Плата за прощение

Глава первая
Артёмка Беляев, которому недавно исполнилось одиннадцать месяцев, впервые совершал такое длительное путешествие. Большие карие глаза с удивлением и любопытством следили за сменяющимися в окне автомобиля пейзажами. Мягкие, почти невесомые волны светлых волос чуть приподнимались и вновь опускались от лёгкого дуновения ветра.

Артёму и раньше случалось ездить с мамой и папой на машине, и он такие поездки очень любил. Даже если ехать нужно было в поликлинику, где Артёму далеко не всегда оказывали должное почтение.

В новой просторной поликлинике было свежо, светло и очень интересно, особенно, там, где на стене висел телевизор. Однако стоило войти в какой-нибудь кабинет, как симпатичные тёти в белых халатах начинали действовать на нервы Артёму. Особенно, в том кабинете, в котором делали прививки.

Ещё Артём часто ездил с родителями к бабушке и дедушке. У бабы Нади была самая вкусная каша. Артём, если честно, не отказался бы и от бабушкиных пирожков, но ему пока не предлагали, а когда Артём пытался проявить настойчивость, говорили, что пироги есть ещё рано.

Да ничего не рано, он уже готов. У него целых шесть зубов. Ладно уж, скоро ему исполнится один год, он станет совсем взрослым, и тогда-то мама с папой не отвертятся.

Зато деда Валера подбрасывает Артёмку выше, чем папа. Аж дух захватывает. Артёмка хохочет, протяжно вдыхает ветер свободы и полёта. Вспомнив деду Валеру, Артём улыбнулся. Но вскоре вдруг захотелось спать. Интересно, куда это они так долго едут?..

- Уснул, - тихо сказала Аня мужу.

- Пусть спит, - улыбнулся Никита. - Час уже едем. Если повезёт и поспит пару часов, останется ехать ещё час.

Никита, Аня и Артём наконец-то собрались в гости к Жанне Альбертовне и Евгению. Те настойчиво зазывали Беляевых уже давно, но Аня была из тех матерей, для которых отправиться в дорогу с маленьким ребёнком - это целая история.

Аня общалась с другими молодыми мамочками на форумах, в группах соцсетей, в парке, да в той же поликлинике, и знала, что многие берут совсем маленьких, даже грудных детей в железнодорожные путешествия, совершают длительные перелёты и поездки на автомобилях. Кто-то даже в пешие походы и на сплавы берёт с собой совсем маленьких детей.

Только не Аня. "Мать-параноик" и "мать-паникёрша", - так она сама себя называла, но поделать ничего не могла. Впрочем, любимый муж Никита всегда на стороне жены, поддерживает её во всём.

Однако в этот раз Беляевы приняли-таки решение ехать, и на то существовал ряд веских причин.

Во-первых, через два дня у Евгения будет юбилей, пятьдесят лет. Несмотря на то, что Жанна Альбертовна Коршунова (Жанна взяла фамилию мужа, Евгения) являлась владелицей крупной компании и одним из виднейших представителей бизнес-элиты региона, семья Коршуновых вела очень закрытый образ жизни.

Журналистам удавалось узнать ровно столько, сколько позволяли сами супруги. В доме Коршуновых не было принято организовывать светские приёмы и собирать гостей.

Если всё же бизнес требовал проведения каких-либо мероприятий, для этих целей использовался зал в одном из отелей, принадлежащих компании.

Евгений категорически отказался от широкого празднования юбилея: он хотел видеть на празднике только самых близких. Так уж получилось, что Беляевы оказались в их числе.

Во-вторых, дочери Евгения и Жанны, Ольге, недавно исполнилось пять месяцев, и решено было крестить её. Поскольку муж и жена не могут быть крёстным у одного и того же ребёнка, выбор остановили на Ане: она очень хотела стать крёстной Оли.

Жанне Альбертовне исполнилось сорок восемь. Бабушкой она стала раньше, чем родила Олю, ведь внук появился на свет осенью того памятного года. Милана с мужем и сыном уже дважды прилетали из Европы в гости к Коршуновым.

Милана была единственной из семьи, кто посещал могилу отца, Стаса Слободского. Жанна присутствовала только на похоронах, со времени которых минуло почти два года. Она платила администрации кладбища очень хорошие деньги, потому последнее пристанище Стаса всегда содержалось в образцовом порядке и даже некоторой роскоши.

Евгений работал в компании супруги, отвечал за IT-сферу.

Артём успел выспаться, переодеться, немного покапризничать и перекусить прежде, чем Беляевы въехали в город, который покинули почти два года назад, оставляя за спиной много как очень счастливых, так и самых горьких, страшных минут их жизни.

Никита успевал вести машину и наблюдать за Аней. Всё же это её родной город, хоть она и не знала счастья, когда жила здесь, пока не встретила Никиту. Им пришлось очень серьёзно бороться за самих себя и свою любовь. Никита был ранен и целый месяц провёл в больнице.

- Слава Богу, всё это давно позади, - прошептала Аня почти одними губами, но Никита услышал и понял.

- Всё давно позади, Анюта. Думай о хорошем.

... Автомобиль свернул с трассы в один из коттеджных посёлков и остановился перед огромными коваными воротами, которые тут же начали открываться.

Навстречу Беляевым вышли все члены семьи Коршуновых, и даже няня Ольги, Мария Степановна, которая когда-то давно помогала Жанне Альбертовне со старшей дочерью, Миланой.

Евгений по-прежнему сильно хромал, но выглядел намного моложе, чем два года назад. Во взгляде огромных чёрных глаз, помимо огня, светились счастье и уверенность. Он, наконец, стал мужем любимой женщины и настоящим отцом семейства. Лучше поздно, чем никогда.

Передав Олю, которая по случаю летней погоды была одета только в подгузник и лёгкую маечку, няне, Евгений обнял по очереди Никиту, Аню и Артёма, которого взял на руки.

Увидев, как любимый папочка взял на руки какого-то чужого щекастого мальчишку, Оля заплакала с неожиданной для её маленькой фигурки силой, басовито и громко. Пришлось Евгению вернуть Артёма родителям и успокаивать свою принцессу.

Жанна Альбертовна совсем не изменилась: всё те же короткие светлые волосы, небольшие синие глаза, высокая стройная фигура, благородная посадка головы, уверенность и грация в каждом движении.

Конечно, когда они прощались два года назад, эта женщина переживала далеко не самые лёгкие и приятные моменты в жизни. Теперь, наконец, она выглядела спокойной, уверенной и счастливой.

Оля пока была похожа и на мать, и на отца. Глаза были такие, как у Жанны Альбертовны, а вот волосы очень тёмные для возраста Оли. Когда-то давно, до того, как полностью поседел, Евгений был жгучим брюнетом.

Беляевы расположились в комнате, которую для них приготовили. После обеда у них было что-то вроде сиесты. Потом Аня и Никита в сопровождении хозяев посмотрели дом и сад. Артёма взяла на себя няня, Мария Степановна.

Вечером, когда дети уснули, а взрослые расположились за чаем на террасе, Никита вдруг попросил:

- Женя, Жанна Альбертовна, давно хотелось проявить любопытство и узнать подробности вашего знакомства. Узнать о том, что произошло двадцать восемь лет назад.

Жанна и Евгений переглянулись.

- Если вы оба будете называть меня просто Жанна, без отчества. Безусловно, я уже в статусе бабушки, но я и молодая мама, если вы не забыли. И я уже давным-давно не начальница тебе, Никита.

- Без проблем, - улыбнулся Никита. - Жанна.

Аня кивнула, соглашаясь с мужем.

- Ты всегда был очень сообразительным, Никита, - улыбнулась Жанна. - Именно ты был первым, кому я решила доверить свои подозрения тогда, два года назад, и не прогадала. Конечно, мы расскажем вам всё, ребята. Раскроем все тайны. Только чаем тут не обойтись, нужно нечто покрепче.

* * * * * * * * * *

Женька Коршунов родился и вырос на окраине большого промышленного города, в одном из самых неблагополучных микрорайонов.

Старый деревянный двухэтажный дом, квартира с подселением, весёлые соседи, отец, который прикладывался к бутылке гораздо более регулярно, чем Женька ел, - вот первые воспоминания Евгения. А ещё мачеха, которая выпивала вместе с отцом, но была как-то крепче организмом, потому никогда не напивалась до беспамятства, умудрялась ходить на работу и худо-бедно вести дом.

Мать Женьки умерла, когда Женьке было три года, потому он почти не помнил её. Знал только, что мать с отцом были знакомы с детства, выросли в одном детском доме. Отец и запил, когда матери не стало. Не выдержал, потеряв единственного человека, которого любил и к которому был по-настоящему привязан.

Даже то, что у него на руках остался маленький Женька, отца не останавливало, возлияния не прекращались. Он никогда не испытывал особых чувств к сынишке. К счастью, почти всё раннее детство Женька провёл в санаторном детском саду. Дети там жили постоянно, как в интернате, лишь иногда отец забирал сына ненадолго домой.

Когда Женьке было шесть, в его жизни появилась Соня, мачеха. Не сказать, что Женька был ей очень нужен, однако она никогда не обижала его и хотя бы минимально проявляла нечто вроде родительской заботы.

Женька, как все соседские дети, рос и воспитывался на улице. Курить научился очень рано, однако курение не превратилось для него в зависимость, как для многих друзей. С алкоголем отношения у Женьки не сложились: после того, как Женька впервые попробовал с друзьями дешёвое пойло, интоксикация была такая, что Женька долгое время даже не смотрел в сторону выпивки. Только после армии научился культурно и всегда в меру выпивать.

Что складывалось на славу - так это "общение" с доступными и очень доступными девчонками. Тут симпатичному черноглазому Женьке, у которого, к тому же, был прекрасно подвешен язык, не было равных. Женька мог уболтать любую, и на что угодно.

Учился Женя ни шатко ни валко, никогда не прилагал усилий и стараний, но при этом в учёбе был лучше многих. Получив после восьмилетки аттестат, поступил в авиационный техникум, где получал профессию "механик".

Техникум находился в другом конце города, и Женьке каким-то чудом дали место в общежитии, несмотря на то, что он имел прописку в городе. Видимо, из-за того, что ездить ему приходилось очень далеко, а ещё потому, что Женька был наполовину сиротой.

Как бы то ни было, кто-то из администрации техникума позаботился о парне, и это сыграло в жизни Женьки немалую роль. Сам Евгений считал, что его настоящая жизнь и началась с момента поступления в техникум.

Параллельно Женька окончил автошколу, получил права. Ему очень нравилось водить, и впервые в жизни у Женьки появилась конкретная цель: собственная машина.

Когда Женьке было семнадцать, не стало отца. Дом, в котором прошло детство Жени, к тому времени признали аварийным, потому Женьке повезло: вскоре ему исполнилось восемнадцать, и он получил по программе поддержки детей-сирот собственную комнату в малосемейке.

Почти тут же Женю призвали в армию. Отслужив два года под Тверью, он вернулся в родной город уже совсем другим человеком: взрослым, сформировавшимся, с конкретными целями. В тот же год Евгений успел поступить в Политех, на заочное отделение, на специальность "автоматизированные системы управления". Устроился рабочим на завод авиадвигателей и, благодаря упорству и постоянной работе над собой, начал быстро расти в профессии. Вскоре Евгений был уже механиком.

Время шло, и наступил памятный для Женьки 1992 год. Летом Женьке исполнился двадцать один. День рождения Женя отметил в компании друзей, которые появились у него за время работы на заводе.

А через неделю после дня рождения Жени компания отправилась в трёхдневный поход к одной из самых известных достопримечательностей края. В компании были две молодые супружеские пары и трое холостых парней, одним из которых оказался Женя.

