь даже не спросил, как тебя зовут, хоть ты и стала уже моей девушкой, - рассмеялся вдруг Саша. - Ну и рожи были у этих троих! Неужели я такой страшный?

- Совсем нет, наоборот.

- Так как тебя зовут?

- Лея.

- Лея? - Саша даже приостановился. - Твои родители - поклонники творчества Джорджа Лукаса?

- Тогда меня звали бы Лея Органа-Соло, - поддержала игру Лея. - А мои родители просто решили дать своим детям редкие имена. Моих старших сестёр зовут Инна и Майя. А меня Лея. Я читала о своём имени, и с разных древних языков оно переводится по-разному. Есть несколько версий.

- Расскажи.

- Например, "корова". Или "антилопа". Или "голубоглазая".

- Конечно, голубоглазая! - воскликнул Саша. - У тебя глаза голубые, почти синие, я сразу обратил внимание. Это редкость при достаточно тёмных волосах и настолько белой коже. Ты похожа на Белоснежку.

- Угу, только дылда, - рассмеялась Лея, смущённая тем, что Саша успел так внимательно рассмотреть и охарактеризовать её. - А у тебя глаза...

Лея осеклась.

- Какие? - Саша опять остановился и повернул Лею к себе.

У неё перехватило дыхание, но она всё же ответила:

- Как грозовой перевал. Никогда таких не видела.

Лицо Саши стало серьёзным. Он несколько секунд внимательно смотрел на Лею, а потом поцеловал её. Она не сопротивлялась, и тёплые губы Саши становились всё настойчивее. Он тесно прижал Лею к себе, целовал её шею, открытые ключицы. А потом резко остановился, тяжело дыша, но Лею не отпустил.

- Ты должна была стать женщиной на одну ночь, - загадочно проговорил он в ответ на удивлённый взгляд Леи. - Но ты другая, я чувствую. Ты - женщина на всю жизнь, а я к такому не готов.

"Это что ещё за рыцарь печального образа?!" - пронеслось в затуманенной голове возмущённой Леи.

Она попыталась вырваться, но Саша продолжал крепко держать её в объятиях.

- Не злись, - он осторожно провёл пальцами по щеке Леи. - Пойдём дальше, и я тебе всё объясню. Если тебе интересно, конечно.

- Интересно.

Александр отпустил Лею, взял её за руку, и они пошли дальше.

- Сначала расскажи о себе, Лея. Какой университет окончила? Факультет? Чем по жизни занимаешься? Какая у тебя семья?

- Окончила классический университет, по специальности "правоведение". Получила красный диплом. Живу пока с родителями. Сёстры намного старше меня, давно живут отдельно. У меня есть племянник и племянница, им уже двенадцать и десять лет соответственно. Папа работает мастером в художественно-промышленном колледже, а мама - фельдшером в медпункте на заводе. Я была замужем, как ты уже знаешь.

- А сейчас с кем-то встречаешься?

- Нет. Как-то не хотелось после того, что было. Всё время посвящала учёбе. А ты? Расскажешь о себе?

- Я родился и вырос в этом городе, окончил десятилетку и механико-технологический техникум, отслужил в армии. Вернулся четыре года назад, сейчас мне двадцать пять лет. Сразу после армии начал работать на буровой. Сейчас учусь заочно в профильном институте, пару раз в год езжу на сессию в другой город. Зато потом будет возможность сделать карьеру на своём предприятии. Мой отец работает водителем в той же организации, что и я, а мама - бухгалтер там же. У меня тоже есть старшая сестра, Алла. Она замужем давно, но племянников пока нет.

- А почему... - собравшись с силами, начала Лея, но так и не решилась договорить.

- Почему ты должна была стать женщиной на одну ночь? - усмехнулся Саша. - Не хочется жаловаться, тем более, красивой девушке, но я должен объяснить. С тех пор, как девушка, которую я любил и с которой встречался ещё со школьных лет, вышла замуж за другого, у меня только так. Других отношений нет. Я не доверяю женщинам.

- Давно?

- Почти три года.

- Ты не доверяешь женщинам, поэтому просто используешь, да? - сухо ответила Лея. - Неплохая отмазка, примерно на четыре с минусом. Мы пришли.

Она остановилась у подъезда пятиэтажки, в которой жила, попыталась отнять у Саши свою руку. Он не отпускал.

- Отпусти уже, - спокойно посоветовала Лея. - Тебе нужно спешить, чтобы найти женщину на одну ночь. А то твои друзья будут разочарованы.

- Против воли я никого, как ты говоришь, не использовал. Если женщина согласна, я что, отказываться должен из принципиальных соображений? Я свободный человек.

- Тогда свободен, свободный человек! Отпусти!

- А может, я нашёл женщину на всю жизнь? - ничуть не смутился Саша.

- В течение трёх лет не доверял женщинам, а тут вдруг внезапно нашёл, ага? - с сарказмом спросила Лея и вновь попыталась высвободить руку. - Отпусти по-хорошему.

- А разве так не бывает? Когда-то же это должно было случиться, - Саша выпустил руку Леи и отступил на шаг. - Беги домой, поздно уже. Я подумаю. Если пойму, что не ошибся, найду тебя.

- Не забудь только у меня спросить, нужен ли ты мне, герой-любовник! - выпалила Лея и почти побежала к подъезду. - Успехов тебе в твоём нелёгком, но приятном деле!

Последние слова она выкрикнула уже из-за подъездной двери. Вслед ей раздался тихий смех.

Глава третья
Лея и Саша расстались на весьма сомнительной и неопределённой ноте, и Лея была не только раздосадована (в первую очередь, на саму себя), но и зла.

Однако это была лишь видимость. В самом деле новый знакомый очень понравился ей. Как бы Лея ни убеждала сама себя, ни стыдила, ни спорила сама с собой, ей не удавалось выкинуть Сашу из сердца и из памяти.

Вроде, и не юная неопытная девочка уже, и поучительный опыт семейной жизни за плечами есть, а влипла, как пятнадцатилетняя романтичная особа, грезящая о кумире.

Каждую ночь, засыпая, Лея вспоминала их с Сашей прогулку, его взгляд и, конечно, их поцелуи. Даже самой себе не хотелось признаваться в том, что она ждёт.

Он сказал, что найдёт её, если не ошибся в своих чувствах. День шёл за днём, минули две недели с их знакомства, а Саша так и не появился. Значит, ошибся.

Лея строго спрашивала себя о том, зачем ей нужен ветреный и непостоянный Дон Жуан, но с грустью и тоской вновь и вновь понимала, что почему-то очень нужен. И ей было очень горько оттого, что она оказалась Саше не нужна. Видимо, она просто не понравилась ему, а все эти слова о женщине на всю жизнь - всего лишь сказки, лапша для её ушей.

К счастью, у родителей начались отпуска, и Гавриловы всей семьёй улетели в гости к Инне. Туда же вскоре прилетели Майя с мужем; вся большая семья была в сборе, потому скучать и переживать Лее стало некогда.

А по возвращении она должна была приступить к работе в юридическом отделе того завода, на котором работала мама.

...Гавриловы вернулись в родной город в начале августа, и в первый же вечер на пороге их квартиры появился Саша Гордеев.

Лея только-только начала забывать о нём, полностью смирилась с тем, что они никогда больше не встретятся, - как вот он, тут как тут, нарисовался. Подарил Лее цветы и конфеты, и пригласил её на прогулку.

Лее очень хотелось отказаться и от букета, и от конфет, а Сашу просто-напросто выгнать, и она непременно поступила бы именно так, но родители были дома. Поскольку Гавриловы-старшие славились своим гостеприимством, Саша очень быстро оказался за столом и ужинал вместе с хозяевами дома.

Вёл он себя непринуждённо, чувствовал себя прекрасно. Рассказывал о своей семье и о том, как и при каких обстоятельствах познакомился с Леей. Спасибо, всеми подробностями не поделился.

Лея, конечно, прекрасно знала о гостеприимстве и общительности её родителей, но всё равно её удивил и даже возмутил тот кредит доверия, который они выдали Саше вот так с ходу. Лёню-то они на дух не переносили.

Поскольку Лее пришлось отказаться от первоначальных планов, она решила согласиться и на прогулку. Ей нужно было объясниться с Сашей, а проще говоря, отшить его. Первоначальный её восторг перегорел, и она теперь гораздо лучше помнила его слова, а не взгляды и поцелуи.

Потому, едва они вышли из подъезда и скрылись за углом дома (Лея подозревала, что мама с папой наблюдают за ней и её кавалером в окно или с балкона), Лея выдернула свою руку из крепкой и тёплой ладони Саши, и строго сказала:

- Александр, сегодня я приняла подарки в первый и в последний раз. И на ужине с моими родителями ты оказался случайно. Я просто не была готова к твоему появлению, не успела вовремя сориентироваться. Впредь я ничего подобного не допущу. Потому, во избежание неприятных ситуаций, лучше просто не приходи ко мне больше.

- А я ждал этого разговора, видел, по твоим глазам, как ты недовольна, - вздохнул Саша. - Жаль. Чем же я так плох? Слишком простой? Ты-то сама вон как красиво, стройно и официально выражаешься. Будто юридический документ зачитываешь вслух.

- Саша, не передёргивай! - возмутилась Лея, изо всех сил скрывая то, что ей стало очень стыдно от его слов. - Не надо делать из меня монстра. Или высокомерную фифу. Не помню, когда я дала повод так думать или говорить обо мне.

- Тогда дело в другом? В том, что я слишком много наговорил тебе при первой встрече?

Лея молчала, и Саша истолковал отсутствие ответа абсолютно верно.

- Ясно, - кивнул он. - Ты теперь считаешь меня флюгером. Лея, скажи, было бы лучше, если бы я соврал или скрыл правду о себе? Да, есть за мной такое, - стараюсь быть максимально откровенным с людьми, говорю всё, как есть. Но мне всегда казалось, что это совсем не плохое качество характера.

- Саша, я не говорила и не думала ничего плохого о твоей откровенности...

- Зато обо мне думала плохое?

- Нет! Но мне не подходят твои жизненные установки, Саша! Я считаю, то, как ты ведёшь себя по отношению к женщинам, - это недопустимо. Уверена, что ни одна из твоих временных подруг вовсе не мечтала стать "женщиной на одну ночь".

- Я никому не лгал, никому ничего не обещал и никого ни к чему не принуждал, Лея. Это всё. Это вовсе не означает, что я не уважал тех женщин, считал их недостойными или использовал их. Я был честен. И с тобой я честен. Для меня ты другая, не такая, как все. Я не говорю, что ты лучше, порядочнее или красивее. Просто ты другая, и я тебя чувствую. Не могу словами объяснить, это где-то в сердце, в подсознании. Сначала я даже испугался, хотел забыть тебя. Но у меня ничего не получилось. Я держался три недели, а потом пришёл к тебе домой. И потом ещё несколько раз приходил, пока ваша соседка, которой вы оставили ключи, чтобы она поливала цветы, не сказала мне о вашем отъезде. Прошу тебя, Лея, подумай хорошо.

Лея молчала, и Саша снова осторожно взял её руку в свою.

- Я подожду, - сказал он. - Не буду пока приходить, раз ты так хочешь. Знаю, что ты ещё не отошла от неудачного замужества и боишься обжечься, но всё же прошу: постарайся не быть предвзятой. Почему-то мне кажется, что я тебе тоже сразу понравился, ещё там, в ресторане. Обещаешь подумать?

- Хорошо, обещаю, - ответила Лея, стараясь, чтобы её голос звучал по-прежнему сухо.

Саша проводил Лею до дома. Поцеловать не пытался, и Лея даже испытала какое-то парадоксальное разочарование по этому поводу, хотя наверняка оттолкнула бы Сашу. Он несколько раз повторил свой адрес и номер телефона (тогда ещё стационарного), хотя Лея прекрасно запомнила всё с первого раза.

У Леи дома тоже был телефон, и Саша каким-то образом узнал номер. Возможно, родители Леи сообщили. Приходить Саша не приходил, как и обещал, но несколько раз звонил Лее, чтобы узнать, как у неё дела.

