9. Тревожный город

Прошло всего несколько дней от начала войны. В городе стали появляться странные люди - преимущественно женщины с детьми. Они сидели прямо на улицах. Рядом на асфальте или на коленях у некоторых женщин спали или сидели маленькие дети. Рядом валялись котомки. Появились такие женщины с детьми и на Петроградке.

Варьку с Мишкой, да и других детей, очень интересовало, кто же они такие? Однажды, обнаружив нескольких в своем дворике, Варька и ее друг Витька Абрамов побежали в дворницкую к дворнику дяде Стёпе. Он уже им и объяснил, что это - беженцы. Те, кто уходит от финских и прибалтийских границ, в страхе, что скоро туда пожалуют фашисты. Он сказал, что людям этим теперь негде жить, негде работать и есть нечего.

Варьке с Витькой их стало очень жаль? и дети побежали домой за хлебом. Варька ворвалась в комнату и, увидев на кухне мать,  затараторила о том, что бедные беженские дети с мамами сидят у них во дворике и очень хотят покушать, а им нечего, а они таааакие голоднющие! Но мама сказала, что еды в доме немного и выдала лишь несколько горсток сухарей, которые еще до войны успела засушить из черствого батона.

Тогда Варька вытрясла из копилки все свои сбережения и побежала в магазин. Там была тетя Зина. Но она сидела за пустым прилавком. И полки все были пустые. Варька остановилась в удивлении. Но тетя Зина объяснила ей, что уже незадолго до начала войны в городе начали распространяться слухи, что война будет, и те, у кого были хоть какие-то сбережения, бросились скупать продукты впрок. Вот ничего и не осталось. А новых не завезли.

Расстроенная Варька отправилась домой. По дороге она встретила Витmку и еще пару соседских ребятишек. С ними был и Мишка. Ребята сбились в кружок и что-то бурно обсуждали. Мишка, понурившись, стоял рядом и ковырял носком сандали землю под деревом. Витька рассказывал всем, что когда ходил домой за едой для беженцев, услышал по радио, что немцы бомбили Киев и города Прибалтики. Мы не очень хорошо представляли себе, что это за города, но почему-то всем стало не по себе. Валька, мальчик из соседнего дома сказал: “Вот мой папа пойдет на войну, он им покажет!”. Все с ним согласились. А Варька промолчала. Она уже на себе успела прочувствовать, что значит - папа пойдет на войну.

А город тем временем жил своей тревожной жизнью. К домам то и дело подъезжали грузовики. Они развозили песок. Ребята, кто был постарше, таскали его ведрами на чердак. А младшие обсуждали, усевшись по краю деревянной песочницы, зачем его привезли. Мишка говорил, что для того, чтобы им песку для куличиков и замков хватало, а то дождем песок из песочницы повымылся. А Витька где-то подслушал, что для тушения каких-то зажигалок. Никто, разумеется, не поверил. Во-первых, зажигалки - редкое и дорогое удовольствие, не у каждого папы они есть. Во-вторых, ну и зачем их песком тушить, когда они и не горят сильно, а так, малюююсенький огоеечек ненадолго выбрасывают.

А еще в городе появились чудовища - огромные, серебряные. Они висели в воздухе над городом, совсем невысоко. Смотреть на них ребятам было и интересно, и страшновато. Звали этих чудовищ аэростаты.

Время от времени на стенах оживали черные железные репродукторы. Из труб несся голос диктора, который рассказывал, что происходит на фронте, но все чаще говорил про то, что срочно нужно увозить из города детей. Матери суетились и пришивали к детским одежкам бирки с фамилией и именем ребенка. И мама Варьки и Мишки тоже. Откуда-то она вынула большие прямоугольные отрезы ткани и сшила из них по мешку. На мешки пришила такую же бирку, но размером побольше.

После того, как папа ушел на войну, в доме стало как-то тяжело. А сейчас и мама все время была занята, сидя за швейной машинкой. В доме было тихо и печально. Варька и Мишка пробовали играть в “крышечки”, но не было настроения, крышечки рассыпались по полу, и дети все чаще сидели тихо на кровати, чтобы не беспокоить мать и тишину.

И все чаще в детские сердечки закрадывался необъяснимый страх. Страх неизвестного и необъяснимого.