Числа правят миром, но не всегда. Ноябрь 2023 года

   Зачем нужны выходные и праздничные дни для… пенсионеров? Вопрос простой, но требующий непростого ответа. Ответ: чтобы они отдыхали, явно, неточный. Наверное, ближе к сути вопроса будет ответ: чтобы они помогли отдохнуть в эти дни детям и внукам. Дети, взрослые дети, работающие всю неделю, передавая своих детей, читай – внуков, на попечение дедушкам и бабушкам в выходные дни, получают возможность отдохнуть от работы и от… своих детей. Тот, кто возмутится (Да как это возможно? Это… непедагогично… отдыхать от своих детей!), тот, явно, живёт сам в своё удовольствие, и ему непонятен этот постоянный и ежедневный круговорот детей и внуков в природе.
Поэтому дедушка Сергей и бабушка Маша без лишних разговоров, отложив все свои дела, в субботу прибыли к внукам, так сказать, отдыхать. У дочери Юлии на этот день были кое-какие планы, осуществить которые без участия дедушек и бабушек было невозможно. Поэтому старшего внука Влада забрали на выходные ещё в пятницу вечером другие дедушка с бабушкой, родители Юлиного мужа. А, так как Полина, сестра-двойняшка Влада, немного покашливала, то её решено было оставить дома под присмотром бабушки Маши. А младшему внуку Роме предстояло весёлое времяпрепровождение в торгово-развлекательном центре «Рассвет» под присмотром дедушки Серёжи. Рома там уже несколько раз был, и ему нравились различные аттракционы на детской игровой площадке, особенно то, что там был насыпан настоящий песок, не то чтобы не хуже, чем на берегу моря в Сочи, но даже и лучше, потому что в Сочи песок надо ещё поискать… Другое дело – Крым, где песка на берегу моря вдоволь. Но Крым, с недавних пор ставший частью России, пока ещё не привлекал внимание наших героев. А тут ещё СВО на Украине началась. Так что тут пока не до Крыма…
Сергей понимал, что Специальная военная операция на Украине, кто бы под каким соусом её не подавал, – это продолжение гражданской войны, вызванной развалом Советского Союза. Не развалилась бы страна, не заполыхали бы «горячие точки» в Приднестровье, Южной Осетии, Абхазии… в Чечне, в тушении которых Сергей принимал непосредственное участие. Да, без помощи и науськивания коллективного Запада ничего бы с Украиной не случилось… Но, во-первых, в Гражданскую войну в 20-х годах прошлого столетия  кто только не помогал белогвардейцам разгромить Красную армию, а во-вторых, в новейшей истории Запад подталкивал Украину схлестнуться с Россией только потому, что окончательная цель развала СССР оказалась не достигнутой; Россия не только заменила Советский Союз в противостоянии с Западом, но окрепла, вышла из-под американского влияния и стала проводить всё более независимую, почти суверенную политику. Она, проще говоря, мешала США стать настоящим всемирным гегемоном. Но воевать напрямую с ядерной державой – это ставить на кон свой народ, свою страну, свою власть, в конце концов, поэтому лучше подготовить, вооружить и натравить на Россию тех, кого, в случае провала, не жалко. В качестве такого тарана и была выбрана Украина.
Когда началась СВО, Сергей сразу же вспомнил свой давнишний разговор с отцом… Да, почему давнишний? 9 лет назад отец, проживающий в Краснодоне на Луганщине, точно предсказал, что в 2022-м году, вероятней всего, отношения между нацистским киевским режимом и Россией дойдут до точки кипения, и спровоцируют вооружённое противостояние. Причём отец, потомственный шахтёр, это предвидел на основе математической составляющей в истории. Сергей никак не соглашался тогда с отцом, который рассуждал так:
«Гитлер пришёл к власти в Германии в тридцать третьем году, а напал на нас в сорок первом… То есть за восемь лет он перебуровил всю Германию, заразил её нацизмом и, завоевав почти всю Европу, при её поддержке напал на СССР. А теперь смотри. В Киеве на майдане в четырнадцатом году произошёл переворот, и, как ни крути, к власти на Украине пришли нацисты, считай, те же фашисты, которые тут же начали войну с Донбассом. Просто так эта война не закончится, потому что на Украине правят сейчас фашистские идеи Бандеры, сомкнувшись с государственной властью. Запад в этот переворот вложил большие деньги и продолжает вкладывать. Но пока силёнок у них маловато, и Донбасс они не возьмут. Значит, всё будет тлеть и тлеть… А фашисты долго «тлеть» не будут, точнее, не смогут. Им Америка с Европой не позволят, денежки-то надо отрабатывать».