Лея начала работать и рассказывала, в основном, о работе. Щекотливых тем упорно избегала, а Саша не спрашивал. Лея не могла ничего поделать с собой: она по-прежнему не доверяла Саше, хоть он и очень нравился ей. А ещё в ней говорила обида. Лея не могла закрыть глаза на то, что Саша сначала испугался своего отношения к ней, пытался её забыть, и "думал" целых три недели. А она тогда грезила им и очень страдала.

Однако в начале сентября случилось то, что заставило Лею начисто забыть о глупых обидах, о недоверии, и полностью изменить отношение к Саше.

Глава четвертая
Той осенью на долю семьи Гавриловых выпали тяжёлые испытания, которые, в то же время, тесно переплетались со счастливыми событиями.

Старшая сестра Леи, Инна, носила третьего ребёнка, девочку, и должна была родить в середине октября. Средней сестре, Майе, удалось, наконец, забеременеть после десяти лет брака. Майя, её муж и все родные были очень счастливы, несмотря на то, что Майя практически постоянно находилась в стационаре, под наблюдением врачей.

Владислав Николаевич и Маргарита Степановна с нетерпением ждали появления на свет внуков, но увы, не всем мечтам было суждено сбыться. Судьба распорядилась таким образом, что Владислав Николаевич так и не увидел ни внучку, дочь Инны, ни внука, которого родила в мае следующего года Майя.

Однажды сентябрьским утром отец Леи ушёл, как обычно, на работу в колледж, но домой больше никогда не вернулся, - сердце.

Маргариту Степановну почти сразу после звонка из колледжа увезли на скорой с гипертоническим кризом. Лея, собрав волю в кулак, запретив себе думать и чувствовать, обзванивала необходимые службы, а также всех родных и знакомых.

Она не разрешила сёстрам приезжать: Инне до родов оставалось всего ничего, а Майе необходимо было во что бы то ни стало сохранить беременность. Муж Инны был в зарубежной командировке и должен был вернуться только через неделю. Муж Майи собирался приехать только на похороны, а потом сразу вернуться обратно.

Лея понимала, что все основные заботы лягут на её плечи, и держалась изо всех сил. В какой-то момент, когда Лея повесила трубку и уронила голову на сложенные руки, раздалась резкая трель телефонного звонка.

Подумав, что перезвонил кто-то из друзей семьи, Лея устало ответила. Звонил Саша. Лея только начала рассказывать обо всём, как вдруг не выдержала напряжения, страха и горя, - разрыдалась.

- Я сейчас приеду, - сказал Саша.

Он, действительно, приехал очень быстро. Узнав обо всём, позвонил начальству и договорился об отпуске без содержания.

Саша взял на себя все заботы, Лея только помогала ему. Состояние Маргариты Степановны стабилизировалось, и ей разрешили присутствовать на похоронах супруга, а потом она вернулась обратно в стационар.

До девяти дней Саша каждый день ездил с Леей на кладбище, а потом они вместе навещали в больнице Маргариту Степановну. Вместе организовали обед на девятый день.

Всё это время Саша жил в квартире Гавриловых, не оставляя Лею одну, разговаривая с ней, если ей нужно было поговорить, и утешая, если она плакала. До девяти дней Лея почти не спала, и Саша постоянно дежурил рядом с ней.

Потом они затеяли косметический ремонт, разобрали вещи Владислава Николаевича, разложили по коробкам и оставили до возвращения из больницы Маргариты Степановны, чтобы она распорядилась ими по своему усмотрению.

Когда Маргарита Степановна вернулась, всех ждали новые испытания: вдова находилась в очень подавленном состоянии, постоянно плакала. Лея кормила мать чуть ли не с ложечки, контролируя каждый её шаг. С работы пришлось уволиться.

Саша всё это время жил у них. Он работал, а в остальное время занимался всеми бытовыми делами.

Маргарите Степановне стало намного легче только спустя два месяца: забота младшей дочери и Александра, а также появление на свет маленькой внучки, дочери Инны, вернули её к жизни.

В конце ноября Саша, наконец, решил вернуться к себе домой, в свою заброшенную холостяцкую однушку.

В течение прошедших двух месяцев Саша стал для Леи и Маргариты Степановны по-настоящему близким и родным человеком. Прониклись ситуацией и его родители, особенно мама, Вера Фёдоровна. Она постоянно созванивалась с Маргаритой Степановной и подолгу говорила с ней, а потом уговорила заниматься вместе с ней спортивной ходьбой.

Даже Лея, которая выросла в тёплой семейной атмосфере, была удивлена тому, какую помощь оказывали им Гордеевы, а особенно, Саша. Однажды она пыталась заговорить о том, что они с мамой в долгу перед Сашей и его семьёй, но Саша так посмотрел на Лею, что она замолчала на полуслове.

Теперь ей бы даже в голову не пришло не то что сказать, а подумать о Саше как о постороннем человеке. При этом никакой близости, кроме эмоциональной, между ними не было, что вполне объяснимо, если учесть ситуацию.

В тот день, когда Саша начал собираться к себе, Маргариты Степановны не было дома, - они как раз ушли на пешую прогулку с его мамой. Была суббота, и собираясь, Саша напомнил Лее о том, что в понедельник она должна подойти на собеседование в отдел кадров организации, в которой он работал. Лея как раз была в поиске работы, на прежнем месте уже приняли другого сотрудника. Саша, как обычно, помогал.

...Саша стоял спиной к Лее и укладывал вещи в сумку, когда почувствовал руки Леи на своём поясе, а её щёку - на своей спине. Руки его застыли.

- Сашенька, не уходи, пожалуйста! Я уже не смогу без тебя больше, - еле слышно прошептала Лея, но Саша расслышал каждое слово. - Никого нет ближе и роднее, чем ты.

Он тут же обернулся и крепко прижал девушку к себе. Покрывая её лицо быстрыми горячими поцелуями, успевал шептать её имя.

...Саша так и остался у Гавриловых. Когда прошёл год после ухода Владислава Николаевича и был установлен памятник, Маргарита Степановна уехала к Инне, помогать с внуками.

Перед этим состоялась свадьба Леи и Саши, небольшая и скромная.

Глава пятая
2006 год.

- Лея Владиславовна, вас Елена Ивановна приглашает, - в кабинет, в котором работали рядовые юристы, заглянула секретарь.

- Очень срочно? - спросила Лея, не отводя взгляда от монитора.

Она как раз заканчивала работу над договором, оставалось всего ничего.

- Очень, очень срочно, - секретарь картинно закатила глаза и добавила тише: - Опять что-то не так с тем исковым заявлением.

- Вот чёрт, - одними губами прошептала Лея, сохранила документ, встала и поправила костюм.

Чуть меньше шести лет назад, когда Лея только начинала работать в этой организации, Елена Ивановна была рядовым юристом. Не сказать, что у них тогда сложилось тёплые и задушевные отношения, но всё было нормально, ровно как-то.

Потом Лея очень быстро ушла в декрет, родила дочь Еву, а через полтора года, не выходя из первого декрета, родила сына Ярослава. В общей сложности она не работала чуть больше четырёх лет, а месяц назад, когда Ева и Ярик привыкли к частному детскому саду, вернулась к труду.

Елена Ивановна за это время поднялась по служебной лестнице и стала руководителем всего юридического отдела. Не сказать, что подчинённые были от неё без ума как от руководителя, но она, безусловно, являла собой пример не самого плохого, в меру адекватного начальника.

И только Лею Елена Ивановна, кажется, не выносила. Лея стала объектом постоянных придирок, замечаний и недоброй иронии со стороны начальницы. Каждый документ, выполненный Леей, Елена Ивановна проверяла досконально, в течение нескольких дней, и потом несколько раз возвращала на доработку, неизменно сопровождая свои действия ядовитыми комментариями.

Лея прекрасно понимала, что замечания Елены Ивановны явно высосаны из пальца, однако спорить было бесполезно.

Жаловаться Саше не хотелось, негоже мужчину втягивать в дамские (а в данном случае, скорее, в бабские) склоки. Тем более, он не так давно занял новую должность, и работы у него было невпроворот.

Несколько лет назад Саша окончил вуз и сразу начал делать карьеру. Сначала стал бригадиром, потом, очень быстро, - мастером. Далее - старшим мастером, а десять месяцев назад - инженером.

Лея очень гордилась мужем. Конечно, родители помогли ему стартануть в одной из самых престижных организаций их далеко не маленького города, но Саша извлекал из ситуации максимум пользы, был очень целеустремлённым, энергичным, волевым человеком.

Помимо того, что муж очень много работал, он ещё и полностью контролировал процесс строительства их будущего дома. Они купили участок пусть не в самом престижном, но в очень приличном коттеджном посёлке.

Пять лет назад, когда они только поженились, сначала жили в квартире Саши. Потом мама Леи продала трёхкомнатную хрущёвку, купила маленькую квартирку в том городе, в котором жила Инна с семьёй, а остаток денег поделила поровну между детьми.

Так Саша и Лея начали постепенно "расширяться" - продали однушку Саши, добавили деньги Леи, влезли в ипотеку и купили "трёшку". Как выяснилось, вовремя, потому что дети появились быстро, один за другим.

Лея очень сожалела о том, что её отец успел поводиться только с двумя внуками, тогда как сейчас их было уже шестеро - три девочки и трое мальчиков. Старшие дети Инны уже совсем выросли, им было восемнадцать и шестнадцать лет.

Маргарита Степановна нашла утешение во внуках, они стали смыслом её жизни, и этот факт хоть чуть-чуть примирял её саму с потерей любимого мужа.

... - Можно, Елена Ивановна?

Несмотря на то, что секретарь доложила о её приходе, Лея постучала, прежде, чем войти в "святая святых" - кабинет начальницы.

- Входите, Лея Владиславовна, - небрежно и сухо проронила Елена Ивановна, не отрывая взгляда от монитора и строго сдвинув брови. - Присаживайтесь.

Лея послушно опустилась на один из стульев, спокойно и внимательно глядя на начальницу. Та выдержала ещё пару минут прежде, чем удостоила Лею взгляда.

Взяв со стола тонкую папку с исковым заявлением, составленным (а точнее, составленным и уже дважды переделанным) Леей и небрежным движением положила перед Леей.

- Мне очень жаль, Лея Владиславовна, того времени, которое я трачу на постоянные поиски и исправление ошибок и неточностей в документах, составленных вами. Я уже сама себе напоминаю следопыта и абсолютно не понимаю, почему я должна заниматься этим? Тратить бесценное время?

Лея молчала, не прикасаясь к папке и глядя в окно на тусклый осенний день. Она чувствовала, как в ней закипают возмущение и гнев, и очень боялась сорваться.

Она не хотела подводить Сашу, позорить его своей несдержанностью. Однако она твёрдо знала, что исковое заявление было изначально составлено грамотно, безупречно, так же, как и все предыдущие документы, с каждым из которых Елена Ивановна гоняла её по целой неделе.

Будто услышав мысли Леи, Елена Ивановна не преминула встать подчинённой на самую больную мозоль:

- Вы меня, конечно, простите, Лея Владиславовна, но настолько безграмотного работника, юриста, как вы, я встречаю впервые. Вот уж воистину, - вы абсолютно разные люди с вашим супругом, одним из самых лучших и грамотных специалистов в нашей организации.

Кажется, на этот раз у неё не получится. Она устала. Поведение этой бессовестной, беспринципной особы не лезет уже ни в какие рамки!

Взяв со стола папку с заявлением, Лея быстро пролистала документ, бегло просмотрев замечания Елены Ивановны.

- А я впервые вижу настолько безграмотного начальника, Елена Ивановна, - спокойно заговорила Лея, с холодным удовольствием наблюдая, как лицо и шея Елены Ивановны покрываются пятнами. - Все ваши замечания яйца выеденного не сто;ят, за весь период моей работы не было ни одного хоть сколько-нибудь справедливого и адекватного. Чушь. Бред сивой кобылы. Наезды ради наездов.

Лея встала и швырнула папку обратно на стол начальницы. Та быстро вскочила.

