Бабочка осталась жива 5

Бабочка осталась жива 5

Часть 5. На круги своя

I

– Hallo, коллеги, – поприветствовал участников ВКС полковник Грей, и конференция началась. Она была запланирована в череде обычных, ежедневных, но в этот раз имела высшую степень секретности. К участию были допущены только те ученые-физики, космологи и врачи, от мнения которых зависело дальнейшая направленность эксперимента.

– Как вам известно, начальная серия опытов прошла успешно, – продолжил полковник. – Прежде всего удалось добиться запланированного уровня здоровья объектов исследования. Эксперименты следовало бы продолжить по намеченному плану, если бы не одно «но». Как меня предупредили медики, в организме трех испытуемых обнаружены следы неизвестного вируса. Профессор Фрэй, что это за зараза?

– Похоже на вирусы SARS-CoV и MERS-CoV. Первый – возбудитель атипичной пневмонии был обнаружен в 2002-м году, второй – ближневосточного респираторного синдрома, его вспышка произошла недавно, в 2015-м.

– Как они могут повлиять на наши дальнейшие опыты?

– Если их не купировать и не уничтожить, возможна перманентная передача на следующий уровень, гораздо более широкий, – продолжил Джозеф Фрэй, ведущий вирусолог-эпидемиолог.

– Что для этого необходимо, я имею в виду для лечения? – задал новый вопрос полковник Грей.

– Всего лишь навсего разработка новой вакцины. На это может потребоваться полтора-два года.

Повисла тишина. Каждый за своим экраном осмысливал ситуацию. Паузу прервал полковник:

– Как бы то ни было, эксперимент надо прекратить. Не хватало нам всемирной пандемии.

– Боюсь, что поздно, – подал голос Фрэй. – Пока обнаружили следы нового вируса, защиты выстроено не было, а с пациентами был контакт у многих. Сейчас их круг устанавливают. Анализы надо начинать брать с нас.

Видеоаудитория зашумела, и Грею не сразу удалось успокоить коллег.

– Давайте поступим так, – раздался с экранов его громкий голос. – Выясним реальную картину охвата, для чего потребуется сбор анализов у всех выявленных носителей. Затем увод на карантин. Кстати, какова его продолжительность?

– У такого рода вирусов период инкубации минимум две недели, – ответил Фрэй.

– Хорошо. Действуйте и постоянно докладывайте мне обстановку. Решение по продолжению эксперимента откладывается. Всем спасибо за участие!

Грей нажал отбой и задумался. Мысли закрутились вокруг фактов иноземного влияния на нашу планету со стороны… С чьей, собственно, стороны? То, что на Земле существуют материальные подтверждения «следов» инопланетного разума, известно давно. Это и материалы проекта «Сигма» правительства США 50-х годов, и найденные остатки стартовых площадок НЛО, и много другое. Так что теория Дарвина хороша только для школьников прошлого века! Не всем хочется верить в гипотезу, что планета Земля и жизнь на ней созданы для каких-то утилитарных целей других цивилизаций, но что поделать, очень уж она смахивает на правду, – рассуждал Грей.

Вот и в новом проекте иновлияние заметно. А что: получается, мы сами предоставили «им» средство для контакта, эти хваленые «парусники». С самого начала в них не хотелось верить, но космологи убедили, мать их… И вот, пожалуйста, получите первый знак! Не мог же этот вирус взяться ни с того, ни с сего. А может, эта зараза предназначена для уничтожения всей жизни на Земле, или не всех людей, но большей их части? Но для чего? С какой целью?
Полковник сперва задумался над этой мыслью, но решил отложить анализ, пока не будет готов доклад вирусологов с описанием полной картины нового вируса.               
Он спросил у Googl, как выглядят вирусы, озвученные учеными на конференции. И первое, что попалось ему на глаза, была картинка какого-то шарика с присосками.
 
 
Фото: COVID-19

«Как в мультике», – подумал Грей. И в этот момент зазвонил телефон.

– Заведующий лаборатории «В» профессор Донахью, – доложил секретарь. – Соединяю?
Из трубки раздался мягкий голос эксперта по вирусам:

– Господин полковник, прогноз будем таким. Учитывая атмосферу глобализма, в которой живет планета, уже скоро ВОЗ будет вынуждена объявить пандемию из-за распространения нового вируса. Коронавируса, так он называется.

Грей перевел взгляд на экран компа:

– А ведь действительно, он смахивает на корону.