На возражение сына, что, мол, в Германии был Гитлер, а ни на Украине, ни на Западе пока не видно никого, кто сравнился бы с фюрером, отец сказал, что не надо ему заговаривать зубы теорией о роли личности в истории. История повторяется, но времена меняются. Вероятней всего, России предстоит иметь дело с эдаким коллективным Гитлером со стороны Запада. Сама Украина и с Донбассом-то не справится.
 А закончил отец свои рассуждения так:
«Поэтому, учитывая повторяемость событий в истории, я думаю, что через восемь лет может разразится настоящая война… И боюсь, что у России уже не будет иного выхода, кроме, как и в сорок первом, когда говорили: «Отступать некуда, позади – Москва».
Отец до 2022-го года не дожил, но его расчёты оказались правильными. С 24-го февраля начался новый исторический этап не только в отношениях между Россией и Украиной, а, пожалуй, во всём мире.
На одном мероприятии, связанном с очередной годовщиной военного училища, которое заканчивал Сергей (а это – Московское ВОКУ), он рассказал о своём разговоре с отцом одному из своих бывших сокурсников, долгое время служившем в Генеральном штабе. И тот сказал, что ничего странного в рассуждениях отца нет. Ещё две с половиной тысячи лет назад древнегреческий философ и математик Пифагор заявил, что миром правят цифры.
– А теперь смотри! – сказал товарищ. Взял в руки ручку, листочек бумаги, на которой написал три группы чисел и протянул этот листок Сергею. – Я написал известные всему миру три даты: начала Первой мировой и Второй мировой войн, а также свежую дату – начала СВО, специальной военной операции на Украине, которую по размаху уже сравнивают с мировой войной.
Сергей посмотрел на листок, где были написаны эти даты: «28 июля 1914 г., 1 сентября 1939 г., 24 февраля 2022 г.», и удивлённо спросил:
– И что это значит?
– Запиши эти даты так, как обычно они пишутся в цифровом формате, заменив месяцы их порядковыми номерами.
Сергей взял ручку и написал: «28.07.1914, 01.09.1939, 24.02.2022».
– А теперь просто суммируй эти значения в каждой дате, но года раздели пополам, то есть, например, одна тысяча четырнадцатый год посчитай двумя числами – девятнадцать и четырнадцать. Сложи число, месяц и год, записанный двумя числами… и сравни результаты, – закончил объяснения товарищ.
Сергей начал считать. И на листочке появились странные результаты: «28.07.1914 = 28+7+19+14 = 68; 01.09.1939 = 1+9+19+39 = 68; 24.02.2022 = 24+2+20+22 = 68».
– Не может быть! – заявил Сергей и пересчитал повторно. Результат не изменился. Сумма чисел в известных всем знаковых, трагических для всего человечества датах была одинакова – 68.
– Как это? Почему? – недоумевал Сергей. – Это какой-то фокус?
– Это не фокус, это математика, влияющая на все стороны нашей жизни, подтверждающая высказывание Пифагора, – ответил товарищ.

Вот обо всём этом вспоминал и размышлял Сергей, сидя на небольшой лавочке на игровой детской площадке торгово-развлекательного центра. Внук Рома сначала усиленно копался в песке, загружая и разгружая игрушечные самосвалы, затем, отряхнувшись с помощью деда, ушёл на горки, которые по разным траекториям спускали детвору в огромный бассейн, заполненный разноцветными пластмассовыми то ли мячиками, то ли шариками.
Сергей, как бывший военный, находившийся уже несколько лет в запасе, а с прошлого года – и в отставке, понимал, что события, происходящие на Украине, в той или иной степени могут затронуть любую семью в стране, потому что профессия – защищать Родину, она многогранная, многосторонняя, и может быть даже не связанной на первый взгляд с непосредственным участием в боевых действиях. Ведь многое зависит и от обеспечения этих самых действий оружием, боеприпасами, продовольствием, снаряжением… Не говоря уже о тех, чьи члены семьи ушли воевать… Да воевать бывает легче, чем ожидать бессонными ночами родных и близких…
Что касается своей семьи, то первоначальные мысли были о сыне Александре, который с детства мечтал быть военным, как отец, стал им и теперь в звании подполковника служит преподавателем в военной академии. Последний телефонный разговор с Сашей состоялся в то время, когда тот, находясь на полигоне, усиленно готовил партию мобилизованных бойцов. Готовить воинов в тылу тоже кто-то должен.
Но тут повод для волнений пришёл совсем с другой стороны, с которой и не ждали.