Палаточный лагерь разбили у подножия той самой знаменитой горы, взобраться на которую было не так-то просто. Однако Женька поставил себе цель, что вершина обязательно покорится ему.

В тот же день, когда они прибыли на место, только двумя часами позже, неподалёку от них появился ещё один палаточный лагерь. Компания, в которой был Женя, добиралась до места на электричке, а потом в течение часа ребята шли пешком. "Соседи" же прибыли на двух довольно приличных машинах, и палатки у них были не абы какие, намного круче, чем у Жени и его друзей.

Отметив всё это, Женя благополучно забыл о соседях: слишком много всего интересного было вокруг, да и дел достаточно. Хворост уже собрали, костёр разожгли. Теперь нужно было готовить обед.

Мало кому из нас жизнь заранее даёт знаки о предстоящих событиях, даже о самых знаковых. С точки зрения тех, кто уверен, что человек целиком и полностью сам творец своей судьбы, это, наверно, плохо. Ведь если знать о чем-либо заранее, можно повлиять на развитие событий.

Для фаталистов же неведение можно счесть, действительно, счастливым. Если всё равно невозможно ничего изменить, так зачем знать заранее о надвигающихся счастье или несчастье?

Женя был фаталистом. И конечно же, он даже не подозревал о том, что сегодняшний день изменит всю его дальнейшую жизнь. Жизнь развернётся на сто восемьдесят градусов, сделает пару акробатических этюдов и полностью выйдет из-под контроля Евгения.

Ничего этого Женя пока не знал, потому, прихватив небольшое ведро, пару фляжек, и весело насвистывая, отправился к обнаружившемуся неподалёку ключу.

Он уже повернул к бьющей хрустальной воде, переливающейся на солнце и поражающей чистотой и прозрачностью, как вдруг резко остановился и едва не выронил ведро и фляжки.

У ключа стояла, потягиваясь, высокая, очень стройная девушка. Женю она пока не видела, потому что смотрела на верхушки деревьев и клочок синего неба между ними. Женя успел заметить каскад светлых, почти белых волос, спадающих на спину девушки, длинные стройные ноги, аккуратную грудь, обтянутую белой футболкой, тонкую талию.

Видимо, почувствовал его присутствие, девушка, наконец, вернулась с небес на землю, вздрогнула и рассмеялась. Смех звучал мелодично и нежно, как и голос девушки, когда она заговорила. Первая, потому что Женька впервые в жизни онемел. И куда только подевался его хорошо подвешенный язык?!

- Простите за мою реакцию. Я не услышала, как вы подошли, потому испугалась.

- Ничего страшного, бывает.

Стряхнув оцепенение, Женька заговорил холодновато и строго. Наклонился и начал набирать воду. Однако вскоре не выдержал и бросил взгляд на девушку, которая продолжала улыбаться и, казалось, не собиралась уходить. На лице у девушки были капли воды; видимо, умывалась прежде, чем начать пялиться на верхушки деревьев и кусочек синего неба. Кстати, глаза у девушки оказались хоть и не огромные и бездонные, зато самого натурального небесно-синего цвета.

- Вы из того лагеря? - девушка кивнула в ту сторону, где расположилась компания Жени.

- Нет, я и;з лесу вышел, - усмехнулся Женька, отставив ведро и наполняя фляжки.

- Был сильный мороз? - девушку ничуть не смущали ни холодность Женьки, ни его показная грубость.

А Женька злился сам на себя, оттого и грубил. Злился, потому что никогда не чувствовал себя так странно. Руки едва заметно подрагивали, колени слабели, а сердце неслось вскачь, как угорелое. Кажется, подумал Женька, он встретил у ключа настоящую лесную ведьму, и она наложила на него заклятие. Теперь он её вечный раб.

- А я вот из того лагеря, - кивок головой в сторону крутых палаток и пары довольно жирных тачек.

- Надо же, никогда бы не подумал, - пробормотал Женька. - Я думал, ты лесная ведьма.

- Тогда мы были бы знакомы, ведь ты позиционируешь себя как леший, - опять рассмеялась девушка.

Вот ведь, какая веселая и языкастая! И на "ты" так быстро перешла, подхватив его инициативу. Проучить бы её за самоуверенность. Подумав о том, как именно он бы хотел проучить девчонку, Женька совсем пропал.

- Меня зовут Жанна. А тебя как зовут, леший?

- Меня зовут Евгений, - Женя выпрямился, как следует закрутил фляжки и положил их на траву.

Поскольку новая знакомая не спешила уходить, Женька тоже пока остался, во все глаза глядя на Жанну. Он никогда ещё не видел такой необычной красоты, и ему с трудом удавалось сохранять показную невозмутимость.

Женька не очень понимал в этом, но для него было очевидно: волосы у Жанны естественного цвета, не осветлённые. Возможно, выгорели на солнце, но всё равно очень светлые от рождения. Загар определённо южный, в их полосе так не загоришь. Видимо, недавно вернулась с побережья.

Небольшие, но очень яркие глаза; брови и ресницы тёмные. Нос красивой формы, с благородными, тонкими ноздрями. Рот небольшой, но губы пухлые, яркие, красиво очерченные. Засмотревшись на губы, Женька опять начал теряться и где-то витать, а потом заметил, как эти губы вновь сложились в улыбку.

Она смеётся над ним?!

Резко отвернувшись, Женька взял ведро и фляжки, и даже успел сделать пару шагов.

- Куда же ты? Я тебя обидела? - Жанна вдруг оказалась рядом, с силой забрала фляжки и зашагала рядом с Женькой в сторону его лагеря. - Помогу тебе. Не очень-то удобно нести две фляжки в одной руке.

- Я бы справился, я не барышня, - буркнул Женька, хотя спорить, если честно, совсем не хотелось.

Ему порядком надоело вести себя подобно озабоченному и порывистому подростку, но он ничего не мог с собой поделать.

Женька, который успел в своей жизни испытать очень многое и неоднократно взять от "общения" с женщинами всё мыслимое и немыслимое, оказался абсолютно неопытен в чувствах. К любви он не был готов и моментально превратился в человека беззащитного, абсолютно без брони.

- Хочешь, чтобы я ушла? - серьёзно спросила Жанна, заглянув в его растерянное лицо.

"Нет!"

- Я этот лес, эти поля и эту гору не купил. Мы тут все в равных условиях. Кто где хочет ходить, тот там и ходит.

- Не очень радушно с твоей стороны, но я поняла так, что ты человек по жизни суровый. Потому обижаться не стану.

Нет, она точно ненастоящая. Похоже, плод его фантазии. Ведь девчонок хлебом не корми, дай лишь всласть пообижаться. Вспыхнуть, отвернуться и броситься прочь, а ты должен бежать следом и мучительно догадываться, что же ты натворил в этот раз. Потом догнать, сломить сопротивление, отхватить пару лещей, а затем ещё извиниться и получить прощение с седьмого с половиной раза. Разве не так должно быть?

Жанна энергично шла рядом, ни на шаг не отставая от Женьки, и продолжала искренне улыбаться.

- А что вы планируете сегодня делать? Чем займётесь после обеда?

- Скорее всего, попробуем совершить подъём. Мы же, в основном, для этого приехали сюда.

- Здо;рово. Надеюсь, наши тоже сподобятся.

Они почти подошли к лагерю, когда навстречу вышли ещё двое неженатых парней из компании Жени, - Гена и Дима.

- Ого! - Гена не скрывал своего восхищения. - Коршунов, ты в своём репертуаре. Пошёл за водичкой, вернулся с русалкой.

- Это не русалка, это Снегурочка, очевидно же, - поправил Дима.

- Здравствуйте, - холодно сказала Жанна, и глаза её превратились в две льдинки.

На Женьку она смотрела совсем не так. И разговаривала с ним не так.

- Вижу, у вас тут общество любителей сказок, - Жанна протянула фляжки оторопевшим и зависшим доморощенным юмористам, и повернулась к Жене.

- Женя, может, вечером погуляем? После вашего возвращения?

- Да, конечно, - Женька по-прежнему не мог поверить в то, что всё происходит наяву.

Конечно, никакой прогулки не будет, потому что Жанна сейчас уйдёт и исчезнет навсегда. Растворится в прозрачном лесном воздухе.

- Только я не знаю, когда мы вернёмся.

- Я увижу, - улыбнулась Жанна.

Потом холодно кивнула Гене с Димой и пошла по тропинке к своему лагерю.

- Что это было? - первым очнулся Гена.

- Коршунов, объясни, как тебе это удаётся? Вот что с нами не так, а? - развел руками Дима.

- Сам в шоке, - скрывая радость, ликование и волнение, равнодушно пожал плечами Женька.

Весь день Жанна не шла из головы у Женьки. Он ел, не чувствуя вкуса еды, а когда они с друзьями начали восхождение, то и дело бросал взгляды в сторону "соседей".

Устроившись на одном из выступов, долго сидел и смотрел вниз. Насчитал в том лагере восемь человек: четверых мужчин и четверых женщин. Видел и Жанну. Она сидела на траве и рисовала что-то в альбоме. Надо же, альбом и карандаши привезла с собой.

Около Жанны отирался высокий темноволосый мужчина. Выходит, они все прибыли па;рами. Значит, обещание прогулки - это лишь слова. Женька ни за что бы не признался себе в том, насколько его расстроили эти мысли.

С утроенной силой он карабкался вверх, а когда достиг вершины первый из их компании, всё равно понимал, что дух так захватывает не только от чувства высоты, свободы и победы.

... Жанна, взяв альбом и карандаши, устроилась так, чтобы постоянно смотреть на гору. А ещё чтобы её не беспокоили спутники.

Она видела карабкающихся по склону людей, постепенно превращающихся в удаляющиеся точки. Интересно, кто из них Женя? Почему-то она была уверена, что это он первым оказался на небольшом плато вверху.

Как только она увидела Женю у ключа, никак не могла отвлечься от мыслей о нём. У незнакомца были огромные, почти чёрные глаза, длинные густые ресницы и красивые брови. Тёмная чёлка живописно падала на высокий лоб, а твёрдых чувственных губ словно всегда чуть-чуть касалась улыбка, даже когда Женя пытался казаться строгим и суровым.

Ростом он был такой же, как Жанна, но намного шире в плечах. Стройный и лёгкий. А ещё у него очень приятный голос, ближе к низкому, но не бас, не очень звонкий, бархатный.

Жанна, несмотря на свои девятнадцать, знала, что такое повышенное внимание со стороны противоположного пола очень давно, с детства. Мальчишки, а потом и мужчины, всегда не давали ей прохода, и порой она порядком уставала от их притязаний.

Постоянно приходилось изображать этакую неприступную Снежную королеву, хотя Жанне всегда был присущ весёлый и лёгкий нрав.

Почему-то с Женей совсем не хотелось разыгрывать холодность и неприступность. Зато он с успехом разыгрывал нечто подобное, хотя Жанна всё равно видела, что нравится ему.

Вдруг как-то потемнело, будто на солнце набежала туча, но вскоре Жанна поняла, что это не туча, а человек загораживает свет.

- Стас, встань чуть левее, плиз. А то мне темно.

Стас, вместо того, чтобы сдвинуться, сел рядом с Жанной и заглянул в альбом через её плечо.

- Медленно работа идёт, как вижу, - усмехнулся он.

- Что-то вдохновения нет, - Жанна пожала плечами, захлопнула альбом и встала, отряхивая спортивные брюки.

- Так может, пора уже поискать новые источники вдохновения? - Стас тоже встал.