- Я не отпускала вас! - голос начальницы сел от возмущения и негодования.

- А мне по барабану. Фиолетово. Я не работаю больше под вашим началом. Успехов желать не буду.

Лея быстро пошла к двери, но успела услышать, как Елена Ивановна пообещала ей то, что ни в одно приличное место Лею на работу не примут, ибо она вылетит отсюда с волчьим билетом.

Лея уже была почти в коридоре, но задержалась, просунула руку в двери и показала Елене Ивановне средний палец. Та начала что-то верещать, угрожая вызвать охрану, но Лея закрыла двери и пошла в отдел кадров.

К счастью, руководитель кадровой службы, Лариса Григорьевна, оказалась на месте. Главный кадровик замужем за заместителем генерального, и можно будет попытаться договориться об увольнении без отработки.

Лариса Григорьевна была из тех женщин, кого можно назвать "королева по жизни".

Образованная, ведущая себя безукоризненно вежливо со всеми, но не сближающаяся ни с кем, красивая, элегантная, стильная. Работала она наверняка лишь для того, чтобы не засиживаться дома, а круг её интересов не сводился бы только к уходу за собой и развлечениям.

Светлые волосы безупречно уложены, в голубых глазах - вежливое внимание, на губах - полуулыбка. Высокая, такая же, как Лея, и такая же стройная, несмотря на то, что старше Леи на семнадцать лет. Лея хорошо помнила, что летом Ларисе Григорьевне исполнилось сорок пять лет, и по поводу этой даты был организован фуршет для всех коллег.

Вообще, до этого дня их пути тесно пересекались только тогда, когда Лея устраивалась на работу шесть лет назад. Надо заметить, Лариса Григорьевна тогда настаивала на кандидатуре Леи, хотя приходили ещё две претендентки. Жаль, конечно, что у Леи не получилось оправдать возложенных на неё надежд, но и быть ковриком для ног у Елены Ивановны она категорически не согласна.

- Что случилось, Лея? На тебе лица нет! - воскликнула Лариса Григорьевна и встала из-за своего стола.

Лее некогда было сейчас размышлять о том, что неприступная Лариса Григорьевна не поприветствовала её, обратилась к ней на "ты" и с ходу заметила её взвинченное состояние.

- Здравствуйте, Лариса Григорьевна! - выпалила Лея с порога. - Мне нужен бланк заявления об увольнении. А ещё я хотела попросить вас, чтобы меня уволили без отработки.

Лариса Григорьевна села обратно в своё кресло и подняла красивые брови.

- А что так? Неужели нашла место лучше? Тогда могу только поздравить. Да ты садись, Лея! Или стоя собралась заявление писать?

Лея устало села на ближайший к ней стул.

- Не с чем особо поздравлять, Лариса Григорьевна. Новую работу я не нашла, и даже не искала. Но я не могу больше работать с этой грымзой. Она меня достала.

- Кто, Елена Ивановна?

Лариса Григорьевна снова встала, вышла из-за стола и включила электрический чайник.

Лея только сейчас поняла вдруг, что у Ларисы Григорьевны, единственной из начальствующего состава, нет личного секретаря. Стала бы Елена Ивановна держать у себя в кабинете на подоконнике чайник и поднос с посудой, ага, сейчас-ка! А Лариса Григорьевна сама приготовила зелёный чай для Леи и для себя, поставила чашки на стол и устроилась на стуле рядом с Леей. Настоящей королеве не нужно подтверждать свой "статус". Все и так знают, что она королева.

- Да, Елена Ивановна, - обречённо ответила Лея. - Понимаете, она буквально изводит меня своими придирками. Каждый документ три-четыре раза возвращает на доработку с надуманными замечаниями. А сегодня она заявила мне, что впервые видит такого безграмотного специалиста, как я. Сказала, что я позорю своего мужа, одного из лучших работников нашей организации.

- А ты?

Лея рассказала, как она ответила Елене Ивановне и что сделала, и Лариса Григорьевна вдруг звонко, заливисто захохотала.

Как раз в этот момент кто-то резко постучал, и двери кабинета распахнулись. На пороге стояла Елена Ивановна. Глаза её метали молнии, а ноздри аристократического носа раздувались.

- Здравствуйте, Лариса Григорьевна! - Елена Ивановна изобразила натужную улыбку, а потом гневно посмотрела на Лею. - Лея Владиславовна, по какому праву вы покинули мой кабинет, если мы ещё не договорили, и я не отпустила вас? Прошу вас...

- Елена Ивановна, - ледяным голосом заговорила Лариса Григорьевна, так и не ответив на приветствие коллеги. - Убедительно прошу вас закрыть двери с той стороны. У меня важный разговор, а вы врываетесь без доклада и без разрешения.

Глава шестая
Лея переводила взгляд с пунцового лица Елены Ивановны на невозмутимое лицо Ларисы Григорьевны и думала о том, что сейчас начнётся грандиозный скандал. Однако, спустя несколько секунд, Елена Ивановна выполнила то ли настойчивую просьбу, то ли рекомендацию, то ли приказ Ларисы Григорьевны.

Посмотрев на закрытые двери, Лариса Григорьевна перевела взгляд на растерянную Лею и ободряюще улыбнулась.

- Всё будет хорошо, Лея! Разберёмся. Я думаю, что знаю, почему Елена Ивановна так враждебно настроена к тебе. Надо же, какая злопамятная! Её дочь, Алина, работает в экономическом отделе, и когда-то Елена Ивановна мечтала выдать её замуж за твоего Александра Сергеевича. Он тогда ещё совсем молодой был, неженатый. Очень заметно было со стороны, как они обе его окучивали, однако ничего у них не вышло - Александр Сергеевич не польстился на Алину. Алина замужем уже, в декрете сейчас, а Елена Ивановна всё ещё переживает об упущенных возможностях, судя по всему, успокоиться не может. Так что не принимай на свой счёт её отношение.

Лея не знала, чему больше удивляться: тому, о чём узнала, или тому, что Лариса Григорьевна сплетничает, как обычная женщина и оказывается, замечает всё, происходящее вокруг.

- Тем более, - вздохнула Лея. - Нам с ней не по пути.

- А со мной? - Лариса Григорьевна с любопытством смотрела на Лею. - Я давно подумываю о том, что кадровой службе нужен собственный юрист. Предприятие расширяется, только за прошедший год открылись два новых филиала. Как смотришь на то, чтобы перевестись и работать под моим руководством? Но учти, я очень строгий начальник, всё замечаю и ни о чём не забываю. Всегда замечаю и никогда не забываю.

- Главное, чтобы требования были справедливые и профессиональные, - быстро ответила Лея. - Это же работа, а не курорт, чтобы расслабляться.

В душе; Леи вспыхнула надежда: если она просто переведётся, скандала не будет, и ситуация никак не коснётся Саши.

- О, это гарантирую, - прохладно улыбнулась Лариса Григорьевна. - Работы будет много, и расслабляться вовсе некогда. Отлично. Рада, что мы нашли общий язык. А по поводу Елены Ивановны не переживай: против меня она не попрёт, это абсолютно не в её интересах.

- Лариса Григорьевна, - смутилась Лея. - Но вы ведь в курсе, что у меня двое маленьких детей? А водиться особо некому. Свекровь и свёкор работают, моя мама живёт далеко, а няням мы не доверяем.

- А сейчас дети где? В детский сад ходят?

- Да, в частный.

- Дело житейское, - пожала плечами Лариса Григорьевна. - Закон мы чтим, а он предусматривает больничные листы для родителей несовершеннолетних детей. Тем более, я сама совсем недавно прошла через это всё: дочери восемь лет. Ульяна поздняя у нас. Когда она родилась, мне было тридцать семь, а мужу моему, Николаю, - сорок семь.

Лея постаралась не выдавать своего удивления: она знала, что у Ларисы Григорьевны один ребёнок, но была уверена, что уже взрослый.

- Меня мама тоже родила в тридцать семь лет, - улыбнулась Лея.

- А старшие братья или сёстры у тебя есть?

- Да, две сестры.

- А у нас Уля - первая и единственная. Во второй класс пошли вот. Заново переживаем с Колей школьные прелести, ведь успели всё изрядно забыть, - улыбаясь, продолжала Лариса Григорьевна. - Так что детьми меня не напугать. Если будешь выполнять свои обязанности грамотно и профессионально, не станешь лгать и лениться, мы с тобой сработаемся.

В тот же день все документы были оформлены, и Лея приступила к работе в кадровой службе. С Ларисой Григорьевной они впоследствии стали не только коллегами, но и подругами.

Их странная дружба носила, скорее, спокойный характер. Они вместе ходили на обед, всегда обсуждали все новости и проблемы, возникающие в жизни их семей, встречались на семейных мероприятиях. Лея была намного моложе, и мудрая Лариса часто поддерживала её, давала советы, а порой и охлаждала пыл слишком горячей и порывистой Леи.

Через пять лет мужа Ларисы стало подводить здоровье, и он вышел на заслуженный отдых. Семья Корсаковых переехала на малую родину Николая и Ларисы, в другой регион.

Перед тем, как уволиться, Лариса добилась того, чтобы на её место поставили Лею. Так Лея возглавила кадровую службу. Саша к тому времени стал главным инженером.

Время шло. Гордеевы переехали в собственный дом. Ева и Ярослав давно учились в школе.

Первое время Лея и Лариса достаточно часто общались в социальных сетях, но после того, как Лариса овдовела, она всё реже выходила на связь с Леей. С течением лет общение свелось к редким сообщениям и поздравлениям с праздниками.

Тем удивительней показался Лее тот факт, что однажды ей пришло ценное письмо от Ларисы.

Глава седьмая
Начало сентября 2021 года.

Был обычный рабочий день, да и вообще - просто обычный день. Ничто не предвещало какого-то водораздела, рубежа и прочих рубиконов.

Лея, как обычно в это время суток, была на работе, по уши в делах. Саша улетел в Питер с Евой: дочь начала учиться на втором курсе, и прошедшим летом они купили ей очень маленькую, зато собственную квартиру. Саша помогает дочери переезжать из арендованного жилья в собственное и обустраиваться там. Вернётся только завтра.

Ярослав в этом году поступил в военное училище, здесь, в их городе, но дома теперь будет появляться нечасто. Так что в данный момент Лея осталась на хозяйстве одна. Ну как одна? С помощниками. Во дворе дома живут немецкая овчарка и алабай, а в доме - четыре кота. Потому от одиночества Лея точно не страдает. Разве что очень соскучилась за прошедшие три дня по Сашке - они же почти никогда не расстаются.

С тем, что дети выросли и теперь будут жить своей жизнью, Лее свыкнуться удалось. Конечно, дом условно опустел. Теперь только внуков ждать. И племянники её и Саши, а теперь уже и внучатые племянники (внуки Инны), не забывают, прилетают и приезжают в гости время от времени.

Мама, к счастью, пока бодрячком. Живёт по-прежнему рядом с семьёй старшей дочери, сосредоточена на воспитании правнуков. Родители Саши тоже в порядке. Конечно, уже не работают, вышли на пенсию оба, но не дают себе раскиснуть.

Лея работала за компьютером в своём кабинете, когда ей позвонили с поста охраны и сообщили, что её ждёт курьер, прибывший из какой-то юридической фирмы.

Конечно, Лея удивилась, но ошибки не было: письмо было адресовано лично ей, правда, почему-то пришло не на домашний адрес, а на адрес организации.

Конечно, любопытство распирало Лею, однако, поскольку она всегда была требовательна к подчинённым, с той же меркой подходила и к себе. Личные дела - либо в перерыве, либо в нерабочее время.

До конца рабочего дня оставалось два часа, и Лея твёрдо решила, что прочитает загадочное письмо дома. Она даже не знала, от кого оно, потому что на конверте были указаны только адрес и название юридической фирмы.

Пришлось заехать в супермаркет за продуктами: завтра вернётся Саша, потому йогурты и салаты, которыми питалась в отсутствие мужа Лея, утратят актуальность.

