Певцы природы и труда

"Мне думается, что жизнь заодно с природой, любовное участие в её трудах и преображениях делают человека проще, мягче и добрее. Я не знаю другого рабочего места, кроме земли, которое бы так облагораживало и умиротворяло человека. Мне почему то жаль иногда своих детей. Жаль, что они городские, меньше общаются с природой, с деревней, чем мне хотелось бы. Они, вероятно, что-то теряют из-за этого, что-то неуловимое, хорошее проходит мимо их души... И сейчас, обнаружив забытую на чердаке рябинку и вспомнив, с каким наслаждением мы в детстве ели её, мороженную, я опять решил про себя: вот угощу - и почувствуют мои птенцы , что значит настоящая природа, настоящая Россия, и мы больше будем понимать друг друга..."

"Под окном действительно стояла настоящая красавица. Рябина! Сама Россия!..

Вспомнил я и о цветочных горшках на окнах городских квартир, о маленьких жалких клубочках во дворах многоэтажных зданий, а то прямо у лестниц, справа и слева от входных дверей, о клубочках, высаживаемых кропотливо и бережно горожанами. Все они, сознавая или не сознавая, тоскуют по настоящей природе. Горшки и клумбы - разве это природа?.. Человек не может не тянуться к природе, он сам её творение... Вот в будущем, на которое мы сейчас работаем, должна наступить гармония между городом и лесом. Зеленоград! "

Александр Яшин "Угощаю рябиной"

"Всему хорошему приходит конец. Но ведь и всему плохому тоже. Завершение радости не должно печалить. Уже одно то, что эта радость была, ты был достоин её, этого уже много. Детство, которое мы все так трогательно вспоминаем, не вернётся, но то, что началось в детстве, - это открытие мира, оно должно продолжаться, это и есть сохранение в себе себя..."

Владимир Крупин "Черные берёзы"

"В счастливую пору юности многие пишут дневник. Дело это, конечно, святое, тайное и берёт много сил. Но что придумать иное? Ведь человеку нужны исповедь, очищение, а дневник помогает ему в этом.
Была и у меня такая тетрадь. Работал я тогда в молодежной газете, успевал везде ездить, всё видеть и всё слышать. И столько радости, гордости копилось в душе! Потому и завёл дневник. Писал в него от полноты чувств, от постоянной душевной бодрости, а может, просто возбужденное сердце требовало действия, каких-то слов и признаний, иначе бы оно совсем переполнилось, разорвало бы грудь и улетело.
В ночные часы я открывал свой дневник. Сколько здесь накопилось! Рассказал бы сейчас обо всём откровенно, да стыдно, неловко. Откроюсь только в одном: по всем страницам разливались, как реки в половодье, разные монологи, признания, были здесь картинки и моего первого любовного чувства, и все муки при этом израненной робкой души. Было и такое, что теперь совсем стыдно - так написано прямо и горячо.
Можно подумать, что сейчас посмеиваюсь над всем этим. Нет, не посмеиваюсь, конечно. Наоборот, возьму в руку тетрадку - и грустно станет, и горло перехватит горькой спазмой: неужели так было, неужели прошло?.."

Виктор Потанин "Тишина в пологих полях"