На следующий день

На следующий день после награждения медалью "Инженер года", Игнат решил посетить музеи Есенина и Булгакова. Давно хотел. От гостиницы на Якиманке он отправился вначале к Есенину. Пешком.

“Давно не гулял по Москве, хотя!” — Игнат вспомнил, как прошлым летом гуляли с женой в Нескучном саду. Сорок лет назад там танцевали с ней венский вальс.

“Так, впереди мужик идёт и курит”. Игнат попробовал отстать, уйти вправо, влево, обогнать — бесполезно, везде была табачная вонь.

Прошёл ещё метров сто. “Когда ж он докурит, черт бы его подрал? Или закурил другую? Может догнать и пнуть под зад, чтоб вылетела? Камеры везде. Отвечай потом“.

Наконец мужик свернул. На душе Игната стало хорошо и светло, а в лёгких чисто.

“Где-то здесь должен быть поворот к Есенину.“ Игнат посмотрел на карту в телефоне.

Навстречу ему шли совсем молоденькие школьницы и курили. Курили открыто и гордо — мол, взрослые и имеем право. Одна всё же пряталась. "Им же рожать!"— взвыл Игнат.

За этой стайкой малолеток появилась следующая и тоже курила. "Снова табачная вонь. Почему их здесь так много?” Он прошёл ещё метров тридцать и увидел Академию Плеханова, перед главным входом которой студентов было полно и почти все курили. "Мы пацанами хотя бы прятались", — вздохнул Игнат.

—Не скажете, где здесь Музей Есенина? — спросил он у одного студента.

—Музей Есенина далеко? — спросил он у женщины постарше, потому что парень посмотрел на него, как на мамонта. Женщина стояла на тротуаре и вытягивала из сигареты последнюю порцию жизни.

—Там, — махнула она свободной рукой.

Ну, наконец-то. В музее было тепло и понятно. Всё осмотрев и прочтя, он посидел на лавочке, посмотрел на стол с самоваром и на покрытую лоскутным одеялом кровать .

—Ещё я долго буду петь,
—Чтоб и моё глухое пенье,
—Сумело бронзой про звенеть.

"Сильно! А ведь он такой же деревенский, — проследил Игнат за своей пришедшей и ушедшей мыслью. — Ну ладно, пора к Булгакову".

***

У метро Добрынинская четверо в камуфляже играли на гитарах и пели. Игнат положил им в ящик и кивнул.

“Спасибо, брат!”— прочел он в обветренных лицах, потом зашёл в “Му-Му”, что рядом. Вскоре оттуда вышел. Женщина у кассы ему нагрубила. Он оставил поднос. Есть не стал.

Прошёл дальше по Коровьеву валу. Его вновь мучил запах табака. “Может быть в метро? Там точно не курят”, — пришла к нему гениальная мысль.

Игнат нырнул в подземку и вышел на Маяковской. Владимир Владимирович стоял там во весь свой гордый рост, и за его спиной Игнат нашёл знаменитый двор. Сила там другая, зрелая, не Есенинская.

"Главное, Маяковского перечитать", — особо, но не дословно запомнились Игнату слова писателя. Новая экранизация " Мастера ..." и многое ещё. Игнат долго сидел на стуле в комнате — может быть именно той.

—Мы рады, что Вам понравилось, — при выходе сказала Игнату женщина на кассе.

—Что у вас можно взять? — спросил он, глядя на афиши, имея в виду рекламу спектаклей и нарвался на неприятную улыбку — мол, вам бы только брать.

“Но почему? Я же заплатил,“ — ответил он взглядом. Рекламу брать расхотелось. “Может быть лицо у меня слишком мужицкое? — пришла мысль. — Москва этого не любит".

“Не читайте российских газет", — фразу на исписанной стене подъезда он увидел сразу.

На метро добрался до Ленинградского вокзала и в 20.00 сел на поезд в Петербург. Вскоре в купе вошли двое.

