Твой. Без цензуры... Глава 42

— Кстати, как там Березнякова? — выхватив из рук практиканта рентгеновский снимок, Гордеев поинтересовался состоянием больной. — Ещё не померла?

К своему стыду Глеб только сейчас вспомнил о том, что Березнякова вообще является его пациенткой. Хотя её кажется хотела забрать себе Чехова. И он не имел ничего против подобного расклада дел.

Став напротив окна, сквозь чьи стекла лился скупой свет пасмурного неба, Гордеев вертел этот рентгеновский снимок во все стороны, щуря глаза и тщетно пытаясь определить, где конкретно застрял у пациентки ключ.

Отчасти он сам был виноват в происшедшем, покинув больницу, так и не дождавшись результата. А все из-за дурака-курьера, притащившего ему ужин на квартиру на два раньше, чем он заказывал, хотя сейчас он уже точно не помнил, какое конкретно число назвал в спешке администратору кафе быстрой доставки.

Но факт оставался фактом. «Светило» был вынужден все бросить и уйти домой, чтобы полакомиться горячим ужином. На готовку у него, понятное дело, никакого времени не оставалось. Да и сил тоже. Особенно если он почти каждый день возвращался к себе на квартиру лишь ближе к полуночи, порядочно наклюкавшись у Куратова.
 
— Н-да, — проворчал Гордеев, почесывая свой затылок.

Вновь перевернув снимок, он присмотрелся к нему повнимательней, однако как долго бы ему не пришлось на него пялиться, словно пытаясь выиграть битву с самим собой, ключ там почему-то за все время исследования так и не появился.

— Александр Николаевич, а что вы, собственно говоря, делаете? — внезапно осведомился у него Глеб, которому гордеевская манера обращения с флюорограммой показалась, мягко говоря, странноватой. 

И вообще, со стороны складывалось впечатление, будто тот вообще никогда не держал в руках подобных снимков, оперируя своих больных наугад.

— А ты не видишь? — окрысился на него «светило», уязвленный замечанием со стороны не самого прилежного студента группы.

— Так вы же держите его верх ногами!

— А ведь верно, — замешкавшись, Гордеев быстро перевернул рентгеновский снимок, однако заметив, что тень сомнения не до конца покинула куратора, практикант с лукавым видом добавил:

— Нет-нет, Александр Николаевич, как раз до этого вы держали его правильно! Мне просто хотелось проверить…

Окончательно оконфузившись из-за того, что был пойман на элементарной ошибке, мужчина сделал ему замечание.

— Я тебя сейчас накажу! Не нарывайся! Мне лучше знать, как и что держать!

Странно, что он вообще пытался обнаружить этот самый ключ, рассматривая рентгеновские снимки головы Анкушева, которого Смертин как раз и возил накануне на рентген.

Именно они и попались «светиле» на глаза вместо подлинных рентгеновских снимков Березняковой, которые практиканта намеренно спрятал от него. Так и не обнаружив на них ничего подозрительного, Гордеев сложил его вчетверо, и тут же спрятав свою находку в карман, отозвался, размышляя вслух:

— Ничего, вот сейчас приду домой, заварю себе чаю с кипреем, и в перерывах между «Спецназом» и рекламой изучу этот снимок в условиях домашней обстановки. Под настольной лампой. Авось что-нибудь да увижу…

Вспомнив наконец о существовании практиканта, который не решался теперь даже сдвинуться с места без его разрешения, «светило» сообщил ему назидательным тоном:

— А тебя сегодня к пациентам я не отпускаю… Пусть поживут пока. А теперь ступай.

Отправив его в вольное плавание, Гордеев направился в свой кабинет, чтобы воспользовавшись отсутствием там болтливого сплетника в лице Степанюги,  изучить рентгеновский снимок Березняковой в тишине и уединении, однако столкнувшись в коридоре с одной из своих студенток, был вынужден откорректировать свои планы, не собираясь отступать от намеченного.

— Стоять, доктор Чехова! — приказал он Валерии, спешившей к своему больному.

Услышав знакомый голос, девушка невольно остановилась, и, узнав в приблизившемся к ней мужчине руководителя практики, слегка попятилась назад, глядя на него рассеянным взором.

— Да, Алекс… Алексан… Степанович… — пролепетала она, пытаясь вспомнить его настоящее отчество. — Вы что-то хотели?