Он был прилично выше Жанны. Смотрел очень внимательно и цепко. Впрочем, он всегда смотрит так, что становится неуютно и немного тревожно.

- Я как раз об этом думала, - лучезарно улыбнулась Жанна и пошла в сторону костра.

"Только это вдохновение я буду искать не с тобой, Стасик, не обольщайся!"

... Женька, слушая грустную песню, которую исполнял под гитару Дима, задумчиво смотрел на костёр. Вокруг всё сильнее сгущались темнота. Вот и всё, день почти закончился. Без всяких там прогулок, как и ожидалось. Сам Женька никогда бы не решился явиться в лагерь соседей, тем более, там, похоже, все отдыхают парами.

Задумался настолько, что не сразу услышал, как смолкла песня, и не сразу почувствовал, как Гена толкает его в бок.

- Коршунов, тут это...к тебе пришли, - прошипел Гена прямо в ухо Женьке.

Недоуменно подняв глаза, Женя увидел Жанну, которая стояла чуть поодаль и смотрела прямо на него.

Глава вторая
Женька, стараясь не задумываться, быстро встал и подошёл к Жанне.

- Привет, - сказала она тихо, по-прежнему не сводя взгляда с его лица.

- Добрый вечер.

Женька немного помолчал, стараясь незаметно выровнять дыхание.

- Приглашай гостью к костру, Коршунов, - положив руку на гриф гитары, улыбнулся Димка. - Мы не кусаемся. Не обидим.

Ну уж нет! Внутри у Женьки всё протестовало при мысли о подобных перспективах. Димка и Гена уже губы раскатали, приготовились производить впечатление на Жанну. Женька вопросительно посмотрел на неё: вдруг всё же она хочет остаться и посидеть у костра.

- Спасибо, - улыбаясь, вежливо, но твёрдо ответила Жанна. - Мы с Женей договаривались погулять.

- Смотрите, чтобы вас там волки не съели, - одна из девушек, сидящих у костра, улыбнулась в ответ Жанне.

- Не переживай, Ксюша, я не дам Жанну в обиду, - Женька, наконец поверив в реальность происходящего, обрёл способность говорить.

- Пойдём? - повернулся он к Жанне.

Она кивнула, взяла его за руку, и они пошли в сторону одного из полей, потому что в лесу сейчас уже было слишком темно. Женька продолжал сжимать в своей руке тёплую, изящную ладонь Жанны.

- О чём ты думал, когда я пришла? Ты смотрел на костёр, и глаза у тебя были грустные-грустные.

- Думал о том, что прогулка не состоялась. И о том, что не решусь пойти в твой лагерь.

- Ты грустил, что не увидишь меня? - тихо спросила Жанна, глядя на Женьку и ничуть не смущаясь.

- Да, - так же тихо ответил Женька.

Он решил больше не вести себя, как подросток, и не скрывать своего отношения к Жанне. Ему жаль было тратить на глупости то время, которое осталось до их разлуки.

- А почему не решился бы прийти в наш лагерь?

- Потому что... я думал, вдруг ты не одна, а с парнем здесь. Или вообще с мужем. А ты о чём думала?

- Если бы я была здесь со своим парнем, а тем более, с мужем, я бы не стала бегать за тобой. У меня нет парня. И мужа нет.

Жанна так и сказала: "бегать", и Женьке очень понравилось это детское слово.

- А ты за мной бегаешь?

- Конечно, Женя! Как увидела тебя там, у ключа, так и бегаю. А думала я, когда стояла у вашего костра, о том, что даже не поинтересовалась: может, у тебя девушка есть. Или вообще жена. И о том, как я буду дальше жить, если она есть у тебя.

- У меня нет девушки. И жены нет. Нас семеро: две семейные пары и трое свободных парней. Я, Гена и Дима. Ты с ними уже познакомилась. Дима - это который пел.

- Вы все учитесь вместе?

- Мы, парни, все, кроме Димы, вместе работаем. На заводе авиадвигателей. Девочки - жёны двоих из нашей компании. А Дима - брат Ксюши. Он военный, и многое повидал, несмотря на молодость. Недавно из командировки. Каким-то чудом мне удалось сегодня забраться наверх раньше, чем Димка. Я летел, как наскипидаренный. А может, Дима просто не соревновался, нарочно уступил.

- Я так и думала, что это ты первый покорил вершину. Я же наблюдала, как вы забирались.

- Я тебя тоже видел, - кивнул Женя, старательно избегая мыслей о высоком темноволосом парне, околачивающемся рядом с Жанной. - Ты рисовала. Ты художница?

- Я художник-оформитель. Весной получила диплом, окончила художественное училище. Летом поступила в институт заочно, теперь буду изучать экономику. Нужно что-то более конкретное иметь за душой, помимо творческой профессии. Мне надеяться особо не на кого.

- Почему не на кого надеяться?

- Мы с мамой живём вдвоём, и всегда так жили. Отца у меня не было и нет, так же, как братьев и сестёр. Мама музыкант, преподаёт в музыкальном училище и даёт частные уроки. А у тебя какая семья?

- Никакой нет, - задумчиво ответил Женька.

Ему было стыдно, ведь он изначально решил, что Жанна из мажоров, а внимание к нему - лишь каприз избалованной девчонки.

- Как это "никакой"?

- Мамы не стало, когда я был совсем маленький, я её даже не помню. Отца не стало три с половиной года назад. Родители выросли в детдоме, потому бабушек и дедушек тоже нет. Вот и всё.

- Так ты что же... совсем один?

Жанна даже приостановилась, глядя на Женьку глазами, в уголках которых собрались слёзы. Одна слезинка даже выбралась и покатилась по нежной щеке. Женька кончиками пальцев поймал эту слезу.

- Ты что придумала? Зачем плачешь? Посмотри на меня: разве я похож на одинокого страдальца? У меня есть любимая работа, учёба, друзья. Жильё своё, хоть и небольшое.

Всхлипнув, Жанна улыбнулась сквозь слёзы. Они стояли совсем близко друг к другу, и Женьке очень хотелось поцеловать девушку, но он впервые в жизни сдержался, понимая, что не нужно торопиться. Да, они скоро расстанутся, но торопить события всё равно нельзя. Жанна...она другая, не такая, как те девушки и женщины, к "общению" с которыми привык Женька.

К простому "общению", когда порой достаточно лишь перемигнуться, и, считай, договорился. Но даже не тот факт, что Жанна не такая, стал основным сдерживающим моментом. Женьке самому не хотелось торопиться и сводить всё к одному. Он сам стал другим с тех пор, как встретил Жанну у ключа.

Потому Женька опять взял Жанну за руку, и они пошли дальше по полю, на котором Луна оставила специально для них мерцающую дорожку.

- А у вас что за компания? - задал Женька один из вопросов, не дающих ему покоя.

- Из семи человек, тех, что здесь помимо меня, я знакома только с троими. С Анжеликой, моей однокурсницей из училища и подругой, с её мужем Андреем и со Стасом. Анжелика уговорила меня поехать с ними в этот поход, хотя я не хотела и не собиралась. Но я была свидетельницей у нее на свадьбе давно, ещё в феврале, а этот поход - один из элементов запоздалого свадебного путешествия. Анжелика выходила на диплом, потому зимой они с Андреем никуда не съездили. Андрей - сын очень больших родителей, и вся эта компания... К тому же, я не знала, что тут будет Стас, меня никто не предупредил. А Стас присоединился позже, нагнал нас уже в дороге, и с ним ещё какая-то супружеская пара.

- Стас... - Женьке пришлось прочистиь горло, чтобы заговорить. - Стас - это тот высокий брюнет, который подходил к тебе, когда ты рисовала?

- Да.

- Я решил, что ты здесь с ним, - мрачно признался Женька.

- Он тоже так решил. Мы познакомились на свадьбе у Анжелики, и с тех пор он нет-нет, да и появляется в моей жизни, оказывает знаки внимания, пытается пригласить куда-нибудь. Но я не принимаю от него подарки. И не соглашаюсь на свидания. А вот на работу, которую он мне предложил, согласилась. Возможно, это было ошибкой, но в моей ситуации денег лишних не бывает.

- А что за работа?

- У Стаса бизнес свой. Стасу двадцать три года, он из армии пришёл три года назад и сразу начал свое дело. Нашёл хорошего скорняка и открыл мастерскую по пошиву шапок. Сейчас же модно, почти все женщины и девушки стараются носить меха. Дело расширилось, и весной Стас открыл целое ателье. Предложил мне заняться оформлением.

- Почему тебе, а не Анжелике? Я так понял, что они были знакомы с ней раньше, чем с тобой?

- Потому что я выполнила эту работу лучше и быстрее, чем выполнила бы Анжелика. К тому же, когда он пригласил меня на работу, я ещё не знала, что у него личные планы в отношении меня. Увидел на свадьбе и влюбился, так он мне сказал потом.

- Ясно, - хмуро сказал Женька.

Он впервые в жизни по-настоящему ревновал, и это состояние ему совсем не понравилось. Впрочем, начиная с сегодняшнего утра, он много чего успел испытать впервые.

А Стас этот... Хорош гусь! Нацелился на беззащитную девушку и потихоньку обкладывает её со всех сторон. И Анжелика эта, ясное дело, в сговоре.

- На пошиве шапок можно так подняться?

- Если репутацию наработать, то вполне. Но Стас ещё ваучеры скупает и часть из них довольно выгодно вкладывает.

Женька и Жанна повернули обратно, потому что ушли достаточно далеко.

- Завтра днём мы уезжаем, - грустно сказала Жанна. - На гору они подниматься так и не хотят.

- Хочешь, поднимемся вдвоём утром? - предложил Женька. - Если доверяешь мне.

- Конечно, хочу! - Жанна даже в ладоши захлопала, но потом тут же вернула свою ладонь в руку Женьки. - Я же только из-за этой горы и согласилась на поход, а им не надо гору. Бухают сидят. Завтра отоспятся, и домой.

- В смысле? Сейчас пьют? - встревожился Женька.

- Конечно. Потому и не заметили, как я сбежала. Сказала, что спать пошла, и свалила, якобы, в палатку. А сама потихоньку ушла.

Женька похолодел, представив, как подвыпивший или пьяный Стас пытается получить то, что считает своим по праву. А ведь все остальные сделают вид, что ничего не замечают. И потом...ведь у этого Стаса найдутся дружки, которые его отмажут. А у Жанны, судя по всему, никаких связей нет. Никто не поверит ей. Анжелика скажет, что Жанна сама пошла со Стасом, и остальные подтвердят.

- Послушай, Жанна... Думай обо мне всё, что угодно, но я не отпущу тебя туда сегодня. Ты идёшь ночевать к нам. Не бойся, тебя никто не тронет. У нас тут нет стасиков, которые интригами заманивают девушек в поход. А утром поднимемся на вершину вдвоём с тобой.

Друзья Женьки, если и удивились, то оставили удивление при себе. Они доверяли Женьке: если он сказал, что девушка должна остаться на ночь в их лагере, значит, на то есть свои причины.

Жанна с благодарностью поужинала, а потом долго сидела у костра с металлической кружкой в руках и пила чай. Женька сидел рядом, смотрел в лицо Жанны, освещённое отблесками костра, и думал о том, что ещё никогда в своей жизни он не был так счастлив.

Женька уступил Жанне свой спальный мешок. Устроили девушку в "женской" палатке. Парни сразу все спать не ложились, кто-то постоянно дежурил у костра.

Жанна давно уснула, а Женьке всё не спалось. Он сидел у костра рядом с Димой, который как раз заступил на дежурство, и напряжённо ждал. Дождался.

