Спрут. Сваха. Часть VI. 3

  «Никто столько не благ и не милосерден как Господь; но не кающемуся и Он не прощает».
                Преподобный Марк Подвижник.


Рассказ бабы Ганны.
   Когда рядом поселилась новая жиличка, я с недоверием к ней отнеслась. Стала к ней приглядываться. Смотрю, она везде работу одна воротит. В огороде одна, воду из колодца носит сама, в доме у нее порядок, скот развела.
   Когда мой сын Сашка вернулся из армии, стал он на Таню заглядываться. И захотелось мне его с ней свести. Когда она за водой в колодец ходила, я тут как тут. Мне ее из окна видно. Стала я ей рассказывать, что у моего Сашки много всякого приданого: ковров, постельного белья, холодильник купили. Она выслушала меня и сказала: «Ну, у него, как у девушки, приданого много. Надо его Вам женить». Не прельстилась она на богатство! Ох и невзлюбила я ее после этого!
   Когда Саша и Сергей вместе учились в техникуме, на Иванову доверенность была оформлена, чтобы она зарплату за них получала. Я взяла, да и сказала людям, что Татьяна деньги получила, а на Сашины деньги мясо купила. Тане это кто-то передал. Встретились мы у колодца, она и говорит: «Зарплату задержали. Сейчас мне позвонили, чтобы я пришла получить. Может, Вы сами получите, а то я на Сашины деньги мясо куплю». Съехидничала.
   Стыдно мне стало, молчу. Таня получила деньги за мужа и за Сашу. Когда мой сын приехал, отдала она ему деньги и сказала: «Больше я за тебя деньги получать не буду, пусть твоя мама получает». Он чуть ли не со слезами попросил ее получать за него деньги. Она не сразу, но согласилась. Сашка девчонок много перебрал. Наконец, женился на женщине, у которой был уже ребенок. Еще своих троих родили. И она пьет, и он пьет. Сашка рассчитался с прежней работы, на ней режим и дисциплину надо было соблюдать.
   У меня уже сил не было корову держать, но приходилось: внуков жалко. Половину удоя им отдавала. А помощи никакой. Когда Ивановы новый дом построили, я еще больше стала на Таню сердита. Обрати она внимание на Сашку, все бы у него по-другому было.
   А я и сама стала выпивать. У Клавы бражки куплю, у нее же и выпью, у нее же на полу усну. Таня придет, меня трясет: «Тетя Ганна, сходите с коровой управьтесь, жалко ведь ее». А мне Клава как-то сказала: «Да пошли ты ее, баба Ганна, на …».
   Стыдно вспоминать, но стала я про Иванову сплетни распускать. А как-то ее встретила и с ехидцей спросила: «Ну что, где лучше жить: в городе или в деревне?» Когда Ивановы воду в дом провели, я Таню почти перестала видеть. А она, видно, и не стремилась к этому. Потом я переехала жить на другую улицу. Сошлась с мужчиной, который отсидел в тюрьме за убийство. Намучилась я с ним… и уехала жить к другому сыну в райцентр.

   Вскоре баба Ганна заболела и умерла от инсульта.