Саврасов спился потому, что хотел спиться

     Смычку города с деревней, некогда провозглашенную иудобольшевиками, лучше всех продемонстрировала в Новейшей и моднейшей истории России страшнорылая Потупчик, внучка тех самых иудобольшевиков, имевших под смычкой нечто вовсе иное. Меня подмывало подогнать фоточку скудоумицы моему единственному френду в почвенной сети ВК коренному, как зуб, Керви, откушай, мол, барин, говнеца, полюбуйся торжествующей Минервой, тупо лыбящейся с глянцевых страниц говножурнала  " Масквичка ", но присущее коале благодушие не позволило огорошить неплохого и уважаемого коалой переводчика, так и затерялась крыса на просторах затхлого прудика Диты фон Тиз, откуда поперли сонмы спирс, гомес и прочей х...ни, красуясь сиськами, жопками, ляжками, цензурированно прикрытыми фиговыми косточками, изумляя меня как потребителя видов и образов голых товарищей женщин. Вы кому ? И на х...я ? Разверстая всем ветрам назло манда, потемневшее от невзгод очко, алчный, ненасытный рот, вся эта требуха на других, без цензуры, сайтах выглядит не хуже, к тому же разница в жанрах вопиет разделять не поговористых мух с котлетами по - киевски, а качество с качеством.
     - Мама, не горюй ! - кричит чугунный Сидихин, смыкая полуобнаженный торс пролетарского Игги Попа с запрятанным под комиссарской кожаной курткой туловищем приятеля, так и оставшегося неустановленным. До х...я таких актеров, товарищ Бушмакин или   " Серый " из трактира на Пятницкой, например, рожи знакомы как бы, а как их именуют - хер знает.
    - Пошто тебе имя мое ? - стонет навзрыд вчерашний деревенский житель, волей товарища Сталина сметенный с завалинки на завод мартенов и домн, всю дорогу вздымающих и домкраты стремительно. - Пущай останусь я веках безымянным зольдатом !
    Шагают оловянными солдатиками безымянные зольдаты по священной брусчатке, топочут и пердят, озирают вытекшими зенками потомков, качают сурово головами, машут гривами, видя воочию, что все не так, ребьята.
    - Нет, ребьята, все не так,
    Все не так, ребьята.
    Где же спирта шумурдяк,
    Мы ж теперь зольдаты.
    Летит к ним с Мавзолея Потупчик в фанерном кокошнике рыжей и с титьками Ландер, несет хлеб - соль.
    - Откушай, барин, говнеца.
    Осматривают свои патриотические ряды зольдаты, но не находят ни единого барина, барины, даже мертвые, на других кладбищах закапываются, даже в смерти неравноправие у патриотов, бессмертные полки зомби, понимаешь, красуются рылами свиными с плакатиков, как раньше красовались вожди, усатые, толстые, бородавчатые, маразматические. Шалишь ! Не балуй. Кощунствовать не смей, пусть даже идиотия творимого ахуя вызывает тошноту, блевать хочется от таких народных придумок. Общественная дискуссия, конечно. Украло начальство говновыдумку двуногой мрази, отобрали и себе приспособили, давая немногим понимающим лишний повод заметить курсивом и в сторону : а ведь действительно народ и партия едины, население и страна - едины, родина и государство - одно и то же. Дешевка понтов благомыслов, веками дрочивших на выдуманный народ, расшиблась о твердые лобешники стада, неизменного тысячелетиями, лоховского и просто глупого. Обувают ушлые простаков, втирают мазь от геморроя, призывают жидков с армяшками веселить и развлекать, знающие как надо знают как надо без запятых, а померший царь всегда и без исключений очучивается говном.
     И такая вот х...ня именуется листуар пур лямур, рюссиш кляссик и советско - российским кинематографом. Ну и пусть именуется, назвал же себя грузин Джугашвили товарищем Сталиным и чо ? Да ни х...я. Помер, как и все мы когда - нибудь помрем. И х...й на нас на всех, как говорится, новые народятся, свято дупель пусто место, Русь моя говенная, с климатом таким, что весна вот все никак не наступит, задолбала где - то шоркаться, сиди вон жопой в сугробе и - никаких.