Юлин муж Илья, абсолютно гражданский человек, никогда не служивший в армии, компьютерщик в солидной организации, вдруг записался в добровольцы… Нет, все его занятия и увлечения были понятны, логичны и даже приветствовались в семье. Ну что плохого в том, что он периодически ходит в спортзал, таскает «железки», занимаясь пауэрлифтингом, и мечтает догнать… Шварценеггера. У того охват бицепсов 54 сантиметра, а у Ильи пока 52. Что плохого в том, что, занимаясь компьютерными программами на работе, он иногда с друзьями в свободное время занимается управлением дронами… или квадрокоптерами, как там они называются, эти летающие шустрые беспилотные устройства? Причём человек, управляющий беспилотником дистанционно при помощи пульта, видит картинку с курсовой видеокамеры такого «FPV-дрона» через специальные очки.
Сергей спросил как-то Илью, почему такое странное название у этого дрона… «FPV». На что Илья ответил, что по-английски это название звучит и пишется, как «First Person View», что переводится, как «вид от первого лица». Такие устройства способны окружающую их физическую реальность передать оператору в качестве виртуальной, то есть оператору кажется, что он сам сидит внутри дрона и всё вокруг видит собственными глазами.
Вот сначала друг Ильи записался добровольцем и уехал... Прислал друзьям несколько сообщений, мол, такие дроны и специалисты очень востребованы сейчас. Для разведки они просто незаменимы. А затем и Илья засобирался. Взял с собой свой беспилотник, пульт, очки, аккумуляторы и убыл, сказав, что зря беспокоиться не стоит, просто пришло его время на какой-то срок сменить профессию. И заняться мужским делом… А сидеть в Москве и тупо ждать, что нечто подобное его дрону прилетит из Украины к нему домой, он не собирается.
Нет, он, конечно, не сразу поехал «за ленточку». Несколько месяцев с ним позанимались и огневой подготовкой, и тактической медициной… Научили определённым премудростям, необходимым в боевой обстановке…
Размышления Сергея прервал внук, который подбежал к нему и с разбегу прижался к руке. Оказывается, за ним гнался белобрысый мальчик года на два постарше. И бежал он с несколькими шариками из бассейна в руке. Остановившись около сидящего на диванчике Сергея с Ромой, он безо всякого объяснения кинул в голову Ромы шарик и убежал.
«Странный мальчик», – подумал Сергей. Он успокоил внука, сказав, что не надо играть с таким плохим мальчиком. Рома снова отошёл, на этот раз к небольшим каруселям в виде больших чашек. Заходишь внутрь такой «чашки» и крутишься вместе с ней в своё удовольствие.
И тут Сергей увидел, что тот самый мальчик подбежал к внуку и толкнул его. Но Роман, удержавшись на ногах, сам толкнул, вернее, оттолкнул того мальчишку от себя. Тогда тот обхватив Рому рукой, потянул его на себя, а затем начал проводить настоящий борцовский приём – бросок через бедро.
Сергей бросился к мальчикам, успел подхватить падающего внука… и отстранить от него молодого «борца», сказав при этом ему несколько общих слов, что, мол, так нельзя делать, бить и проводить приёмы просто так.
Мальчик не стал до конца выслушивать нравоучения Сергея и просто убежал.
Сергей успокоил плачущего внука, покрутил того на каруселях, а когда тот окончательно развеселился, вернулся на свою лавочку у ограждения площадки.    
– Эй, мужик! – услышал Сергей справа от себя незнакомый голос. На всякий случай повернул голову, не его ли так величают. Оказалось, что именно к нему обращается высокий широкоплечий мужчина с короткой стрижкой, стоящий за пределами игровой зоны у ограждения.
– Ты зачем трогал моего сына?! – грозно спросил незнакомец.
«Спортсмен, наверное…», – подумал Сергей и, в свою очередь, спросил:
– А если вы увидите дерущихся мальчиков, то разве не станете их разнимать? Будете только наблюдать, кто победит, чтобы пожать руку победителю?
– Ты мне зубы не заговаривай! – опять не очень вежливо, а если поточнее, то совсем невежливо сказал мужчина, который, как определил Сергей, был раза в два моложе его. – Дети сами должны разбираться между собой!
– Мой жизненный опыт подсказывает мне, что если бы я сбегал в туалет, набрал бы там в мусорное ведро воды и вылил бы на голову вашего сына, чтобы остудить его пыл, чтобы он перестал бить моего внука, то вам бы это не понравилось больше. Как можно остановить потасовку, никого не трогая? Я не бил вашего мальчика, не толкал его.
Мужчина, по всей видимости, привыкший сам задавать вопросы, а не отвечать на вопросы других, после небольшой паузы сказал:
– Я сейчас посмотрю видеокамеры, и если что…, то ты живым отсюда не выйдешь.
После чего он развернулся и ушёл.