II

Первый президент СССР устало откинулся в кресле. Только что завершились переговоры с болгарским лидером, и вошедший помощник вопросительно взглянул на хозяина кабинета: можно ли начинать наводить порядок? Однако взгляд президента был обращен куда-то вдаль, сквозь помощника, и тот неслышно вышел.
 
Очнувшись от секундной задумчивости, Горбачев потер виски и только теперь почувствовал, как устал. Много сил отняла подготовка референдума о сохранении Союза, но главная цель была достигнута: советские люди ему поверили и его поддержали. Теперь следовало подписать Союзный договор, но это было просто лишь на бумаге. Если поддержка от среднеазиатских республик ожидалась, то с прибалтами всё обстояло ровно наоборот. Идея с единым государством и суверенными республиками президенту нравилась, такая конструкция позволяла сохранить великую страну с ее огромным потенциалом и традициями.

«Оставить государству основные ресурсы и дать больше возможностей частному капиталу, – размышлял президент. – Хотя кооператоры и так уж говорят: куй железо, пока Горбачев! Хм…».

Он взглянул на висящий рядом огромный календарь и вспомнил об утреннем разговоре с супругой. Раиса Максимовна призывала его бросить все дела и ненадолго слетать в Форос, отдохнуть недельку-другую у моря. Идея была весьма заманчивой, супруга никогда еще не давала никчемных советов.   

«Сегодня четверг, пятое августа. Пожалуй, послезавтра можно бы стартовать в Крым».

Приняв решение, Михаил Сергеевич переместился в мягкое кресло, чтобы немного подремать. Ему отчетливо представился теплый песок пляжа, мягкая свежесть нежных зеленых волн, соленый морской воздух и тишина, тишина…
 
Фото: Объект «Заря», дача Горбачева в Форосе

Он уже готов был задремать, но тут в голову неожиданно пришла мысль, не дававшая покоя последнюю неделю. Точнее, даже не мысль, а какое-то нехорошее предчувствие, от которого он никак не мог отмахнуться. Будто бы в окружении против него что-то затевалось – что-то такое, что могло бы помешать подписанию Союзного договора. Мелькнула мысль: «А вдруг произойдёт так, как с Хрущевым?». Когда первого секретаря ЦК КПСС в 64-м готовились отстранить от дел, тот был на отдыхе в Пицунде.

Сна будто не бывало. Чтобы освежиться, Михаил Сергеевич сделал несколько глотков стоявшего на столе прохладного «Боржоми». Как бы само собой родилось решение:

– Никуда сейчас не поеду! В такой ситуации лучше всего быть в Кремле, чтобы оперативно реагировать на действия заговорщиков, если они есть. А отдохну потом, как только договор о союзном государстве будет подписан. А Раиса пусть в этот раз поедет в Форос одна.

И он стал набирать номер супруги. 
   

III

Было утро понедельника, 19 августа. Юра щелкнул пультом телевизора, чтобы узнать, что нового в стране и в мире. Однако вместо обычного для этого часа новостного выпуска с экрана лилась мелодия  «Лебединого озера». Он стал переключать каналы, но везде было одно и то же – балет Чайковского.

«Что за дела?» – только и успел подумать Виноградов. Однако надо было спешить на работу, начиналась новая рабочая неделя, и его мысли постепенно переключились на производственные темы. Только ближе к концу дня на работе прошел слух о том, что в стране государственный переворот и Горбачев больше не лидер.

В 21:00 Юрий снова включил телевизор, чтобы узнать подробности. На него с экрана глядели какие-то незнакомые лица, из эфира доносились слова «Переворот», «Чрезвычайное положение», «ГКЧП». Глаза незнакомцев смотрели не прямо, а бегали по сторонам, а у сидящего посередине сильно дрожали руки.
 
 
Фото: 19 августа 1991 года. ГКЧП

Последующие события оказались еще более неожиданными и следовали одно за другим: у страны новый президент, в Москве танки, люди на улицах строят баррикады. Три дня противостояния и, наконец, хэппи-энд: Ельцин на балконе Белого дома, демократия победила, Руцкой привозит Горбачева из крымского плена в Москву, заговорщики арестованы и ожидают суда.

Затем события закрутились еще быстрее: беловежские договоренности, развал Союза, рыночные отношения. Замки на предприятиях, взлетевшие цены в магазинах, люди у метро продают водку и консервы.

Виноградов вместо своего кабинета сидит в камуфляже у какого-то турникета, проверяет пропуска. Теперь он охранник, и – прощай наука!

