Марья Сергеевна

Почему ты отключила телефон?

Что за дебильная привычка отключаться, если плохое настроение?

Говоришь, что тогда ждёшь звонка, а никто не звонит и расстраиваешься ещё больше.
 
А почему не звонишь сама? Ну да, ты и звонила.

Первый раз позвонила первая, я сам дал тебе негласно понять, что для звонков я закрыт.

Наступила на котёнка. Голос трагический до тошноты. У него вылетел глаз, и голова набок. Нет, живой.

Праздновать начала уже в четыре? Не могла дождаться новогодней полночи?

Нет, была как стёклышко.

Шла из кухни в спальню за бокалами, задумалась, а он под ноги попался.

Этот котёнок вообще туповатый был, какой-то медленный, тормоз, одним словом.

Ну, говорю, под стать тебе, Марья Сергеевна.

Зачем вы так зло шутите?

Я, шучу? Да это твоя фишка уточнять после обращения, что ты Сергеевна.

Как же мне всегда хотелось вылить тебе на голову бокал вина, если мы сидели в кафе, или надавать тебе пощёчин, если ты умничала на кухне.

А я тебя целовал, правда, в ответ ты только фыркала и смотрела на меня с чувством нравственного превосходства, заставляя чувствовать себя глупым мальчиком.

Наверное, это меня и привлекло в тебе.

Чувствовать себя глупым. И беспомощным.

Ты сказала, что не переживёшь того, что из-за тебя пострадал котёнок, и что теперь тебе будет ещё тяжелее жить, осознавая, что по твоей вине кто-то стал инвалидом.

Да уж. А другие? Те, кто не котята? Сколько шей ты передавила? Сколько глаз выбила?

Прости, но я не захотел стать десятым. Я всегда и во всём первый.

Поэтому утешайся сама. Смотри под ноги, и внуши себе, что, когда ты идёшь по дороге, ты на ней не одна.

Ты не белая медведица, как ты о себе воображаешь.

Если бы ты была белой медведицей, я бы сорвался и поехал к тебе. А я продолжил праздновать начало нового года. Ради меня затопили баню, ради меня подстрелили зайца, а ты хотела, чтобы я всё бросил и помчался тебя утешать, потому что ты, как впрочем, обычно, шла своей дорогой, наверняка мечтала об этом проклятом N и не смотрела под ноги.

А почему не позвонила своему дражайшему N? Да потому что ты ему не нужна, и ты это понимала.

Этот тупой котёнок расставил в твоей жизни приоритеты о нужности людей в твоей жизни.

Когда я не сорвался по твоему звонку, ты отключила телефон и выбросила его за окно, в снег. Я должен был догадаться, это в твоём стиле.

Но ты могла при случае быть настойчивой, ты умела добиваться своего.

Ты хотела, чтобы я приехал, и я бросил гостеприимный дом, забыл про баню, про новый год, я отыскал в этой богом забытой глуши трезвого водителя, отдал ему всё, что лежало в бумажнике, и помчался к тебе, утешать тебя, потому что я вдруг понял, что по-настоящему кому-то нужен.

Что нужны не мои связи, не моё положение, не мои возможности, а нужен я сам.
 
Я.

Без всей наносной шелухи.

Но ты отключила телефон, а я не знал твоего адреса.

Не знал, но мчался к тебе сквозь ночь, звонил и ругался как чёрт, слыша этот металлический голос: «абонент временно недоступен».
 
Мы приехали в Б., я тормознул возле ЦУМа и побрёл по проспекту, сжимая в руках бесполезную трубку.

Шёл и думал, что я не могу себе позволить погружаться в свои иллюзорные мечты, потому что кругом полно хорошеньких глупых котят, на которых я могу ненароком наступить.

И тогда я впервые подумал об N с ненавистью.

Кто он такой? Никчёмный человечек, средненький автор и посредственный художник, а поди ж ты, Марья Сергеевна о нём думает и, думая, наступает на котят, выбивая им глаза и обрубая мышцы.

Обо мне никто так не думал.

Как встретишь новый год, так и проведёшь.

Я развернулся и пошёл обратно.

Когда дошёл до нулевого километра, ещё раз набрал тебя, впрочем, без ожидания ответа.

«Абонент временно недоступен».

И я вдруг подумал: «абонент».

Вот кто ты. АБОНЕНТ. Даже не кукла, не пустышка, не железная леди, ты просто АБОНЕНТ.

Мне полегчало, я добрался до квартиры, допил всё вино, что стояло в холодильнике, ещё раз набрал тебя.

Теперь ты была доступна, но трубку не взяла. Наверное, переживала о своём котёнке и N, а зачем включила телефон?

Чтобы слушать, как тебя звонят и не снимать трубку?

Прости, Марья Сергеевна, но большей стервы я в жизни не видел.

Думаю, это понимали все, кто с тобой сталкивался, и даже посочувствовал N.

Вспомнил, какой у него был тоскливый взгляд, когда ты сияла глазами и кружилась вокруг него, как лиса.

Он тебя раскусил, не приближая тебя к себе.

Сволочь ты, Марья Сергеевна.

Теперь я понял намерение других обаять тебя и узнать, какая ты в постели.

Похвастаться, что я трахал Марью Сергеевну, пожалуй, стоило даже заката карьеры, как это случилось с Л.

Такого имени никто и не помнит, а ты, как всегда, на слуху.

Только больше никому не интересно, Марья Сергеевна, какая ты в постели.

Слишком уж высокую цену приходится за это платить.

Я бы пожелал тебе счастья, но оно тебе не нужно.

Тебе нужен кто-то, кому ты могла бы рассказывать о том, как 31 декабря 2012 года ты, задумавшись об N, шла из кухни в спальню и наступила на нерасторопного котёнка, передавив ему мышцы и выдавив глаз.

Прости, Марья Сергеевна, но таких людей в природе не существует.

Фото автора