Добавьте солёный огурец, пожалуйста

Аннетта никогда не волновалась так, как в этот вечер. Скользя мимо столиков с нагруженным доверху подносом в руках, она снова и снова проворачивала в голове события минувшей ночи: двоих рослых господ, подкарауливших её у двери захудалой квартирки на Рю-де-ля-Пэ, прикосновение заряженного револьвера к пояснице, леденящее кожу даже сквозь грубую ткань платья, и бездонный страх в разом повзрослевших глазах её сына.

О, маленький Жюль! Как бы она хотела уберечь его от этого ужаса! Но реальность была неумолима: Аннетта поможет им — или потеряет самое ценное, что у неё есть, — долгожданного ребёнка.

«Дьявол, и почему этот гауптштурмфюрер облюбовал именно наше кафе?!»

Обслужив очередной столик, Аннетта вышла покурить. На ладонях, окутываемых клубами дыма, ещё горел невидимый отпечаток треклятого пузырька с ядом. Аннетта с усилием потёрла руками о фартук.

«Где же этот чёртов связной?»

Зазвеневший дверной колокольчик вырвал её из раздумий. Долговязый мужчина вальяжно прошёл в самый дальний угол кафе. Встрепенувшись, Аннетта последовала за ним. В ушах звучали слова одного из ночных гостей:
— Об исходе операции сообщит наш человек. Если всё пройдёт успешно, он закажет петуха в самом дорогом вине; дома тебя будет ждать конверт с компенсацией за беспокойство.
— А если операция провалится? — в воспоминаниях голос Аннетты дрожал ещё сильнее.
— В таком случае он попросит рататуй с солёным огурцом, — говорящий поморщился. — Но до этого не дойдёт. Иначе мы все покойники.»

Аннетта рассматривала посетителя, однако его лицо оставалось непроницаемым. Он потянулся было к меню, но замер и, подняв голову, уверенно произнёс:
— Принесите рататуй.
— Это всё? — Аннетта пристально глядела ему в глаза.
— Ах да, — спохватился тот и виновато улыбнулся. — Добавьте к нему солёный огурец, пожалуйста.

Аннетта резко выдохнула. К горлу подкатила тошнота; ноги подгибались. Придерживаясь за спинки стульев, она положила листок с ужасающим заказом на барную стойку и ввалилась в кладовку, заперев за собой дверь. Слёзы, о которых она не подозревала, солью кольнули язык, и в голове пронеслась механическая мысль: «Какая глупая ирония — быть приговорённой такой будничной фразой.»

Не в силах держаться, Аннетта сползла на холодный пол и обняла колени. Сколько ей осталось? Скоро в кафе ворвутся жандармы. Она взглянула на часы: была четверть восьмого.

«Жюль в это время обычно ужинает. Боже, мой бедный Жюль!»

Её плечи затряслись в беззвучных рыданиях.

«Он не должен жить с клеймом сына преступницы. Только не он!»

Взгляд Аннетты упал на пеньковую верёвку, лежащую в углу.

«Я буду сильной.»

***

В кладовке раздался глухой стук упавшей табуретки. Перепуганные посетители вскочили со своих мест; у дверей вскоре собралась толпа зевак. В суматохе никто не заметил одинокий листок, слетевший со стойки.

Надпись гласила: «Петух в самом дорогом вине».