Разобрав сумки, Лея быстро переоделась и, достав из сумки загадочное письмо, распечатала конверт. Внутри оказался ещё один конверт, и Лея сразу узнала почерк Ларисы, - не зря же столько лет проработала под её началом.

Во втором конверте лежали несколько листов, исписанных аккуратным и немного острым почерком Ларисы, и копии каких-то документов. Почему-то руки Леи задрожали, а сердце сжалось от непонятного предчувствия. Она села на диван в гостиной и развернула письмо. В самом начале стояла дата: письмо было написано месяц назад.

"Здравствуй, Лея, моя дорогая и единственная подруга!

Чувствую себя героиней романа или телесериала, но я должна сказать следующую фразу: если ты держишь в руках это письмо, значит, меня больше нет.

Я проиграла тяжёлую и мучительную борьбу, и это вполне логично, предсказуемо, учитывая диагноз, который озвучили доктора;.

Даже не знаю, Лея, чего в этом письме больше: раскаяния или надежды, но я уверена в том, что ты не подведёшь. Ты очень цельный, сильный и порядочный человек. В ином случае ты никогда не стала бы моей подругой. Я как будто изначально знала, что твоя помощь рано или поздно мне очень понадобится, потому и старалась всегда быть ближе к тебе.

Я ухожу с лёгким сердцем, будучи полностью уверенной в том, что ты исполнишь мою просьбу. В тебе я уверена даже больше, чем в самой себе.

Начну сначала, потому что необходимо всё объяснить тебе. Так, чтобы ты правильно поняла меня и ни в чём не сомневалась.

Двадцать четыре года назад у нас с твоим мужем, Сашей, случился мимолётный роман. Он тогда был в подавленном состоянии: девушка, с которой он встречался в течение долгого времени и которую очень любил, вышла замуж за другого.

Говоря по правде, я воспользовалась состоянием Саши, преследуя свои цели. Мне удалось организовать совместную с ним поездку на курсы от предприятия в другой город, и там я соблазнила его. Я старше его на пятнадцать лет, но тогда я ещё была относительно молода и очень хороша собой. А цели захомутать Сашу у меня никогда не было. Я с юности была замужем за Николаем и всегда любила только его.

Зачем я сделала это всё? Это был мой шанс. Дело в том, что мы с Николаем были несовместимы - такие вот дела. Вроде, оба здоровы, а ребёнка зачать не получалось. Мы всю страну объездили, всех возможных профессоров, целителей, именитых докторов, обычных докторов... Трижды пытались делать ЭКО - бесполезно. Коля был категорически против доноров обоего пола: считал, что тогда ребёнок будет не по-настоящему наш, и мне не удалось переубедить его. По этой же причине мы не рассматривали вариант усыновления. Суррогатное материнство тогда только-только появлялось в нашей стране и не представлялось доступным, да я, если честно, была бы против такого варианта.

Мне вовсю маячил сорокет, а после сорока; лет, как известно, у женщины всё меньше шансов забеременеть. От отчаяния я и решилась на крайние меры. Да, я решила обмануть всех вокруг, и у меня получилось.

Я остановила свой выбор на Саше, поскольку он блондин, как и мы с Колей, и вообще, они с Колей чем-то похожи. Кроме того, я хорошо разбираюсь в людях, чувствую их, и понимала, что Саша никогда и никому не расскажет о случившейся между нами связи.

Мне повезло: всё получилось так, как я хотела. Коля ничего даже не заподозрил, потому что мы как раз готовились к очередной попытке ЭКО. К счастью, в нашем городе тогда эта процедура не проводилась, мы ездили в соседнюю область, и там мне удалось договориться с одной из сотрудниц клиники. А если бы у меня не получилось забеременеть от Саши, была бы четвёртая (я уверена, что вновь безуспешная) попытка ЭКО.

Вот так мы с Колей стали счастливыми родителями, и ни у кого даже сомнений не возникло в отцовстве моего мужа.

Я мечтала уехать из города сразу, как только забеременела, но Коля не мог без своей работы, и мы остались. Я лично - на свой страх и риск, но тогда всё обошлось.

Я вдоволь играла с судьбой и манипулировала окружающими, однако в итоге всё же получила на руки счёт: мне пришлось расплатиться по полной. Сначала - уход Коли. А потом окончательно испортились отношения с любимой и единственной дочерью. Ульяна выросла эгоцентричной и очень избалованной. Мы с Колей души в ней не чаяли, жили ради неё, она ни в чём не знала отказа, всегда и за всё была априори оправдана.

Когда Ульяне было девятнадцать, она родила сына, Гришу. Кто отец Гриши - так и осталось для всех загадкой. Я не уверена, что сама Ульяна в курсе, учитывая, какой образ жизни она вела тогда: бросила университет, всё своё время посвящала сомнительным тусовкам в компании неизвестных мутных личностей. Хорошо хоть, Гриша родился здоровым и крепким. Видимо, он полностью пошёл в Сашу, своего деда.

Потом Ульяна укатила работать за бугор. Я старалась не думать о том, что там была за работа. К счастью, Гришка ей никогда не был интересен. Повезло ещё, что она в своё время упустила срок, не избавилась от него. Теперь у меня есть продолжение на этом свете, я не ухожу, оставив за собой пустоту.

Два года назад Ульяна вышла замуж за иностранца. Мне опять повезло: её муж, ещё будучи женихом, потребовал, чтобы она официально отказалась от Гришки. Ему категорически не нужен был чужой ребёнок. Так Гриша стал только моим.

Теперь подхожу к самому главному, Лея. Гришке сейчас четыре года, он здоровый, умный, добрый и развитой пацан. Я вложила в его воспитание всю душу, попыталась исправить всё прежние ошибки.

Я прекрасно осознаю, что фактически украла Ульяну и Гришу. Признаю также, что ни при каких обстоятельствах не рассказала бы никому правду, если бы у меня было ещё хотя бы лет пятнадцать жизни.

Понимаю также: и я, и Саша виноваты перед тобой лишь в том, что скрыли давнюю кратковременную связь. Но подумай, Лея, а нужна ли тебе была эта правда? Ведь после той поездки, которая была ещё задолго до вашего знакомства, между мной и Сашей ничего не было. Клянусь самым дорогим: Гришкой.

Все эти тайны так и остались бы тайнами, если бы не моя болезнь. С тех пор, как я узнала о ней, стала следить за вашей жизнью.

Через полгода вступит в силу моё завещание. Квартиру, дом и всё прочее имущество, а также деньги на всех счетах, я оставила Грише. Но до того момента, когда он сможет этим всем распоряжаться, опекунами я назначила вас с Сашей.

Копию завещания прилагаю к письму, так же, как копию экспертизы установления отцовства Саши по отношению к Ульяне. Вы бывали у нас в гостях, и для меня не составило труда сделать её. Делала на всякий случай, но вот пригодилось же. Ульяна юридически не имеет прав на Гришку, но физиологически она остаётся его матерью. Если, узнав о завещании, она внезапно вспомнит о сыне, не переживайте: все документы составлены так, что она ничего не добьётся. Даже опеку над Гришей не сможет получить.

Саше и Грише необходимо будет сдать анализы, и после этого ни у кого не останется сомнений в их близком родстве. На данный момент Саша является самым близким родственником Гриши из ныне живущих; физиологические так называемые родители - не в счёт. Мой юрист поможет Саше грамотно и надёжно оформить всё юридически, он в курсе всех нюансов. Кроме того, ты и сама очень грамотный юрист, и на тебя я тоже очень надеюсь.

Оригиналы всех документов хранятся у моего юриста; адрес и название фирмы указаны в конце письма.

Гриша сейчас живёт у моей родной тётушки. Моих родителей уже нет. Тёте Зине восемьдесят два года, но она полностью в здравом уме. Я ей рассказала обо всём, и она ждёт вас. Её координаты тоже укажу в конце письма.

Лея, дорогая моя. Прости меня за всё. Прошу тебя, умоляю: не оставляйте Гришу одного. Вы достойные люди, и у вас получится вырастить его настоящим, достойным человеком.

Саша, прости меня, пожалуйста, за всё, а особенно за то, что не смогла воспитать твою дочь порядочным, честным и добрым человеком. Спасибо тебе за всё, что ты мне дал.

Лариса".

Глава восьмая
Лея перечитала письмо трижды. Потом вскочила, начала ходить по гостиной.

На неё обрушилось сразу столько всего, что она не знала сначала, за какую ниточку схватиться. Тем не менее, клубок этот размотать надо, так же, как упорядочить всё в своей голове.

Единственное, о чём Лея запретила себе сейчас думать, так это о том, что Саша и Лариса когда-то были близки, и оба скрыли от неё это.

Лея и Саша прожили вместе двадцать один год, из них двадцать - в законном браке, скоро как раз отметят годовщину. Лея прекрасно знала о том, какое впечатление её муж производит на окружающих женщин, даже сейчас, когда ему сорок шесть лет. Она давно сжилась с этим фактом, воспринимала вполне адекватно.

Понимала Лея и то, что никогда нельзя быть уверенным на сто процентов ни в ком и ни в чём. Однако жить с человеком и не доверять ему? Для Леи это было бы нонсенсом. Тему недоверия она закрыла в тот момент, когда поняла, что Саша - самый близкий и родной человек на свете.

Она знала о том, что Саша никогда не был святым, - он сам рассказал ей об этом в тот же день, когда они познакомились. Однако прошлое осталось в прошлом. Возможно, они с Сашей никогда не жили "по-итальянски", в плену бешеных страстей, но их отношения изначально были основаны на доверии, любви, взаимоуважении и заботе друг о друге.

Лея с Сашей всегда смотрели в одном направлении. Они даже почти никогда не спорили друг с другом; ну разве что, по мелочам.

Для Саши, как и для Леи, семья и дом - самое важное, стержень, держащий всю жизнь, предмет гордости.

И всё-таки Саша утаил от жены нечто очень важное. Причины этого молчания были Лее понятны, и Лариса абсолютно верно определила их в своём письме. Однако у Леи появились два вопроса к мужу, и она непременно их задаст. Потом, позже.

Размышляя о судьбе Ларисы, Лея заплакала. Почему всё так несправедливо? И почему всегда нужно делать выбор? Неужели у всех так? Есть ли на свете люди, которым живётся легко?

- Я не знаю, Лариса, способна ли ты меня услышать, - прошептала Лея. - Никто не может сказать наверняка, ведь оттуда, где ты сейчас, не возвращаются и не присылают вестей. Но я клянусь тебе, что мы сделаем всё возможное для Гриши.

Немного успокоившись, Лея вновь взяла письмо и посмотрела координаты Ларисиной тёти. Время в том регионе московское, потому вполне можно позвонить, там ещё не поздно.

После нескольких гудков трубку взяли, и звонкий детский голос ответил:

- Алло. Слушаю вас.

Лея молчала, не в силах говорить.

- Говорите, - серьёзно напомнил о себе малыш.

Он плохо выговаривал звук "р". Так же, как Ярик в детстве, и даже голос в трубке был похож на голос маленького Ярика.

- Здравствуйте! - тоже стараясь быть серьёзной и спокойной, ответила, наконец, Лея.

Она очень боялась, что разрыдается прямо в трубку, - настолько жаль ей было мальчика.

- Могу я поговорить с Зинаидой Ильиничной?

- Пока не можете, потому что баба Зина измеряет давление. Ей нельзя пока говорить и шевелиться.

- Гриша, с кем ты разговариваешь?

Лея услышала приближающийся голос.

Почти тут же в трубке раздался незнакомый женский голос. Лея объяснила, кто она, и по какому поводу звонит. Услышала, как Зинаида Ильинична отправила Гришу смотреть мультфильмы, а сама, видимо, закрылась в другой комнате.

- То есть, вы точно приедете за Гришей? А сам дед что думает по этому поводу?

- Лариса адресовала письмо мне, я получила его сегодня, и позвонила вам практически сразу, как прочитала. Александр Сергеевич, дед Гриши, пока в отъезде, вернётся завтра, прочитает письмо и изучит документы. Думаю, что послезавтра мы уже будем у вас.