Юра потянулся за сигаретами и … проснулся. Оглянулся вокруг: своя кровать, родная квартира, в окно стучали ветки и капли дождя. Какой сегодня день? 19 августа 1991 года! Щелчком пульта он включил телевизор, не было никакого «Лебединого озера», шли обычные утренние новости. Диктор рассказывал про уборочную кампанию, производственные успехи и еще о перспективах подписания Союзного договора.

Ночной кошмар постепенно покидал сознание, снова тянуло на любимую работу в казавшемся таким родным государстве, которое не даст пропасть, казалось, никогда.

IV

По мере перехода эксперимента в устойчивую стадию, казалось бы, сон и самочувствие должны бы также наладиться, рассуждал полковник Смолов. Однако покой только снился: даже в ночные часы в голову лезли всякие мысли, приходилось долго ворочаться, пока он окончательно не просыпался, не усаживался на кровать и не закуривал.

Вот и в этот раз, всматриваясь в светлеющие от рассвета окна, он подумал с тоской: опять не выспался, а ведь скоро на работу. Потянувшись, было, за сигаретой, Анатолий Иванович вдруг вспомнил о том, что наступающий день не что иное, как воскресенье, что заставило сладко улыбнуться, нырнуть обратно под одеяло и тотчас уснуть.

Сон, однако, получался не расслабляющим, а скорее анализирующим. Такое с полковником в силу его профессиональной деятельности случалось не раз. Во сне Смолов как бы мониторил текущую ситуацию. Итак, что было известно на данный момент?

Сначала о «наших». Эксперимент с Виноградовым проходил по намеченному плану и приближался к решающей стадии. Медики, которые занимались первой его частью, успешно выполнили свою работу и теперь находились в ожидании завершения второй стадии, параллельной. А там события развивались стремительно. Пока удалось избавить «объект номер один» от основных болячек, полученных в период начала 80-х и середины 90-х годов. Оставалось выполнить еще один этап, самый последний, и тогда две ветви эксперимента получали возможность соединиться для финальной фазы.

Что касается «объекта номер два», работу с ним решено было завершить на стадии наиболее возможного восстановления организма космонавта. В сложившихся обстоятельствах это было наиболее разумно прежде всего с точки зрения заботы о его здоровье. Феоктистова вернули к обычной жизни максимально восстановленным, бодрым и веселым. Однако, дорога в космос была закрыта, о чем Алексей, в общем-то, и не переживал, перейдя на работу в НИИ космонавтики.

Что-то потревожило сон, и Смолов проснулся. Под окнами шумела компания, возвращавшаяся, видимо, со свадьбы. Анатолий Иванович закрыл форточку, затем снова с удовольствием улегся в теплую постель. Через минуту сновидение продолжилось.

Американцы шли своим путем. По информации, поступившей из оперативных источников, их успехи были скромнее. В своем эксперименте они попытались использовать космическую энергию, но столкнулись с препятствием в виде появления опасного вируса, угрожавшего теперь не только самому эксперименту, но и всей планете. Из тех же источников следовало, что скорее всего американцы попытаются свалить всё на Китай, где в городе Ухань работает институт по исследовании вирусов.

– Надо бы завтра повидаться с Беркиным, – то ли во сне, то ли просыпаясь, подумал Смолов. – Кстати, давно не общались…
   
V

Солнечный луч скользнул из-за шторы на лицо, и Юрий Петрович проснулся. Показалось, где-то он уже встречался с окружающей обстановкой или, по крайней мере, с похожими ощущениями. Он внимательно огляделся по сторонам: комната была одновременно его и вроде как бы нет.

Виноградов стал вспоминать, что произошло в последнее время. Но получались какие-то обрывки эпизодов из прошлой жизни: вручение дипломов в институте, научная работа, командировка на Южный полюс, аспирантура. Какой же сегодня день? Календаря на стенке не оказалось. Странно, куда он мог подеваться?
За дверью послышались шаги, она распахнулась, и в комнату вошел мужчина средних лет. Его внешность казалась вроде бы знакомой, и одновременно нет – как и окружающая обстановка.

Заметив немой вопрос в глазах Виноградова, вошедший сперва поздоровался, затем представился:

– Феоктистов, Алексей Феоктистов.