Минут через десять-пятнадцать он опять появился на том же месте за ограждением и, размахивая телефоном, сказал:
– Я перекачал видео. Тут всё видно! Я вызвал полицию, пусть она с тобой разбирается.
– А что произошло? – спросил Сергей. – Я повторяю, что не бил и не толкал вашего сына, который хотел провести против моего внука приём. Насколько я понимаю, он называется бросок через бедро, и по видео, наверное, это можно понять.
– Ничего мне объяснять не надо. Я с вами больше не разговариваю. Всё объяснять будете полиции, – закончил мужчина и ушёл в сторону кафе.
Сергей взглядом проследил за ним. Тот подошёл к женщине в серой блузке, поговорил с ней, активно жестикулируя, а затем они демонстративно сели на диванчик у входа на игровую площадку, и начали, каждый в своём телефоне, что-то оживлённо обсуждать. Ясно было, что они обсуждали со своими знакомыми произошедшее с их сыном, консультировались и строили планы по наказанию виноватого.
  – Ромчик! – окликнул Сергей внука. – Домой ещё не хочешь?
– Не-а! – ответит тот. – Ещё поиглаю!
– Ну, играй, играй…
А минут через двадцать к торгово-развлекательному центру подъехал полицейский автомобиль и двое вооружённых полицейских проследовали на второй этаж, где и находилась игровая площадка.
Увидев их, Сергей пошёл им навстречу, уточнил, действительно ли они приехали по вызову за ним…
– Да, за вами и за мальчиком, – сказал полицейский.
– А мальчик-то тут причём. Ребёнок вам зачем нужен? – удивлённо спросил Сергей.
– Так положено. Ему тоже зададут несколько уточняющих вопросов, – невозмутимо заявил полицейский.
Дело принимало совсем иной оборот, поэтому Сергей набрал Юлю и сообщил, что его вместе с Ромой собираются везти в полицию.
  – Без меня никуда не уезжайте. Никто ребёнка без мамы не имеет права никуда увозить, – сказала Юля и добавила. – Я скоро буду… Вызываю такси.
Вскоре они все вместе оказались в полицейском участке.
Сначала на второй этаж поднялись те, кто вызывал полицию, соответственно, для официального оформления и подачи своего заявления. Затем вызвали и противоположную сторону.
После соблюдения в кабинете всех формальностей, занесения паспортных данных в протокол, молодой лейтенант полиции посмотрел на Рому, поймал его взгляд и сказал:
– Рома, расскажи, пожалуйста, кто тебя обижал?
– Мальчик! – сказал обиженным тоном Роман и уточнил. – Чужой мальчик. Он блосил в меня мячик. А затем толкал меня. Мне было больно.
– Ясно, – сделал вывод лейтенант и перевёл взгляд на Сергея.
– А теперь вы расскажите, как было дело.
– Внук почти всё вам рассказал. Так и было, – сказал Сергей.
– А поподробнее? – поинтересовался полицейский.
– Я сидел на игровой площадке, где играл внук. Практически он всё время находился в поле моего зрения, кроме случаев, когда он ненадолго уходил в другой конец этого огороженного пространства. В один момент он подбежал и прижался ко мне. А за ним гнался мальчик явно старше его… года на два, не меньше. Кажется, его Глеб зовут. И, несмотря, что внук стоял рядом со мной, этот Глеб размахнулся и бросил, практически в упор… в лицо внуку шарик… мячик, которыми заполнен бассейн… или как он там называется… Я сказал этому мальчику, что бросать в людей что бы то ни было – это плохая игра. Он никак не прореагировал на мои слова, спокойно повернулся и ушёл. Я успокоил внука, который собирался плакать, сказав ему, что, мол, видишь, какие плохие мальчики попадаются… не играй с такими… Прошло минут пять… шесть. Рома успокоился, отошёл к детским каруселям метрах в десяти от меня.
  И тут я увидел, что этот самый мальчик вновь подскочил к внуку и толкнул его. Роман удержался на ногах и, в свою очередь, оттолкнул того от себя. Тогда этот Глеб обхватил Рому за спину, потянул на себя и, выставив свою ногу, начал проводить ни много, ни мало борцовский приём, так называемый бросок через бедро.
В этот момент я уже бежал к ним с одной мыслью – спасти обоих…
– Вы бежали спасать обоих? – заинтересованно переспросил лейтенант.