- Слава Богу, - едва слышно ответила пожилая женщина. - Лариса только за Гришу и переживала, матушка. Она говорила, что вы обязательно мальчика заберёте, а я, если по правде, не очень-то верила, что вы вообще позвоните. Простите меня, говорю, как есть. Теперь мне поспокойнее, а то переживаю, и давление сразу начало скакать. Очень страшно: случись со мной что, мальчонка вообще один останется. Есть у меня родня, но дальняя. Кому нужны чужие заботы?

- Не переживайте, Зинаида Ильинична, и не сомневайтесь. Мы приедем сразу, как только муж вернётся.

Лее удалось успокоить собеседницу, но сама она разволновалась ещё сильнее. Начала думать о том, чтобы поехать за Гришей завтра, на поезде или на автобусе, без Саши. Но как она на поезде потащит вещи Гриши? Или остаться там, а Саша позже приедет? Опять же не хотелось сообщать мужу такую новость по телефону, неправильно это как-то.

А вдруг Ульяна нагрянет, узнав о том, что матери не стало?

Лея уже собиралась посмотреть расписание автобусов и поездов, проверить наличие билетов, когда позвонил Саша.

Лея очень старалась говорить с ним так, как говорила всегда, но пытаться обмануть Сашку - лучше даже не начинать. Он всегда видел её насквозь. И, как выяснилось, слышал тоже.

- Что случилось, Лея? - поинтересовался муж, как только они обменялись приветствиями и новостями. - Мне кажется, или ты плакала?

- С чего ты взял, Сашка? Нормально всё.

- Тогда включи видеосвязь, я хочу тебя увидеть, - спокойно отозвался Саша.

- Саш, ты что? Мы же никогда не говорим по видеосвязи! Ты сам всегда говоришь, что тебе смешно становится, и ты чувствуешь себя глупо.

- И всё-таки. Когда-то же надо учиться современным методам общения.

- Саша...

- А с кем ты говорила недавно? У тебя занято было.

Дочь сейчас рядом с Сашей, потому Лея, недолго думая, ляпнула:

- Ярику звонила.

Ей категорически не хотелось обсуждать письмо Ларисы по телефону. Сашка начнёт переживать, торопить время до перелёта, нервничать... Хуже нет - находиться в таком подвешенном состоянии.

- Угу, - задумчиво проговорил муж. - Чем дальше, тем интереснее становится. А какому именно Ярику ты звонила, родная, не подскажешь?

- Саш, ну ты чего...

До Леи вдруг дошло, и она вспыхнула от стыда за свою попытку солгать.

- Дело в том, что нашему Ярику звонил я. Позвонил ему сразу после трёх безуспешных попыток дозвониться до тебя.

- А почему мне не пришли уведомления о твоих звонках? - растерянно пробормотала Лея.

- Это настолько важно, Лея? Уведомления?

В этот момент Лея не выдержала напряжения и разрыдалась прямо в трубку. Так же, как в день, когда не стало её отца, и в самый тяжёлый для неё момент позвонил Саша. Он всегда чувствует, когда нужен ей сильнее всего.

Лея быстро и сбивчиво выложила всё, что узнала. После небольшой паузы, Саша тихо сказал:

- Всё понял, Лея. Не переживай, всё нормально. Я скоро буду.

Как не переживать? Она и переживала-то сейчас больше всего за него самого. Каково это - узнать о том, что у тебя есть взрослая дочь и внук четырёх лет? Лея хотела присутствовать рядом с Сашей, когда он узнает обо всём, морально поддерживать его. Держать за руку, смотреть в его глаза.

А теперь получается, что самый острый момент Саша переживает в одного, потому что волновать дочку и обсуждать это всё, пока наверняка ничего не известно, он точно не станет.

Лея уснула только в третьем часу ночи. Несколько раз она снова начинала плакать. Кажется, пришла пора расширить ассортимент в домашней аптечке, включить в него успокоительное. Что-то она не вывозит, слишком переживает, особенно, от неизвестности. Хорошо ещё, что впереди выходные, а то как бы она в таком состоянии появилась на работе?

Ещё только начиналось хмурое сентябрьское утро, когда Лея почувствовала, как рядом с ней в кровати устроился Сашка и обнял её.

- Ты откуда? - удивлённо и сонно пробормотала Лея, уткнувшись в плечо мужа. Она испытала настолько сильное облегчение, что даже будто невыносимое. - Ты же вечером должен был прилететь.

- Я ведь сказал, что скоро буду. Удалось билет обменять. Сейчас посплю, а то как за руль садиться? Выспимся и сразу поедем за Григорием.

Глава девятая
Лея проснулась раньше Саши. Разобрала дорожную сумку мужа, запустила стиральную машину, собрала новую дорожную сумку - поменьше, но для них двоих, накормила собак и кошек, потом приготовила завтрак для них с Сашей.

Она задумчиво стояла у окна кухни, и задумалась настолько, что почувствовала появление Саши, только когда он обнял её и прижался к её спине.

- Лея, нам нужно поговорить.

- Согласна с тобой как никогда, - повернувшись, Лея обняла мужа и посмотрела в его глаза.

За прошедшие двадцать с лишним лет она так и не определилась, какого цвета в них больше - синего или тёмно-серого. Зато сейчас в них определённо тревога преобладала над всеми другими эмоциями.

- Сашка, - вздохнула Лея. - Может, поговорим потом, когда всё закончится, и мы привезём Гришу домой?

- Нет, - Саша проглотил комок в горле. - Когда мы привезём Гришу домой, всё только начнётся, а мы должны войти в новую жизнь без недомолвок.

- Тогда давай хотя бы позавтракаем сначала.

- Нет.

Саша мог быть очень упрямым, Лея это прекрасно знала, потому не стала больше спорить.

- Говори, - она положила обе ладони на широкую грудь мужа, а он прижался щекой к её волосам.

- Я самый счастливый человек на свете, Лея, потому что у меня есть ты. Я всегда так считал, начиная с того самого вечера, когда мы познакомились, но вчера вечером, когда мы поговорили с тобой по телефону, ещё раз убедился.

- Сашка, не пытайся мне внушить, что я совершила какой-то героический поступок. Во-первых, я ещё ничего не совершила. А во-вторых, я повела себя так, как повёл бы любой адекватный человек в подобной ситуации.

- Вот об этом я и говорю, - загадочно ответил Саша, однако тут же пояснил свои слова. - Самое главное как раз в том, что для тебя подобная реакция - в порядке вещей, единственно возможная. Но я чувствую, что у тебя есть ко мне вопросы.

- Да, есть целых два вопроса, - Лея быстро поцеловала мужа в щеку.

- Ты их уже сформулировала и готова задать?

- Безусловно. Первый вопрос. Я понимаю, почему молчала Лариса. Но почему, видя то, как мы с ней сблизились, промолчал ты? Помнишь, когда мы с тобой только познакомились, ты позиционировал себя, как самый честный и откровенный человек на свете? Сразу мне выложил свою философию "одной ночи", сразу заявил, что я - женщина на всю жизнь.

- И я не ошибся, Лея, а это дорогого сто;ит.

- Спору нет, господин Гордеев, но от ответа на вопрос тебя это не освобождает. Неужели ты настолько не доверял мне? Я не верю, будто ты решил, что я начну распространяться о вашей интрижке или выяснять отношения с Ларисой.

- Я не знаю, Лея, честно. Но точно не от недоверия. Ты - единственный человек в моей жизни, которому я полностью доверяю, безоговорочно. И я всегда знал, что ты не стала бы выяснять отношения с Ларисой. Я просто не мог об этом говорить с тобой. Я боялся. Привык к тому, что былую связь с Ларисой я должен скрывать особо тщательно, ведь неосторожное слово могло разрушить сразу две крепкие семьи.

- Нашу семью ты бы не разрушил, если бы рассказал. Прошлое осталось в прошлом. А вот семью Ларисы - да, вполне возможно, даже скорее всего. Вряд ли Николай стал бы мириться с этим, узнай он правду. И карьеру бы тебе зарубил. Но я? Узнай я правду, я скрывала бы её ещё более тщательно, чем ты. Хотя, скорее всего, не стала бы так сближаться с Ларисой, как сблизилась. Саш?

- Мм?

- Чего ты боялся? Ты подозревал о том, что Ульяна - твоя дочь?

- Это второй вопрос? - тихо спросил Саша.

По тому, как он напрягся, Лея поняла, что попала в самую точку.

- Да, Сашка, это второй вопрос.

- Он самый главный. Да, я подозревал, что Ульяна может быть в равной степени моим ребёнком, так же, как ребёнком Николая. Я же не совсем дурак, Лея.

- Ты совсем не дурак.

- Возможно, я поступил, как трус, но...

- Нет. Ты поступил правильно. Ты не стал лезть в чужую семью и проверять свои подозрения. Узнай Николай правду, убедись тогда ты в своей правоте, - кто был бы от этого счастлив хоть чуть-чуть? Вы с Ларисой не любили друг друга и не собирались быть вместе. Рухнула бы жизнь сразу нескольких человек. Конечно, самая незавидная роль у Николая, но он закончил свой жизненный путь, будучи счастливым человеком. Ульяна тогда ещё не начала чудить по полной, Николай не успел почувствовать те разочарование и опустошение, которые переживала потом Лариса, вплоть до появления в её жизни Гриши.

- И всё равно, Лея... Врагу не пожелал бы участи Николая. А я, получается, напрямую причастен к ней.

- Да, Саша, причастен. Потому я и говорила тебе тогда, давно, что твоя философия "одной ночи" - полная туфта. Ненаучная она, понимаешь? За уши притянутая к твоим тогдашним проблемам. Саш, а ты уверен в том, что Ульяна...

- ...единственная в своём роде? - горько усмехнулся Александр. - Это третий вопрос, Лея, самый неприятный, но закономерный. Уверен. Поскольку я всегда сам заботился о том, чтобы не было последствий. Лариса заверила меня в том, что она позаботилась обо всём сама. Не знаю, как ей удалось запудрить мне мозги...

- Мозги, Саш? - улыбнулась Лея. - Какое отношение к той ситуации имели мозги?

- Лея! - Саша с укоризной и смущением посмотрел на жену. - Я поверил в то, что Ларисе последствия нужны ещё меньше, чем мне. И именно на этом она подловила меня. И именно поэтому я подозревал позже, что Ульяна может быть моей дочерью. Примерно пятьдесят на пятьдесят.

- Больше у меня нет вопросов, Саша. Пойдём завтракать.

- Лея, я ещё не сказал самое главное.

- Разве? - сузила глаза Лея, прекрасно понимая, куда он клонит.

- Я люблю только тебя. И я никогда не изменял тебе.

- Знаю, Сашка, - Лея прижала ладони к щекам мужа, глядя в его глаза - наверно, единственные такие на восемь миллиардов пар глаз. - Потому успокойся и сосредоточься на своём новом статусе.

- Кстати, о статусе, - за завтраком заговорил Александр. - Ты ж юрист, Лея. Скажи, будучи дедом, имею я право усыновить Гришу?

- Я как раз изучаю сейчас нюансы этой темы. Можешь. Но пока об этом рано говорить. Сначала - экспертиза. А ещё раньше - знакомство и объяснение с Гришей, а потом - объяснение с Евой и Яриком.

...Вечером они сидели у подъезда дома, в котором жили Зинаида Ильинична и Гриша. Решили не звонить заранее, чтобы увидеть без прикрас, в каких условиях живёт внук Саши, но дома никого не застали. Однако справедливо рассудили: вряд ли немолодая женщина и маленький мальчик будут гулять до ночи. И оказались правы.

Вскоре на асфальтовой дорожке, ведущей к дому, появились пожилая женщина в тёмном плаще и берете, и мальчик в яркой курточке. Мальчик был довольно рослым для четырёх лет, но всё равно Лея и Саша сразу поняли, что не ошиблись, и встали навстречу.

Видимо, Зинаида Ильинична и Гриша шли из магазина, потому что мальчик нёс небольшой пакет. Помощник растёт.

Когда Зинаида Ильинична и Гриша приблизились, Лея поняла, что погорячилась: её Саша - не единственный в мире, у кого глаза, как грозовой перевал.

