Нодира. 21 глава

     По моей просьбе, Мурад акя привёз из области людей, которые занимались строительством бассейнов. Они конечно в этом разбирались, ведь надо было сделать сток воды, а это не каждый мог сделать. Приехали двое, как оказалось, отец и сын, такие непохожие друг на друга и внешне, и характерами. Я наблюдала за ними неделю, пока строился бассейн. Отец очень спокойный и деловитый, сдержанный и рассудительный. Он и посоветовал мне сделать бассейн, два в одном. Размером побольше, который разделят на две части, один меньше, неглубокий, для детей, другой глубже, для взрослых. Он нарисовал на бумаге, как это будет выглядеть, с плавными ступенями, спускающимися в воду. Мне понравилось и я дала согласие для начала работы. Сын был немного взрывной, часто не соглашался с отцом, всё время спорил с ним, на что отец спокойно объяснял сыну, что тот не прав. Русские по происхождению, они всю жизнь прожили в Фергане, по роду занятий были строителями, тем более, в те годы строители были очень востребованы, впрочем... строители всегда востребованы. По ходу работы, выучились строить бассейны и искусственные пруды, оформлять вокруг ландшафт, сажая декоративные кустарники и цветы. Отца звали просто Юрий, хотя я спросила его отчество, но он отшутился.
     - Какое отчество, уважаемая Нодира опа? Я ведь лет на двадцать моложе Вас, - ответил Юрий.
     Мне очень понравился немногословный, вежливый и воспитанный человек. Мы договорились, что они с сыном построят нам во дворе бассейн и посадят кусты и цветы, так сказать, маленький оазис во дворе.
     Из Ферганы были привезены все необходимые строительные материалы, в том числе и кафель, белого и голубого цветов, которые Юрий уложил в шахматном порядке и на дно бассейна тоже, а вокруг него посадил готовые кустарники и цветы.
     Прошло десять дней и я свой двор не узнала. Юрий добавил в почву удобрение, разрыхлив и перемешав всю землю в посадочных местах двора, устроил нам небольшой сад, в середине которого был бассейн. Я была довольна работой отца и сына, хотя основную работу выполнял Юрий. Все эти десять дней, отец и сын жили у меня в доме. Я им стелила на новом топчане, во дворе, а ели они с нами, в доме Саиды, продукты мы с Георгием привозили сами. А ещё, Саида помогла мне с курпачи и одеялами. Недалеко от нас жила женщина, которая здорово стегала и то, и другое. Из области, на машине Мурад акя, который на мои просьбы всегда давал своё согласие, мы привезли нужные материал и вату, из которых получились очень красивые одеяла и курпачи, а подушки я купила в магазине, готовые. Дороги, которые были построены одновременно со строительством больницы, позволяли ездить и по улицам кишлака, и в область. Так что мой дом был готов принять и моих детей, и Таню с Наташей. Сначала приехали Бахтиёр с Олей и детьми. Дом сразу наполнился шумом и весёлым смехом, через неделю приехали Таня с Наташей. Им добраться было сложнее, но приехав в область, они спросили адрес, который я им оставила.
     - Ааа... это же кишлак, где построили новую больницу и мечеть? - спросили прохожие и тут же указали, куда ехать.
     Да и таксисты знали мой дом, мне часто приходилось ездить в область и обратно. До середины августа, дом был полон. Малыши плескались в маленьком бассейне, даже маленький Бахромчик не хотел вылезать из воды, Саиде приходилось вместе с ним лезть в бассейн, чтобы его держать, а вытащить детей из воды, было просто невозможно. Приходили купаться и соседские дети, которым родители не разрешали ходить на речку, были ещё маленькие, так они с утра до вечера были у нас. В перерыве между купанием, мы их всех кормили, поев, они опять лезли в воду.
     Ну а мы с Саидой, с Таней, Олей и Наташей купались лишь вечером. Закрыв ворота, я разрешила им купаться в купальниках,  Саида правда купалась очень редко и то мы купались в платьях, стесняясь даже своих домочадцев.
     Во второй половине августа, мы проводили всех до станции Фергана, на поезд до Ташкента. Собрали всем гостинцы, фрукты и сухофрукты, виноград, дыни и арбузы. Саида, как всегда, напекла горячих лепёшек. Из Ташкента, самолётом, сын с женой и детьми улетели в Ленинград, Таня с Наташей в Смоленск. Дети никак не хотели уезжать, я просила оставить их со мной, но Оля сказала, что им надо в садик, ну да, причина веская, не поспоришь.