– Да! Конечно, я бежал, чтобы, в первую очередь, спасти Романа от неминуемой травмы или предотвратить возможную травму. Потому что такие приёмы проводятся только на тренировках или в ходе соревнований на специальных борцовских коврах. И проводятся они против подготовленных, то есть – умеющих правильно падать спортсменов. Здесь же приём проводился в травмоопасном месте, рядом с каруселями и бортиком, за которым дети из блоков строили домик. И спортивный, считай, боевой приём, проводился против неподготовленного ребёнка, который не занимается в секции борьбы, в отличие от этого Глеба. Чтобы так умело проводить приёмы надо заниматься не год… и, пожалуй, даже не два. Кроме того, во вторую очередь, надо было спасать и этого Глеба… точнее – его родителей. Он то явно не понимает, что можно делать с его борцовскими навыками, где их можно применять, а где – нет. Но, если он нанесёт травму, то отвечать придётся его родителям.
Я успел вовремя. Правой рукой схватил Рому, уже падающего на пол, а левой – придержал Глеба. Теперь надо было вывести этого незадачливого спортсмена из его боевого, агрессивного состояния. Можно было громко крикнуть… но вокруг дети… Можно громко хлопнуть в ладоши над ним, но руки мои были заняты. И я применил третий вариант. Так как он человек тренированный, то я решил, что оборот вокруг себя его успокоит. Я отпустил… положил внука на пол, освободившейся рукой подхватил Глеба за ногу и крутанул его в воздухе вокруг себя на триста шестьдесят градусов. Когда его ноги опять коснулись земли, я его отпустил. Он по инерции лёг рядом с Ромой, с удивлением смотря на меня. Злости, агрессии в его глазах уже не было, чего я и добивался, а было удивление, непонимание, как он тут оказался.
Я ему опять сказал какие-то общие слова, что, мол, нельзя так себя вести… Да, я спросил его:
– Ты зачем этого мальчика обижаешь?
– А почему он бегает за нами? – был ответ.
– Но он же просто бегал. Он же не бил вас, не обзывал. Его то зачем бить? – спросил я.
Ответа я уже не получил, так как тот встал и убежал.
– То есть – вы сознательно действовали, не пытаясь ударить, толкнуть другого мальчика? – уточнил полицейский.
– Понимаете, я, бывший военный, последние лет двадцать своей службы прослуживший в миротворческих силах России… Моя задача была – устанавливать и удерживать мир, охранять самые незащищённые слои населения. А это – женщины, дети и…, – Сергей запнулся, так как вдруг понял, что сейчас надо произнести слово, которое хотя и привязано прочно к предыдущим словам – «старики», но в глазах лейтенанта оно, произнесённое именно им, пожилым гражданином., явно относящимся именно к этому разряду населения, будет выглядеть несколько странным. После небольшой заминки Сергей всё же закончил свою мысль. – Поэтому ударить женщину, толкнуть ребёнка я не могу на подсознательном уровне. Потому что сознательно я их защищал… и защищаю…
– Понятно! И что было дальше?
– А дальше я опять успокоил внука, покрутил того на карусели. А когда тот снова направился в сторону горки в бассейне с этими шариками, сел на диванчик около ограждения, за которым находилось кафе и подумал о родителях того мальчика, которые, оставив его без присмотра, или ушли куда-то, или сидят в кафе.
  Но думал я об этом недолго, потому что вскоре над моей головой из-за ограждения нависла чья-то голова и грозно спросила: «Ты почему моего сына трогал?».
Я посмотрел на этого папашу и сразу понял суть проблемы. Молодой, накачанный, в два раза моложе меня… Но никакого уважения, ни тебе «здрасьте»… сразу на «ты»… Понятно, что и сын у него растёт таким же. Я спокойно ответил, что я, мол, просто помешал ему бить моего внука.
«Это дети, и они сами должны разбираться между собой. И никто не давал тебе права трогать моего сына, – продолжал отец мальчика. – Значит так… Я сейчас посмотрю записи с видеокамер. И если я увижу, что ты его ударил, ты отсюда живым не выйдешь!» – закончил он и ушёл.
Вот собственно и всё. Он вызвал полицию, и мы приехали сюда.
Да, я позже, до приезда наряда, подошёл к нему, но он отказался со мной разговаривать. Сказал только, что сейчас приедет полиция и во всём разберётся.
– Понятно! – сказал лейтенант и начал старательно записывать суть дела на листке.
Пока он это делал, Сергей вслух порассуждал:
– Вопросов-то вокруг этого простого на первый взгляд дела много. Например, появятся вопросы к тем тренерам, у которых мальчик занимается. А если дело дойдёт до… – Сергей не стал уточнять докуда может дойти это дело и, не закончив фразы, продолжил. – Придётся приглашать и тренеров. Чтобы они объяснили, как это они учат своих подопечных, если в большинстве таких секций не стенах выписан «Кодекс чести», где чёрным по белому написано про вежливость, самоконтроль, уважение к окружающим и так далее… Как это мальчик применил приём против неподготовленного человека в неподготовленном месте? И к родителям будет немало вопросов.