Зинаида Ильинична, посмотрев на Сашу, сразу всё поняла.

- Ну вот, Гриша, - сказала она, вместо приветствия. - Встречай деда.

Глава десятая
До сих пор ни у кого больше из ныне здравствующих Гордеевых не было таких глаз, как у Саши. Насколько могла судить Лея по старинным чёрно-белым фотографиям, которые смотрела дома у свекрови и свёкра, и у ушедших родных Саши - тоже не было.

Ярик очень похож на отца, но глаза у него просто серые, дедовы. Дочь Ева пошла в Лею и в бабушку, Маргариту Степановну. Сам Саша походит на своего отца, Сергея Максимовича, но цвет глаз у них разный.

Ульяна, насколько помнила её Лея, больше всех похожа на мать, Ларису. Гриша оказался первым, кто настолько походил на Сашу, что даже унаследовал необычный цвет его глаз.

- Здравствуй, Григорий, - серьёзно сказал Саша, шагнул к внуку и взял у него из рук пакет с продуктами.

Вторую руку, правую, протянул Грише для пожатия. Гриша внимательно посмотрел на Сашу, потом на Лею, и руку пожал.

Лея стояла рядом с Зинаидой Ильиничной. Они обе смотрели на деда и внука и еле сдерживали слёзы. Да и о чём было плакать, если теперь, наконец, всё будет хорошо? Просто по определению не может быть плохо.

- Меня зовут Александр Сергеевич, но для тебя я деда Саша. А если хочешь, если ты не против, называй меня сразу папа.

- Усыновить решили? - едва слышно спросила Зинаида Ильинична у Леи.

- Конечно, - кивнула Лея. - Это единственно верное решение. У парня должны быть родители.

- Буду называть "папа", потому что ты ещё молодой, - это были первые слова, сказанные Гришей с тех пор, как он подошёл.

Саша отдал Лее пакет, взял Гришу на руки и прижал к себе. Зинаида Ильинична махнула рукой, потом прижала ладонь к губам, отвернулась и всхлипнула.

- Баба Зина, не плачь! Видишь, они же приехали за мной, как обещали. Значит, они умеют держать слово.

- Давайте ужинать пойдём домой, а то тут скоро толпа зевак соберётся, - Зинаида Ильинична вздохнула и вытерла глаза.

Они разговаривали до глубокой ночи, несмотря на то, что Лея и Саша устали с дороги. После того, как Саша унёс в кровать уснувшего прямо за столом Гришу, Зинаида Ильинична рассказала о последних днях Ларисы.

Об Ульяне уже давно ничего не было слышно, Зинаида Ильинична даже не знала, в курсе ли нерадивая дочь того, что матери не стало.

Потом Лея и Саша долго уговаривали Зинаиду Ильиничну поехать с ними, однако, тщетно.

- Да вы что, нет, куда я поеду с насиженного места? Тут, в этом городе, и родители мои покоятся, и муж Василий, и Ларочка вот. Детей-то у нас с Васей не было, Бог не дал. Да и соседка у меня тут, подруга, Римма Павловна. Мы с ней в этом доме живём с того дня, как его заселяли, с пятого мая тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, и с тех пор дружим. Она тоже одинокая. Договорились, кто первый помрёт из нас, тот и позаботится о том, чтобы другого достойно проводить. Так что не обессудьте. Лучше вы приезжайте погостить, и Гришу привозите обязательно.

Рано утром все вместе съездили на могилу Ларисы, зашли в церковь, а в половине одиннадцатого Саша, Лея и Гриша уехали домой.

...Экспертизу провели в ближайшее же после возвращения время, хотя в результатах ни у кого не было сомнений. Потом сразу связались с поверенным Ларисы, и начался процесс усыновления Гриши. Лея, как супруга Саши, участвовала с ним наравне.

Она очень переживала о том, что может объявиться Ульяна. Безусловно, юридически Ульяна не имела никаких прав ни на Гришу, ни на имущество, оставленное Ларисой, однако нервы всем помотать могла знатно. Такие люди, как правило, очень талантливы во всём, что может испортить жизнь окружающим. К счастью, Ульяна так и не появилась, и знать о себе не давала. Как выяснилось позже, до поры до времени.

Гриша очень быстро привык к жизни на новом месте. Несмотря на то, что для своих лет он был очень хорошо развит и физически, и интеллектуально, и эмоционально, дети в этом возрасте достаточно быстро забывают о потере близких и о своих горестях.

Правда, бабе Зине он звонил каждый день и подолгу с ней разговаривал. Сашу Гриша сразу стал называть папой, а Лею называл по имени. Лея относилась к этому спокойно, ни на чём не настаивала даже позже, когда они с Сашей официально стали родителями Гриши. Она была уверена в том, что ребёнку, как и всем им, нужно привыкнуть к новой ситуации. А потом уж Гриша сделает собственные выводы и сам решит, кого и как ему называть.

Гриша начал ходить в детский сад, а потом Саша записал его в ту же школу боевых искусств, которую долгое время посещал Ярик. Но всё это было уже потом, позже. А сначала Саше и Лее предстояло, помимо преодоления бюрократических препон, объяснение с детьми, Евой и Ярославом.

Саша позвонил каждому из детей сам и всё подробно объяснил, ничего не утаивая. Вроде, оба восприняли новости вполне адекватно. Лея думала о том, что, находись Ева и Ярик сейчас в подростковом возрасте, всё прошло бы далеко не так гладко, поскольку оба были с характером. К счастью, ребята успели повзрослеть до того, как в их жизни появился маленький брат. Но и сейчас ситуация не была идеальной, что вполне логично.

Ева позвонила матери сама, на следующий же день после того, как всё узнала. К счастью, отца она не осуждала. Для неё главным было то, что мама не очень переживает и воспринимает ситуацию спокойно.

С Яриком ситуация обстояла несколько иначе. Он, как большинство мальчиков, вырос немного "мамочником", даже несмотря на то, что стал совсем взрослым и очень мужественным.

Он всегда был привязан к матери чуть-чуть больше, и сейчас, как выяснилось, переживал за Лею сильнее, чем Ева.

Ярославу удалось получить увольнительную в ближайшие выходные после того, как Лея и Саша привезли Гришу. Сын сразу примчался. И не только для того, чтобы познакомиться с Гришей, но и для того, чтобы убедиться: во взаимоотношениях родителей всё по-прежнему, а значит, всё в порядке.

И у Саши, и у Леи состоялся с сыном серьёзный разговор.

Глава одиннадцатая
Был субботний вечер. Лея с Гришей готовили ужин к приезду Ярослава и уехавшего за ним Саши. Лея своих мужчин в плане готовки разбаловала: они сами, кроме барбекю, ничего не готовили, даже омлет или салат сами себе стеснялись сделать, предпочитали голодать в ожидании Леи.

Причём, готовить Сашка прекрасно умеет, это Лея хорошо помнила с молодости. Во всяком случае, когда не стало отца Леи, а мама лежала в больнице, на Сашке было всё, весь дом, потому что Лея в первые девять дней была никакая. И позже тоже Саша готовил - тогда, когда они выхаживали маму. Лее тогда было некогда, она не отходила от Маргариты Степановны. Да и потом, когда дети были маленькие, Лея с Сашей обязанности не делили, - кто что успевал, тот то и делал.

Лея всегда прекрасно отдавала себе отчёт в том, насколько ей повезло с мужем. Возможно, он не умел красиво говорить, и романтика была ему чужда, но Лея когда-то на заре туманной юности была замужем за романтиком в чистом виде, и воспоминания о том браке даже сейчас, спустя много лет, не вызывали у Леи ничего, помимо тошноты.

За Сашкой она была, как за каменной стеной, и всегда была уверена: случись что - он её не бросит, не оставит на произвол судьбы, сделает для неё всё возможное и невозможное. И в любой трудный момент Сашка всегда оказывается рядом.

Потому на бытовые мелочи можно с лёгкостью закрыть глаза. Что касается Ярика, то его в плане гурманства разбаловала сама Лея, а теперь надеялась на то, что военная карьера сына исправит огрехи материнского воспитания.

Гриша как-то сам выразил желание помогать Лее в готовке, и она решила не отвергать помощь ребёнка и не уничтожать в нём на корню стремление помогать и кулинарить по мере сил.

Саша в это время встретил Ярослава и вёз его домой.

- Как мама? - спросил Ярослав после рукопожатия и обмена общими фразами.

- Ты же с ней говорил по телефону вчера вечером, сын.

Саша решил сделать вид, что не понял подтекст, прозвучавший в вопросе сына. Взрослый мужик уже, пусть говорит всё, как есть, и задаёт конкретные вопросы.

- Как мама восприняла то, что у тебя... появился внук? И где-то есть дочь?

- Как настоящая порядочная и великодушная женщина: поплакала, высказала мне всё, что думает о моей бурной молодости, и решила участвовать в усыновлении Гриши наравне со мной. Теперь лично контролирует все документы, ход дела, постоянно на связи с поверенным покойной Ларисы Корсаковой, бабушки Григория.

- А ты сам как, папа?

- Если жена и дети полностью на моей стороне и поддерживают меня, что со мной может быть не так? Остальное всё вторично. Вот процесс усыновления закончится, и будет вообще всё прекрасно. А ты, сын, посмотри на меня и не повторяй моих ошибок. У тебя есть шанс воочию убедиться в том, каковы могут быть последствия безалаберности, неосторожности, доверчивости и неразборчивости. Это мне ещё повезло. Ваша мама - потрясающая женщина, такая, каких немного.

- Я рад, что ты это понимаешь, папа.

- Ты меня осуждаешь, сын?

- Нет. За что? Если только за то, что ты тогда связался с замужней женщиной. А так... Ты сам всё объяснил и мне, и самому себе. Но ситуация настолько неоднозначная, что я не осуждал бы и маму, если бы она не приняла этого ребёнка. Вот такие дела, говорю то, что думаю.

- Спасибо за откровенность, Ярослав. Скажу тоже откровенно: от всей души надеюсь, что ты возьмёшь в жёны такую женщину, как мама, а не такую, которую ты тоже бы не осуждал.

... - Гриша, кто тебя научил готовить? Ты нож держишь, как заправский повар.

- Баба Лариса научила. Она всегда говорила, что мужчина... - Гриша задумался, подняв глаза к потолку, видимо, вспоминал. - Должен уметь заботиться о себе.

- Ты скучаешь по бабе Ларисе?

- Теперь только немножко.

- А раньше?

- Когда жил у бабы Зины, очень скучал. А теперь у меня есть папа и ты.

- А баба Зина? Она ведь очень хорошая.

- Хорошая, - кивнул Гриша. - Только она плакала всё время и называла меня сиротой, а мне это не нравилось.

- Не обижайся на бабу Зину, Гриша. Она очень-очень хорошая. Когда станешь старше, ты поймёшь её. Она плакала, потому что боялась за тебя.

- А ты ведь не будешь бояться за меня и плакать, Лея?

- Я очень постараюсь, - улыбнулась Лея. - Но многое будет зависеть от тебя. Ты тоже постарайся, хорошо? Если мы вместе будем стараться, то и плакать не придётся.

Хлопнула входная дверь, и Лея с Гришей замолчали, прислушиваясь.

- Это Ярослав приехал? - шёпотом спросил Гриша.

Он по-прежнему не умел произносить звук "р", а логопед обещала взять его на занятия только тогда, когда ему исполнится пять лет.

- Да. И папа.

Мужчины умылись с дороги, и вскоре в дверях кухни, заняв почти весь дверной проём, появился Ярослав. Он продолжал расти и, кажется, намеревался обогнать отца.

- А вот и твой брат, Гриша. Или дядя, как тебе самому удобнее. А можешь просто называть его Ярик.

Гриша слез с табурета, тщательно вытер руки полотенцем, подошёл к Ярику и протянул ему ладонь.

- Григорий, - серьёзно сказал он.

- Ярослав, - в тон ему ответил Ярик и осторожно пожал протянутую детскую ладонь.

- А ты правда военный?

- Я пока только учусь. Но непременно стану военным.