     После отъезда детей и моей подруги с дочерью, в доме опять стало тихо. Шли дни, осень в Ферганской долине была тёплой, давно поспел виноград, созрели дыни и арбузы, что мы передали детям и подруге с дочерью.
     Сбор хлопка продолжался до глубокой осени, рук не хватало и приходилось отрывать детей от занятий и отправлять их на поля, хотя я и была против этого. Но кто меня слушал? И из Ташкента приезжали студенты и даже школьники собирать урожай хлопка. Хлопок - достояние нашей республики, поэтому ему уделялось особое внимание. Каждый день приходили сводки, сколько сырцА собрано за день, мы радовались каждому собранному килограмму.
     Георгий больше отдыхал, видимо тёплый климат для его здоровья был полезным, чувствовал он себя хорошо, но лекарства принимать он всё же не прекращал. Мы решили, что весной поедем к нему на Родину. Все задуманные нами с ним дела были сделаны, поэтому мы со спокойной совестью решили вернуться домой, в Ленинград.
     Долгая зима в Ленинграде затянулась до самого апреля. Оля щеголяла в своей новой шубке, Бахтиёр на своей машине подвозил её на работу, в институт, где она устроилась проектировщиком. Уж что она там проектировала, я не знаю, она вообще не любила говорить о своей работе, ну а мы не спрашивали. Главное, ей работа нравилась, как и сыну.
     Детей в детский сад водил Георгий, он любил прогуляться рано утром по городу, да ему и полезен был свежий воздух. Почти до обеда я оставалась одна, читала книги или смотрела телевизор, готовила ужин к приходу семьи.
     Ехать в Грузию, мы с Георгием решили в мае, не так холодно, да и время года красивое, дождей меньше и всё цветёт. Я никогда не была в Грузии, Георгий очень хвалил горы и речушки, которые он помнил, ведь на Родине он не был более полувека. Деньги, которые я оставляла в доме Саиды, были потрачены на строительство всего мною задуманного, остальное ушло на постройку бассейна и посадку декоративных кустов и цветов. Но дома, в Ленинграде, под матрасом в нашей с Георгием спальне, оставались те деньги, что мы выручили от продажи Лёве драгоценностей. На них и была куплена машина и шуба для Оли. Оставалось там довольно много, попусту я их не тратила, да и пенсии моей и Георгия хватало на продукты, так что не было надобности их тратить. Когда дома никого не было, я вытащила из-под матраса деньги и пересчитала, было ровно восемь тысяч семьсот шестьдесят рублей.
     - Что ж, на часть этих денег можно будет построить в кишлаке и небольшой магазин, чтобы жители не ездили в область за продуктами, - подумала я, так как при надобности, сама ездила в область, а это не близко.
     Оставив ровно восемь тысяч рублей и спрятав их на прежнее место, остальные я положила в ящик комода, под постельным бельём. Пришёл с прогулки Георгий и я предложила пойти за билетами.
     - Куда? В Фергану поедем? - спросил он.
     - Нет, дорогой, поедем на твою Родину, в Грузию. Только реши, как мы поедем, самолётом полетим или лучше поездом? - спросила я.
     Он широко улыбнулся.
     - Ну наконец-то! Я уж думал, до меня очередь и не дойдёт. Поедем поездом, дорогая, хочу увидеть просторы и красоты своей земли. Ехать и наслаждаться родным воздухом, - ответил Георгий.
     Мы с ним поехали на вокзал, билеты оказались не такие и дорогие. Взяв два билеты, мы пошли пешком, решили немного прогуляться по городу. Воздух был чистый и свежий. Мы медленно шли по Невскому проспекту, каждый раз, проходя здесь, мы останавливались на Аничковом мосту и любовались статуями мальчиков с лошадьми, установленными по четыре стороны моста. В блокаду, эти статуи, как и многие другие ценности, закапывали в землю, сохранив их от бомбёжек и разрушений, для того, чтобы после войны, такие люди, как и мы, могли любоваться этой красотой. Медленно мы шли по дороге и остановившись около булочной, где продавали очень вкусную сдобу, купили домой несколько булочек с разной начинкой. По одной мы съели по дороге, потом Георгий захотел мороженое, а в Ленинграде оно необыкновенно вкусное, его даже зимой не отказывались есть.