– Если они не успокоятся и не заберут своё заявление, мы подадим встречный иск, – сказала Юля. – Что это он направо-налево свои приёмы применяет? А если бы Рома серьёзную травму получил? Он мог её получить? – спросила Юля, повернувшись к Сергею.
– Конечно! Занятия в секциях, независимо от вида борьбы, начинаются с приёмов самостраховки. Их учат падать так, чтобы ничего себе не повредить. А Романа этому никто не учил.
– Вот! – сказала Юля и уточнила у товарища лейтенанта. – Так до чего это дело… наше дело может дойти?
– Ну… при желании одной из сторон… даже до суда, – ответил тот. – Вряд ли кто-то попадёт в тюрьму, но штрафы могут быть… И крупные штрафы… Не говоря уже о затратах на адвокатов, да и времени такие процессы отберут у вас много. Такое дело могут год рассматривать.
– У меня работа, – сказала Юля. – Мне некогда по судам бегать.
– Вот я и говорю, что такие истории обычно заканчиваются обоюдным примирением, – продолжил лейтенант, – чтобы до суда не доводить. Я буду пытаться уговорить вторую сторону забрать заявление. Никто не пострадал… Что ж тут из мухи слона делать?
– Так никто не пострадал, потому что я вовремя вмешался, – вставил свои пять копеек Сергей.
Юля цыкнула на отца:
– Да молчи уже ты! Ты вмешался так, что мы в полиции сидим. Лучше было бы никого не трогать… следить за Ромкой.
Сергей пожал плечами и не стал продолжать оправдываться, что, мол, всё закончилось благополучно, как раз благодаря его действиям.
«Я же не бил никого, а разнимал дерущихся. И за это меня хотят виноватым сделать? Странно!» – думал Сергей с некоторой долей обиды. Хотя давным-давно научился ни на кого не обижаться, но когда причиной обиды являются самые близкие люди, то приходится излишне напрягаться и сдерживать себя. А так, действительно, незаметно для себя в силу возраста он уже давно стал дедушкой, пожилым человеком… Одним словом – стариком. И получается, что сейчас в этой комнате перед лейтенантом находятся представители этой самой незащищённой части общества: ребёнок по имени Роман, его мама и он, Сергей, дедушка. И если одна из главных миссий государства – это защита и поддержка этих незащищённых слоёв, то именно этот лейтенант полиции и является представителем государственных органов. И именно от него сейчас многое, если не всё, зависит.
Лейтенант закончил записывать показания, протянул бумагу Сергею.
– Прочитайте и допишите: «С моих слов записано верно» и распишитесь.
Сергей бегло прочитал текст.
– Здесь записано не полно. Нет упоминания, что он… отец мальчика, мне угрожал.
– А это не доказуемо, – объяснил полицейский. – Свидетелей нет. А из видео можно будет, наверное, понять, что вы беседуете, но слов слышно не будет.
– Тогда исправьте фразу, где вы написали вначале, что «внук играл», а в конце предложения второй раз написали, что он играл.
После того, как лейтенант переписал текст, Сергей расписался.
– Пошлите! – сказал лейтенант, – будем пытаться помирить вас.
«Если мирить нас по почте, куда он предлагает всё и всех послать, то вряд ли чего-нибудь добьёмся», – подумал Сергей, но говорить ничего не стал. Пока спускались на первый этаж, Сергей порассуждал про себя о том, что главное ведь не слова, а дела. Ну, поугрожал этот папаша Сергею… на словах. А на видео остались действия, когда Сергей крутил этого «каратиста» в воздухе. На чьей стороне правда? А так как у правды чаще всего оказывается две стороны, то до истины порой добраться бывает очень сложно.
А вот и «потерпевшая сторона». Сидят чинно на стульчиках в дежурной комнате… Глеб даже задремал.
– Так, – начал говорить лейтенант. – Что мы имеем? Имеем не самый простой случай, произошедший на детской площадке, в котором обе стороны имеют претензии друг к другу. Но… – лейтенант сделал паузу, подчёркивая важность следующих слов, –  никто не пострадал, все живы, здоровы, синяков и шишек, не говоря уже про травмы и переломы, ни у кого нет. Скажу сразу, что обычно такие дела заканчиваются мирно, совместным отказом от претензий… В противном случае вас ожидает длительное разбирательство… не менее года, а то и более… суд, адвокаты… расходы и штрафы.
После небольшой паузы, ушедшей на осмысление сказанного, но не приведшей к каким-то конкретным выводам и решениям, инициативу взяла в свои руки Юля.
– Вы чего хотите? – спросила она главу семьи, стоящего ближе всех к ней. – Денег?
– Не нужны нам ваши деньги! – отрезал тот. – Я сам хорошо зарабатываю!