- Я тоже хочу быть военным. Хочу быть похожим на тебя.

- Ты и сейчас на меня похож. На меня и на батю, особенно, на него. Глаза у тебя такие же, как у него. А тебе надо учиться, спортом заниматься, и всё получится.

- Папа сказал, запишет меня в спортивную школу, как только будут документы.

... - Мама, как ты? - спросил Ярик, когда они вдвоём пили по второй чашке чая после обеда.

Саша и Гриша ушли в гостиную, смотреть мультфильмы.

- Я в полном порядке, Ярик. А что, плохо выгляжу?

- Нет, - смутился сын. - Ты всегда прекрасно выглядишь. Как ты всю эту ситуацию пережила, перемены?

- Просто приняла всё как данность, Ярик. Я считаю, что могла поступить только так, как поступила, и больше никак.

- Как тётя Лариса могла так поступить?! - возмущённым шёпотом воскликнул Ярослав. - Получается, она всем вокруг врала, всем! Мужу, нашему папе, тебе, дочери, всем родственникам! Как так можно жить? А ведь ещё в подруги тебе набилась!

- Тссс, - Лея прижала палец к губам сына. - Ярик, ты ещё очень молодой, потому и...

-...потому и называю лгунью лгуньей? Вырасту - исправлюсь, ага? Научусь изображать всепрощение и политкорректность?

- Если в отца пойдёшь, то вряд ли научишься, - улыбнулась Лея, с нежностью глядя на сына. - Просто не будешь настроен так сурово и категорично, максимализм пойдёт на убыль. Вот я, веришь нет, не могу никого и ни за что осуждать в сложившейся ситуации. Ульяну я в расчёт не беру, конечно. О ней даже говорить не хочу. А так... даже поступок Ларисы по отношению к её мужу не могу осуждать, хотя я бы так, как она, не смогла. Чужая семья - потёмки, всей правды мы теперь уже никогда не узнаем. Теперь наша задача - вырастить Гришу и воспитать его достойным человеком. Как он тебе?

- Классный пацан, - улыбнулся Ярослав. - Пусть будет всё так, как ты решила, мама. Я тебе доверяю больше всех на свете. Как ты сказала, так тому и быть.

- Спасибо, сын, - Лея была очень растрогана.

...К зиме все формальности были полностью завершены. Гриша посещал детский сад и спортивную школу. Новый год Гордеевы встретили всей семьёй: даже Ева прилетала из Питера. После праздника, проводив старших детей, Саша, Лея и Гриша съездили в гости к Зинаиде Ильиничне и к Майе, средней сестре Леи. Потом к ним самим в гости приехали Маргарита Степановна и Инна с семьёй.

О подробностях появления на свет Гриши решено было не распространяться, хотя от Гриши с детства ничего не скрывали, он знал обо всём ещё от Ларисы. Всю правду знали Лея, Саша, Гриша, Ева, Ярик, Зинаида Ильинична и поверенный Ларисы, - не так уж мало осведомлённых, если разобраться. Но все они проявляли либо тактичность и порядочность, либо профессиональную этику.

Для остальных поддерживалась версия: просто решили усыновить ребёнка. Конечно, окружающие замечали ярко выраженное внешнее сходство Саши и Гриши, однако, поскольку сами Саша и Лея ситуацию никак не комментировали, прямые вопросы задавать никто не решался.

Приближались майские праздники. Саша, Лея и Гриша собирались навестить Зинаиду Ильиничну, но их планы были нарушены глобальными кадровыми перестановками в организации, в которой работали Лея и Саша.

Саша за прошедшие годы получил второе высшее образование и уже в течение нескольких лет занимал должность заместителя генерального директора. И вот, в конце апреля, генеральный пошёл на повышение и уехал в столицу, туда же, куда несколько лет назад уехал предыдущий генеральный.

Сашу назначили исполняющим обязанности генерального директора, и всё шло к тому, что он займёт кресло генерального на постоянной основе. Уехать пока не представлялось возможным.

В один из вечеров, когда Гриша уже уснул, Лея и Саша сидели в гостиной, обсуждая те самые перемены, которые происходили в организации.

Неожиданно зазвонил телефон Саши, который лежал на журнальном столике. Саша не догадался отключить звук, не ждал такого позднего звонка, потому они оба вздрогнули от неожиданности.

Лея сидела ближе, и она быстро приняла вызов, успев пробормотать перед этим:

- Какой-то странный номер! Из-за границы что ли звонят?

Глава двенадцатая
Поскольку звонок поступил на телефон Саши, Лея отвечать не стала, предоставила это мужу. Сама лишь наблюдала за лицом Саши и очень быстро поняла, что звонок как-то связан с Ульяной.

Поверенный Ларисы рассказывал Лее о том, что нерадивая дочь всё же как-то узнала о смерти матери и пыталась подсуетиться по поводу наследства. Это было ещё до наступления Нового года. Однако все документы были составлены грамотно, и в марте завещание Ларисы полностью вступило в законную силу.

Что касается Гриши - тут Ульяна тоже была без шансов. Она когда-то сама изъявила желание отказаться от сына, и всё это было тщательно зафиксировано. Лея была очень благодарна Ларисе за то, что она всё предусмотрела и избавила их всех от возможных проблем.

И всё-таки что-то случилось. Судя по лицу Саши, что-то серьёзное. Лея взяла его за свободную руку, и Саша сжал её ладонь, будто в поисках поддержки.

- Всё понял, - заговорил, наконец, Саша. - Я прилечу в ближайшее время. По какому номеру я могу с вами связаться? По этому? Ясно, тогда до связи.

Саша нажал отбой и опустил руку, сжимающую телефон, на колени. Так и сидел, глядя на этот телефон. Лея никогда ещё не видела мужа таким, и у неё началась настоящая паника.

- Сашка, - она коснулась его плеча. - Ну-ка не будь таким! Что случилось? С Ульяной что-то? Она жива?

Саша вдруг выпрямился, будто очнулся.

- Меня вообще не интересует всё то, что касается конкретно Ульяны! Будь она хоть трижды моя дочь! Если я узнаю, что она подыхает где-нибудь на обочине, даже пальцем не пошевелю! Это не человек, Лея, ты понимаешь? Эта с... родила девочку две с половиной недели назад и уже успела написать отказ. Правда, доктора и юристы в той стране оказались тоже не лыком шиты: быстро узнали о том, что это уже не первый отказ с её стороны. Ульяна добровольно прошла специальные процедуры - теперь она больше не может зачать ребёнка. Потом подписала все необходимые документы. Указала меня как ближайшего родственника ребёнка, сдала все нужные для экспертизы анализы и свалила в туман!

- А девочка-то где?! - Лея прижала ладони к щекам.

- В больнице, в ... - Саша назвал город и страну.

- В больнице? - испугалась Лея. - Что с ней?

- Ничего, малышка полностью здорова. Просто она ещё очень маленькая, где ж ей быть?

- Саша, не злись так, пожалуйста! Совсем не похоже на тебя.

- Я не злюсь, Лея. Я в ярости. Хорошо, что этой ... рядом нет, у меня и на воле очень много дел.

- Мне кажется, у неё с головой что-то. Психический здоровый человек не может так себя вести.

- Прекрасно себе может, Лея! Просто ты совсем другая, потому не в силах понять, что движет такими людьми. Это распущенность, Лея. Также это одна из самых извращённых форм эгоизма: Ульяна не способна любить вообще никого, кроме самой себя, и по её убеждению, Земля вращается вокруг неё, и всё вокруг подчинено только её хотелкам! С наследством у неё не выгорело, так она с другой стороны зашла.

- Саш, у нас с этой страной безвизовый режим, повезло. И хорошо, что Ульяна указала тебя как ближайшего родственника, она дала шанс и ребёнку, и тебе. Может, и к лучшему, что она оставила малышку? Представь, какая судьба ждала бы девочку, если бы Ульяна не оставила её в больнице?

- Даже думать и представлять не хочу, - Саша провёл ладонями по лицу, взлохматил волосы. - Надо быстрее забрать её. Пока маман не передумала.

- Мама, папа, мы ведь заберём домой маленькую девочку? Не оставим её в больнице?

Лея и Саша подпрыгнули от неожиданности: в дверях гостиной стоял Гриша - они даже не заметили, как он пришёл.

- Гриша, ты почему не спишь? - в голос спросили они.

Лея почувствовала, как сердце замерло: Гриша впервые назвал её мамой.

- Услышал, как телефон звонит, и проснулся. Можно, я с вами немножко посижу?

- Можно, - ответил Саша. - Иди сюда.

Гриша быстро устроился под боком у отца.

- У Гришки заграника нет, - тихо сказал Саша. - И времени нет оформлять. Останешься с ним?

- С тобой полечу, я тебя не отпущу одного в таком состоянии, - покачала головой Лея. - Зинаиду Ильиничну привезём сюда, она не откажет, поживёт с Гришей. У нас все документы в порядке, потому там, кроме экспертизы твоей и ребёнка, ничего не нужно будет делать. Думаю, мы вернёмся назад относительно быстро.

Саша прижался лбом к голове жены и закрыл глаза.

- Саша, соберись. Всё нормально. Она сделала процедуру, больше сюрпризов не будет. Ты же сам сказал - всё, что связано с ней лично, нас не касается. Я, знаешь ли, тоже не страдаю человеколюбием в данном конкретном случае.

- А как зовут малышку? - спросил Гриша.

- Мы сами дадим ей имя, - задумчиво ответил Саша.

- Малышку зовут Лариса, - твёрдо сказала Лея. - Лариса Александровна Гордеева.

На следующий день Саша уехал за Зинаидой Ильиничной, а Лея занялась оформлением документов для перелёта. По возвращении Саше предстоял ещё серьёзный разговор со столичным начальством.

Отпускать его, естественно, не хотели, поскольку он как раз должен был получить новое назначение и принять дела. Саша вынужден был рассказать руководству всю правду.

Ковалёв, тот самый бывший генеральный, который в конце апреля отбыл в Москву, через полчаса после серьёзного разговора перезвонил Саше на личный номер.

- Ну ты и учудил, Гордеев! - бушевал Ковалёв. - Ты ведь наверняка в курсе, что Зверев, мой предшественник, был лучшим другом Николая Корсакова?

- В курсе, - спокойно ответил Саша.

А что ему оставалось делать? Если бы беспокойство и паника помогли ему в чём-то, он бы беспокоился и паниковал. А так... Силы и нервы ему нужны совсем для другого.

- Ты понимаешь, чем это всё пахнет, Гордеев? И во что может вылиться конкретно для тебя, если учесть, какой пост теперь занимает Зверев?

- Понимаю. И что ты мне предлагаешь сделать, как поступить? Я должен отказаться от родной внучки, бросить её в больнице в чужой стране, лишь бы Зверева не прогневить? Да мне по..., что он там предпримет. Я дипломированный инженер, и дело своё знаю на пять с тремя плюсами, так что без работы не останусь!

- Да ладно ты, не кипятить так, не беги впереди паровоза. Я, конечно, очень постараюсь сделать для тебя всё возможное, но заранее обещать ничего не буду. Уволить тебя ему не за что. Но должность генерального тебе не светит с высокой степенью вероятности.

- Если не светит, то я уйду сам.

- Гордеев! Ты совсем рехнулся?!

- А что? Может, ещё соберём заседание профкома и обсудим мой моральный облик? Если есть вопросы по моей профессиональной и деловой компетенции - это одно, а моя частная жизнь - это совсем другое.

- Я же сказал - сделаю всё возможное. Ты понял, Гордеев? Не дёргайся пока. Занимайся своими делами, отпуск тебе и твоей супруге одобрили, исполняющих обязанности назначили. Лея Владиславовна уже наверняка всё сама и оформила. Так что давай, счастливо тебе. Многодетный молодой дед.

Той же ночью Лея и Саша вылетели за ребёнком.

Глава тринадцатая
Сначала Лея и Саша не хотели тревожить старших детей, Ярика и Еву, раньше времени. Однако они уже так устали скрытничать и изворачиваться, что в какой-то момент приняли совместное решение: не скрывать больше ничего и ни от кого.