Было около половины второго ночи, когда у их костра материализовалась высокая и тёмная, слегка покачивающаяся фигура. Однако смотрел гость почти осмысленно и с подозрением.

Женька весь подобрался, но Дима незаметно тронул друга за руку: всё нормально.

- Здравствуйте, - вежливо начал незнакомец.

Голос у него был глубокий и низкий. Вообще, молодой мужчина, несмотря на своё состояние, выглядел довольно эффектно: высокий, атлетичный, модно подстриженный, одет даже здесь, в походе, в дорогие фирменные вещи.

- Доброй ночи, - кивнул Дима. - Не спится?

- Скажите, вы не видели девушку такую высокую, стройную, с длинными светлыми волосами? В белой футболке и в тёмно-синих спортивных брюках.

- Если вы имеете в виду Жанну, то она здесь, у нас, в полной безопасности. Давно спит в палатке, в которой живут женщины.

Женька говорил спокойно, но холодно. Врать не было смысла, они с Димой заранее обговорили этот момент, ожидая, что Жанны рано или поздно хватятся в её лагере. Какими бы ни были спутники Жанны, они начнут ее искать, а поскольку все под воздействием алкоголя, могут наворотить дел, угодить в настоящие неприятности.

Стас (Женька сразу узнал его) вперил в Женю тяжёлый взгляд небольших, очень тёмных глаз.

- Она приехала с нами, парень.

- Безусловно, - вступил в разговор Дима. - Но девушка сама изъявила желание остаться здесь, её никто не принуждал. Здесь она чувствует себя в бо;льшей безопасности. Значит, у нее есть причины для принятия такого решения. К тому же, она совершеннолетняя. Потому Жанна останется здесь, по крайней мере, до утра.

- Я должен убедиться в том, что Жанна в порядке, - настойчиво ответил гость.

- Хорошо, пойдём. Только давай без глупостей. На любую твою шутку у нас найдется пара аргументов.

- Обещаю, глупостей не будет, - кивнул Стас.

Они втроём осторожно подошли к "женской" палатке, и Дима откинул полу. Убедившись, что ему не солгали, Стас мрачно сказал:

- Ладно. Мы завтра днём уезжаем. Напомните ей. Пусть не задерживается.

- Обязательно напомним, - серьёзно кивнул Женя, но глаза его говорили обратное.

"Пошёл ты", - так и транслировал Женька всеми фибрами души. Стас, словно уловив это, приостановился и посмотрел на Женьку долгим, тяжёлым взглядом. Потом повернулся и пошёл к своему лагерю. Вскоре его высокая фигура скрылась в темноте.

Через час, немного успокоившись, Женька достал из "мужской" палатки спальник, хозяин которого дежурил, и устроился прямо у входа в "женскую" палатку, только со стороны улицы. Так и проспал до шести часов утра.

В семь часов проснулась Жанна. Вдвоём с Женькой они умылись у ключа, а потом Женька дал ей свою олимпийку, и они отправились в путь. Уже сверху посмотрели на лагерь Жанны: там все спали, костёр потух. Видимо, хорошо посидели ночью.

Помогая Жанне подниматься, Женька рассказал о визите Стаса. Жанна должна была узнать о том, что ночью её искали.

Выслушав, Жанна молчала до самой вершины. Пыхтела, но карабкалась всё выше, не отставая от Жени. Не жаловалась, не ныла, что устала.

Оказавшись на вершине и утолив первозданный восторг победителей, Жанна и Женя долго сидели, молчаливо вбирая в себя глазами окружающий пейзаж.

- Спасибо тебе, Женя, - наконец заговорила Жанна.

Голос звучал тихо и восторженно.

- Я рад, что ты не разочарована, - улыбнулся Женя.

- Что ты, это потрясающе! Я никогда ещё не поднималась настолько высоко.

- А высоты не боишься?

- Ни капли.

- Я тоже не боюсь.

- Смотри! - Жанна встала и подошла к самому краю небольшой площадки на вершине.

В мгновение ока Женька очутился рядом и схватил Жанну за руку. Ещё мгновение - и Жанна стояла совсем близко, ближе некуда. Её руки легли на плечи Женьки, она смотрела прямо в его глаза.

Поняв, что сейчас он с собой не справится, Женька закрыл глаза, но тут же открыл и коснулся губами губ Жанны. Инстинктивно потянул Жанну в безопасное место, потому что всё вокруг потеряло очертания и превратилось в бешеный хоровод.

Целовались долго, почти до изнеможения. До потери пульса, как говорит Гена.

- Жанна, - Женька, собравшись с силами, мягко отстранился. - Пора остановиться. Иначе я за себя не отвечаю.

- Кажется, я тоже за себя не отвечаю, - растерянно улыбнулась Жанна.

- Тогда пора возвращаться, - Женя улыбнулся в ответ. - А то мы с тобой прямо здесь подойдём к ситуации безответственно, и это будет неправильно.

Они осторожно спустились, но у подножия Женя не смог сдержаться, опять привлёк к себе Жанну для долгого, почти бесконечного поцелуя. Почти, потому что всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Взявшись за руки, Женя и Жанна пошли в сторону лагеря.

- Я не хочу возвращаться к своим. Точнее, к ним. Они мне не свои, - мрачно сказала Жанна.

А Женька только этого и ждал.

- Если ты не против остаться здесь ещё и на завтра, и уехать вечером на электричке в нашей компании, буду счастлив. У вас с мамой есть домашний телефон? Или рабочий телефон у мамы? Тут до села шесть километров, сходим на переговорный пункт, позвоним.

- А твои друзья... Они не будут против? Я их не стесняю?

- Мои друзья против не будут, они очень компанейские и весёлые. А некоторые из них, не станем называть имён, хотя это Дима с Геной, на мой взгляд, будут чересчур рады тебе. Дима мне ночью очень помог и ещё поможет, я уверен, когда мы пойдём выцеплять твои вещи. Но, право слово, Дима с Геной могли бы так бурно и активно не радоваться за меня. Это немного слишком.

Жанна звонко расхохоталась.

- Как с тобой интересно, Женька!

- Что-что, а языком мести; я умею, тут мне... - Женька чуть не сказал "тут мне равных нет", но потом подумал, что о прежних милых привычках он забыл ещё вчера утром. Навсегда забыл. - ...Тут много ума не надо.

- А вчера у ключа ты мне сначала показался жутким букой. Так хотелось расшевелить тебя, заставить улыбнуться. У тебя очень красивая и добрая улыбка. И глаза очень красивые. В них есть душа, есть огонь.

- Жанна, - остановившись, Женька повернулся, тяжело вздохнул и вновь обнял девушку. - У меня сердце скоро выпрыгнет. Сжалься надо мной.

- Ты в меня влюбился?

- Да. Да! Самое смешное, что я никогда не верил в любовь с первого взгляда, считал это сказкой. И думал, что если и научусь по-настоящему любить, то только тогда, когда стану старым и седым, познаю мудрость жизни и её смысл. А тут... Так попасть!

- Ты жалеешь об этом?

- Даже не мечтай. Теперь, когда я знаю, какое это счастье, жизнь стала совсем другой.

- А ведь любовь - это не всегда счастье, Женя. Иногда это испытание. Иногда - беда.

- Только не в нашем случае. У нас всё будет по-другому. Мы будем счастливы всегда, до глубокой старости, и умрём в один день. Нас будут провожать в последний путь трое детей, десять внуков и пятнадцать правнуков.

- Выдумщик! - Жанна с нежностью смотрела на Женьку.

- Нет. Так всё и будет, вот увидишь.

... За вещами Жанны пошли вчетвером: сама Жанна, Женька, Дима и Гена. Бывшие спутники Жанны, кажется, только проснулись после вчерашних возлияний. Спорить особо не стали, видимо, сил и энергии не хватило. Стас не сказал ни слова. Стоял, сложив руки на груди, и наблюдал за происходящим. Женя старался не думать о том, что выражал взгляд Стаса.

* * * * * * * * * *

Днём соседи свернули лагерь и уехали. Всё же Стас не выдержал, пришёл перед отъездом. Пытался уговорить Жанну ехать с ними. Женька был неподалёку, когда они разговаривали, контролировал ситуацию. До него доносились обрывки слов, но на них он не обращал внимания. Его волновало другое.

Он видел, как Стас смотрит на Жанну. В небольших тёмных глазах Стаса была страсть, настоящая одержимость. А ещё была боль, но какая-то странная. Понимая, что Стасу больно, Женька не испытывал, тем не менее, даже капли сочувствия. А ещё Женька отчётливо понял, что Стас не сдастся и не остановится.

Потому, когда спустя ещё полтора волшебных, головокружительных дня, компания возвращалась из похода на электричке, Женька вложил в руку Жанны свёрнутый лист бумаги.

- Любовная записка? - улыбнулась Жанна.

- Почти. Мой адрес.

- Ты меня в гости приглашаешь?

- Нет, Жанна, приглашаю насовсем. Но ты должна хорошо подумать прежде, чем приходить.

- О чём подумать, Женя?

- О том, готова ли ты прийти ко мне насовсем. А ещё о предложении Стаса.

- О каком предложении, Женя?

- О том предложении, которое он сделает тебе со дня на день. Я вчера наблюдал за вами, когда вы разговаривали. Он помешан на тебе, Жанна, и он не из тех людей, которые быстро отступают и легко сдаются. Не зря же достиг успеха своими силами в таком молодом возрасте. И это только начало. Если Стас будет осторожен и корректен в отношении соблюдения законов, то впереди у него большое будущее. Так что очень хорошо всё обдумай. Я работаю и учусь заочно, рассчитываю на карьерный рост. Живу пока в малосемейке, в небольшой комнате, однако нет ничего невозможного, было бы желание. Вот так.

- Думаешь, Стас сделает мне предложение?

- Уверен, и сделает очень скоро. Он чувствует соперника и будет действовать на опережение. Так что подумай. Возможно, ты вообще никого не выберешь - ни меня, ни Стаса. Но если придёшь ко мне, то знай, что я тебя уже не отпущу и не отдам никому.

- И на меньшее не согласен? - Жанна опять смотрела на него с нежностью.

Только она умела так смотреть на него, что он готов был, казалось, на всё. На всё, только бы она не переставала так смотреть на него.

- Нет, на меньшее не согласен. И никогда не соглашусь.

* * * * * * * * *

...Жанна приехала к Жене через два дня после возвращения из похода. Женька как раз приготовил целую сковороду жареной картошки и задумчиво смотрел на всё это богатство, размышляя, доставать или нет из холодильника консервы, которые он купил по пути с работы. Вроде, надо бы поесть, ведь он не пообедал, а уже вечер, но аппетит не приходил.

Мысли о Жанне не оставляли его ни днём, ни ночью. По ночам Женька почти не спал, маялся. А ещё он ревновал к Стасу - отчаянно, до боли, до жгучего желания этого Стаса уничтожить физически.

Решение по поводу консервированных огурцов и томатов так и не было принято, вилка лежала на столе, а картошка начала потихоньку остывать, когда раздался осторожный стук в двери.

Подумав, что пришла пожилая соседка, тётя Тася, Женька даже спрашивать не стал, открыл двери. Тётя Тася иногда обращалась к Женьке за помощью, если случались бытовые неурядицы, а потом приносила ему то пирожки, то голубцы.

На пороге стояла Жанна. Волосы и плащ её намокли от дождя - погода вчера резко испортилась, стала почти осенней. В одной руке Жанна держала довольно объёмную сумку, а во второй - коробку с тортом.

Жанна была тут же водворена в комнату, а двери Женька захлопнул и закрыл на оба замка. Забрал у Жанны сумку и коробку, потом помог снять плащ, принёс полотенце и начал вытирать волосы Жанны.