Он немного помолчал, потом добавил:

– Космонавт…

Что-то колыхнулось в груди, и Виноградов попытался вспомнить, где он мог встречаться с этим человеком. Однако ничего не получалось. Повисшую паузу нарушил незнакомец:

– Не нужно нагружать память. Я помогу вам, Юрий Петрович.
Виноградов не удивился тому, что его назвали по имени-отчеству. Он вопросительно взглянул на Феоктистова, ожидая продолжения. Тот молчал, видимо, выбирая, с чего начать. И Юрий Петрович спросил сам:

– А куда подевался настенный календарь?
И неожиданно услышал:

– А календарей теперь нет. В этой жизни они не нужны. Давайте я постепенно постараюсь ввести в курс дела…

И Алексей начал рассказывать об эксперименте, в котором они оба участвовали. О том, как ученым удалось избавить их от букета болячек, полученных в прошлой жизни. Причем с Виноградовым получилось лучше, заменив те обстоятельства и периоды его жизни, в которые были приобретены болезни. Довести же до конца эксперимент с Феоктистовым не получилось из-за того, что адронный коллайдер исчерпал свой ресурс. Его здоровье довели до нужной кондиции и оставили в покое.

А Виноградовым занялись ученые, владевшие способностями поиска центров омоложения организма. Эта часть эксперимента была скрыта от всех, и Феоктистову о ней не было ничего неизвестно.

– После всех манипуляций вас погрузили в искусственный сон, меня вслед за вами. Я должен был проснуться раньше вас, чтобы сориентироваться в новых обстоятельствах и подготовить вас.

Немного помолчав, Алексей продолжил:

– А календарей нет, так же как часов. Нынешнее поколение исключило время из своей жизни за ненадобностью.

– Так который теперь год? – спросил Виноградов.

– Точно не скажу, но думаю, с нашего погружения в сон прошло не меньше полувека.
Юрий Петрович потянулся к куртке, висевшей на стуле, и вытащил из внутреннего кармана айфон и портмоне с видневшимися внутри денежными купюрами.

– Теперь это не пригодится, – помотал головой Алексей.

– А как же они общаются?

– Очень просто, без мобильников. Ученым удалось внедрить виртуальный мир в мозг людей, и теперь если нужно с кем-то связаться, надо просто об этом подумать. Дать команду мозгу,  и связь установится.
 
Феоктистов продолжал рассказывать, а Виноградов все больше дивился услышанному. Без времени, без привычной связи. А что с транспортом?

Словно прочитав его мысли, Алексей предложил подойти к окну. Открыв жалюзи, они увидели порхающие, словно птицы, всевозможные летательные аппараты, внутри которых сидели люди. Точь-в-точь как в фильмах о будущем в той, прежней жизни. Внизу, по асфальту многие передвигались на велосипедах и самокатах.

– А как же автомобили? Тоже не актуальны, как мобилы? – задал очередной вопрос Юрий Петрович.

– Их стало попросту нечем заправлять. Нефть закончилась – и жидкая, и сланцевая. Остался один источник энергии – Солнце.

В сознании Виноградова всё перемешалось. Между тем, вопросов оставалось еще очень много. Он полез в портмоне и вытащил из него несколько купюр. Стал их пересчитывать, но сверху на его руку мягко легла ладонь Алексея:

– Не нужно, деньги тоже вышли из обращения. Получилось так,  как предсказывали Маркс и Энгельс. Людям они стали не нужны, каждый трудится совершенно бесплатно и занимается тем делом, какое ему по душе. Нет предприятий, нет трудовых коллективов, нет начальников и подчиненных.

– Но ведь кто-то должен всё это координировать?

– Безусловно. Какой-то орган имеется, один на всё человечество. Он следит за тем, чтобы запасы продовольствия вовремя пополнялись.

– Вы сказали «человечество», я не ослышался? И какова же теперь его численность: десять миллиардов, двадцать?

– Гораздо меньше, всего два. В двадцатые годы пандемия коронавируса выкосила три четверти населения планеты, и с тех пор оно остается на одном уровне. У европейцев и американцев по-прежнему в семье один ребенок, максимум два. А китайцев, индийцев и африканцев осталось очень мало, по ним вирус ударил сильнее всего.

Феоктистов продолжал, все больше увлекаясь, и Виноградов слушал его очень внимательно. Оказалось, что на определенном этапе правительства договорились о «нулевой» вооруженности, и теперь ракеты, самолеты и подводные лодки можно увидеть только в музеях. Высвободились триллионы долларов, шедшие на вооружение, и их направили в образование и науку.

Постепенно отпала необходимость в охране границ, их полностью раскрыли, и государства с их народами растворились по планете. Со временем появился новый язык общения, хотя кое-где не забылись и прежние, коренные.
Юрий Петрович взял в руки лежавшую на столе газету, попробовал почитать, но не получилось. Текст походил на английский с примесью немецкого и латыни. Внезапно к нему пришла еще одна мысль:
 
– А куда подевались олигархи? Помнится, была информация, что двум с половиной десяткам самых богатых принадлежит половина земных богатств.