     Так, под ручку и облизывая пломбир, мы ходили часа два, потом на такси доехали до дома. Георгий устал, я его накормила и он лёг спать, я же занялась приготовлением ужина, вот-вот должны были приехать дети. Нажарив котлет и сварив на гарнир гречку, я собрала на стол. Вечерами, когда собиралась вся семья, дома было шумно, дети бегали и игрались, мы с Олей едва за ними поспевали. Только когда они засыпали, мы могли наконец сесть и поговорить о том о сём. Сын рассказывал о новых заказах, просил иногда советов, которые, если нам были по силам, мы ему давали.
     Редко, Бахтиёр уезжал и в командировки, его недавно назначили начальником отдела проектирования. Ездил он на три-четыре дня, всегда привозил с собой сувениры из городов, где бывал.
     Через неделю, мы с Георгием собрались в дорогу, дети уже не удивлялись нашим частым поездкам. Так что, простившись с детьми, мы уехали. Бахтиёр подвёз нас на вокзал  и посадил в поезд. Поужинали мы с Георгием в вагоне-ресторане, что могли себе позволить и попив горячего чая, легли спать. Легли мы с ним на нижние полки, возраст наш не позволял лезть наверх, соседями оказались молодые парни, студенты, ехавшие домой. Они и в купе-то толком не сидели, всё уходили куда-то, познакомившись с девушками и почти весь день проводили у них в купе, приходили поздно ночью, чтобы только переночевать.
     Днём мы с Георгием из окна любовались красотами полей, где паслись стада, лесов и мелькавших мимо деревень.
     Вокзал в Тбилиси встретил нас радужным солнцем, Георгий заметно волновался. Я взяла его руку и тихонько сжала.
     - Всё хорошо, не волнуйся, дорогой, лучше скажи, куда мы поедем? - спросила я.
     Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом и спросил:
     - Что? Что ты спросила?
     Улыбнувшись, я повторила свой вопрос. Немного подумав, он ответил:
     - Поедем на автобусе до моей деревни, она находится в двух часах езды от города... а может и в трёх, - Георгий был растерян.
     - Ты хоть знаешь, куда нам ехать? - спросила я, тоже начиная волноваться.
      Георгий кивнул головой.
     - Да ,дорогая, мой посёлок назывался именем Багратиона, надеюсь, название не изменилось, надо у кого-нибудь спросить, - ответил он, при этом озираясь вокруг.
     Немного постояв на вокзале, мы с Георгием прошли к стоянке такси, там Георгий поговорил с шофёром на грузинском языке, из чего я поняла только приветствие. Они долго о чём-то говорили, я поняла, Георгий очень соскучился по грузинской речи и по родной земле. Таксист предложил подвезти нас за небольшую плату. Узнав, что Георгий не был здесь столько лет, шофёр был изумлён и на ломанном русском языке стал рассказывать, как здесь всё изменилось.
     Мы выехали из города и перед нами открылись местные просторы. Сказать, что вокруг было красиво, значит ничего не сказать. Ферганская долина тоже была очень красива, но по дороге, которой мы ехали, перед нами открывались прекрасные поля, плантации виноградников и фруктовые сады. Георгий ехал молча, говорил лишь шофёр, перемешивая грузинскую речь с русской. Мы ехали более двух часов, наконец машина остановилась в центре посёлка Багратион, который находился у подножия невысоких гор.
     - Значит название не изменилось... - улыбаясь, сказал Георгий.
     Рассчитавшись с таксистом, мы вышли из машины и встали посреди дороги, не зная, куда дальше идти и что делать.
     - Вон магазин, идём спросим там, может быть остались твои родственники по линии отца или матери, - предложила я и Георгий согласился.
     Мы зашли в поселковый магазин, за прилавком стояла молодая женщина и поздоровавшись с нами на грузинском языке, спросила, что нам нужно. Подойдя ближе к прилавку, Георгий спросил, не знает ли она кого-нибудь из рода Папанашвили. Женщина с любопытством посмотрела на него и на меня, потом сказала:
     - Есть Папанашвили Серго, он живёт в конце улицы Сталина, почти на окраине посёлка. Можно пешком дойти, хотя и далековато.