- Как у тебя вкусно пахнет, - Жанна потянула носом и нарушила, наконец, молчание. - Я голодная, как стадо львов.

- У львов не стадо, а прайд, - Женька поцеловал Жанну в нос и приказал: - Быстро руки мыть. Картошка остывает.

Вот и консервы пригодились. Есть вдруг захотелось со страшной силой. И не только есть. Жить снова захотелось, а не это вот всё, что было после того, как он проводил Жанну до дома два дня назад.

- Как у тебя чисто и уютно, - огляделась Жанна, когда села за стол. - И всё есть в комнате, всё своё. Я думала, тут удобства общие, как в общаге.

- У меня, скорее, по-спартански, чем уютно, - Женя протянул Жанне вилку. - И это не совсем общага. Ешь. Тебе в тарелку картошку положить?

- Нет, я хочу вместе с тобой есть, прямо со сковороды. А потом будем чай с тортом пить.

... - Теперь всё, Жанна, назад пути нет. Ты выбрала меня. По-хорошему, мы должны были сначала пожениться, но...

- Это лишь условности, Женя. Всё равно ты теперь весь мой, а я вся твоя, и это самое главное. А официально пожениться успеем.

Жанна лежала, обнимая Женьку за шею и прижавшись щекой к его груди. Только что Женька стал первым мужчиной Жанны, и оба они до сих пор не могли как следует справиться со своим счастьем и с новыми для них ощущениями. Женька думать не хотел о том, что было у него раньше. Ничего не было, он всё забыл.

- А Стас... - конечно, меньше всего сейчас хотелось вспоминать и говорить о сопернике, но Женька должен был задать этот вопрос. - Он приходил?

- Приходил, - помолчав, глухо ответила Жанна. - Приходил ещё вчера, попросил прощения за поход и сделал предложение. С букетом, с кольцом, всё, как в кино. Ты оказался прав. Я отказала, не приняла ни букет, ни кольцо. Сказала, что люблю другого.

- А мама твоя как?

- Повздыхала, да и успокоилась. Я ей сказала, что ухожу жить к любимому мужчине. Мама у меня - человек искусства, творческий. Она всю жизнь чувствами живёт, эмоциями, потому никогда не давит на меня и не указывает.

- У меня есть небольшие сбережения, на машину откладывал. Ещё подкоплю, и устроим настоящую свадьбу, Жанна. Такую, чтобы запомнилась.

- Жень, можем и просто расписаться...

- Нет, Жанна. У нас будет настоящая свадьба, красивая. И ты будешь самой красивой невестой. Это же на всю жизнь, Жанна! Тут просто расписаться - не вариант.

Подумав, Жанна согласилась. А потом они договорились о том, что поженятся через год, летом, в первую годовщину их знакомства. Женька настаивал на том, чтобы пожениться в конце осени или в начале зимы, но Жанна сказала: если уж делать настоящую, красивую свадьбу, то летом. А в этом году они летом никак уже не успеют пожениться. В конце концов Женька сдался и согласился. Подумал, что, если поднапряжётся, накопит и на свадьбу, и на простенькую машину.

В молодости кажется, что времени впереди невероятно много, потому можно подождать. Тем более, расставаться Женя и Жанна не собирались. С тех пор, как Жанна пришла к Жене, они и не расставались.

Глава третья
В конце ноября Женьку отправили в командировку почти на месяц. Он проходил профессиональное обучение почти в трёх тысячах километров от своего города и должен был вернуться только к Новому году. Несмотря на то, что эта командировка была очень важна для Женьки в плане профессионального роста, сначала он хотел отказаться от поездки.

Женька очень переживал за Жанну и не хотел с ней расставаться так надолго. Казалось, это немыслимо - расстаться так надолго. Любимая убедила его поехать, она была уверена, что эта командировка очень нужна Женьке. Он и сам знал, что нужна, потому долго метался и мучился прежде, чем дал согласие.

Решающим фактом стало то, что жили Женя и Жанна в прошедшие месяцы спокойно, никто им не докучал. После неудавшегося предложения руки и сердца, Стас прекратил попытки сблизиться с Жанной. А потом Анжелика, с которой Жанна случайно (как бы случайно, конечно же) встретилась, сообщила, что Стас живёт с какой-то девушкой, всё у них серьёзно, собираются пожениться.

И действительно, однажды Женька и Жанна случайно (опять же как бы случайно) столкнулись в городе со Стасом. Он был в компании ослепительной блондинки и выглядел абсолютно счастливым.

Как правило, если человек сам не склонен плести интриги и совершать подлости, не ждёт он этого и от окружающих. Конечно, такую возможность не исключает, но совершенно точно не видит угрозу своему благополучию и счастью в каждом встречном.

Женька и Жанна были настолько счастливы, что о подлостях и подвохах с чьей-либо стороны думали меньше всего. Расслабился даже Женька, который летом увидел в глазах Стаса угрозу и решимость.

А Стас, тем временем, не расслаблялся ни на минуту, ни на секунду. Он осторожно и неспеша расставлял ловушку, методично плёл паутину, в которую в скором времени должны были угодить сразу несколько жертв. Всё было продумано до мелочей, учтены все нюансы.

Однако фортуна была настолько на стороне Стаса в этот раз, что нежданно-негаданно выдала шикарный бонус: командировку Коршунова. Эта командировка так облегчала задачу Стаса, что петь от радости хотелось.

Стас-то готовился к тому, что Коршунов будет путаться под ногами и пытаться проявлять инициативу, а тут внезапно по всей полосе зажёгся зелёный свет. Коршунов уедет на целый месяц. Жанна останется одна и будет полностью деморализована, сломлена.

Сначала Стас Слободской хотел пойти по проверенной схеме и просто устранить с дороги Коршунова, этого лоха, который до сих пор не сподобился официально жениться на Жанне. Конечно, Стаса не остановил бы и официальный брак. В конце концов, любая проблема имеет решение.

Почти любая проблема. Однако Стас не мог заставить Жанну полюбить его. А ещё... Этот гадёныш Коршунов забрал вместе с Жанной самое главное, то, что Слободской считал своим и о чём сожалел до скрежета в зубах, - невинность Жанны. Потому с Коршуновым разговор ещё будет, разговор пока впереди. Он, Стас, никогда ничего не забывает и умеет ждать. Самонадеянный и наглый сопляк ответит за всё, за каждое мгновение, проведенное с Жанной. За всё, что он делал с женщиной, по праву принадлежащей Стасу. Коршунов ещё не знает, с кем связался. Просто его час ещё не настал. Не так быстро и не так просто, нет!

Сейчас необходимо забрать Жанну и как следует привязать к себе, остальное - позже. С чувством, с толком, с расстановкой.

Итак, первоначальной задумкой Стаса была подстава для Коршунова. Однако в этой схеме существовало сразу несколько слабых звеньев. Качественно организовать для Коршунова неприятности с законом может помешать друг Евгения, Дмитрий Силантьев, который имеет определённые связи в силовых структурах.

К тому же, если даже Коршунова отправят за решётку, где гарантии, что Жанна поведётся на Стаса? Такие, как Жанна, готовы ждать возлюбленного годами, либо вести себя подобно жёнам декабристов. И даже если Коршунов "случайно" сгинет, она может хранить ему верность до бесконечности. Ведь из-за этого Стас настолько и помешан на ней. Из-за её цельности и неподкупности, из-за её умения любить. Жаль только, что любить не его, а сопляка Коршунова.

Подставлять Коршунова так, чтобы Жанна застукала его с другой женщиной, - тоже не вариант. Вдруг Жанна любит настолько, что готова будет простить и закрыть глаза на измену?

Постепенно изучая окружение Жанны, Стас неожиданно наткнулся на своеобразную "золотую жилу". Кто ищет, тот найдёт. Нашёл и Стас. Теперь Жанна не только с энтузиазмом выйдет за него замуж; она ещё и будет благодарна ему всю жизнь.

Мать Жанны, Светлана Викторовна, перенесла в раннем детстве клещевой энцефалит, несколько дней балансировала на грани жизни и смерти. Выкарабкалась, но последствия, увы, остались на всю жизнь. И внешние, и довольно сильная хромота. Комплексы помешали устроить личную жизнь, несмотря на то, что женщина была умной, эмоциональной, по-настоящему интересной. Зато Светлана Викторовна состоялась в профессии.

Дочь Жанну Светлана Викторовна родила в тридцать восемь лет, когда уже совсем отчаялась добиться хоть чего-то в плане личного счастья. Жанна появилась на свет через девять месяцев после поездки Светланы в один из санаториев Черноморского побережья.

Сейчас Светлане Викторовне было пятьдесят семь лет, она продолжала работать и чувствовала себя прекрасно.

Как и всякий человек, работающий в педагогике, Светлана обязана была регулярно проходить медосмотр. Когда осенью она обходила врачей, невролога вдруг насторожили некоторые показатели. Доктор назначил Светлане таблетки, которые необходимо было принимать по строгой схеме, через каждые пять часов, и велел показаться ему через месяц.

Дисциплинированная Светлана, которую врачи когда-то вытащили с того света, а потому она безоговорочно им всем доверяла, тут же выкупила лекарство и начала принимать. Поскольку от схемы она не отступала, таблетки всегда и везде были с ней, лежали в сумке.

Через неделю началось резкое ухудшение состояния здоровья Светланы, она практически не могла ходить. Женщину госпитализировали в неврологию, где у Стаса уже было несколько "своих" людей. Увы, у большинства (да практически у всех) людей есть слабости и нужные "клавиши". Стас же всегда был своего рода "виртуозом". Потому лечение, естественно, эффекта не давало. Наоборот, состояние Светланы лишь ухудшалось день ото дня. Последствия нейроинфекций иногда дают о себе знать через годы. Даже через десятилетия.

Уборщица из музыкального училища, та, что за определённое вознаграждение подменила таблетки, лежащие в сумке Светланы, неожиданно погибла под колёсами неустановленного автомобиля. Переходила дорогу в тёмное время суток в неположенном месте. Увы, бывает.

Женька как раз уехал в командировку и должен был вернуться только через две недели. Когда он уезжал, будущая тёща ещё была почти в полном порядке, проблемы только-только начинали проявляться, и даже сама Светлана не придавала значения "мелочам".

Теперь Жанна пребывала в полной растерянности и стояла на пороге паники. Ей совершенно не к кому было пойти со своими проблемами и страхами.

Светлану посмотрел какой-то именитый врач, который сообщил до полусмерти напуганной дочери пациентки о том, что существует некое лекарство. Но заказать его можно только за рубежом, а сто;ит оно... Сумма была озвучена абсолютно неподъёмная для Жанны и Светланы Викторовны. Да и для Женьки тоже.

Зато эффект, как уверял доктор, будет почти мгновенный, просто волшебный. Правда, оговорился, что счёт идёт на дни. Если время будет упущено, не поможет даже чудо: Светлана не встанет.

Жанна была абсолютно убита новостями, почти ничего не понимала и не чувствовала, кроме всепоглощающего страха. И даже Женьке в ближайшие два дня было не позвонить: он уехал на практику на какой-то объект, с которым не было никакой связи, кроме экстренной, по рации.

В полной прострации Жанна шла по улице и даже не заметила Анжелику, которая (опять случайно) попалась навстречу. Анжелике пришлось трижды тщетно окликнуть Жанну, а потом подойти и потрясти за плечо.

Узнав о беде подруги, Анжелика клятвенно пообещала, что попытается найти знакомых, которые готовы будут помочь с деньгами. Правда, под проценты, что естественно. А потом, может, Жанна с матерью продадут квартиру, например. И вернут долг. Но ведь здоровье мамы - это самое главное, правда? Жанна слушала молча, лишь кивала сквозь слёзы.

