Вороне где-то бог... Материнская любовь

                ВОРОНЕ ГДЕ-ТО БОГ …
Материнская любовь?               
«Вороне где-то бог послал кусочек сыра…», - говорит дедушка Крылов. Моей знакомой вороне, которая поселилась под балконом, не подавали ни сыра, ни хлеба, она сама добывала пропитание. На долю её выпали непредвиденные испытания. 
Каждую весну в кроне густых ветвей раскидистого тополя, обсыпанного липкими листочками, пара серых ворон усердно вьёт гнездо. Двор наш густо порос кустарниками и деревьями, когда-то с любовью посаженными первыми жильцами новостройки, и теперь превратился в тенистый сквер, мягко ускользающий в небольшой прудик. Пруд этот, заполненный подземными водами, талым снегом и дождевой водой, образовался сам собою. Берега его со временем поросли осокой, рогозом, ивняком и молодыми берёзками. Ребятишки здесь ловят карасей, по вечерам собирается молодёжь, а весь световой день бабушки «выгуливают» любимых внучат. За рыбным деликатесом прилетают и наши дворовые вороны. 
Я осторожно выбираюсь на «смотровую площадку» и наблюдаю за тайнами птичьей жизни. И мне открывается удивительный мир серых ворон. Недели через две в надёжно сплетённом из веток и склеенном глиной «уютном домике» самочка отложила пять зеленовато-синеватых яиц с чёрными пятнами. Мамаша добросовестно исполняет свой материнский долг, в любую погоду терпеливо обогревает яйца, переворачивает их, перекладывает местами. Первое время преданный супруг поддерживал подругу и усердно выполнял отцовскую обязанность: подкармливал её насекомыми, мышами, кротами, слизнями, майскими жуками, личинками бабочек, стрекоз и яйцами. Идиллия какое-то время продолжалась, однако визиты кормильца становились всё реже, «пылкие чувства» супруга угасли, и наступил день, когда он исчез вовсе. Как поведёт себя мать - ворониха? Не погибнут ли малыши?  После долгих ожиданий «суженого» ворона смирилась со своим  одиночеством. Она усердно трудилась, выполняя главное дело жизни – сохранить потомство. Самочка не покидала гнездо, боялась оставить яйца без тепла и надзора, ведь «слопать» вкусный деликатес могут голуби, вороны, сойки, в том числе и родной папаша. Прошло несколько дней, молодая мамаша ждёт, нервозности и беспокойства не проявляет. Может быть, она готова к такому развитию событий, «предательство» у птиц случается чаще, чем у людей?
И всё же голод взял своё: тёмными вечерами ворониха отлучалась, наскоро подкормившись, возвращалась в родной дом и аккуратно усаживалась на яйца. Какая самоотверженная мамаша, как уверенно, со знанием дела она выхаживает потомство! 
 В середине мая, как это часто случается, наступило похолодание. Порывистые ветры свирепо трепали деревья и безжалостно тормошили гнездо. Тополь здорово поломало, но «семейный очаг» выдержал. А тут  посыпал мокрый снег с дождём, ночью ударил морозец. Что же ворона? Обсыпанная шапкой снега, она неподвижно сидела в гнезде, усердно согревала яйца и по очереди подсовывала в середину. Материнского тепла хватило на всё потомство.
Наступили тёплые деньки. И вот оно счастливое событие: на свет появился первый слепой птенец, за ним проклюнулось всё долгожданное семейство. Под моим балконом стоял нескончаемый писк. Птенцы прозрели и запищали ещё пронзительнее.
Теперь мамаше работы прибавилось, от рассвета до поздней ночи она неустанно кормила малышей личинками короедов и комаров, гусеницами бабочек и стрекоз. При таком обильном довольствии малыши росли, «не по дням, а по часам».