     Но мы согласились пойти пешком, может быть по дороге Георгий вспомнит, где был его дом или увидит знакомые места. Поблагодарив продавщицу, мы вышли на улицу, женщина вышла следом за нами и рукой показала, в какую сторону нам нужно идти.
     Мы и правда шли более получаса. Дорога шла по склону, то вверх, то опять вниз, было жарко и дышать становилось труднее, особенно когда приходилось идти по улице вверх. По дороге встречались местные жители в национальных одеждах, молодые парни в основном ездили на велосипедах, а пожилые, больше на арбе, запряжённой ишаком или хилой лошадкой. Настоящий местный колорит.
     Наконец мы с трудом дошли до дома, где проживал Серго Папанашвили. Дом был небольшой и находился у самого края горного утёса, будто выбитый из камня, с деревянной дверью, в которую мы и постучали. На наш стук вышел старый грузин, высокий и худощавый, с римским носом с горбинкой, как у Георгия, в чёрном национальном одеянии.
     - Гамарджоба! - сказал Георгий.
     - Гамарджоба, - ответил старик.
      Потом пошла речь на грузинском языке, которую я совсем не понимала. Вдруг старик улыбнулся, открывая ровные зубы, что для старца было странным и крепко обнял Георгия, на глазах которого выступили слёзы. Старик пригласил нас в дом и мы вошли. Самодельный стол и скамейки, у окна стояла тоже самодельная, деревянная кушетка со старыми одеялами. Мы сели за стол, вдруг из соседней комнаты вышла женщина. Старой её назвать было бы неправильно, но и молодой она тоже не была. В чёрном платье из хлопка, которое доходило до пола и таком же платке, из-за которых нельзя было определить ее возраст, она была очень похожа на старика.
     - Моя сестра, Тамара, - сказал старик, потом на грузинском языке сказал ей что-то и она вышла в проём между комнатой, где мы сидели и видимо кухней.
    Оттуда она вынесла поднос, на котором стоял кусок сыра, зелень, хлеб, жареная картошка и кусок варёного мяса. Она поставила поднос на стол и опять юркнула в тот же проём. Через минуту, она вынесла в бутыле вино, видимо самодельное и четыре кружки, которые тоже поставила перед нами на стол и села рядом с братом. Георгий вытащил из сумки гостинцы, которые мы привезли с собой: рыбные консервы и баночки с баклажанной икрой, печенье и вафли, яблоки и сухофрукты. Всё это Георгий поставил на стол.
     Не зная, кем всё-таки приходятся эти люди моему мужу, я молча ела и запивала вином, которое оказалось очень даже вкусным. Я очень устала, да и Георгий еле сидел за столом, но уважение к хозяевам дома, не позволяло встать из-за стола. Потом начались грузинские песни, старик, которого звали Серго, пересел к Георгию и крепко обняв его за плечи, начал петь и голос у него звучал, как у молодого парня. Георгий хотел было ему подпеть, но только попытка не удалась и он замолчал, чтобы просто слушать, как здорово поёт Серго. Мы встали из-за стола только глубокой ночью. Оказалось, что в соседней комнате есть двери и в другие комнаты, где нам и постелили постель, она была мягкой и чистой, на которой мы с Георгием сразу уснули.
     Лишь утром Георгий мне сказал, что Серго и Тамара - дети старшего брата его отца, то есть его двоюродные брат и сестра.
     - Надо же! Как здорово! А из твоих родных кто-нибудь остался? - спросила я, потом поняла, что смолола чушь.
     - Прости, дорогой, мне не следовало об этом спрашивать, - сказала я, видя, как расстроился Георгий.
     Когда мы вышли в комнату, где просидели весь вечер, Серго сидел за столом и жевал зелёный лук с щавелем. Увидев нас, он сказал, что за домом есть речушка, где мы можем умыться, что мы и сделали. Потом Серго пригласил нас за стол и опять налил вчерашнего вина.
     - Георгий, тебе нельзя много пить, прошу тебя, просто пригубляй, чтобы не обидеть брата, - тихо сказала я мужу.
     - Не переживай, наше вино целебное, ничего не будет, пить много я не буду, - ответил Георгий.
     Так мы просидели до обеда, видимо сразу и отобедали. К вечеру стали собираться местные жители, которых быстро оповестили, что приехал Георгий с женой. Комната наполнилась людьми, все ели и пили, а потом дружно пели. Такое чистое и красивое пение, я никогда не слышала.