– Тогда о чём речь? Вы хотите наших извинений? Я глубоко сожалею о случившемся и прошу у вас прощения! – закончила Юля.
– Вы просите, а он… – кивнула головой женщина в направлении Сергея, – нет!
«Здрасьте!» – подумал Сергей, но сдержался и вслух произнёс:
– Погодите! Я же подходил к вашему мужу, но он меня и слушать не стал и никаких извинений не принимал. Сказал только, что не надо ему ничего объяснять – во всем разберутся в полиции. Я, конечно, жалею, что так произошло, и прошу прощения, но, поверьте, что намерений ударить, толкнуть вашего сына у меня не было.
– Зачем вы его вообще трогали? – не успокаивалась женщина.
– Чтобы дело не дошло до травм. Чтобы вас не вызывали в полицию из-за того, что ваш сын нанёс травму моему внуку.
– Ничего бы с ним не случилось! – безапелляционно заявила женщина.
Сергей не стал с ней препираться, так как понял, что правды в разговоре с ней он не добьётся, переубедить её вряд ли удастся. Он внимательно посмотрел на неё. Невзрачная, неказистая, в общем, некрасивая женщина с мелкими чертами лица без грамма косметики, одетая во всё серое… Эдакая «серая мышка». Но она приспособилась к жизни, компенсировала свой неказистый внешний вид тем, что заняла положение «серого кардинала». Нет, не этот здоровяк является главой семьи. Всем тут управляет она.
Сергей посмотрел на Юлю. Она, по всей видимости, тоже поняла, что всё сейчас зависит от этой женщины, и, повернувшись к ней, сказала:
– Я ещё раз обращаюсь к вам… Мы просим у вас прощения… Вы же женщина и должны понять… что продолжать это дело не стоит. Если хотите, я на колени стану перед вами.
Сергей снова напрягся, так как понял, что если дело дойдёт до того, чтобы становиться на колени, то ситуация потребует, чтобы и он тоже присоединился к дочке. А это уже будет перебор, так как он в своей жизни ни перед кем на колени не опускался, разве только – для стрельбы из положения «с колена». Он перевёл взгляд на мужа, который, в свою очередь, смотрел на жену, ожидая её решения.
Пауза затянулась. Сергей понимал, что если бы сейчас здесь находился Илья, муж Юли, то ситуация развивалась бы совсем по-другому. Но Илья сейчас занят… находится где-то под Херсоном, участвуя в Специальной военной операции, и беспокоить его по такому… в принципе, нелепому поводу было бы… ещё нелепее… Да и связь там с ними…  периодическая.
Но слёзные нотки, проявившиеся в словах Юли, все же дошли до понимания этой женщины. Пауза затянулась… И Сергей всем своим нутром почувствовал, как наслаждается этими секундами «серая мышка». Это время её триумфа, торжества, победы… Наконец, она повернулась к мужу и что-то тихо сказала. Тот кивнул головой, которую затем повернул лейтенанту, и сказал:
– Хорошо! Мы забираем заявление.
Они молча вышли из здания полицейского участка, вызвали такси. Пока оно подъезжало, прошлись туда-сюда по тротуару.
– Я давно не ощущала себя такой униженной, – прервала тишину Юля. – Вернее, я никогда не была такой униженной.
Сергей молчал. Никакие объяснения, успокоительные слова не приходили в голову.
– Главное, всё позади… Всё закончилось. Мы едем домой… – только и смог он сказать. А подумал о том, что раньше все сложные проблемы и вопросы он решал сам, а с тех пор, как стал пенсионером, так уже не получается. Это и есть диалектика… всё куда-то двигается, развивается, но рано или поздно заканчивается.
Месяц назад в телефонном разговоре с сыном, тот намекнул, что где-то через полгода статус Сергея изменится, потому что он из «деда» превратится в «прадеда». У Александра было две дочки, внучки Сергея – Настя и Маша. Так вот от Насти и поступит скоро такой «подарок». Судя по всему – родится мальчик. Это нормально. Стране всегда нужны смелые мальчики, которые потом вырастают в храбрых мужчин, готовых всегда выступить на защиту своей семьи, своей страны. Так было, есть и будет.
Ещё Сергей подумал о том, что и жену Машу, и дочь Юлю надо будет позже, когда все успокоятся, отойдут от этого происшествия на игровой площадке, убедить, чтобы Рому отдать в секцию борьбы. Во всех смыслах – это полезное для мальчика занятие. В конце концов, даже Президент страны в свои юношеские годы прошёл через такую секцию. И явно это пошло ему на пользу. Он же как-то сказал, что, если тебя собираются бить, то надо бить первым. Никто не знает, как бы развивались события как на Украине, так и в России, если бы не началась СВО, упреждающая многие неприятности и предотвратившая катастрофические последствия бездействия на этом направлении. И потом, рядом с Украиной находится небольшая Молдова, которую прорумынские власти собираются вести по пути Украины, то есть – в направлении Европы, а не России.