А вечером в комнату малосемейки кто-то постучал. Измученная страхом и слезами Жанна как раз забылась тяжёлым сном, потому гость постучал трижды прежде, чем она услышала.

- Кто там? - хриплым от слёз голосом испуганно спросила Жанна.

- Жанна, это Стас. Впусти, пожалуйста. Я просто хочу поговорить, честное слово.

- Подожди пару минут, Стас, - намного подумав, ответила Жанна.

- Хорошо, жду.

Ей нужно было зайти в туалет и привести себя в порядок хотя бы по минимуму. Жанна быстро почистила зубы и умылась холодной водой. Старалась не столько для Стаса, сколько для себя, потому что всё лицо было солёным от слёз и опухшим.

Стас выглядел превосходно, и сейчас он показался Жанне пришельцем из какой-то другой жизни. Из той жизни, где всё благополучно и спокойно. Из той жизни, в которой люди не мучаются от ужаса и безысходности. Из той жизни, в которой у людей не звенит в голове тяжёлый и тревожный набат, не предвещающий ничего хорошего.

Господи, как ей хотелось, чтобы сейчас в двери вошёл не Стас, а любимый и родной Женька. Сразу стало бы значительно легче, и все проблемы бы решились...

Хотя нет, на этот раз нет, проблемы бы не решились. У них нет нужной суммы и собрать её нереально. Разве что всё продать и всем по; миру пойти.

Стас повесил куртку, подтянул рукава тёмного тонкого свитера и огляделся. В его взгляде не было сейчас ни скепсиса, ни насмешки, ни превосходства. Стас был собран и серьёзен.

- Проходи.

- Может, чаем угостишь, Жанна? - спросил Стас, устраиваясь не в кресле, а за столом.

- Хорошо, угощу, - равнодушно кивнула Жанна и поставила чайник на огонь.

- Помнишь, мы с тобой иногда пили вместе чай, когда ты работала у меня в ателье?

- Помню.

Жанна нашла в шкафу одну из "гостевых" кружек, она не собиралась наливать Стасу чай в кружку Женьки.

- Счастливое было время, - спокойно и задумчиво проговорил Стас. - Дорого бы я дал, чтобы вернуть его.

Жанна ничего не ответила. Поставила перед Стасом дымящуюся кружку, сахарницу и корзинку с печеньем. Интересно, зачем он пришёл? Неужели затем, чтобы предаваться воспоминаниям и ностальгировать? Как-то совсем не похоже на Стаса.

- А сама почему не пьёшь чай?

- Не хочу.

- Жанна, - помолчав, вновь заговорил гость. - Не буду ходить вокруг да около. Я видел Анжелику, и она рассказала мне о твоей беде.

Жанна молчала, опустив глаза, и перебирала пальцами завязки халата. Ей вдруг стало как-то очень тоскливо. Страх и паника сменились безысходностью. Она отчётливо поняла, зачем пришёл Стас, и уже знала, какой ответ ему даст. Именно в этот момент Жанна поняла, что её жизнь подошла к концу. Жизни больше не будет, только существование.

- Скажи, Жанна, а твою маму смотрели разные врачи? Говорят, в подобных случаях необходимо проконсультироваться у нескольких специалистов.

- Смотрели четверо разных неврологов. Первый доктор на медосмотре, затем невролог на приёме в поликлинике. А потом ещё двое каких-то именитых неврологов. И все говорят одно и то же.

- А что за лекарство необходимо, Жанна?

Жанна молча встала, взяла сумку и вернулась за стол. Достала лист с рекомендациями одного из врачей, протянула Стасу. Прочитав название препарата, необходимое количество, дозировку и цену, Стас тихонько присвистнул.

- Они дают гарантии?

- Да. Если вовремя начать лечение. А вовремя - это значит, чем скорее, тем лучше.

- Жанна, - Стас отложил листок и внимательно посмотрел в лицо Жанны. - Я готов помочь. И не в долг, а безвозмездно. Но ты должна понимать, что я не могу и не хочу делать это для чужих людей. Чужим я не стану помогать даже взаймы под великие проценты. Вот если бы Светлана Викторовна была моей родственницей... Тёщей, например. Как думаешь?

- Я на всё готова ради выздоровления мамы. Другого выхода всё равно нет.

Стас выпрямился, неотрывно глядя на Жанну. Обычно непроницаемые глаза его заблестели.

- Вопрос в другом.

- В чём? - напряжённо спросил Стас.

- Вопрос в том, зачем это нужно тебе, Стас? Жениться на мне? Ведь я не люблю тебя и никогда не полюблю.

- Никогда не говори "никогда", Жанна. Сейчас, возможно, и не любишь. Но очень скоро ты поймёшь, что приняла единственно верное решение. Я люблю тебя, Жанна, и всё для тебя сделаю. Ты никогда не будешь ни в чём нуждаться, у тебя будет всё самое лучшее. Весь мой труд, все успехи, - всё это будет ради тебя и для тебя. Не верю, что ты не сможешь полюбить меня. Ты очень умная и тонкая девочка, не только красивая.

- Почему я должна довериться тебе? Вдруг ты обманешь?

- Жанна - Жанна, - покачал головой Стас. - С какой целью обманывать, Жанна? Чтобы ты ушла навсегда и никогда больше не доверилась мне?

- А как... всё будет происходить? И когда?

- Если я закажу лекарство через нужных людей сегодня, оно будет у меня послезавтра. Как только мы с тобой поженимся, я лично передам лекарство врачам. То есть, поженимся мы послезавтра утром. Да и лекарство передадим вместе, чтобы тебе было спокойнее.

- Послезавтра? - казалось, Жанна опустошена полностью, но внутри что-то тревожно заныло. - Так быстро?

- Ты же сама сказала, что нужно как можно быстрее начать лечение.

Жанна опустила голову. На руки, сцепленные на коленях, упали одна за другой две слезы;.

- В свадебное путешествие полетим летом. Подождём, пока твоя мама окрепнет после лечения.

Жанна молча кивнула. Всё равно - летом ли, осенью или весной. Сейчас ей казалось, что сама она просто не доживёт до лета.

- Я тогда поеду сейчас, нужно многое успеть. Заеду за тобой послезавтра в семь часов утра. Тебе нужно будет успеть привести себя в порядок до регистрации.

- Стас, - встревожилась Жанна. - Не надо никаких торжеств, прошу!

- Совсем без праздника всё равно нельзя, Жанна. Свадьба пройдёт в кругу семьи и самых близких друзей. Просто посидим в банкетном зале хорошего ресторана.

* * * * * * * * *

Весь следующий день Жанна посвятила сбору своих вещей и уборке. А позже, вечером, написала письмо Женьке. Слёз уже не было; казалось, выплаканы все.

Жанна решила не раскрывать Женьке истинную причину, заставившую её совершить предательство. Во-первых, Женька начнёт винить себя, если узнает правду. А во-вторых, если он будет считать её подлой и продажной, быстрее излечится от боли и тоски по Жанне.

Всё получилось так, как планировал Стас. После торжественной регистрации они сразу поехали в больницу и оставили там лекарство, необходимое для Светланы Викторовны. Только спустя много лет Жанна поймёт, что это была подделка. Плацебо. Просто драже.

Забегая вперёд, следует сказать, что в последующие двадцать четыре с половиной года, почти до серебряной свадьбы, Стас вёл себя с Жанной безупречно. Это ведь Жанне только казалось, что она не доживёт до лета. Дожила, и жила дальше. Даже привыкла, научилась полностью доверять Стасу и принимать его любовь.

Стас окружал молодую жену заботой, ограждал от всех жизненных неурядиц и проблем. Поддерживал он и тёщу, которая после "чудесного исцеления" прожила ещё двадцать лет, не зная проблем. Светлана Викторовна очень любила внучку Милану, которая появилась на свет через два года после свадьбы дочери, посвящала ей всё свободное время.

Сам Слободской дочь любил, но не до фанатизма: очень близки они так и не стали. Для Стаса на первом месте всегда была жена. Жанна была для него вне конкуренции, а потом уже все остальные. Возможно, поэтому он никогда не настаивал на рождении второго ребёнка и не был помешан на идее рождения наследника.

Жанна заочно окончила институт, в котором начинала учиться на момент знакомства с Женей, получила профессию. Чтобы жена не скучала, Стас поедложил ей заняться собственным бизнесом. Так появилась обширная сеть салонов красоты, которой долгое время управляла Жанна. Кроме того, на имя Жанны была оформлена бо;льшая часть активов и предприятий мужа. Стас неуклонно шел в гору и вскоре занял лидирующую позицию среди бизнесменов их региона.

Как только появилась такая возможность, Стас настоял на заключении брачного договора, в соответствии с которым никто из супругов не мог безнаказанно изменить другому; изменник оставался ни с чем.

Тогда это казалось Стасу необходимым, логичным и единственно верным шагом. Стас был уверен, что никогда не разлюбит Жанну. Даже сам он не допускал мысли, что через двадцать четыре с половиной года ситуация полностью изменится, развернётся на сто восемьдесят градусов.

А пока всё шло по плану Стаса. Лишь одна проблема омрачала жизнь Слободского, не давала ему до конца расслабиться и получить удовольствие: Коршунов. И Стас собирался эту проблему решить наилучшим для себя образом.

* * * * * * * * *

Тогда, в декабре далёкого 1992 года, Женька вернулся из командировки, пребывая в огромной тревоге: Жанна не выходила на связь почти две недели.

В конце концов, Женьке удалось выйти на Диму, но когда тот перезвонил через день, не сказал ничего конкретного. Дал понять, что есть вещи, которые по телефону не обсуждаются, но в целом с Жанной всё нормально. Жива-здорова.

Женька не верил в то, что Жанна бросила его; подобное не могло случиться, просто не могло, хотя из слов Димы только такой вывод и напрашивался.

Впервые в жизни Женька возвращался домой с подарками: раньше ему просто некому было их дарить. Дарил только друзьям на дни рождения и на свадьбы. Теперь привёз - любимой Жанне и будущей тёще, Светлане Викторовне.

Дома никого не оказалось, причём, похоже, их с Жанной уютная комната пустовала уже довольно давно, поскольку, несмотря на открытую форточку и врывающийся в неё зимний воздух, запах стоял нежилой.

Всё было как прежде: идеальный порядок, вещи строго на своих местах, на стенах - рисунки, сделанные Жанной. Не было только самой Жанны. И не было, судя по всему, давно. Зато на столе лежало письмо, покрывшееся тонким слоем пыли.

Женька, превозмогая себя, прочитал письмо, и с этой минуты его жизнь, в которую только недавно пришло, наконец, настоящее счастье, превратилась в долгую, многолетнюю борьбу. Сначала в борьбу с кажущимися невыносимыми болью и тоской. Далее - в борьбу с самим собой. Позже - в борьбу за место под солнцем. Потом в борьбу за жизнь и здоровье. А уже потом, спустя много лет, в борьбу за любимую женщину. Правда, теперь, скорее, любимая женщина боролась за него и спасла ему жизнь, рискуя надолго попасть за решётку.

А тогда, в далёком 1992 году, они так больше и не встретились, хотя Женька делал безрезультатные попытки поговорить с Жанной. Отсутствие результата объяснялось не только тем, что Жанну как следует стерегли. Она и сама не могла заставить себя встретиться с Женькой и посмотреть в его глаза. Не хватило ни сил, ни выдержки.

... Шёл двухтысячный год. Станислав Викторович Слободской сидел в собственном кабинете и задумчиво смотрел в окно. Мысли у него были невесёлые.