—Куда едете, парни? — первым спросил Игнат и протянул руку парням в камуфляже.

—После реабилитации на передовую, — ответил худенький паренёк лет тридцати в тельняшке. Вначале он посмотрел на Игната с осторожностью, но потом понял, что свой. — Снайпер руку прострелил.

Он завернул рукав и показал на запястье два красных шрама — входной и выходной.

—А я после ранения в голову, — сказал второй. — ЧВК “Вагнер”.

—Вагнер, это круто, молодцы! — сверкнул глазами Игнат. — От чего больше гибнете, парни?

—От осколков. Не знаешь как влетел, только чувствуешь — что-то не так. Руслан погладил небольшой шрам чуть выше правого уха.

—Я слышал, что у штурмовиков особенно много потерь?

—Мы первые идем, выбиваем их и уходим. За нами идут вторые, укрепляются. Потом идут третьи, остаются. Так и движемся.

—Гибнет много? — переспросил, Игнат, догадываясь, что может быть зря настаивает на ответе.

—Много.

Помолчали, словно помянули.

—А хохол действительно воюет хорошо?

—Хохла осталось мало. Много поляков, … ну и других тоже. Деваться им некуда, потому что в плен мы их не берём. Вот и воюют. Правда, нас они тоже не любят. В плен к ним лучше не попадать. Замучают и убьют. Баллон монтажной пены в задницу и разрывает изнутри. У меня на груди всегда есть последняя граната, в случае чего, — Руслан говорил тихо, перекладывая что-то в рюкзаке

Игнат надолго замолчал, потом спросил. — А между собой вы ладите?

—Да! Мы очень сплочены! — с улыбкой, душевно так, произнёс Саня, и у Игната не возникло сомнений, что это именно так.
—Что самое сложное из бытовухи, парни: еда, одежда, мыши?

— С одеждой нормально, мышей полно — ползают по спальнику, когда сплю. Просыпаюсь, а она на меня смотрит. Но это все ничего. Хуже, что в бою всё время хочется пить. В рюкзаке бутылка “1.5”. Больше воды не взять, потому, что много всего: оружие, патроны, … в общем, килограммов сорок. Когда вода кончается, силы уходят очень быстро.

Оба худые, лёгкие, со стёртыми зубами.
Официант принёс горячий ужин.

— Я тоже заявление подавал, да по возрасту не взяли, — будто оправдываясь, сказал Игнат.

—Там тяжело очень, — сказал Саня. — Таким как Вы лучше в тылу помогать.

—Да, я в атомной работаю. Выполняем Гособоронзаказ.

В купе вошёл третий — крупнее, с животиком. Поздоровался. На своём языке они быстро выяснили кто и где воюет.

Тот достал бутылку коньяка. Предложил. Все отказались.

—Ладно, — сказал он. — Я с друзьями в вагон-ресторан. Приду, наверное, ночью. Постараюсь не шуметь.

Оставив рюкзак на верхней полке, он ушёл.

—За алкоголь, кражу и изнасилование в ЧВК “Вагнер” расстрел, — тихо произнёс Руслан.

—Это Пригожин говорил, — сказал Игнат. — Я слышал его по интернету. И всё же жаль, что он погиб. Парни переглянулись.

Саня постоянно тормошил свой телефон и беззлобно ругался.

—Что с ним? — спросил Игнат.

—Экран не светится. Позвонить не могу. Он закинул телефон в рюкзак и прилёг.

Игнат достал из поясной сумки свой телефон и зубочистку, вынул две своих сим-карты и протянул телефон Сане.

—На, возьми.

"Но как же Вы?" Саня от удивления привстал.

—Я переживу, а ты может быть и нет.

Саня взбодрился, взял телефон, быстренько вставил в него свою сим-карту, Игнат показал ему пароль и через пару минут в купе раздался мужской голос.
— Але, сынок, ты где?

Через час тепло простились в Вышнем Волочке.

Сергей Шерстенников, 03.03.2024