Понятно, что женщины, в большинстве своём, далеки от спорта, от того, чтобы следить за различными спортивными событиями и результатами. Но женщине в политике, которой является президент Молдовы Мария Санду, не мешало бы знать о таком спортивно-историческом факте, что в своё время Владимир Путин, участвуя в открытом чемпионате Кишинёва по борьбе, стал чемпионом. Куда эта Санду рыпается, если в своё время Молдова даже с небольшим Приднестровьем не справилась, запросила мира?
Да, всё в этой жизни взаимосвязано, и никто не знает, каким образом то или иное событие повлияет на другие события. Математика, конечно играет свою важную роль, пытается упорядочить многие процессы, чтобы не довести мир до всеобщего хаоса. Но всё же не она управляет миром. Всё решают люди, причём, каждый на своём месте, как, например, этот лейтенант полиции… или тот же Президент России…

Когда сели в такси и тронулись, у Сергея зазвонил телефон. Пока доставал его, подумал, что, наверное, жена звонит, интересуется, как там дела у задержанных полицией родственников, не надо ли готовить передачу, мало ли что.
Нет, звонил Володя Мартынов, одноклассник по Калининскому суворовскому училищу.
– Здорово, брат! – раздалось в трубке. – Не спишь ещё?
– Привет, братишка, – ответил Сергей. – Ты же знаешь мой распорядок, что я засыпаю после двух ночи.
Юля слышала разговор, но не удивилась, откуда у отца брат появился, так как знала, что именно так обращаются друг к другу выпускники суворовских училищ. Совместная двух-, трёх- и даже семилетняя жизнь в интернатовских условиях суворовского училища так сплотила бывших пацанов, что иного отношения друг к другу можно было и не ожидать.
– Ну, так что ты решил? – спросил Мартынов. – Едешь или нет?
Речь шла о том, что 19 декабря бывшее Калининское, а теперь Тверское суворовское училище празднует своё 80-летие со дня образования, и многие его выпускники собираются в Тверь на праздничные мероприятия. Несколько человек с их выпуска уже определились с поездкой, в том числе и Мартынов. Вот интересуются о Сергее.
– Поеду! – сказал Сергей, глядя на дочь, которая закивала головой, мол, «езжай-езжай». – Тем более, что в новом здании я ещё не был. Говорят, там супер-условия: учись – не хочу!
– Ну, всё! Тогда до встречи в Москве… утром девятнадцатого на Ленинградском… О времени созвонимся.
– А Собянин пообещал метро из Москвы до Твери дотянуть. Так что на следующий юбилей училища в Тверь на метро поедем. – добавил Сергей.
– Ну вы там в Москве даёте…, – удивился Мартынов. – В Тверь на метро? Какая-то фантастика. Осталось решить, чтобы остановка московского метро была прямо напротив Тверского СВУ.
  – Да нет проблем. Попросим начальника «Роскосмоса» Борисова, нашего выпускника, чтобы посоветовал Собянину именно так сделать. Что ему жалко?
Оба бывших суворовца рассмеялись и отключились.
«Что-то часто стали юбилеи случаться, – подумал Сергей. – Вроде недавно ездили в училище по поводу семидесятипятилетия, а уже восьмидесятилетие наступило. Время с каждым прожитым годом явно бежит быстрее. Так незаметно и внуки вырастут, – Сергей посмотрел на Рому, который уже задремал на коленях у мамы. – Илья вернётся с СВО другим человеком, понимающим, что такое военное дело и какова его важность для страны. Значит, созреет к важному разговору о будущем сына. Почему бы Романа в суворовское училище не определить? Там новая территория, идеальные условия…»
О том, что, если поступать в СВУ, то именно в Тверское, оно же Калининское, – этот вопрос даже не ставился на обсуждение. Конечно, в Тверь, где учился Сергей.
Подумал Сергей и о Юлии, которая, как дочь офицера, не одну школу поменяла, когда отца переводили в разные места службы, но специфику этой службы и жизни в военных городках вместе с мамой постигла сполна. Какое-то время поартачится, а потом согласится. Есть такая профессия – Родину защищать. И важная, и необходимая, и снова ставшая престижной. Не получилось в их семье с шахтёрской династией, о которой и дед Сергея, и его отец – потомственные шахтёры, мечтали, а вот с военной получится. И это, не беря в расчёт правнука, который скоро появится на свет. Жизнь продолжается, значит, всегда будут нужны люди, умеющие эту жизнь защищать.