Двери бесшумно приоткрылись и на пороге появилась личный секретарь, Даша. Строгий костюм, высокая грудь, стройные ноги, узкие очки, чувственные губы и длинные рыжие волосы. Умная девочка, знает и работу, и своё место. Время от времени Стас пользовался её профессионализмом и хорошим отношением, но сегодня настроения не было.

Увидев его лицо, Даша кивнула и молча скрылась за дверью. Через пять минут принесла поднос, на котором стояла чашка с горячим крепким кофе.

- Спасибо, Дарья, - кивнул Слободской.

Улыбнувшись, Даша так же молча покинула кабинет босса. Всё-таки профессионализм - великая вещь. Слободской окружил себя профессионалами, в его жизни больше не было случайных людей.

Теперь ещё появилась служба безопасности, всё честь по чести. А ещё у Стаса теперь есть главное доверенное лицо, Савва Половодов, человек проверенный и преданный Стасу до мозга костей: Стас помог Савве, бывшему военному, вытащить из большой передряги младшего брата и отправить того на учёбу за границу. У Саввы и у самого были связи, но не было достаточно необходимых средств.

О существовании Саввы ничего не знает даже Жанна. Именно Половодов организовал, а зачастую и выполнял самые деликатные поручения босса.

Да, теперь у Стаса есть человек настолько преданный, что пришла пора как следует разобраться с Евгением Коршуновым.

С тех пор, как Стас женился на Жанне, он дважды встречался и разговаривал с Коршуновым, и оба раза безрезультатно.

Впервые встретился почти сразу после женитьбы, когда Коршунов вернулся из командировки. Предложил Женьке деньги и квартиру в другом городе, чтобы тот исчез, испарился. Наглец Коршунов мало того, что отказался, ещё и позволил себе высмеивать его, Стаса. Сказал, что, видимо, Слободской настолько не уверен в своём семейном счастье, раз уж видит угрозу в таком простом парне.

Скрипя зубами от злобы и бессилия, Стас тогда ушёл. Он всегда стремился избегать явных нарушений закона. Предпочитал нарушать скрыто, покупая всё и плетя интриги. Мокруха в его планы точно не входила, потому пришлось, собравшись с силами, на несколько лет забыть о Коршунове. Ну как забыть? Из поля зрения Стас соперника никогда не выпускал. Как и не забывал о том, что самое главное Коршунов у Стаса всё же отнял.

Была, правда, надежда, что Коршунов уничтожит себя сам, ибо пустился во все тяжкие на целых полгода: пьянки, кабаки, бабы... Казалось, парень испытывает себя на прочность и живучесть.

Однако перебесился, выкарабкался. Да ещё и начал собственное дело: организовал фирму, занимающуюся программным обеспечением. Фирму небольшую, но довольно востребованную и процветающую.

Именно по поводу этой фирмы Стас и встречался с Коршуновым снова, два года назад. Предлагал Коршунову продать бизнес, и продать очень выгодно. Но тот опять лишь посмеялся, да ещё и прочитал Слободскому что-то вроде нотации. Дескать, есть в жизни вещи, которые нельзя продать или купить. И люди не все продаются.

Как же, как же. Ему ли, Стасу, не знать, что продаётся и покупается всё и все. И Коршунов бы продался, будь у него уязвимые места. Но у этого щенка их не было. Разве что Жанна, но Стас бы тогда ещё даже мысли не допустил о том, чтобы причинить зло Жанне. Потому пока Стас тщетно ждал своего часа. Ждал, когда Коршунов женится и настрогает детишек. Вот тогда бы Стас появился вновь, и настала бы его очередь смеяться.

Коршунов, который всегда был окружён чёртовой толпой баб (и что они все находят в нём?!), так до сих пор и не женился. И детишками не обзавёлся. Осторожный. И почему он не женится? Неужели до сих пор любит Жанну?

Стас опять скрипнул зубами от злости. Сам он даже теперь, спустя восемь лет после свадьбы, всё так же любил жену. Конечно, женщин у него было много, ему по статусу полагается, но Жанну заменить не мог никто. С ней даже рядом никто не стоял.

Хорошо, что теперь есть Савва. Пора пускать Коршунова в расход. Вчера, пока Жанна ездила с дочкой на детский день рождения, Стас обнаружил в вещах жены фотографию Коршунова. Слободской сам не ожидал, что подобная находка так его подкосит. Ведь он наверняка знал, что Жанна за прошедшие восемь лет ни разу не виделась с Евгением, никак не общалась. Зато Стас, наконец, принял решение. Пора покончить с этим самонадеянным и наглым щенком раз и навсегда. Тем более, дружка Коршунова, Дмитрия, как раз перевели служить в другой регион. Пора.

Через несколько дней у машины, в которой ехал Евгений Коршунов, отказали тормоза. Машина двигалась по трассе и на большой скорости вылетела в кювет. Повезло лишь в том, что других пострадавших не было. Только Женька.

Хотя все окружающие удивлялись тому, что он выжил. Если бы машина взорвалась раньше, даже хоронить было бы некого. Но Женьку успели вытащить из куска искорёженного металла, в который превратилась машина, лишь потом прогремел взрыв. Правда, долгое время Женька очень жалел о том, что его спасли.

Он пришёл в себя лишь спустя десять дней после аварии. С головным мозгом было всё более-менее в порядке, а вот тело своё Женька чувствовал только до пояса. Руки худо-бедно действовали, голова соображала, но и только.

На следующий день после того, как Женька очнулся, к нему пришла Жанна. Жанне стоило немалых усилий убедить врачей в том, чтобы её впустили. Тогда Жанна и Женя встретились впервые с тех пор, как Женя уехал в командировку восемь лет назад.

Глава четвертая
Когда Жанна вошла в палату, Женька спал. Врачи рассказали Жанне, что пациент уже дышит сам и даже пытается сам есть, разрабатывает руки. Правда, сесть не может, не говоря уже обо всём остальном. В нижней части тела рефлексов пока нет совсем. Никаких прогнозов врачи не делали, никаких гарантий не давали. Но Жанна слишком хорошо знала Женьку. Знала, что он не отступит.

Она вошла очень тихо, поставила сумки на подоконник, устроилась на стуле рядом с кроватью, стараясь не шевелиться и не дышать, чтобы не разбудить Женю, но при этом не в силах отвести взгляд от его измученного и какого-то серого лица.

Это ведь он ни разу не видел её в течение восьми лет. А сколько раз она, будто случайно, проезжала мимо его офиса утром или в конце рабочего дня? Знала и его новый адрес: Женя продал комнату в малосемейке и купил трёхкомнатную квартиру в одном из спальных районов.

Понимала, что ведёт себя глупее глупого, ведь всё давно решено, она сделала свой выбор, и теперь уже ничего нельзя изменить. Женька никогда не принял бы её назад, ведь он предлагал ей всё обдумать и сделать выбор сразу, когда в электричке вложил в её ладонь записку с адресом. А сама она дала слово Стасу и нарушить это слово не сможет.

Да вроде, и жаловаться ей не на что: Стас - прекрасный муж; многие, очень многие женщины дорого дали бы за то, чтобы оказаться на месте Жанны.

Есть дочка - настоящее солнышко. Мама поправилась и, кажется, наконец, счастлива абсолютно. Тогда почему она, Жанна, живёт словно на два мира? Телом и частью души (той частью, что принадлежит Милане и маме) - здесь, а большей частью души - там, в прошлом? Постоянно наблюдает за жизнью Жени, переживает и напряжённо ждёт того дня, когда у него появится семья?

Ей очень нужно это... Очень нужно, чтобы Женька женился, и чтобы у него появились дети. Может, тогда она, наконец, перестанет думать о нём и жить прошлым? Однако Женька по-прежнему холост. А теперь ещё травма...

Словно почувствовав её, Женька резко открыл глаза, и Жанна задохнулась от восторга и страха: глаза у него были всё те же, прежние. Огромные, чёрные, горящие.

Несколько секунд он смотрел на Жанну, потом усмехнулся, потянулся к прикроватному столику и взял стакан с водой. Жанна хотела помочь, но Женя взглядом остановил её.

Поставив стакан на место, Евгений устроился на подушке поудобнее и уставился в потолок. А Жанне так хотелось, чтобы он ещё посмотрел на неё.

- Приехала увидеть меня, пока я не сдох?

Голос, как и взгляд, у Женьки был всё тот же. Не страдальческий, не больной и не хриплый.

- Женя, всё будет хорошо, ты поправишься и встанешь на ноги.

- Это я и так знаю. Посмотрела? Убедилась? До свидания. То есть, прощай. Надо поговорить с врачами и с персоналом, чтобы не впускали посторонних. Что за проходной двор?

- Женя... Я хочу, чтобы ты знал...

- Нет.

Женька злился от собственного бессилия. Оттого, что не может встать на ноги и выставить Жанну из палаты.

- Моя мама заболела тогда. Очень, - Жанна из последних сил сдерживала слёзы.

Расплакаться ей сейчас хотелось меньше всего.

- Я давно об этом знаю, Жанна. Тогда, восемь лет назад, мне очень нужно было докопаться до истинных причин твоего ухода. Это сейчас мне всё равно, уже давно всё равно. А тогда было важно. Ты позволила тебе помочь человеку, которому доверяла. Слава Богу, со Светланой Викторовной всё хорошо. И зачем сейчас ворошить это всё?

- Женя, да, я проявила тогда слабость и выбрала самый лёгкий путь. Меня поймёт только тот, кто сам оказался в подобной ситуации.

- Жанна, хватит уже, ладно? Это раньше меня убивала мысль о том, что любимая женщина сочла меня неспособным ей помочь. Мне давно всё равно, повторюсь, потому этот разговор явно лишний.

- Никогда не простишь?

- Нет, конечно. Ещё вопросы?

Женька был настолько холоден и равнодушен, что Жанна опять пришла в отчаяние. Он прав: не нужно было приходить. А она пришла, в очередной раз проявив слабость и эгоизм. И теперь всё выглядит так, будто она топчется на его беде.

- Я поняла, Женя. Сейчас уйду. Извини, что пришла. Это было ужасно эгоистично с моей стороны, но я хотела лично убедиться, что ты пришёл в себя, увидеть, поговорить. Женя, у тебя будет всё необходимое. Лучшие врачи. Все необходимые лекарства и всё для реабилитации.

- Не смей. Я сам в состоянии оплатить всё необходимое, в благотворительности не нуждаюсь. И у меня есть друзья, которые всегда рядом. Я поговорю с ними, чтобы они строго отслеживали то, на какие именно средства я лечусь и восстанавливаюсь. Это понятно?

- Да, - кивнула Жанна, но только чтобы не спорить.

- Отлично. И вот ещё что, - Женька перевёл взгляд с потолка на бледное лицо Жанны. - Я знаю, что авария произошла не просто так. Моя машина была полностью исправна, я постоянно проверял её. С ней что-то сделали в день аварии. Так что передай своему муженьку: будет проведено расследование. И в том случае, если он сейчас попытается меня добить, довести исполнение вынесенного им приговора до логического завершения, - тоже будет расследование. Неважно, увенчается ли мероприятие, затеянное Стасом, успехом. Дима давно уехал, но он в курсе всего происходящего. И ты сама... Будь осторожнее со Слободским. Это ведь только кажется, Жанна, что до тебя очередь никогда не дойдёт. Просто поверь: он страшный человек, который не остановится ни перед чем. Он не человек, он монстр.

- Женя, что ты такое говоришь?!

- Я никогда не утверждаю того, в чём не уверен. И в этот раз я уверен.

- Женя, нет, ты не прав! Стас, конечно, не ангел, но он всегда действует в рамках закона. Да и зачем ему это нужно, Женя?

