Теософия и эмоции Карлос Кардосо Авелине

Почему на духовном пути нужно сочетать мысли и чувства

Весь мир личных чувств и отношение к нему имеет решающее значение на теософском пути. Подлинная эзотерическая философия не подавляет чувства; она спасает их от ограниченности.

Теософия приводится в действие в нашем мире через теософское движение. Слово «движение» подразумевает, что что-то должно «двигаться»; а слово «эмоция» [1] переводится с латыни как движение или душевное движение.

Эмоции «двигают» вещи. Они приводят вещи в движение. Тот, кто не находится в реальном контакте со своими собственными чувствами, оказывается парализованным, и это может случиться как с отдельным человеком, так и с группой или ассоциацией.

Когда любой изучающий философию думает, что он слишком умен, чтобы испытывать эмоции, он скрывает свои эгоистичные и ограниченные эмоции от самого себя и от других. И одна из самых серьезных опасностей при изучении философии – это фактическое разделение между эмоциями и разумом.

В теософии эмоции нужно уважать. Но следует понимать, что они могут тяготеть к земным и просто материальным вопросам и, таким образом, вызывать слепоту, или же они могут тяготеть к солнечным и трансцендентным вопросам и, таким образом, порождать свет – и ясное видение.

Вопрос в том, испытывать чувства или не испытывать их вовсе. Вопрос в том, как испытывать чувства, которые приносят радость, а не страдание, поскольку они относятся к истине, а не к иллюзии.

Поэтому изучающий теософию не должен ампутировать свой 4-й принцип, каму. Вместо этого ему предлагается более прямым образом связать свой четвертый, эмоциональный или камический принцип с его собственным буддхическим и шестым принципом, его высшим Я, его духовной душой, его источником вселенской любви – и любви к истине.

Понятие всеобщего братства содержит в себе столько же эмоций, сколько и высшего разума; а истинный разум никогда не отделяется от (благородных) эмоций. Слово «фило-софия» означает «любовь к мудрости».

Теософы – это филалеты, как объясняет Елена Петровна Блаватская на первых страницах своего шедевра «Ключ к теософии». Теософы, буквально и этимологически, друзья истины.

Вместо того чтобы подавлять эмоции, теософия спасает их от иллюзий слепых слоев низшего «я».

Она связывает более мудрые части низшего «я» с высшим Я. Поэтому в древних мифологических описаниях ученичества у нас есть герои. А герои испытывают сильные эмоции, когда борются с иллюзиями. Старинные рассказы о жизни героев и посвященных неизбежно говорят о чувствах человека.

Однако то, что делает теософия (что некоторым может показаться отсутствием добрых чувств), заключается в том, чтобы бросить вызов эмоциональной привязанности ко лжи, фальши, рутине или принятию клеветы и измены под прикрытием братства.

Как писал Уильям Джадж:

«Многие люди, кому не нравятся страдания, вызванные снятием завесы, никоим образом не хотят вмешиваться в убеждения, являющиеся иллюзиями.  (……) Но опыт доказывает неправильность такой позиции».

Он добавляет:

Сделает ли срывание завесы (по возможности быстрее) людей хуже или лучше, добрее или злее?  И если следует совершить акт иконоборчества, какая причина может вызвать колебания, в связи с тем, что это действие или нападение могут привести к душевным страданиям? Единственная причина колебаний заключается в страхе причинить боль;  переход от ложного и нелогичного и, следовательно, умаляющего вероисповедание, может привести только к хорошему результату, если вместо него будет представлена целостная и разумная система». [1]

Также легко понять, что оспаривание ошибочных представлений не может быть результатом отсутствия эмоций. В защите тех, на кого несправедливо нападают, и в раскрытии механизмов измены благородному идеалу всегда присутствует благородное чувство. То же самое относится и к разоблачению слепых религиозных догм.

Для того чтобы теософия могла апеллировать к высшим эмоциям своих последователей, она неизбежно должна демонстрировать ложность эмоциональной жизни в ее эгоистическом разнообразии, которое часто маскируется под благожелательной внешностью альтруизма и даже духовности.

Теософия стимулирует эмоциональный сдвиг от узких горизонтов невежества в направлении к всеобщей любви к истине и ко всем существам.

Однако следует помнить, что эгоистичные эмоции никогда нельзя искусственно «убить». Они должны умереть постепенно естественной смертью, что является результатом истинного понимания. Теософы могут только дать основы и инструменты для того, чтобы каждый мог освободиться сам.

Примечание:

[1] motio 1) движение, 2) душевное движение, эмоция
[1] Из статьи «Иконоборчество с иллюзиями», Уильям К. Джадж, «Собрание произведений», М. 2020, Амрита-Русь, том II, стр. 363-64.