 Но однажды случилась беда: ворона вернулась с подбитым крылом и сломанной лапкой. Это могла быть воронья свара, драка за лакомый кусок. Летать за кормом раненой вороне стало трудно. Благо - малыши к тому времени проявляли самостоятельность, прыгали по веткам и добывали мошек. Через пару недель слётки оперились и встали на крыло, они всё чаще покидали гнездо и всё реже навещали «родительский дом». Прошёл месяц, и наступил день, когда птенцы не вернулись вовсе. А ворониха всё носила и носила в гнездо вкусное пропитание. Материнский инстинкт постепенно угас, гнездо опустело, но держалось ещё довольно долго, пока с наступлением ливневых дождей и порывистых ветров не развалилось за ненадобностью. Теперь птенцы перешли на собственный рацион питания. Следуя природному инстинкту, слётки собирались в стайки, играли, дрались, учились охотиться, самостоятельно выживать и готовится к отлёту. Правда, улетать теперь не обязательно: крупные города в достатке обеспечивают птиц пропитанием, да и зимы не такие суровые.
Боюсь поверить в разумность птиц, но сообразительность они проявляют  удивительную. Мой интерес к воронам вылился в беседы с ними. Я остановлюсь возле сидящей на ветке вороне и рассказываю что-нибудь интересненькое. Она внимательно слушает, смотрит одним глазом и не улетает. Вот навстречу мне по тропинке важно шагает хорошо упитанная ворона. Умерить шаг или уступить дорогу вовсе не собирается. Приходится уступить мне. Она важно шагает мимо и клюёт крошки. Но стоит щёлкнуть фотоаппаратом, как птица мгновенно улетает. Недовольная, она уселась на берёзу и сердито меня «обкаркала». В это время на аллею вышла бабушка с внучонком. Ворона «без зазрения совести» стала «хулиганить», испачкав женщине одежду. На подмогу прилетели «товарки». Они виртуозно проделали фигуры высшего пилотажа и дружно испачкали гуляющую публику. И чем громче кричала бабушка и размахивала сумкой, тем пронзительнее галдели вороны и тем большее удовольствие они получали. Одна из них вошла в такой кураж, что, чуть было, не свалилась с ветки. Вот проказницы!
Под моим балконом теперь тишина. Освободившись от бремени воспитания птенцов, ворона одиноко бродит по уютному скверику, чиркая по земле сломанным крылом. Прихрамывая, она ковыляет за лакомым кусочком, но чаще запаздывает к «столу яств»: подранку достаются лишь крохи.
Не простая выпала доля моей знакомой вороне, но только бы это. Появилась ещё одна, необычная для птиц проблема: хлопот добавил неотступно следующий за ней взрослеющий птенец. Налетавшись и наигравшись в стае  сверстников, воронёнок неизменно возвращается в родной двор и безошибочно находит свою подраненную мамашу. А она и в самом деле всегда на месте. Вернуться в стаю, участвовать в коллективной охоте, в перёлётах на лучшие «хлеба» птица не сможет, она обречена на одиночество. Настойчивыми криками и грозными наскоками на мать птенец требует причитающуюся ему дань. К концу лета назойливый «сынок» так хорошо подрос, что едва отличался от мамаши. Сверстники давно отбились «от материнских рук», а ворониха самоотверженно несёт родительскую вахту и бесстрашно бросается под ноги ребятишек и гуляющей публики. Нередко она спускается на берег пруда, ворона ходит на рыбалку! При всей её теперешней неповоротливости, лакомый малёк частенько оказывается в клюве. Цепляясь раненым крылом за траву, она торопится поднести «отпрыску» вкусную рыбку.
Так прошло лето, наступила нарядная осень. Деревья усыпали землю пурпуром золочёного покрывала. Бабочки, стрекозы, комары отложили личинки и спрятали своих наследников в водоёмы, жуки зарыли потомство глубоко в землю, под кору деревьев, червяки ушли «на зимние квартиры» до нового тепла. Выпал первый снег, и ледяная корочка опоясала землю до будущей весны. Добывать пропитание зимующим птицам стало сложно.
Воронью историю я стала забывать. Сквер под моим окном хорошо проглядывается, и вдруг всё та же картина: хорошо упитанный «сынок» неотступно следует за мамашей и нахально требует дань. А ворониха послушно выполняет его капризы. 
Ленивый «отпрыск» пользовался услугами матери до самой зимы. А вдруг это осознанное проявление материнского долга? - хотелось подумать мне. С наступлением устойчивых заморозков первогодки влились в стаю взрослых птиц и отправились «на вольные хлеба», приняв в свою компанию и «маменькиного сыночка».
А ворона всё так же бродит по дорожкам, надломленным крылом рисуя след на рыхлом снеговале.