– Они никуда не делись. Однако, когда денег не стало, их прежних богатств тоже не стало. У них осталась кое-какая недвижимость – дома, квартиры, где они живут.

– Мне необходимо побыть одному, чтобы осмыслить услышанное, – сказал Виноградов.
– Но прежде еще один вопрос, точнее два. Не оставили ли нам инструкций, как поступать в новых условиях? И куда обращаться в случае необходимости?

– Инструкций никаких нет, да они, в общем-то, не нужны. Адаптироваться будем самостоятельно. Я знаю только, что мы не брошены на произвол судьбы, и за нами наблюдают. Но не буквально, а ждут, когда мы выйдем из сна, чтобы продолжить исследования.
 
  VI

Солнечный луч скользнул из-за шторы на лицо, и Юрий Петрович проснулся. Первой мыслью было: как же привыкать к новой жизни? Как теперь жить с новым языком, без денег, с единственным рядом более-менее близким человеком?
Тихо открылась дверь, и вошла женщина средних лет, в белом халате и в такой же белой косынке. Она как-то по-доброму взглянула на Виноградова, отчего у него в душе сразу рассеялась настороженность.

– Скажите, а который теперь час? – не нашел ничего другого спросить Юрий Петрович.

– Половина восьмого, – посмотрев на часы, ответила женщина.

«Ого, а говорит по-нашему!» – удивленно подумал про себя Виноградов, а вслух задал еще один вопрос:

– А год какой?

Женщина как-то странно взглянула на него, и ничего не ответила. Показалось, она собралась уходить, и чтобы ее удержать, он умоляющим голосом обратился к ней еще:

– Вы только не удивляйтесь. Я всё понимаю, мне вчера обо всем рассказал космонавт. Скажите, ради бога, какой сейчас век и где я нахожусь?!

Показалось, женщина немного поколебалась, прежде чем ответить, но, по-видимому, отчаянный голос собеседника все же заставил ее это сделать:

– Век двадцать первый, год двадцатый, – она немного помедлила и продолжила. – Месяц март, а число шестнадцатое.

Продолжив расспросы, Виноградов все больше окунался в действительность, которая ну никак не походила на вчерашнюю. Сознание отказывалось понимать происходящее.
Наконец, он задал еще один вопрос:

– А фамилия главного врача как? Вознесенский? Профессор?

– Нет, – ответила медсестра. – Лифшиц. Семен Абрамыч Лифшиц.

– А клиника какая, шестьдесят третья?

– Да нет же, – кажется, медсестра начала понимать состояние больного. И в свою очередь спросила:

– А снотворного вы вчера сколько приняли?

Юрий Петрович вспомнил, что вместо одной таблетки мелатонина он проглотил две, после чего сразу забылся…

Из создавшейся обстановки следовало как-то выходить. Но еще один вопрос, причем самый для него главный, задавать он опасался.

«А – была не была! Сейчас или никогда», – подумал Юрий Петрович и решился:

– Скажите, родная сестричка, а операция у меня когда?

– Какая операция?

– По лечению энтерита…

– Чего-чего? Какого энтерита, милый?! – удивилась женщина. – У тебя другое.

– Что другое? – голос Юрия Петровича дрогнул.

– Summa dammun virtus, общий упадок сил. Не будет никаких операций, витамины поколют и выпишут. Ну-ка, поворачивайся, – она взяла в руки шприц и неожиданно для Виноградова произнесла: - А вчера к тебе приходили. Женщина твоих лет. Статная, красивая. Ольгой назвалась. Ты уже спал. Она сказала, сегодня снова придёт...

VII

На другом конце города в это же время проснулся полковник Смолов. Было воскресенье, и он с удовлетворением понял, что выспался. Распахнув занавески и открыв форточку, он глубоко вдохнул любимый мартовский холод. Закурив, он улегся поверх одеяла и стал размышлять о том, что он сегодня сделает.

«А ничего не буду делать. Устрою день лентяя», – решил он про себя.
Не успел Анатолий Иванович порадоваться своему решению, как какая-то назойливая мысль стала вертеться в голове. И чем больше она крутилась, тем настойчивее Смолов пытался ее вспомнить. Однако, ничего не получалось, воскресная аура брала своё.

Как обычно по утрам, он решил прочитать новости. Yandex сообщал о ситуации в мире с Covid-19, о предполагаемом введении карантина. Вторым было сообщение об обнаруженной учеными гигантской полости под антарктическим льдом. Третьим – о странном происшествии на МКС, где наши космонавты нашли небольшое отверстие…

2019-2020 г.г.