- Когда он и так победитель по жизни? Ты это хотела сказать? Жанна, можешь не тратить силы и время на то, чтобы переубедить меня. Ты, вроде, уходить собиралась?

- Женя, иногда происходят трагические, ужасные случайности. Авария, в которую ты попал, - такая ужасная случайность. Увы, мы никогда не знаем, что нас ждёт за тем или иным поворотом...

- Уходи.

- Женя...

- Пошла вон! - голос Женьки загремел, казалось, на всю больницу.

Стены палаты буквально содрогнулись.

- Женя, я уйду, успокойся, - Жанна старалась сохранить самообладание.

- Уберите её отсюда! - продолжал бушевать Евгений. - Кто её впустил?! Я в суд подам на вас, засужу! Почему посторонние в палате?!

В палату быстро вошли врач, медсестра и санитар. Женьку, который, вырываясь, едва не уронил все приборы и прикроватный стол, удержали. Сделали укол.

- Уходите уже, вы что, не видите? Зачем только я разрешил вам зайти? - раздражённо сказал Жанне врач. - Больше не появляйтесь. Даже если будет приказ из министерства вас впустить, не впущу.

Жанна быстро вышла. К счастью, она так и не смогла заплакать. Она была словно мёртвая. Женька никогда не простит её. И правильно, от неё одни лишь беды и проблемы.

- Пошла к чёрту! Катись! - успел выкрикнуть Женька прежде, чем успокоительное начало действовать.

К счастью, он уснул раньше, чем понял, что из глаз его текут слёзы.

* * * * * * * * * *

Наши дни.

- Конечно, она не послушалась меня. Впрочем, как обычно, - улыбнулся Евгений и обнял жену.

Никита потёр виски; и в который уже раз потянулся к большому стакану, который хозяин дома предусмотрительно наполнил коньяком до самого верха, начиная рассказ.

Но на этот раз Никита, после того, как сделал глоток сам, заставил выпить и Аню. Аня, которая до сих пор иногда кормила Артёмку грудью, от спиртного сначала отказалась, и в итоге плакала теперь навзрыд.

- Пропустишь одно кормление, Аня, - сказала Жанна. - Послушай Никиту, выпей.

Аня послушно сделала большой глоток и закашлялась.

- А что ты сделала, Жанна? Как именно не послушалась? - отдышавшись, Аня смогла вернуть себе нормальное женское любопытство.

- В тот же день нашла одного из друзей Жени, Геннадия, и убедила его принимать от меня средства для лечения и восстановления Жени. Только так, чтобы сам Женя никогда об этом не узнал.

- Что-что, а убеждать она умеет, - Евгений поцеловал Жанну в лоб. - Хотя я догадывался. Я тогда пригласил в больницу нотариуса, оформил доверенность на имя Гены, чтобы он продал мою фирму. Но не Слободскому, а крупному бизнесмену из другого региона. И всё равно был уверен, что на моё лечение и восстановление ушло денег больше, чем было у меня. А потом мой счёт начал чудесным образом ежемесячно пополняться. Я знал, откуда ветер дует, но увидеть Жанну вновь и устроить с ней разборки не захотел бы даже под страхом смертной казни. Вкладывал всё в драгоценные металлы, ожидая своего часа. Как только вернулся к более-менее нормальной жизни, оформил через Диму разрешение на хранение оружия. Почему-то я был уверен, что жизнь ещё раз сведёт меня со Слободским. Я готовился к этой встрече.

- А расследование причин аварии так ни к чему и не привело? - спросил Никита.

- Тогда нет, конечно, хотя копали долго, и нервишки Стасу потрепали изрядно. Не зря же он в срочном порядке вообще всё на Жанну переписал. Но пока суд да дело, ему удалось ещё что-то провернуть и совсем прочно укрепить свои позиции. Абсолютно уважаемым и большим человеком стал. Но меня он больше не трогал. Сначала, видимо, думал, что я не встану. А потом просто стало не до мелочей, настолько он поднялся.

- Да, со временем всё улеглось, - задумчиво заговорила Жанна. - Я продолжала наблюдать за жизнью Жени, но хватало ума больше к нему не соваться. В конце концов, Женю на ноги поставили не деньги, а его воля к жизни. Не будь он таким вот, все деньги мира не помогли бы. Сами врачи говорили сначала, что максимум - сможет садиться. Но они просто не знали моего Женьку. И Стас так и не смог до конца ничего понять.

- В общем, все успокоились тогда, - подтвердил Евгений. - Жанна растила дочь и занималась бизнесом. Я начал работать в интернете. Слободской уверенно шёл к всё большему успеху. Возможно, так и продолжалось бы до сих пор, если бы однажды Стас не увидел Аню.

- Да, - кивнула Жанна, бросив взгляд на Аню. - Тебе, Аня, от жизни и от Слободского досталось гораздо сильнее, чем мне, но ты оказалась намного более цельной и несгибаемой. Ты настоящий боец, Аня!

- Видимо, Станислава Викторовича раззадоривала неприступность, - задумчиво ответила Аня. - Кто знает, сдайся и ты, Жанна, и я сразу, может, мы бы просто оказались в ряду многочисленных пассий, ничем не выделялись бы.

- Может, да, а может, нет, - пожал плечами Никита. - Ведь теперь, когда мы знаем всё и можем сопоставить факты, получается, что сценарий того, как Слободской вас обеих добивался, практически один. Внешность у вас обеих яркая и запоминающаяся, необычная. И хотя вы, на первый взгляд, абсолютно разные, что-то общее в вас всё же есть, даже в чертах лица. И вы были одного возраста в тот момент, когда Слободской обратил на вас внимание. Ему даже в пятьдесят нравились девятнадцатилетние.

- Точно, - вздохнула Аня. - Меня он впервые увидел в одном из филиалов. Мне тогда было девятнадцать, и я работала курьером. Сначала он хотел сделать меня своей наложницей, но моё сопротивление оказалось таким мощным, что была организована огромная трудоёмкая интрига. Даже жениться на мне собирался. А Савва, тоже не к ночи будь помянут, охранял меня и мою невинность.

- Тут у Стаса реальный шанс был получить желаемое, если бы он сам себя не перехитрил, наняв Никиту и недооценив его, - лицо Евгения напряглось. - Видимо, мне он именно невинность Жанны так и не смог простить, воздухом одним со мной не в силах был дышать. Как будто я мог дышать одним воздухом с этим ублюдком.

- Да, сначала он банально пытался сделать и из меня, и из Ани любовниц, - согласилась Жанна. - В моём случае, помимо сопротивления, появился соперник. Женя ведь сразу предупредил меня, что Стас теперь сделает мне предложение. Женька всегда лучше видел натуру Слободского, чувствовал исходившую от него угрозу. А я, как только на меня обрушились первые настоящие трудности, сдалась, согласилась на мгновенное решение проблем. Все вы боролись с ним, кроме меня, и все трое пострадали.

- Никогда такого не было, и вот опять, - Евгений улыбнулся и взял руку жены в свои ладони. - Даже не начинай. Ты спасла нас, всех троих, рискуя собственной жизнью и свободой. Сейчас вот всё это ещё раз проговорим от начала до конца и забудем навсегда.

- Какое счастье, что ты простил меня, - всхлипнула Жанна. - До сих пор поверить до конца не могу.

- А как иначе, если любимой женщине угрожает смертельная опасность? Для меня и вопрос не стоял в тот момент - прощать или нет.

- А как вы узнали правду об афере с болезнью Светланы Викторовны и правду о причинах аварии? - Никите хотелось улыбаться, когда он смотрел на Жанну и Евгения, хоть разговор и не располагал к веселью.

- Два года назад, когда вы уехали, Жанна была под следствием. Мой друг, Дима, подключил все связи, все ресурсы. Никто уже не мог помешать, потому расследование было проведено очень тщательное и глубокое. А потом подключились лучшие адвокаты. В общем, обошлось. И даже в прессу ничего не просочилось.

На террасе воцарилось молчание, которое длилось несколько минут.

- Послушайте, - Аня заговорила первая. Выпрямилась, глаза засияли. - У вас должна быть настоящая свадьба. Понимаете, это ужасно несправедливо, если свадьбы так и не будет! Вы же хотели пожениться летом!

- Так мы летом и поженились, - улыбнулась Жанна. - Два года назад. Мы на вашу свадьбу приезжали уже мужем и женой. Чего мне стоило уехать тогда! Я ведь была под подпиской.

- Нет, вы просто расписались. А ведь тогда, двадцать восемь лет назад, вы мечтали о настоящей свадьбе, потому и отложили её до лета!

- Ключевые слова тут: "двадцать восемь лет назад", Анюта, - покачала головой Жанна.

- Нет, ключевые слова тут: "настоящая свадьба", - упрямилась Аня.

- Мне кажется, Аня права, - невинно заметил Никита.

Евгений хранил молчание, но посмотрев на него, Жанна выпрямилась и воскликнула:

- Женька! Что за взгляд, а? Ты что, согласен с молодёжью?!

- Конечно, согласен, - улыбнулся Евгений. - Полностью. Непорядок. Тебе бы только расписаться. А я, между прочим, всегда мечтал о настоящей свадьбе.

Жанна растерянно обвела взглядом всех троих и устало махнула рукой.

- Убедили. Три упрямца.

- Кто бы говорил, - в голос ответили Евгений и Никита, и все рассмеялись.

Через день праздновали юбилей Евгения. Ещё через два дня крестили Оленьку.

А спустя неделю после приезда Никиты, Ани и Артёмки, состоялась свадьба Евгения и Жанны. Просто торжество, ведь официально они оформили отношения ещё два года назад.

Прилетела Милана с семьёй, и в компанию Артёмки и Оленьки влился Миша, внук Жанны. Он был самым старшим из троих, и очень солидно вышагивал в парадном костюме и модном галстуке. Артёмка тоже был в костюме, правда, вышагивать ещё не научился.

Оленьку нарядили в воздушное нежно-голубое платье. Она почти всю церемонию провела на руках у Евгения, словно не желая делить любимого папочку ни с кем.

Лишь на несколько минут Женька передал дочь няне. Тогда, когда в саду, где происходил праздник, появилась Жанна. Конечно, она была без фаты, и длинное светлое платье было строгого кроя, но всё равно оставалась единственной, самой красивой и желанной невестой для Евгения. Он смотрел на неё так, как смотрел бы и тогда, двадцать восемь лет назад.

И Жанна смотрела так, словно ей всё ещё девятнадцать, а ему - двадцать один. Да, произошло много такого, что, казалось бы, преодолеть невозможно, но они смогли и всё преодолели. И даже взгляд у Женьки всё тот же. Взгляд, в котором всегда огонь.

Фонтан и сквер напротив окна,

Ты вновь сюда приходишь одна.

В окне, будто в раме ты,

Рисую я вновь тебя,

А рядом с тобой - себя,

Чтоб ты не была одна.

Я рисую, я тебя рисую,

Я тебя рисую, сидя у окна.

Я тоскую, по тебе тоскую,

Если бы ты это только знать смогла!

Весь мой дом портретами увешан,

Без тебя теперь мне не прожить и дня,

Смотришь ты то весело, то нежно,

С каждого портрета смотришь на меня.

Пусть образ твой хранят года,

Теперь со мной ты навсегда.

Ты все поймёшь, увидев мой дом,

Где я всегда с тобою вдвоём.

На этой стене и той

Портреты висят твои,

И каждый рисунок мой -

Признание тебе в любви...*

(* В тексте использован отрывок песни "Я тебя рисую", автор текста - Андрей Дементьев)

Конец