«Степанович?!»  — удивился Гордеев, слегка нахмурившись. Ему не послышалось?!

С каких это пор вместо Александровича он стал Степановичем? Предавшись своим прежним думам, Валерия не сразу обратила внимание на то, как исказила в процессе общения отчество своего куратора.

— Можно вас на пару слов?

На лице «светилы» играла улыбка дикого мартовского кота. Березнякова и рентген?! Он забыл обо всем на свете через каких-то пять секунд, стоило ему наткнуться в коридоре на хорошенькую студентку, чьей руки у него так и не получилось выпросить у её приемных родителей.

— Да-да, конечно, — смущенно пробормотала Валерия, удивляясь тому, с какой легкостью получалось у этого мужчины нарушать личное пространство собеседника, не нарываясь на грубость. Будь на месте Гордеева кто-то другой, она бы отреагировала на подобный жест не столь радушно.

Обнаружив, что «светило» перехватил в коридоре Чехову и о чем-то мило с ней воркует, вместо того, чтобы направиться к своим больным, Глеб притаился за углом, и, продолжая наблюдать издалека за этой парой, пытался тщетно уловить смысл их беседы по жестам и еле уловимому выражению их лиц. Особенно его интересовало поведение Чеховой.

— Валерия…м-м-м… Понимаете… — ни с того ни с сего Гордеев начал заикаться, хотя ранее за ним такого не водилось. — ПОЧЕМУ ВЫ ТАК УЛЫБАЕТЕСЬ? Я разве что-то не то сказал?

— Вы первый раз назвали меня по имени, — посмотрев ему в глаза, молвила Валерия.

— Н-да? — смутившись, «светило» шмыгнул носом, по новой почесав свой затылок. — Я этого и не заметил.

— Вы хотели меня о чем-то спросить? — Валерия пыталась угадать, к чему он клонит, удивляя своим поведением, которое в данном контексте выходило за все рамки.

— Именно так, — бодро кивнул Гордеев, и чтобы немного успокоить перепуганную студентку, без тени смущения доложил: — Не бойтесь, я вас не съем, хотя когда дело доходит до молоденьких студенток, то порой у меня возникает желание не только их съесть, но и…

— Александр Николаевич…

Вспыхнув, Чехова отвела глаза в сторону, корча из себя саму невинность.

— Да не берите лишнего в голову! — отмахнулся «светило», давно избавившись от своей неловкости. — Я просто пошутил, а теперь перейдем к сути дела.

«Алексашка начал подбивать клинья к моей протеже? — промелькнуло в мыслях у Глеба, наблюдающего издали за попытками престарелого совратителя охмурить его «сестренку». — Ну, ничего, найдется у меня и на него управа!»

Такими мыслями он успокаивал себя, заранее прикидывая план по устранению серьезного противника.

— Как вы смотрите на то, чтобы в среду… М-м-м…  — Смутившись и окончательно теперь уже утратив всякую способность трезво мыслить, Гордеев картинно вздохнул: — Ну, почему каждый раз, когда я пытаюсь сказать какую-то глупость, мои мысли начинают путаться!

— Я вас поняла, — улыбнулась, кивнула Чехова. Ещё никогда поведение куратора не казалось ей настолько потешным, как сейчас.

— Да? Завидую, а вот я себя не понял, — вздохнул мужчина, уверенный, что попавшая в его силки «добыча» теперь уже точно никуда от него не денется, и, делая все возможное, чтобы их беседа не зашла в тупик, заявил вслух следующее, натужно кося под поэта:

— Валерия, — она обернулась на его зов, — у нас с вами с этой больницы когда-то всё началось…

«Здесь всё и закончится» — зловеще добавил про себя Глеб, не спуская с них глаз.

— В общем, я попрошу вас зайти сегодня ко мне в кабинет, — нечаянно коснувшись её плеча ладонью, «светило» подмигнул студентке, — и мы обсудим с вами предложение, от которого, надеюсь, вы будете не в состоянии отказаться.

Приняв её безропотное молчание за знак согласия, мужчина отстранился от Чеховой, и, одарив девушку на прощание озабоченным взглядом, вскоре направился к себе, оставляя её наедине с собственными мыслями.


Глава 43

http://proza.ru/2024/03/24/763