Во-первых, это честнее по отношению ко всем близким, а во-вторых, это лучше для маленьких внуков Саши, приёмных детей. Они вырастут с полным осознанием правды, и никакой так называемый доброхот потом не застанет их врасплох, выплеснув неоднозначную информацию в неокрепшую детскую или юношескую душу.

Еве и Ярику рассказали обо всём ещё до отлёта, и Ярику даже удалось договориться в училище и проводить родителей. А потом, во время увольнительной, он провёл целый день с Гришей и Зинаидой Ильиничной.

Гриша, хоть и с нетерпением ждал маленькую сестрёнку, разлуку с родителями переживал тяжело: он очень привязался к Саше и к Лее, ведь у него никогда до этого не было полной семьи.

Лея и Саша звонили Грише каждый день и подолгу с ним говорили, однако он всё равно всякий раз заметно расстраивался при прощании, хоть и старался не плакать.

Как только Лея и Саша, спустя две недели, вернулись и привезли маленькую Ларису, они рассказали об этом всем родственникам. Рассказали и о том, что Гриша - тоже родной внук Саши.

Родные восприняли новости спокойно: главное, что у Леи с Сашей всё хорошо. Они всегда были крепкой и дружной парой, но за прошедшие месяцы не только Лея и Саша, но и вся семья Гордеевых, кажется, сплотилась ещё сильнее.

Подобные ситуации часто бывают своеобразной лакмусовой бумажкой для отношений. Настоящую семью трудности закаляют и делают крепче, а если семейный фундамент и раньше не был крепким, то он либо постепенно разрушится, либо его размоет, либо вся конструкция рухнет в одночасье.

Конечно, исключение составляют семьи, в которых произошло предательство, однако в семье Гордеевых никто, никого и никогда не предавал.

Маленькая Лариса, хоть и родилась полностью доношенной, в первое после перелёта время казалась очень хрупкой и часто болела. Как только была закончена процедура удочерения, Лея вышла в отпуск по уходу за ребёнком - оставлять малышку с кем-то ещё не представлялось возможным, во всяком случае, пока.

Лея и раньше никогда не ставила карьеру выше семьи, даром, что была начальником целого подразделения. Она всегда уходила на больничные, если дети болели, и никогда не пропускала мероприятия в детском саду и в школе. Потому и сейчас отпуск по уходу за ребёнком давался ей легко и казался единственным возможным выходом.

Каждый день Лея и Лариса встречали Гришу из детского сада, а по утрам его увозил Саша. Дважды в неделю провожали Гришу в спортивную школу и ждали с тренировки.

...Лея удивлялась, как точно она угадала с именем, назвав девочку Ларисой ещё заочно: та была копией своей бабушки, Ларисы Григорьевны Корсаковой, и обещала вырасти настоящей красавицей. У Ларочки были светлые (правда, пока ещё редкие) волосики, белоснежная кожа, ясные голубые глаза, какая-то нежность и воздушность сразу, с младенчества.

Несмотря на все свалившиеся заботы и проблемы, Лея и Саша чувствовали себя так, будто вернулись в прошлое почти двадцатилетней давности, когда у них подрастали двое маленьких детей, правда, тогда погодков.

Вернулись бессонные ночи, переживания, восторг при каждом новом достижении: Ларочка научилась держать голову, потом впервые попробовала овощное пюре, потом начала сидеть в специальном стульчике, потом показался первый зуб...

Лея всегда была твёрдо убеждена в том, что всё нужно делать вовремя, и уж она-то точно никогда не решится родить ребёнка на пятом десятке, как это многие делают сейчас.

Однако рука судьбы вмешалась, сначала едва не устроила хаос в жизни семьи Гордеевых, а потом расставила всё по-новому. Саша и Лея вновь почувствовали себя молодыми родителями, и их образ жизни кардинально изменился. Странно, но со временем все Гордеевы пришли к выводу, что стало даже лучше...

Правда, до того момента, как всё устаканилось и вошло в нормальное русло, Саше пришлось ещё пережить не самые лёгкие времена и на работе.

Во-первых, его очень долго мурыжили с назначением, не говорили ни "да", ни "нет". Саша в течение нескольких месяцев так и оставался исполняющим обязанности генерального директора.

Во-вторых, были инициированы несколько централизованных проверок, очень серьёзных и тщательных. Деятельность организации изучали вдоль и поперёк, проверяя едва ли не каждую букву в документах и каждый шаг, сделанный каждым из работников.

Саша держался, хоть и начал подыскивать новую работу втайне даже от Леи. В декабре, перед Новым годом, всё очень быстро закончилось, проверки свернули, а Саша получил назначение и занял должность генерального.

Зверев, лучший друг покойного Николая Корсакова, хоть и занимал достаточно высокий пост, не был всемогущим, и у тех, кто стоял выше него, однажды возник вопрос: а что, собственно, происходит в таком-то филиале в таком-то городе?

Поскольку филиал являлся одним из лучших, претензии возникли к самому Звереву, потому он очень быстро успокоился и отказался от мстительных задумок. Возраст у него был пенсионный, и ему самому могли предложить отправиться на заслуженный отдых в любой момент, потому лишний раз привлекать внимание власть имущих к своей персоне Зверев не рискнул.

...Вечером тридцать первого декабря семья Гордеевых собралась за праздничным столом. Конечно, они пока не встречали Новый год, а лишь провожали старый.

Позже Лея с Сашей позвонят Маргарите Степановне, родителям Саши, Зинаиде Ильиничне, сёстрам Леи, сестре Саши и многочисленным племянникам, а потом Гриша и Ларочка улягутся спать. Новый год Лея и Саша встретят со старшими детьми.

Но пока за общим столом сидел нарядный Гриша, а рядом с ним, в специальном стульчике, - Ларочка в воздушном платье бирюзового цвета, - Саша как глава семьи разлил по пяти бокалам детское шампанское, вручил Ларочке бутылочку с детским чаем и встал.

Следом встал Гриша, а за ним - все остальные, кроме малышки.

- За нас, ребята, - улыбнулся Саша. - За то, что мы все есть друг у друга, и за то, что мы - настоящая команда.

Глава четырнадцатая
Лея достала из сумки салфетки и протёрла оградку прежде, чем войти. Памятник установили ещё прошлым летом, незадолго до годовщины со дня ухода Ларисы.

Лея не была в этом городе с тех пор, как они с Сашей привезли маленькую Ларочку. Тащить настолько маленького и болезненного ребёнка в такую даль они бы никогда не решились, а оставить малышку на несколько дней и уехать Лея тоже не могла.

В этом городе родились и выросли Николай и Лариса Корсаковы. Здесь они познакомились и поженились, а уже позже Николая перевели в тот город, в котором живут Гордеевы.

Ларочка, похоже, не только эмоционально и психологически, но и всем своим организмом признавала Лею как родную мать: стоило Лее хоть ненадолго отлучиться, как у малышки сразу начинались какие-нибудь проблемы.

Приёмная дочь Лее и домашними делами практически не давала заниматься месяцев до девяти. Хорошо, что Гриша растёт настоящим мужчиной и настоящим помощником. Весь в Сашу.

Недавно Ларочке исполнился год, она довольно ощутимо окрепла к этому возрасту, и Гордеевы, наконец, решились на длительное путешествие. До этого Саша навещал Зинаиду Ильиничну один. А прошлым летом, когда устанавливали памятник, с отцом ездил Ярик.

Лея протёрла памятник, положила на него две белые розы и села на скамейку.

- Ну вот, Лариса, - тихо заговорила она. - Мы сделали всё, что могли. Сегодня мы заберём Зинаиду Ильиничну, она, наконец, согласилась переехать к нам. Уже вещи собрали. Недавно было сорок дней по её подруге Римме. Теперь Зинаида Ильинична утверждает, что скоро настанет и её черёд. Однако она полностью в ясном уме, ведёт активный образ жизни. Даже с Ларочкой управляется. Ларочка - это твоя внучка, ей недавно исполнился один год. Не знаю, видишь ли ты нас, Лариса, ведь оттуда, куда ты ушла, не возвращаются, и оттуда не присылают вестей. Но я очень надеюсь, что ты всё видишь. Ларочка очень похожа на тебя.

Лея немного помолчала. Слёз не было. Да и о чём плакать? Жизнь продолжается, и дел ещё очень много.

- Даже не знаю, что сказать, Лариса. Обещать, что мы сделаем всё возможное для Гриши и Ларочки? Ты об этом и так знала, ещё при жизни. Гриша через год пойдёт в школу. Мы с Ларочкой пока сидим дома, но думаю, когда Гриша станет школьником, её как раз можно будет отдать в ясли. Гриша недавно принёс с соревнований первые медали. У них первое место в командном зачёте в их возрастной категории, и лично у Гриши серебро. Ярослав заканчивает второй курс, Ева - третий. У Евы появился молодой человек. Пока не знаю, насколько всё у них серьёзно, но летом они собираются приехать вместе. Саша уже год, как возглавляет предприятие. Сначала долго был исполняющим обязанности, но в декабре официально получил назначение.

Лея опять помолчала, посмотрела вокруг.

- Вроде, всё рассказала. Хотя нет. Ульяна... Не знаю, что сказать, Лариса. Возможно, ты там знаешь о ней больше, чем мы тут. С тех пор, как она оставила Ларочку, о ней ни слуху ни духу. Но я почему-то уверена, что при том образе жизни, который она ведёт, вы с ней довольно скоро увидитесь. Есть у меня такое предчувствие. Мне ничуть не жаль её, прости уж, лгать не буду. И Саша сказал, что даже пальцем ради неё не пошевелит. А если Саша сказал, то можно верить на все сто. Душа у Ульяны как будто мечется и не может найти покоя, ведёт хозяйку по жизни странными и непростыми дорогами. Возможно, это всё оттого, что Ульяна появилась на свет в результате предательства, большой лжи и мистификации. Не знаю. Я по-прежнему не могу никого осуждать, да и считаю себя не вправе. А тебе я, наверно, даже благодарна, как бы странно это ни прозвучало. Ты открыла мне меня саму в каком-то новом предназначении, более трудном, чем прежнее. Но и счастья больше, Лариса, и смысла. И Саша... Знаешь, я ведь теперь люблю его ещё сильнее. Нет никого в мире роднее его. Дети, конечно, но наше предназначение - дать им путь в их собственную жизнь. А у нас с Сашей жизнь общая - одна на двоих.

...Лея вышла за территорию кладбища и пошла по тропинке к остановке. Саша с детьми остался дома у Зинаиды Ильиничны, дал Лее возможность навестить Ларису в одиночестве.

Однако сейчас, едва сделав несколько шагов, Лея увидела машину мужа. Всё-таки не выдержал, приехал встречать. Улыбнувшись, Лея подошла и распахнула двери.

На неё сразу уставились три пары глаз, две из которых - одинаковые, такие, каких всего две пары на восемь миллиардов.

- Вот и мама пришла! - воскликнул Гриша.

Лариса радостно улыбалась и подпрыгивала в детском кресле. В руках у неё была маленькая и яркая бутылочка с водой.

- Не тесно тебе там? - обернулся Саша, когда Лея устроилась рядом с детьми.

- Нет, конечно. Ты же поменял машину на такую, в которой мы все размещаемся без проблем.

- Тогда стартуем, - улыбнулся Саша. - Чем раньше получится уехать, тем быстрее будем дома.

- Давайте постараемся сделать всё оперативно, в темпе вальса, - согласилась с мужем Лея.

- И я хочу быстрее домой! - воскликнул Гриша, который окончательно освоил звук "р".

Ларочка вдруг рассмеялась, хитро глядя на брата. Видимо, выразила своё полное согласие с его словами.

Никто не знает, что нас ждёт.

А мы судьбе не доверяем.

Никто не знает наперёд,

Где мы найдём,

Где потеряем.

Никто не знает, что нас ждёт.

Я в ожиданье встречи замер…

Но птица счастья свой полёт

Не согласовывает с нами...*

* В тексте рассказа использован отрывок из стихотворения Андрея Дементьева.

Конец.